Дело осложняло и то, что он не всегда понимал, что она хотела сказать, поскольку языковой барьер все еще стоял между ними. Случалось, что он не знал, шутила она или говорила серьезно, как не мог быть полностью уверен и в том, понимала ли она все его шутки или нет. Это ни в коем случае не раздражало его, но все же придавало их отношениям некую недосказанность и таинственность, которые порой безумно нравились Брюсу, а порой он волком выть хотел от того, что не мог понять свою Викторию.
«Моя Виктория», – тихо произнес Брюс, продолжая лежать в постели. Он словно смаковал и пробовал ее имя на вкус. Мужчина усмехнулся, представив, как станет знакомить ее со своим отцом. Мать Брюса Лиза умерла от рака несколько лет назад, а отец жил отшельником в Шотландии, куда Брюс из-за занятости на работе наведывался не так часто, как хотелось бы. Мужчина знал, что его отцу Виктория не может не понравится: старик всегда любил и восхищался хорошенькими женщинами и выбор сына, конечно, одобрил бы, не взирая на то, что девушка родом из далекой России.
Из гостиницы молодые люди вышли, держась за руки, и Брюс решил начать свою экскурсию с осмотрела окрестностей недалеко от Букингемского дворца, а дальше через Сент-Джеймс парк вывести россиянку к Вестминстерскому Аббатству, Парламенту, Биг Бэну и Темзе, после чего прогуляться вдоль реки и зайти в один из ресторанов на ее берегу.
С погодой им крайне повезло и хоть в воздухе чувствовалось холодное дыхание зимы, небо оставалось чистым и осадков не предвиделось. Вика на протяжении всей прогулки вертела головой, как сова, стараясь не пропускать ничего из того, на что показывал или о чем рассказывал Брюс. Через пару часов ее мозг был готов взорваться от обилия информации, но все это безумно нравилось девушке и почему-то она чувствовала себя на улицах Лондона очень комфортно: прохожие казались ей приветливыми и улыбчивыми, улицы чистыми и опрятными, а архитектура поражала своим размахом и величием.
Целый день Вика и Брюс гуляли по городу, делая остановки только, чтобы перекусить или же зайти в какой-либо уютный и очаровательный магазинчик, увиденный Викой. В декабре в Лондоне дни весьма короткие и уже к пяти часам вечера стемнело и только фонари, свет из окон домов и фары проезжавших по дорогам автомобилей освещали улицы. Такая мистическая и в то же время романтическая атмосфера привела Вику в еще больший восторг, и она чуть ли не хлопала в ладоши от радости, когда они с Брюсом проходили ту или иную достопримечательность, смотревшуюся несколько гротескно в темное время суток.
Брюс радовался, видя сколько удовольствия приносит Вике эта прогулка, однако, его ноги начали уставать и, когда они вновь оказались на Пикадилли, он попросил у Виктории пощады и предложил закончить экскурсию на сегодня и отправиться поужинать в гостиницу или же ближайший ресторан. Вика, казалось, совсем не устала, несмотря на то, что почти не спала ночью и целый день провела на ногах. Видимо, новизна города и новые впечатления и эмоции перекрывали усталость и сонливость, и девушка весьма удивилась, посмотрев на выдохшегося Брюса.
Рассмеявшись и сжалившись над мужчиной, она поцеловала его и, взяв крепче под руку, уже сама повела по направлению к гостинице, попутно высматривая рестораны и кафетерии, где можно было бы перекусить. В конце концов они отужинали в итальянском ресторане неподалеку от отеля. Брюс как всегда ел много и быстро, а Виктория, осилив пасту болоньезе, наконец поняла, что тоже довольно-таки устала, насытилась и согрелась и все, чего бы ей на тот момент хотелось, так это прилечь где-нибудь, свернуться калачиком и уснуть. Улыбаясь, она рассказала о своем желании Брюсу, на что тот ответил: «Я рад, что мне все же удалось вымотать тебя!», после чего попросил счет.
В гостиничный номер Виктория и Брюс вернулись около одиннадцати вечера и Вика, наспех смыв макияж и сходив душ, тут же юркнула под одеяло и блаженно опустила голову на подушку. Она надеялась, что не уснет и дождется, пока Брюс сходит в душ и присоединится к ней, но ее планы не осуществились и, стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий и спокойный сон. Брюс, выйдя из душа, застал свою возлюбленную сладко спящей. Ее лицо выглядело безмятежным, и только легкая улыбка нежно тронула губы девушки. Британец, не желая разбудить свою красавицу, нежно и осторожно поцеловал девушку в лоб и лег рядом, надеясь не потревожить ее сна. Он думал, что от усталости почти сразу же заснет, но почему-то это оказалось не так просто, как он на то рассчитывал. Разные мысли о Вике, его бизнесе, отце и друзьях крутились в его голове, словно ожидали этой минуты целый день, дабы помешать мужчине расслабиться. Через час мытарств в постели Брюс совсем отчаялся, но тут Вика, повернувшись к нему лицом и продолжая спать, положила ему свою руку на грудь. Брюс улыбнулся и только тогда понял, как же сильно ему не хватало Виктории на самом деле. Накрыв своей ладонью миниатюрную руку девушки, он закрыл глаза и глубоко вздохнул, после чего все беспокойные мысли словно по мановению волшебной палочки покинули его голову и он, наконец-таки, заснул.
Четыре последующих дня Брюс с Викторией осматривали уже не только сам город, но и его достопримечательности изнутри: Британский музей, Тауэр, собор Святого Павла, коллекцию Уоллес, Национальную галерею и многие другие места, названия которых еще не улеглись в голове у Вики. Они также взяли обзорную пешую экскурсию по городу и даже прокатились на небольшом пароме по Темзе, доехав до Гринвича и немного погуляв там. А в один из вечеров Брюс пригласил девушку в оперу в известный Холл Альберта и Виктории, чем окончательно покорил россиянку. Она любила театры, музеи и выставки, но ходила в такие места весьма редко, так как Кирилла, да и других ее знакомых развлечения подобного рода сильно не прельщали.
Из-за насыщенной программы и постоянной усталости (правда, весьма приятной), у Брюса и Вики почти не оставалось времени на разговоры об их отношениях или же о том, как им быть дальше. Все время они болтали о Лондоне, его истории и местах, где побывали, а также о планах на следующий день и вечер. Со стороны могло показаться, что они оба избегали серьезных разговоров, предпочитая не задумываться о будущем, но тем не менее каждый из них все же думал об этом в тайне от партнера.
За очередным обедом, когда они сидели в уютном ресторане в Ноттинг Хилл, Брюс сообщил Вике:
– Завтра днем нам нужно уезжать в Стратфорд на Эйвоне. Боюсь, что наши небольшие лондонские каникулы подошли к концу. Мне нужно возвращаться на работу.
Вика слегка нахмурилась, но почти тут же ее лицо прояснилось, и она весело улыбнулась:
– Здорово! Мне, конечно, очень понравился Лондон, и я бы еще ни раз сюда вернулась, но и твой город мне не терпится увидеть.
– Поверь, ты сможешь приезжать сюда сколько захочешь. Всего два с половиной часа на поезде, и ты тут.
Вика ничего не ответила на это, а только улыбнулась, после чего все же сказала:
– Мне не хочется нарушать нашей идиллии, но тем не менее я бы желала знать, что мне делать дальше и когда ты думаешь отправить меня домой? Виза, конечно, действительна полгода, но это не означает, что я должна находиться здесь так долго, ведь правда?
– Конечно. Ты можешь уехать, когда сама того пожелаешь, – с некоторой грустью в голосе ответил Брюс, – а что, я уже надоел тебе?
– Нет, ты что! Мне так хорошо никогда и ни с кем не было, просто у меня ведь в России родители, да и арендованная квартира простаивает. К тому же нужно задуматься о работе и будущем. Такое безоблачное и легкое существование, какое я веду сейчас, не может длиться вечно.
– Почему? – удивленно спросил Брюс.
– Потому…, – замялась Вика, – потому что мне нужно работать, зарабатывать деньги, заниматься чем-то полезным для общества и…
Брюс рассмеялся, чем заставил девушку замолчать и недовольно посмотреть на собеседника.
– Прости, я не хотел показаться грубым, но мне ты не кажешься такой уж карьеристкой. Неужели тебе никогда не хотелось просто быть счастливой, заботиться о муже и детях и заниматься чем-то в свое удовольствие, а не ради денег?
– Хотелось, конечно, но та жизнь, о которой ты говоришь, не видится мне доступной и реальной. Жизнь – это ведь не сказка, а скорее борьба.
– Знаешь, она ведь может стать и сказкой, – ответил Брюс и, желая закончить эту тему, добавил, – давай, сделаем так: мы вместе отметим Рождество, до которого осталось полторы недели, а там посмотрим. Если ты заскучаешь, мы купим тебе билет в Санкт-Петербург и все дела. Мне вовсе не хочется удерживать тебя тут силой. Я же не Синяя Борода.
Вика рассмеялась шутке Брюса и ответила, широко улыбаясь при этом:
– Согласна. Так и сделаем. А какие у тебя планы на Рождество? Ты мне не рассказывал о них.
– Планы? – задумался Брюс, – никаких. Это семейный праздник, который обычно проводят весьма тихо и спокойно, поедая рождественскую индюшку и другие блюда. Можно купить уже готовые блюда в супермаркете и разогреть все в духовке. Думаю, так проще.
– То есть с твоей семьей мы Рождество отмечать не будем? С кем тогда? С друзьями?
– Я как-то не думал над этим и, по правда говоря, хотел провести его вдвоем с тобой, – простодушно ответил Брюс.
– Это очень мило и трогательно, но мне не хочется отрывать тебя от друзей и семьи. Разве ты сам не планировал провести праздник с ними? – удивилась Виктория, читавшая недавно в журнале про Великобританию о важности Рождества и семейных ценностях, которыми так дорожат британцы.
– У друзей свои семьи, так что они по мне скучать не станут. А что касается моей семьи, то у меня почти никого не осталось. Из близких – только отец, но он живет в Шотландии, а там сейчас холодно, сыро, да и ехать туда довольно долго. К тому же после смерти мамы мы ни разу не собирались на Рождество.
– Хм… Мне жаль, Брюс. Может, стоит сделать это Рождество исключением и отметить его с отцом, если тебе этого, конечно, хочется? Ты можешь даже поехать туда один, а я подожду тебя в твоем Стратфорде. Это на случай если ты еще не готов знакомить меня с ним.
– Не говори глупостей, – ответил Брюс, – уж если я поеду к нему, то только с тобой. Но ты уверена, что хочешь провести праздники в компании старого ворчуна? К тому же дом, где он живет, наверняка пришел в запустение, да и глушь это несусветная. Тебе может стать скучно.
– Поверь, с тобой мне никогда не скучно, – парировала Виктория, не желавшая так быстро сдаваться.
– Ну, тогда я поговорю с отцом на днях и узнаю, что у него самого на уме касательно Рождества. Если он не против потерпеть нас, то съездим к нему. Только не жалуйся потом и не говори, что я тебя не предупреждал.
– Брюс, смею тебя заверить, что я – крепкий орешек и уверена, что выдержу как холодную Шотландию, так и твоего отца.
– Посмотрим-посмотрим, – загадочно улыбнувшись, ответил Брюс и принялся за десерт, который к тому времени уже стоял перед ним.
Глава 7.
До Стратфорда на Эйвоне молодые люди добирались на поезде. Поездка, хоть и занявшая более двух часов, не утомила Викторию, а показалась ей крайне интересной. Они проезжали поля, равнины и холмы Англии, даже в зимнее время выглядевшие зелеными и живыми, точно природа и вовсе забыла о существовании зимы и снега, что весьма удивило привыкшую к настоящей снежной зиме россиянку.
Станция Стратфорда оказалась крошечной по сравнению с железнодорожными станциями Лондона, а сам городок просто кукольным, словно только что сошедшим со старой открытки: большинство домиков в центре являлись памятниками архитектуры и представляли собой старинные строения с побеленными стенами и покосившимися крышами. Некоторые крыши выглядели совсем уж необычно: вместо черепицы их покрывал тростник. Стратфорд на Эйвоне – являлся родным городом Уильяма Шекспира, и Брюс по пути к своему дому много рассказывал Вике как о самом великом поете, так и о его жизни в Стратфорде. Для себя Виктория сразу же решила, что уже завтра посетит дом-музей Шекспира, а также некоторые другие места, связанные с поэтом, и постарается изучить город вдоль и поперек.
Хоть дом Брюса и находился недалеко от исторического центра города, его построили значительно позже. Тихая улочка, где он располагался, сразу пришлась Виктории по душе, равно как и милый голубой цвет, в который оказался выкрашен фасад дома. Внутри он выглядел еще более красивым, чем снаружи: зайдя через входную дверь, Вика попала в средних размеров гостиную с камином, правда электрическим, и огромным плазменным телевизором на всю стену. Из гостиной коридор вел в кухню: просторную и заполненную современной техникой, к которой Вика даже прикоснуться боялась, такой дорогой и с виду непонятной она ей показалась. В кухне находилась еще одна дверь, ведущая в чудесный сад, летом наверняка превращавшийся в райский уголок. Закрыв глаза, Виктория представила себя в этом саду лежащей на шезлонге и попивающей прохладный коктейль. Образ крайне понравился девушке, но она не стала долго думать о нем и продолжила знакомство с домом Брюса.
Из гостиной ступени вели на второй этаж, где располагались три спальни и ванная с туалетом. Одну спальню Брюс использовал для гостей, вторую переделал в рабочий кабинет, а в третьей обитал сам, куда и поставил чемодан Вики. Спальня Брюса оказалась выдержанной в серых и холодных тонах, подходивших холостяку, но показавшихся Вике несколько мрачными. Однако в комнате царила чистота: все вещи стояли на своих местах, а никаких лишних предметов интерьера, собиравших бы пыль, будь то статуэтки или фотографии в рамочках, не было и в помине.
– Весьма аскетично и по-мужски, – подытожила Виктория, оглядевшись по сторонам.
– Я ждал подобного комментария, – вздохнув, ответил Брюс, – но поверь, мне так проще. К тому же Агнежке меньше убирать.
– Агнежке?
– Да, это моя знакомая, живущая по соседству и приходящая раз в неделю прибраться в доме. Без женской руки он бы совсем пришел в запустение.
– Но ты не кажешься неряхой, к тому же пока я здесь твой дом в надежных руках, так что в услугах Агнежки ты пока что не нуждаешься.
– Как скажешь, милая, но мне бы не хотелось заваливать тебя домашней работой, – ответил Брюс, первый раз обратившись к ней столь по-семейному.
Щеки Виктории вспыхнули ярким пламенем, но она ничего не сказала. Только подойдя к Брюсу, обвила его шею руками и крепко поцеловала в губы. Ее счастье еще никогда не казалось ей таким волшебным, словно, она попала в самый приятный сон в своей жизни.
Стратфорд на Эйвоне полностью покорил сердце Вики и даже затмил роскошь и великолепие Лондона, в чем она призналась Брюсу после двух дней, проведенных у него дома. История, которой, казалось, дышал город, а также уютные магазины, кафе и доброжелательные жители не могли не оставить добрых впечатлений в сердце девушки. Каким бы странным это ни казалось, но Виктория чувствовала себя здесь как дома, а Питер и России и вовсе представлялись чем-то весьма далеким, и девушку туда пока совсем не тянуло.
Она регулярно звонила домой родителями и предоставляла им полный отчет о своем пребывании в Англии, а также о том, чем занималась накануне, но слыша одновременно и восторженные, и полные печали голоса родителей, всегда расстраивалась после таких телефонных разговоров. Не стоило винить их в том, что они слишком сильно любили дочь и не переставали переживать и беспокоиться о ней. Вика не говорила с Брюсом об этом, но по ее озабоченному лицу он все прекрасно понимал и старался как мог развеять ее грусть и тоску по близким. С подругами Вика продолжала общаться по интернету и частенько добавляла на свою страничку в социальных сетях новые снимки Англии и ее достопримечательностей, которые ей посчастливилось увидеть. Восторженные комментарии подруг вызывали улыбку у Виктории, но также заставляли и задуматься над тем, что ее жизнь в Стратфорде рано или поздно подойдет к концу. Однако девушка гнала эти мысли от себя подальше, решив, что подумает о возвращении домой уже после Рождества, которое Брюс все же согласился отметить в Шотландии.