И что вы думаете он сделал дальше? Дёрнулся в мою сторону, намереваясь заграбастать своими ручищами. Путь отступления был только один – в воде. Только этот… этот… этот мужлан не дал мне даже развернуться. Шагнул за мной в воду, не заботясь о своих брендовых вещах и просто взвалил на плечо!
Я от такого нахальства потеряла дар речи, просто висела на широком плече и вспоминала, когда меня последний раз носили на руках. Наверное, когда ломала ногу – отец тогда ещё был с нами и каждое моё передвижение в тот период было сделано на его руках. Подобные воспоминания навевают на меня злость – они не дают забыть его любовь и возненавидеть окончательно.
Опомнилась возле родного трейлера, где толпа маминых покупателей, которые меня хорошо знают между прочим, наблюдала с открытым ртом за нами.
– Тимофей Вольдемарович, а что вы делаете? – постаралась задать вежливый вопрос пятой точке Македонского. Точка не ответила, лишь напряглась на очередном шаге. Я почти залюбовалась открывшимся видом, руки вовсю потянулись потрогать. А что, ему можно, а мне нет? Придерживал то он меня одной рукой за икры, а другой за попу. Как я думаю, чтоб не весь пляж разглядел моё белье. Но факт остаётся фактом.
И только моя ладошка оказалась в сантиметре от вожделенного, как я оказалась прямо перед носом Македонского, точнее перед его грудью. От резкой смены положения меня пошатнуло, пришлось вцепиться в руки мужчины. Он придержал меня за талию. И если вы думаете, что между нами пробежала искра – зря. Но именно так и подумала добрая половина пляжа. Иначе откуда я услышала этот восхищённый вздох?
– Я, милая моя Мариам, везу тебя отрабатывать нанесённый мне физический и моральный вред.
Мля… а сказано это было на ушко и таким зловещим тоном, что по спине уже слоны носиться стали. Попыталась высвободиться, но оказалась прижата к груди ещё сильнее. Пришлось вдыхать мужской одеколон, хотя теперь не могу, когда мужчина пользовался парфюмерией. Бывает идёт мимо красавчик, а от него так пахнёт, словно он ведро духов на себя вылил. Для меня максимум чем должен пользоваться мужчина – это дезодорант и пару капель одеколона. Но запах Македонского как ни странно не вызвал отвращения. Лёгкий аромат бриза, очень даже пряный…
Чёрт, да что же такое!
– Не имеете права! – возразила, когда вернула себе здравый рассудок, а то подобное появление и заявления мужчины ввели меня в некое подобие транса. Вроде все вижу слышу, но осознать происходящее не могу.
– Ещё как имею. Находясь в рабочее время, на рабочем месте, ты ударила начальника… Как это называется? – Македонский отстранился, придерживая меня за плечи и смотря с превосходством.
– Вы подписали моё заявление! – я, конечно, предприняла попытку защититься, но кто мне поверит. В нашем шалаше не было камер, а мои "коллеги" точно не будут выступать на стороне правды – моей правды.
Понимал это и Македонский. Понимал и стоял довольно щурился.
Я не знала, что значит его отработка, только страшно было всё равно. Я не знаю этого человека. Вон, он меня на плечо свободно закинул, а разглядывает как! С прищуром, словно определяя стоимость. От такого ожидать можно чего угодно.
Я попыталась снова вырваться и не добившись результата стала дёргаться сильнее.
– Бесполезно! – был шёпот мне на ушко и снова я оказалась на плече.
– Мамочка! -взвизгнула, и уставилась на окружающих. – Чего вы стоите? Меня похищают! Позовите маму! Ма-ам!
Почему-то все только стояли с дурацкими улыбочками. Словно смотрели представление. А может, они думают, что это всё подстроено?
И тут наконец-то выскакивает родная мамушка. А чего это она такая счастливая?
– Ой милая, такой сюрприз, такой сюрприз! – подлетает она и начинает щебетать, пока я, опираясь на спину похитителя пытаюсь подняться, чтобы взглянуть, а не пьяна ли моя матушка. О каком сюрпризе идёт речь? А этот всё продолжает идти, не сбиваясь с шага, в то время как мать едва поспевает за ним. – А ты пока отдыхала Тимочка подъехал и говорит, что хочет украсть тебя на выходные.
Тимочка? Тимочка? Она серьёзно? Она сейчас Македонского назвала Тимочкой?
– Спросил где ты. А я и подсказала твоё любимое место! Говорит, что отдыхать будешь, заработалась ты у него!
– Мама, очнись, он вчера меня с работы выставил! – попыталась вразумить родительницу, но та была непробиваема
– Ничего, донь, милые бранятся только тешатся. Вон, мы с папкой…
Оп-пачки! Мать до такой степени рада, что нашлись мужские руки, которые с радостью готов закинуть меня на свои могучие плечи, что даже про отца проболталась.
Поняв, что только что ляпнула, мамушка буркнула что счастлива за меня и зачем-то оббежала Македонского. А когда я смотрела в её удаляющуюся спину, моей сумочки, что до этого была у неё, не наблюдалось!
– Что за лапшу вы навешали на уши моей матери? И зачем вам моя сумка?
Но кто бы мне ответил! Вместо ответа меня бесцеремонно забросили в салон машины и заблокировали двери.
– Добрый день, – грудной бас прозвучал неожиданно.
Я подпрыгнула на месте, но завизжать не успела. Вовремя увидела водителя и нашла на ком сорвать зло! Не раздумывая полезла через все сиденья к водителю намереваясь расцарапать если не его рожу, то хотя бы лысинку.
– Вы считаете это добром? Выпустите меня немедленно! Вы соучастник преступления!
Но и тут меня слушать не стали. Этот гад, засуетился что-то тыкая на панели, как оказалось спрятался за подъёмной тёмной перегородкой.
Только сейчас обратила внимание, куда меня упрятали. Кажется, это какой-то Мерседес, не разбираюсь в их классификации, но просторный салон, четыре отдельных кресла и столик между ними, удивили. Я люблю наш трейлер и другие подобные машины. У нас вот дом, а здесь наблюдается мини офис на колёсах. Не успела я потыкать на все кнопочки, и сделать ниже столик между сидениями, как Македонский решил присоединится.
– А я тебя предупреждал, что лучше сразу спрятаться от этой ведьмы! – хохотнул он, присаживаясь на кресло напротив меня и стучась к водителю.
Сейчас довольная улыбка бывшего начальника вызывала раздражение и желание стереть её. И я, с особым удовольствием устроилась с удобством в кресле. А на свободное, что находилось рядом с хозяином машины, положила босые ножки с элементами подсохшего песка. Никто же не дал мне возможности обуться.
Пальчики красовались черными лаком с рисунками костей и черепов разных видов. Это мои мальчики художеством занимались – любят они рисовать и хотят заниматься татуировками. И как альтернативу тренировкам, я предложила им набить руку в мелких элементах экспериментами с лаком.
А эти засранцы, и рады стараться лишь бы напакостить. Но как ни странно, мне понравилось – очень красиво получилось. А ещё купила им набор для тату, пока с временными красками. Естественно в тайне от родителей. Набор хранился у меня же, и сорванцы имели возможность заниматься татуировками только у меня и на мне…
Вот тут я тоже доверила им свои ноги, думала после лака набьют что-то в том же стиле и не просчиталась. Теперь мои пальчики красуются не только черепками, но и извилистыми черным нитями, идущими от ногтей и оплетающими ступни на подобии босоножек. На нитях висят черепа и кости. Рисунок уже потускнел и больше был похож на какую-то заразу. Что было мне на руку.
Македонский проследил за моим ножками и даже состряпал брезгливую мину, но присмотревшись, исправился и его брови спрятались под тёмными волосами.
– Оригинально!
– Благодарю, старалась!
Дальше он продолжал меня удивлять, скинул ботинки, стянул носки и сложил свои длиннющие ноги на кресле, что стояло рядом со мной. Таким образом, ноги наши образовали Х. Но он оказался джентльменом и свои просунул под моими, чтобы не доставлять дискомфорт немалым весом.
– Тоже люблю после рабочего дня расслабиться.
Я была в шоке! Да что там, я оттуда ещё не выбиралась с тех пор как увидела Македонского сегодня.
– Что-нибудь выпьешь? – спросил и открыл мини бар.
– Ага. Что-нибудь, что вернёт меня в реальность и я проснусь дома в своей кровати, а вы со своими замашками неандертальского человека, исчезните.
– Вполне понятное желание, но волшебный эликсир закончился, – не дёрнув и бровью продолжил копаться в мини баре этот Тимочка и наконец вытащил бутылку. – Могу предложить холодный зелёный чай с ромашкой, говорят нервы успокаивает, – и протянул мне бутылку.
И как не боится доверять мне такое оружие?
Видать что-то промелькнуло в моём взгляде. Иначе зачем ему резко отдёргивать руку, когда я потянулась за предложенным. Пить и правда хотелось.
– Не будем рисковать, – хмыкнул и отвинтив крышку, поднёс бутылку к моим губам.
– Вы издеваетесь? – задала риторический вопрос, складывая руки на груди и отворачиваясь от воды. А пить то хочется ещё сильнее.
– Ну что ты, милая, я просто остерегаюсь последствий. Не хотелось бы обзавестись ещё и фингалом или ледяной водой на голове.
Македонский сделал ещё попытку напоить меня из своих рук. Но я отвернулась.
– Либо так, либо никак, – отрезал он, теряя игривость и я подчинилась.
Смотря на мои губы, мужчина аккуратно приподнял бутылку. Глотала я, не спеша, чай был ледяным не хотелось ещё и горло застудить. Когда попыталась взять бутылку в свои руки, он перехватил их одной своей ладонью и прижал к моим ногам. Спасибо хоть дорога была ровной, и он не облил меня.
Почему я мирюсь с таким поведением? А мне нравится! Его властность и замашки неандертальца. А ещё немного страшно – эта его отработка пугает.
Глава 4 Об отработке и новой роли
– Что меня ждёт? – спросила в лоб, когда напилась успокаивающего чая. Только вряд ли он поможет.
– Я же сказал. Из-за тебя, девушка, что служила мне "прикрытием" от матери и других дам, – Македонский поморщился, словно противоположный пол был для него самой чумой, – бросила меня. Так что теперь это твоя роль! – сказал он с такой счастливой миной, будто умножил своё состояние в пять раз.
– И что же, она вас так и оставила на растерзание? Или она была не в курсе, что всего лишь прикрытие? И дала волю чувствам, как увидела вашу расцарапанную р…, пардон, лицо, уличив вас в измене? – это всё я выпалила на одном дыхании, а внутри происходило нечто непонятное.
Мне придётся играть роль его девушки перед его матерью и всей семьёй? А сомнений не было, что соберётся все семейство Македонских. Ещё и девок от него отгонять?!
"Ну что, Мусечка, мечты сбываются? Позволила себе разочек пожелать о подходящем для себя мужике? Вот, получите и распишитесь!"
– Я вижу, ты уже представила себе эту отработку. Тогда, теперь о главном, – и этот… этот г.. гад стал расстёгивать ремень! А я даже шевельнуться не могла, только мысли в голове зашкаливали, пересекая грань привычности моего радара из ряда вон выходящих ситуаций.
– Вы охренели? – вырвалось самое приличное, что носилось в моей бедной черепной коробке.
– Не без этого, милая Мариам! – ухмыльнулся гад ползучий и снял штаны, сверкая великолепно накаченным ногами и боксёрами небезызвестной марки…
Что под последними я тоже оценила и сделала засечку в уме, что надо быть поосторожнее с этим мужчиной.
Я сидела и просто пребывала в таком шоке, что словами не передать. Где его стыд? Сидит тут передо мной с почти голым задом. А я даже глаза захлопнуть не могу, они попросту не закрываются, опасаясь пропустить продолжение стриптиза.
– Позади твоего кресла сумка, подай, пожалуйста, – невозмутимо произносит Македонский, и по-царски взмахивает рукой.
Просто не могу не подчиниться – тело действует самостоятельно, ведь мозг ещё в шоке.
Не разворачиваясь, тянусь рукой за кресло и вытаскиваю на свет требуемое.
Расстегнув замок, мужчина вынимает цветастые шорты и надевает. Затем приступает ко второй части стриптиза.
Блин, попкорна не хватает. Я уже более-менее пришла в себя и просто наслаждаюсь зрелищем. В принципе, всё правильно. Ну не ходить же мужику в мокрой обуви и штанах. И уж тем более, белая рубашка с пиджаком не смотрится с летними шортами.
А тем временем перед моими глазами предстал шикарный торс. Ну что сказать, я поражена в самое сердце!
– У вас там родимое пятнышко, – ляпаю очередную глупость, указывая пальчиком в нужном направлении. Можно подумать он не знает своего тела. – На сердечко очень похоже. Под грудью… правой.
– Я в курсе, – ухмыляется он и наконец прячет всё великолепие под белой футболкой, возвращая мне мой рассудок. – Такое же и на заднице есть, правой, – зачем-то уточняет он и я не теряюсь, требую показать.
Ну а что, коль я его девушка, значит должна знать все подробности и расположение всяких примечательных деталей. Вдруг у него мать привередливая и будет просить доказательств. Так и объясняю свою просьбу. А этот мужчина, уже не знаю, как его ещё обласкать, взял и повернулся ко мне полубоком оголяя правую ягодицу с родимым пятном!
– Странный вы человек, Тимочка! – произнесла в мамушкиной манере и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза. Как бы сердечко то своё не обронить. А то от количества последних стрессов оно выпрыгнет из груди.
– Обычный, – тянет он.
А я чувствую, как его ноги проскальзывают под моими. Снова решил устроиться поудобнее.
– Обычный не стал бы показывать свой зад при второй встречи.
– Некоторые и при первой показывают. И не только….
– У некоторых первая она же и последняя встреча проходит не для тех целей. У нас же с вами, так сказать, вынужденные отношения.
– Ой, скажи ещё, что тебе не нравится!
Я молчу. Правда же! А подтверждать это дрогнувшим голосом я не собираюсь. Сижу, молчу, жду расслабления, чтобы собрать себя в кучку после сбивающих эмоций.
Но оно не приходит. А не успевает, потому что на меня вываливают информацию как должна себя вести его девушка.
Во-первых, идеально выглядеть!
Во-вторых, не перечить при чужих. Если есть какие-то возражения, то высказывать наедине. Уметь поддержать беседу на светских тусовках, знать где нужно промолчать.
В-третьих, не смотреть на других мужчин.
Ну ещё несколько пунктиков в том же духе.
Всё время пока тиран озвучивал свой список идеала, я стоически молчала, так и сидя с закрытыми глазами.
– Итак, подводим итог, – произношу почти ровным тоном и сажусь прямо, глядя в карие насмешливые глаза. – Вам нужна девушка, которая будет боготворить вас и заглядывать в рот. Одним словом, робот? А не ошиблись ли вы кандидатурой? – складываю руки на груди и подаюсь вперёд, как бы намекая – хренушки ты заставишь меня всё это делать.
– Нет, – и ни капли сомнений. Тимофей Вольдемарович, тоже выпрямляется и подаётся вперёд. – Более того, ты будешь стараться изо всех сил.
– Вы правда в это верите?
И в ответ перед моим носом возникает телефон. Воспроизводится видео. Я бью по наглой роже здоровенного бугая, ещё и коленочкой влепляю куда надо.
Откуда? У нас же не было камер! Или были? Только коллектив о них точно не знает!
Во мне забурлила злость и тут же сдулась. Он хозяин, он там правит. Против него не попрёшь. Но попытку слететь с крючка стоит сделать.
– Но я уже уволилась к тому времени.
– Ну это будет сложно доказать, – убирая телефон, произнёс Македонский и снова посмотрел на меня, – ведь ты ещё числишься в штате компании и сейчас в отпуске. На видео не видно, что я подписываю. А подписывал я твой отпуск. Но вместо благодарностей полночи пролежал с компрессом.
И что на это отвечать? Меня обложили со всех сторон! Как? Как я должна изобразить его идеал? Да при всём желании у меня не получится это!
– Делайте с этим видео, что хотите! Но быть вашей рабыней я не собираюсь! Ищите себе другую… вон за окошком их пруд пруди – выбирай любую! Всего добррого, Тимофей Вольдемаррович! Паспорт и сумочку тоже вам дарю. Заявлю, что потеряла!
Машина как раз остановилась, не пришлось выпрыгивать на ходу. А я могла бы! Меня всю трясло от злости! Шантажировать вздумал. То же мне чёрный властелин…