Лина живет в квартире, в которой она теперь будет непрерывно чувствовать опасность. Я, конечно, успокоил ее, сказав, что любителей съемок домашнего видео можно не бояться, однако, не знаю, что они в действительности могут предпринять. Особенно настораживает меня тот, кто назвался Мазутом, как-то слишком уж он выделялся, его манера говорить и то как он вел себя с остальными – словно руководил разворачивающимся действом, был своего рода неформальным режиссером, в то время как другие являлись для него актерами, способными исключительно на те роли, которые он им подготовил.
Возможно, мне это показалось, но я бы, на всякий случай наведался к нему в гости, чтобы проверить, не представляет ли он теперь опасности. Для этого мне требуется выяснить его адрес, в чем любезно сможет помочь Егор, если конечно удастся задать ему правильные вопросы.
Следующей проблемой, связанной отчасти с предыдущей, является то, что Лина живет в моей бывшей квартире с очень странной семьей – матерью, пропадающей на несколько дней непонятно куда и отчимом извращенцем. В ее возрасте вполне можно съезжать и жить отдельно, вот только, что-то мне подсказывает, с деньгами у нее все не так чтобы хорошо. Надо будет поразмыслить над вопросом, как я могу поспособствовать улучшению ее благосостояния.
И наконец третья проблема, которая пока выглядит самой простой – дневник и его связь с моим прошлым. Завтра Лина прочтет мне его, и я очень надеюсь вспомнить о себе хоть что-то новое.
– Арт, ты тут? – девушка заходит в комнату и осматривается. Она уже одета в домашнее – неизменная рубашка и джинсы. Поднимаюсь и набираю текст:
– Ага.
Лина не смотрит на смартфон, подходит к ноутбуку и читает.
– Оу, ты про маму спрашивал, я как-то пропустила. Она в детском лагере работает, через месяц первая смена и она надолго уезжает, ну подготавливают там все. На выходные думаю приедет.
– Как у вас с ней отношения? Это кстати ваша квартира или Егора? – пока набираю текст замечаю перед глазами странное мельтешение. Оборачиваюсь и вижу, как Лина водит рукой над креслом в районе моей головы. Пишу следом: – Что ты делаешь?
Она отдергивает руку.
– Сорри, тебе не больно? Мне было интересно смогу ли я до тебя дотронуться.
– Увы, с людьми я контактировать напрямую не могу.
Лина ложится на кровать, но продолжает смотреть на экран. Делаю в браузере увеличение элементов страницы до пятиста процентов.
– Так видно?
Она кивает, некоторое время молчит.
– Только ты отправляй все равно, ладно? Я, может, перечитаю потом. Отношения у нас, ну так… Мы вообще в Краснодаре раньше жили с мамой, своего настоящего отца я не знаю. У мамы были мужчины, пока я росла, но ничего серьезного. А год назад она в интернете познакомилась… с Егором. Ну и сразу мне сказала, что мы будем переезжать сюда в Севастополь. Мне надо было поступать как раз в институт. Слушай… А ты не мог бы? – она замолкает, и я пишу «что?»
Конец ознакомительного фрагмента.