– Не вижу, какая тут связь? Ну, исчез бизнесмен, ну, поехал, может быть, с ватагой девиц, купаться на Майами, но при чем здесь наша могучая экономика?
– Так он же ею и руководил, этот Петрушевич! – ответил толстяк удивленно. Его удивление было искренним.
Президент отошел от окна, вернулся к своему большому, заваленному бумагами, столу, подошел к помощнику, смерил его взглядом серых умных глаз и язвительно спросил:
– Он руководил экономикой? Это с каких же пор?
Помощник затоптался на месте, что было признаком того, что он чувствует себя неловко. Ему приходилось объяснять очевидные вещи.
– Да уже давненько… лет, может, эдак, десять! – ответил он, прикинув что-то в уме.
Утро выдалось каким-то странным, и день не принес ясности, и потому президент переспросил, хмуря кустистые белесые брови:
– Он, говоришь, руководил? А ведь до сих пор среди народа считалось, что я руковожу страной! – не сдавался президент.
– Да, с одной стороны это верно…
Помощник все больше терялся под взглядом Александра Даниловича, который становился все более хмурым и недоуменным. А характер, точнее сказать, нрав своего президента, он изучил лучше, чем белка кедровый орешек, и знала, как его разгрызть.
– Разве есть другая сторона? – снова язвительно переспросил президент. «Даже у больших помощников есть маленькие дурости» – подумал он при этом.
– Вроде как бы и нет, а с другой стороны, – есть.
Ему было все труднее поддерживать президента во мнении, что это он руководит, правит, управляет, дает указания, шевелит мозгами, издает мудрые указы. Но он, как опытный дворецкий, добросовестно играл свою роль.
Президент презрительно хмыкнул, взял со стола расческу, причесал свои густые седые волосы, и снова решительно повернулся к первому помощнику, который уже не чаял выбраться из кабинета.
–Заврался ты, Иван, чушь какая-то с этим олигархом… Вот возьмусь я за руководство, тогда и все будет ясно, кто тут погоняет, то есть, руководит!
Помощник вдруг ожил, встрепенулся, даже вытянулся и стал немного выше президента ростом.
– Ой, не надо, товарищ президент, прошу пока воздержаться! – вскричал он испуганно. – То есть Вы, конечно, можете… своей властью… своим умом…
– Ты считаешь, не нужно? – вдруг остановился президент и задумался, глядя на помощника и недоумевая по поводу такой разительной перемены в нем. Как его задели эти слова, что, мол, вот возьмусь я за штурвал.
– Ну, допустим на мгновение, я воздержусь пока от руководства отраслью, а что дальше?
Теперь он глядел в упор на помощника и чувствовал, что с исчезновением олигарха наступили странные события, значение которых он пока не понимал. Но было во всем этом что-то серьезное.
– Надо срочно искать олигарха! – воскликнул помощник, – просто срочно!
– Но куда он мог запропаститься? – удивился президент, – у него, конечно, куча денег, куча охраны, куча девиц… Может быть просто уехал отдыхать?
– В тайне от охраны? Без охраны? На это, я думаю, ни один олигарх пойти не может. Это Вам не президент какой-нибудь, ходить без охраны!
– А если он просто перебрался в другую спальню? Сколько у него спален?
– А если его убили? – предположил помощник и закрыл себе рот зеленой папкой, которую он до этого держал в правой пухлой руке..
– Разве я не запретил убийства в стране? – вспомнил президент. – Дать по морде… то есть по лицу, я еще разрешал, но убийства в моей стране запрещены! Тут вам не дикие Соединенные Штаты. А тем более не бандитская Россия!
– Боже упаси, конечно! – перекрестился помощник, – только не это! Но, я думаю, его похитили! Это был бы лучший вариант. Есть шанс, что он вернется к кормушке…
Александр Данилович вернулся к столу, сел в свое широкое коричневое кожаное кресло, и оттуда смотрел на помощника, который снова стал переминаться с ноги на ногу.
– Было бы лучше, если бы он лежал сейчас где-нибудь в Крыму и жарился на солнце! Бросить экономику в такой ответственный момент, когда вся страна, весь народ смотрит на меня… – задумчиво сказал президент. Он все еще не мог осилить ситуацию, что-то все время от него ускользало. В животе было тревожно.
– Он не настолько безответственный, чтобы лежать на солнце и не думать о народе, то есть об экономике, – возразил помощник и тоже задумался. – Тут что-то не то! Чую, тут чья-то интрига или происки!
Он тоже не знал, что происходит, но только чувствовал, что в стране назревают перемены. Он, как опытный царедворец, был чутким к грядущим переменам, даже если они были ничтожны.
– Может, польская интрига? Они ведь первые мастера на интригу!
Президент в какой-то момент даже пожелал, чтобы это были польские интриги. Это, по крайней мере, объясняло бы тот факт, куда исчез олигарх и почему не встала с колен экономика.
– Или английские происки! Тоже доки на такие закулисные дела! Их просто бульбой не корми, бессовестных!
Было видно, что помощнику президента такие повадки англичан были не по нраву.
– А, кстати, сколько лет, бизнесмену? – поинтересовался президент внезапно.
Помощник наморщил высокий от залысин лоб.
– Лет сорок, я думаю.
Президент снова вскинул на помощника удивленные глаза.
– И он десять лет руководит экономикой? С тридцатилетнего возраста??
– Считать Вы умеете, товарищ президент!
– Умею ли я считать до тридцати? Да я, если хочешь знать, могу до ста досчитать! Один, два, три, четыре…
– Подождите, товарищ президент, у меня предложение!
– Да?
– Надо все силы бросить на поиски олигарха. Экономика без руководства все равно, что растение без полива, женщина без мужа, а Эфиопия без эфиопов.
– А Россия без водки! – подхватил президент, саркастически усмехаясь.
– И без нефти! – поддакнул помощник, хихикая.
Насмеявшись вдоволь, они задумались.
Президент подошел к окну и выглянул, может быть, экономика оживилась? Нет, лежит, словно мертвая. Будто не думает он о ней день и ночь, будто не ухаживали за ней лучшие специалисты: директора заводов и мигранты; будто не толкали ее вперед всем народом на субботниках и даже воскресниках.… Какая неблагодарная тварь! Сколько ни корми, сколько ни пои, сколько ни толкай, а все мало, мало… Уже миллиарды просит.… Но какие есть варианты? У него самого денег нет, ни рублей, ни, тем более, долларов. Гол, как сокол, хотя при власти уже 20 лет. Но все время находятся люди, обвиняющие его в несметных тайных счетах в зарубежных банках. В таких случаях он неизменно отвечал: «Да, есть, если найдете, берите себе, все без остатка, не считая». Но дело было как раз в том, что денег не было, а, следовательно, кормить экономику было нечем. Отсюда следовал еще один вывод: надо куда-то бежать с протянутой рукой и просить денег, ведь сдохнет, зараза, без корма, как лошадь без овса, а заяц без морковки.
– Землю перерыть, но олигарха найти! Стране ведь надо что-то кушать, пить, обувать! – велел, наконец, президент и пошел завтракать. Пока еще было что покушать и выпить.
Помощник шумно, как корова, выдохнул и выскочил за дверь.
Петр Петрушевич
Закончив в Москве институт международных отношений, Петр вернулся в Минск, устроился на работу в МИД страны на должность советника заместителя министра иностранных дел. В 30 лет он унаследовал от отца, внезапно умершего от инфаркта, всю недвижимость стоимостью 2 миллиарда долларов, и стал, таким образом, одним из богатейших людей Беларуси. Ему принадлежали почти все небоскребы в столице, и такие же дома в Гомеле, Бобруйске, Бресте, Гродно и Могилеве. В его офисе на двадцать первом этаже небоскреба «Минск» на проспекте Победителей работало больше 2 тысяч сотрудников.
Характером Петр был злобным и раздражительным. Еще с детства. Его тонкая, чувствительная натура то и дело протестовала, и все отвергала, – и холодный ветерок, и тяжелый ранец, и дисциплина в школе, и приставания пацанов, и хихиканье девчонок, и занятия физкультурой. Многое раздражало его. И он до поры до времени сдерживался, не давая воли своему необузданному характеру. Это в школьном возрасте характер у Пети было еще сносным. Но он круто изменился, когда Петр получил наследство. Теперь его ничто не сдерживало, он мог вести себя так, как хочется, делать, что хочется, и чувствовать себя свободно в любой ситуации и в любом обществе, не считаясь особенно с выбором средств для своих целей. А цели становились все яснее и крупнее. В конечном счете, он остановился на желании стать президентом этой маленькой, убогой, отсталой страны. Ею управлять. Ее формировать, как глину, по своему вкусу, по своим прихотям. Он давно уже осознал, что ему нужно внимание, но не маленькое, одной женщины, или даже толпы, нет, всего народа, его почитания, его любви, его аплодисментов. А пока его все раздражало в этой стране. И, только став президентом, он сделает так, что она перестанет его раздражать и злить. Он изменит в ней ее странные нравы, ее дикие привычки, ее невыносимый характер, ее примитивные радости, чтобы они были ему в радость, доставляли ему удовольствие…
Инстинкт самовыражения гнал его по жизни, определял его поведение, рождал соответствующие мысли, ставил определенные цели. Это было выше его. Инстинкт был его судьбой.
Но он прекрасно владел собой. Как всякий дипломат, он был вымуштрован скрывать свои чувства и мысли, он мог говорить долго и витиевато на любую тему, обходя острые углы. Дипломатия была ему как нельзя, кстати, на пути к его целям. И он дорожил своей должностью и собирал вокруг себя умных, образованных, честолюбивых, но ничего не подозревающих людей.
Общаясь по долгу службы с иностранными партнерами, он также старался быть приятным, обходительным и дружелюбным, все может пригодиться однажды, считал он, и свои люди, и зарубежные друзья.
Отлично понимая себя, он даже называл себя не иначе, как «двуликий Янус» и при этом не улыбался иронично; он был им.
Желая сыскать себе молву человека доброго и бескорыстного, он расчетливой рукой раздавал деньги на всякие пособия и фонды, особенно детские, и эти деньги для многих матерей – одиночек были большим подспорьем справляться с нуждой.
Его имя в обществе становилось все более популярным. И он выдвинул свою кандидатуру в президенты страны на предстоящих выборах.
Поиски
Во исполнение приказа президента страны, на другой день все сотрудники минской полиции явились на работу с лопатами. Начали копать во Фрунзенском районе, с запада на восток, несмотря на то, что олигарх жил в деревне Солнечном в 20 километрах от города. Перекопали весь район, и, хотя к концу рабочего дня олигарха не нашли, но откопали одну пикантную подробность. А именно. Оказывается, в этом районе проживает третья, пусть и бывшая, жена пропавшего олигарха. Все, кто умел считать до трех белорусских рублей, быстро прикинули, что если есть третья, то должна быть вторая и даже первая жены. С новым рвением на другой день перекопали весь Центральный район. И в самом деле! Откопали еще несколько жен олигарха, Янушку и Алёнку, под номерами 12 и 27 соответственно. Это была удивительная раскопка, и вызвала много вопросов, гораздо больше, чем было три дня назад. Решили копание под олигарха продолжить и рассчитывали на еще более впечатляющие археологические, то есть криминальные, находки. Прослышав об удивительных результатах, из Гродно и Бреста приехали волонтеры со своими лопатами и присоединились к уголовному розыску. Но когда на пятый день раскопки начали в Советском районе города, то к закату солнца обнаружили новую интимную пикантность. В этом районе по улице Лили Карастояновой уже 3 года жила бывшая жена олигарха Тереховская Олечка. По счету она была его 37 женой. Поскольку в районное отделение полиции на работу брали только сотрудников, которые умели считать не менее чем до 30 долларов, дело решили передать в Главное управление полиции по борьбе с рецидивистами города Минска. А рецидивистами считались мужчины, которые были женаты более трех раз. В это управление уже брали сотрудников, которые, сильно не сбиваясь, могли считать до 50 евро. Это были уже образованные люди и знали, в каком месте надо копать глубже и шире.
Раскопки продолжало теперь Главное управление по борьбе с рецидивистами.
Работали даже с азартом и увлечением, всем было интересно, сколько же у этого олигарха жен. Одни, полицейские и волонтеры, работали, другие, горожане, наблюдали как непосредственно у какой-нибудь ямы, так и сидя дома перед телевизором, ибо раскопки шли в прямом эфире. Страна замерла в ожидании пикантных, волнующих, невероятных находок. По своему размаху и международному значению результаты раскопок были похожи на раскопки Трои. Такой плодовитый олигарх, просто на зависть! Типичный, вылитый рецидивист! И везде ведь он успевал, и жениться, и управлять, и деньги зарабатывать! Вон сколько всего наработал, и денег, и жен, и детишек! В каждом районе по пять – шесть детишек оставил после себя. А ведь еще не все районы охватили, раскопки только начались, еще оставались непахаными 6 районов в одном только Минске! И надо бы успеть перекопать до зимы, пока землю не прихватило морозом!
Но, спасибо волонтерам, которым тоже было интересно найти или бизнесмена, или его жен, или деньги, управились к первому июня. Олигарха не нашли, он будто испарился в воздухе, его нигде не было, но, зато раскопали всех его бывших жен. Их оказалось ровно 123. Это только по Минску. Но в Могилеве, Бобруйске и Гомеле решили пока не копать, боясь новых, еще более потрясающих открытий. Дело по поиску пропавшего олигарха от Главного управления по борьбе с рецидивистами взял на личный контроль Следственный комитет страны, ибо там могли считать до тысячи фунтов стерлингов и еще ни разу за всю жизнь не ошибались.
Несмотря на то, что поиски бизнесмена активно и настойчиво продолжались, результата не было; олигарх словно сквозь землю провалился. Но искать под землей на глубине более 17 метров в стране еще не могли, не было специалистов, а сотрудников Ада в штате Следственного комитета не держали. Впору было отчаяться. Правда, была еще одна слабая надежда. На известного минского сыщика, юного Алеся Купалевича…
Дискуссия
В то время, как поиски пропавшего без вести олигарха продолжались, в обществе разгорелась жуткая дискуссия, когда стало известно, сколько после него осталось на сегодняшний день детей – сирот. По последним подсчётам 402. Но это только по Минску. Про районы и Минскую область даже страшно было думать, что может еще всплыть в результате раскопок. Но и это число уже поражало воображение. И дискуссии в печати и в интернете по делу олигарха – рецидивиста разгорелись не на шутку. Мнения общества разделились ровно на два лагеря, одни видели в нем просто морального урода, полного нравственного деграданта, другая часть говорила о высочайшей производительности детей и мощной, редкой плодовитости. Сколько детишек в результате рецидивизма увидело свет! Тут в дискуссию вмешались ученые из Белорусской Академии наук и задались вопросом, какой же предел мужской плодовитости? Может быть, цифра 402 для настоящего мужчины далеко не предел? Но, вполне также возможно, что на такие, а может быть и более высокие рекорды, способен любой мужчина, дай только жена ему волю! Были интересные предложения из народа – это проверить. Дать, мол, мужикам волю и пустить дело на самотек, куда выведет кривая мужских похождений. Но аккуратно вести статистику и учет, ведь не для разгильдяйства дается воля, а для науки и демографии…
В результате жарких дебатов стало еще понятнее, что мужчина, каким бы хилым не казался, полон тайн, загадок и нераскрытых способностей и одновременно с этим представляет собой мощнейший демографический, а, следовательно, и экономический, потенциал. Стало также понятно, что полезные свойства мужчин еще далеко не исследованы; конечно, ведь мужчина не какая-нибудь петрушка или банан, полезные свойства которых известны давно. Не пора ли поставить памятник Мужчине у входа в парк имени Янки Купалы, а также издать красочную с картинками книгу «О полезных и целебных свойствах мужчин»? Ведь его истинная роль и назначение на Земле только-только раскрываются, и до сих пор частью женщин замалчивалась, была сильно недооценена и даже принижена. А ведь он, обиженный недостатком внимания, вынужден еще ходить каждый день на работу, вместо того, чтобы полностью посвятить себя своему истинному назначению…
Частный детектив
Алесь Купалевич был частный детектив от Бога. Этот 21 летний юноша был гением, но противным, своенравным и лежебокой. Жил он у своей бабки в пригороде Минска в деревне Чижовка. Он с печи не слезал порой неделями. Но только интрига могла его оттуда выманить. А то лежит он днями на печи и просит от бабушки – старушки пироги да квас, бублики да сырники, иваси да расстегаи, карпа да гречки, заливного судака или молодого поросенка в сметане. И читает все подряд, у него память фотографическая, все схватывает, как на пленку, и потому был он умным и начитанным, как какой-нибудь академик.