Фон Зин держался на полшага сзади, чтобы Яна сама выбрала, куда сесть и что взять. Она попросила ристретто, потому что из названий «ристретто» и «американо» первое понравилось ей больше. Официантка в сером платье налила из журчащей сверкающей машины крохотную чашку, поставила её на блюдце и вручила Яне.
Медленно, стараясь не расплескать, она подошла к боковому столу со снедью. И пожалела, что сразу не отнесла кофе на маленький столик: заграбастать всё одной рукой было невозможно. Стараясь держаться прилично и не задеть чашку, Яна положила на кофейное блюдце слоистую булочку, два шоколадных шарика и странный маленький бутерброд, проткнутый зубочисткой; бутербродик венчала крупная виноградина.
Яна уже хотела отойти, когда увидела на краю стола несколько мисочек с желе. Кажется, это называется «заливное», припомнила она откуда-то из книг. Под прозрачным янтарным слоем курчавились завитушки зелени и аппетитно блестели кусочки мяса. Половчее перехватив блюдце с кофе, Яна потянулась за мисочкой… и с грохотом уронила всё, забрызгав кофе себя, белую скатерть и невесть как оказавшегося рядом фон Зина. Блюдце прокатилось по столу и остановилось, наткнувшись на тарелку с пирожками; кофейная чашка с мелодичным звоном скользнула по полу.
– Ох… Простите, пожалуйста! Я не нарочно…
К ним уже подбежали двое официантов: один спешно сметал осколки, другой бросился с полотенцем сначала к ней, потом к фон Зину.
– Господин фон Зин, простите, пожалуйста!
– Всё в порядке, всё в порядке, – проворчал заместитель канцлера. – Бывает. Но вы в следующий раз поаккуратней, будьте добры…
Яна зажмурилась и, махнув рукой на кофе, забилась в кресло. Оно оказалось очень мягким, пыльно-бархатным, на ощупь похожим на шкурку мягкого медвежонка. Откуда она знала про медвежонка, Яна понять не могла: дети играют с медвежатами, когда им два-три года. Даже у семилетней Иры не было таких игрушек.
Фон Зин сел напротив. На стол между ним тотчас поставили большое блюдо, на котором были и пирожки, и пирожные, и дольки фруктов, и те самые крохотные бутерброды. Следом появились две чашки кофе – не миниатюрные плошечки, какую вручили Яне, а глубокие кружки толстого стекла.
Яна дождалась, пока фон Зин сделает глоток, и только потом решилась попробовать сама. Под его пристальным взглядом она поднесла кружку к губам, глотнула и не удержалась:
– Что это за напиток? Очень вкусно!
– Это латте с черешковой ванилью. Любимый десерт канцлера, – усмехнулся граф, снимая с бутербродов виноград и складывая его на краю блюдца. – Угощайтесь. Не стесняйтесь. И слушайте меня. Все вопросы – потом.
Он сделал ещё один глоток, положил ногу на ногу, пощёлкал по планшету и прочистил горло.
– Итак…
Поднял глаза на Яну и холодно улыбнулся:
– Госпожа Каминова. По приказу канцлера я уполномочен кратко ввести вас в курс программы «План Б», касающейся экономической экспансии на территории Оссии, а также – что важнее – внедрения в жизнь населения эмоциональных зарядов – особой составляющей, которая позволяет упрощать административные функции и наращивать темпы производства…
Яна, сосредоточенно слушая, глядела, как он счищает с виноградин прозрачную багровую кожуру и, аккуратно сдавив пальцами, выцеживает в кофе светло-лиловый сок.
***
–…В конце этого десятилетия мы планируем провести массовое обнуление, после которого чистыми станут все сто сорок миллиардов граждан. Но, в отличие от предыдущих процедур, в этот раз в пунктах обнуления гражданам будут выдавать не просто новые паспорта – людям будут выдавать эмоциональный заряд, соответствующий их склонностям и прежним показателям. Благодаря этому…
– Что значит «соответствующий склонностям?»
– Я же сказал, вопросы – потом, – сузил глаза фон Зин. – Лучше ешьте. Вы не притронулись к круассанам – они восхитительны, можете поверить. Итак, благодаря эмоциональным зарядам производственные мощности в самых разных отраслях экономики возрастут десятикратно: трудиться на фабриках, комбинатах, фермах, заводах, лабораториях, клиниках, питомниках, институтах станут те, кто в прямом смысле слова заряжен на такую работу. Эта стратегия хороша тем, что, когда мы объявим о ней на весь мир, то сможем противостоять так называемым гуманистам простым фактом: в нашей модели нет принуждения. Занятие и заряд выбираются исходя из наклонностей, которые граждане проявили до обнуления.
– Как будет собираться информация об этим наклонностях?
– Госпожа Каминова, я дважды просил вас не перебивать. Будьте так добры! Что касается информации – её собирают путём запроса в места, где граждане трудились со времени предыдущего обнуления.
Конец ознакомительного фрагмента.