– Ы-ы-ы-ы… – и попытался куснуть мою ладонь. Я, конечно, не знала правила обращения с зомби, которые сейчас даже детсадовские дети понимают, но уж сообразить, что нельзя позволять себя кусать, ума хватило. Крепко схватила Борисика за плечи, встряхнула, заглянула в помутневшие глаза и твердо, громко сказала:
– Нельзя! Не кусай!
Взгляд его вдруг прояснился, он посопел немного и прекратил попытки хулиганить. Только сказал жалобно:
– Вкусно пахнет!
– Нет, нельзя! – с детьми ведь важно быть твёрдым и последовательным. Повела домой, от греха подальше, там же другие дети, нехорошо, если их цапнет, скандал ведь будет. Вернувшись, постаралась не хлопать калиткой, чтобы мадам М не заметила, что мы тут – не хотелось лишних вопросов.
Привела к красочному детскому комплексу во дворе и присела на скамейку, а Борисик принялся неторопливо бродить вокруг, еле двигая ногами, а иногда и завывая. Садовник, муж Тамары, как раз косил газон неподалёку, и Борисик дёрнулся было куснуть и его, но я ожидала атаку и вовремя перехватила.
Потом отогнала садовника:
– Куда лезешь? Не видишь, гуляем. Ты смотри, близко не подходи, понял?
Тот кивнул, ошарашенно почесав затылок, и ушел в дальнюю часть сада, что-то бормоча себе под нос.
Мадам М свесилась с балкона второго этажа и спросила, почему мы не пошли, как обычно, на общую площадку, где все дети. Не знала, что сказать, а правду говорить не хотелось. Пришлось идти, безвыходная ведь ситуация, но я нашла способ справиться.
Взяла широкую клейкую ленту и обмотала свои запястья, чтобы не прокусить – так страховать надёжней. Потом придумала кое-что получше, достала хоккейный шлем вратаря, подаренный на Новый год, и надела Борисику на голову. А что, так вполне безопасно, можно сходить. Главное, быстро проскочить, пока мадам М не видит, а то может опять начать ругаться, зачем ещё шлем.
Пока Борисик в шлеме вратаря брёл на детскую площадку, шаркая ногами, лихорадочно думала, что скажу другим няням? Почему ребёнок медленный и норовит цапнуть? Решение лежало на поверхности: мы играем в зомби!
Это был успех.
Вскоре Борисик уже ничем не отличался от остальных ребятишек, а кое-кто даже завывал натуральнее, выразительнее что ли. Конечно, через полчаса всем надоело, и зацикленность Борисика на зомби-поведении стала нехорошо бросаться в глаза. По стайке детишек прокатилась волна насмешек, и если что-то срочно не сделать, то там и до травли рукой подать.
Вот это я не продумала, ведь моё «нельзя кусаться» легко превратилось в «можно и нужно», а обратно как переключить? Шлем был отличной идеей, но всё равно вышло не очень.
К счастью, всех отвлекло новое происшествие. К нам шаткой походкой приближалась мать пятилетней тихони, женщина-врач, уже рассказывала про неё: то ли разводится, то ли нет, пока не разобрать.
Её дочка, узнав маму, пискнула от удовольствия и рванула навстречу, под неразборчивое бурчание возрастной няни, поленившейся встать и бежать за подопечной. Остальные дети, да и няни, были заинтригованы – неужели солидная, работающая мамаша решила так круто подыграть в зомби-апокалипсис? Дети аж дышать забыли от восторга.
Дальнейшее вызвало настоящий переполох: мать неуверенно наклонилась к девочке, обхватившей её за ноги, будто раздумывая, кусать, или нет, и несколько раз щелкнула челюстями. Да, это было уже слишком. Дети с визгом бросились врассыпную, а за ними по пятам – шокированные няни. Через минуту площадка практически опустела. Борисик вяло потянулся следом за сбежавшими, но был твёрдо мной остановлен, не хватало ещё по всем улицам бегать, клацая зубами.
Женщина-зомби отодвинула свою озадаченную, но целую и невредимую дочь, и двинулась навстречу няне, осознавшей, что всё-таки придётся отлепить себя от скамейки. Поток квохтания «бабушки на час» захлебнулся, когда её работодатель красноречиво нацелилась превосходно отбеленными зубами на дородное, загорелое нянино плечо.
Няня охнула и принялась отступать, прикрыв рот одной рукой и в отчаянии шаря позади другой. Уткнувшись в перголу на границе детской площадки, раскинула руки, прижав к деревянным прутьям, но всё ещё не решаясь как следует заорать. Видимо, почтение к источнику повышенной заработной платы трудно было так просто, сходу преодолеть.
Зомби-врач неторопливо, покачиваясь, подошла вплотную к онемевшей няне, обнюхала её побелевшее от напряжения лицо и вдруг хрипло сказала, растягивая слова:
– Нет, не буду. Ты мне нужна. Пошли, – затем неуклюже развернулась на месте, подхватила за руку дочку и направилась обратно, в сторону дома.
Перед няней возникла дилемма: валить отсюда куда подальше или вспомнить, что у выросших детей кредитов выше крыши, а в её почтенном возрасте новую вакансию не так просто будет найти, хозяева ведь предпочитают шустрых, помоложе.
Как я и думала, финансы быстро и решительно победили. Я тоже надеюсь накопить денег на маленький домик у моря, так что просто так не сдамся, тем более, что, как выяснилось, с этими зомби вполне получается договориться. А что медленные – так в чём проблема? Тоже никуда не тороплюсь.
Мы пошли обедать, раз уже все по домам, не зная ещё, что вечерние новости навсегда изменят наш мир.
Придя домой, конечно, сняла с ребёнка хоккейный шлем, рассчитывая на его сознательность, и несколько раз проговорила вслух: «Никого не кусаем». Во-первых, не хотелось объясняться с мнительной мамочкой по поводу ношения шлема, а во-вторых, Борисик очень медлительный стал, и избегать поползновений кусаться легче лёгкого – главное, всё время быть начеку. Да, и не забыть на ночь двери запирать!
Обедали отдельно, пока ещё мадам М не спустилась в столовую, жевать свои салатные листья. Творилин уехал на работу сразу после утренних разборок с медициной, так что днём всё прошло относительно тихо и спокойно. Тамара, робко предложившая Борисику нормальную детскую еду, со вздохом вернулась к утреннему выбору: мясо с кровью. Ну, значит теперь так, у богатых свои причуды.
После того, как мальчик несколько раз клацнул челюстью опасно близко от её веснушчатых рук, предупредила, чтобы клювом не щёлкала, аккуратнее надо, и показала свои обмотанные скотчем запястья. Тамара бочком-бочком, и незаметно покинула помещение, от греха подальше.
Позже все привыкли не расслабляться и держаться на расстоянии от начальных зомби, а вот тогда многие пугались. У нас хотя бы просторно тут, одна кухня, как у некоторых вся квартира, а вот что творилось в хрущёвках или в метро? Даже не представляю, без вариантов, наверное, вот зомби и размножались, как на дрожжах.
После обеда приехала учитель фортепиано, милейшая интеллигентная женщина, наверное, и слова плохого за всю жизнь не сказавшая. Конечно, надевать на голову мальчика защитный шлем на уроке музыки – не вариант, да и мадам М может зайти, умилиться, как сынок терзает инструмент, не зря же деньжищи такие платятся за эти уроки. Проговорили несколько раз, что тётю не кусаем. Борисик покивал, но что-то на душе тревожно.
Вышло не очень. Сидеть перед инструментом ещё удавалось, хотя он периодически тянулся к учителю и громко вдыхал воздух, борясь с соблазном. Но музицировать? Это как танцевать и спать одновременно. Учитель держала себя в руках, проявляя ангельское терпение, даже занятно было наблюдать со стороны такую фантастическую выдержку, но в конце концов и она робко попросила позвать маму. Честно предлагала отбыть занятие, получить по прейскуранту и ехать по своим делам с чистой совестью, но нет, не из таковских.
Мадам М спустилась с большим недоумением:
– В чём дело?
– Извините меня, пожалуйста, но мы не можем сегодня провести урок, ребёнок плохо себя чувствует.
– С чего вы взяли? Он в полном порядке, я уверена.
– Смотрите сами, он почти не двигается.
Борисик, словно в подтверждение этих слов, издевательски медленно поднял пальцы и так же неторопливо положил их на клавиши, прислушиваясь к какофонии получившихся звуков.
– И в чём проблема? Вы что, не можете научить его играть быстрее?
– Вы разве не видите? Он будто спит на ходу.
– Это вы не умеете объяснять! Мой ребёнок в полном порядке! – с вызывающим видом повторила мадам М, вскипая на глазах.
– Боюсь, я вынуждена отказаться от проведения урока. Ещё раз извините.
– Да уж, теперь вижу, что зря вас все хвалили. Имейте ввиду, я напишу жалобу! Какой чудовищный непрофессионализм!
– Делайте, что хотите! – почти плача, вскрикнула учитель, и выскочила из дома, как ошпаренная.
Мадам М энергично обследовала Борисика и нашла, что укушенная рука светлеет и не болит, а что заторможенный, так это уставший. Ещё я получила нагоняй за то, что слишком активно гуляла, утомила мальчика, или это такой протест у ребёнка. В любом случае, долой стресс, пускай отдыхает. Нет проблем, посидим дома, уставившись в стенку, мне же проще.
Скандал разразился, когда благородное семейство собралось на ужин – подвела хозяйская привычка смотреть новости во время еды. Мадам М слушала вполуха, гораздо больше внимания уделяя телефону, зато Творилин, как всегда, с заметным интересом.
Борисика обычно сжали за взрослый стол, как большого, но и меня не отпускали, чтобы матери не нужно было отвлекаться на возможные детские капризы. А чтобы слюной не захлебнуться, я всегда плотно ужинала перед этим.
Старалась держаться под рукой, но быть незаметной, хотя родители давно привыкли не замечать меня в упор, как мебель. Слушать их разговоры порой действительно занимательно, но жаль, что нельзя хоть полслова вставить, это считается прямо неприличным для нянь, мне объясняли.
В новостях как раз начали рассказывать про странную зомби-лихорадку, охватившую запад Подмосковья. Показали снятые случайными очевидцами видео, где заторможенные люди ни с того ни с сего кусают прохожих. Должна сказать, по телевизору это выглядело не так страшно, как в жизни, будто чья-то дурная шутка.
Журналисты попытались получить комментарий от медиков или властей, но пока те упорно отмалчивались. Конечно, кому охота подставляться, когда такое творится? Зато журналисты сразу и безошибочно угадали – конечно, нашествие зомби, а что же ещё?
В передаче рассказали симптомы, которые, как мы позже узнали, характерны для начальных зомби: место укуса меньше, чем за сутки, затягивается, покрываясь суховатой коркой, а по поверхности кожи расползается нечто вроде тёмной кляксы, постепенно светлеющей. Укушенные отказываются от нормальной еды и тоже норовят укусить других, незаражённых, но вполне поддаются на уговоры этого не делать. И все отметили замедленность движений новообращённых зомби.
Пока телевизор жизнерадостно выплёвывал подробность за подробностью, как горячую тему одного дня, забавный пустяк, не более, Творилины тяжело смотрели на сына, не находя слов. Тот равнодушно уставился прямо перед собой, ковыряя в тарелке кусочек нежнейшей парной телятины.
Признаю, погорячилась, когда сказала очевидное, слетевшее с языка раньше, чем успела его прикусить:
– А почему не попробовали мясом их кормить? У нас же получается?
Мадам М выкатила глаза и ядовито прошипела:
– Причём здесь Борисик, позвольте узнать?
Творилин положил руку на её вцепившуюся в край стола ладонь, побелевшую от напряжения, и тихо спросил меня:
– Борисик пытался кого-то кусать?
Мадам М резко выхватила руку и воскликнула:
– Конечно, нет! Что за бред! Вы что, издеваетесь надо мной?
Но он с тревогой смотрел мне прямо в глаза, так что пришлось ответить:
– Да, но мы с ним договорились. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, а на площадку мы шлем хоккейный на голову надевали, и никаких проблем, не достать зубами. И соседка, которая доктор, когда приходила дочку забрать, тоже хотела няню укусить, но передумала! Видите, всё нормально. И учителя фортепиано мы не покусали, вот! Ну в смысле, Борисик не покусал, конечно.
– Шлем? – Творилин задумался, взглядом пригвоздив к месту готовую взорваться жену. Она удивительно точно угадывала, когда можно выходить из берегов, а когда стоит чуть-чуть сбавить обороты. Не встретив поддержки, мадам М вскочила и обняла спокойно сидящего семилетнего сына, словно защищая от обвинений. Тот протяжно протянул:
– Мааааам… Отойди. А то укушу.
С этого дня на ночь запирались все, и кухарка с мужем-садовником, и родители в своей роскошной спальне с видом сад, а главное – тщательно запирали детскую, чтобы наш собственный юный зомби не побрёл случайно ночью куда-нибудь не туда.
Мой краткий, но красочный рассказ про заражённую соседку вызвал семейный переполох, ведь гастарбайтеров-то сразу переловили, но это не помогло, похоже – в посёлке есть ещё зомбаки. Вопреки всякой логике, было строжайше запрещено гулять с ребёнком, хотя чего бояться, когда с ним уже всё случилось? Но я не против, ведь одно дело присматривать за единственным знакомым зомби семи лет от роду, и совсем другое – ходить там, где могут быть другие заражённые.
Насколько их много, сразу понять не удалось: мы засели взаперти, а что там за трёхметровым забором, хоть даже потоп, то нам неведомо, пока никто не звонит в домофон. К сожалению, это вскоре случилось – садовник наш работящий, но не слишком предусмотрительный, и когда ему срочно понадобился соседский инструмент, потому что свой подвёл, то он, как ни в чём не бывало, отправился прямиком к укушенной соседке-доктору, по выработанной годами привычке. Точнее, к её садовнику, вот только к тому моменту он уже был начальным зомби, тут же радостно наградившим коллегу своей принадлежностью к замедленному зомби-клубу.
Садовник в сердцах даже подрался немного, а что толку? Ничего не исправить. Взял то, за чем ходил, ответственный работник, ничего не скажешь, и через минуту позвонил в наш домофон, несусветно ругаясь на всю улицу.
Калитку открыла его жена Тамара, не сразу понявшая, что произошло. Впустив извергающего проклятия мужа на территорию, хотела быстренько отвести вниз, в помещение для персонала. Наверняка, ей хотелось думать, что всё в порядке, да и укус неглубокий, но на крики сразу спустилась сама мадам М, вся очень напружиненная и сидевшая у себя в комнатах, как на иголках, чутко прислушиваясь к любому шороху. Застав садовника с красноречивым следом на руке, спросила севшим голосом:
– Вы зачем его впустили?
Тут Тамара вся подобралась, в отличии от моментально замолчавшего мужа, и выдала целую тираду:
– А что, надо было там оставить? Вы как хотите, а я без него не буду у вас работать.
– Я никого не держу, – сухо процедила хозяйка.
– Вот только еду готовить вам самим придётся, и в саду ковыряться, сейчас новых работников где взять? Никто не пойдёт в зачумлённый район, вон, у вас тут зомби на зомби, всё утыкано ими, сами посмотрите! И ничего, живут же люди!
Не ожидала от Тамары такой прыти, но мадам М вдруг сникла. Задумчиво посмотрела на меня – скинуть весь объём работ на няню явно показалось соблазнительной идеей, но… Тогда волей-неволей ей придётся за Борисиком посматривать, а теперь, когда он был источником и проводником начинающегося апокалипсиса, что-то она совсем разлюбила уделять положенное внимание сыну.
Садовник был отправлен вниз, с условием сидеть под замком. Через четверть часа мадам М, подсчитав в уме стадии превращения, сменила гнев на милость, разрешив ему пока закончить работы в саду, ведь сегодня ещё вполне безопасно для всех, похоже.
А сама резво поднялась наверх и надёжно заперлась изнутри.
Судя по вечерним новостям, паника от нашествия зомби в Московской области постепенно распространялась на все прилегающие территории. И да, мы дождались официального предупреждения властей: стараться избегать подозрительно медленных людей, особенно – со следами укусов. Так и сказали: похожих на зомби.
По телевизору показывали пустынные улицы, зато в других регионах гадали, не разыгрывает ли Москва остальное человечество. Несколько медицинских экспертов необычайно умного вида, в очках, как наших, так и по ту сторону океана, признали ситуацию абсурдной и осудили допуск нелепых слухов в эфир. Их, конечно, можно понять, но нам тут было не до шуток.