– А самим-то почему нельзя? Вера не позволяет? – вмешался некстати Сомов.
Старшина посмотрел на него изучающее, как бы решая, ответить или просто ложкой в лоб засветить, но видимо решил не накалять. Я и сам почувствовал неловкость.
– На Флоте ты не служил, – сказал он, обращаясь к Сомову, – тогда знал бы как со старшими разговаривать надо. И Бога не тронь, он за наши дела не в ответе.
– Прости, батя, я не со зла, просто интересно, неужели все свое? – поспешил исправиться Сомов.
– Все да не все. Птица и рыба свои. Овощи и зелень в домах выращиваем. Остальное в городе вымениваем или у проезжих. Помощь она ведь как получается, палка о двух концах. Что проще пойти рыбу поймать или консервы открыть? Только консервы рано или поздно закончатся, а жить дальше как-то надо.
– А рыба не перевелась? – мне тоже стало интересно.
– Нет, слава Богу. И дозиметрами постоянно проверяем, чистая. Тут один мудрец про какие-то карсты рассказывает. Говорит озера есть под землей и рыбы там видимо не видимо. У нас уже и сказки про это складывают, да детишкам на ночь рассказывают. А вот рыба попадается только хищная. Не знаю, где нерестится, вроде как негде. Год прошел, а рыба есть и даже больше ее стало. Не знаю, как там вниз по течению, а вверх мы далеко прошли, есть рыба, никуда не делась. За счет нее и живем.
Поскольку завтрак уже заканчивался, а разговор сам собой повернулся к цели нашего рейда, я решил не откладывать в долгий ящик. Илья и Сомов поняли, что нужно удалиться, чтобы не мешать. Разговор обещал быть непростым. В отличие от многих, эта община пустила корни и я сомневался в том, что мои доводы будут услышаны. Задачи не было непременно всех завернуть либо в столицу, либо в колонию, но проинформировать надо, дальше пусть сами решают. Не хотелось, чтобы через пару лет они оказались в бедственном положении. Я говорил долго, приводил цифры и прогнозы, объяснял перспективы. Старшина меня не перебивал. Когда я замолчал, повисло молчание. Иван Михайлович думал, я его не торопил.
– Десять лет зимы говоришь?
– Это по самым благоприятным прогнозам, еще столько же добавь на то, пока растает снег и лед, если не больше, а запасов лет на пять.
– Это как посмотреть. Если большинство уедет, может быть и дольше, так ведь?
– Так, только эти запасы тоже когда-нибудь закончатся, как тогда?
– Не знаю, – честно признался Старшина. – Я завтра не знаю, что будет, если вдруг …,– он замолчал, не решаясь произнести вслух свои опасения. – Своих запасов на полгода максимум и то впроголодь. Только вот что я думаю. Не первая это война, которая на нашу землю приходит, даст Бог последняя. Думаешь, нашим предкам было легко? Пережили. И мы переживем. Просто обязаны пережить, иначе смысла нет. Неволить никого не стану. Захотят уйти, пусть уходят. Но разговаривать с ними ты будешь сам, я к этому касаться не хочу. И вот еще что, неразумно бросать такую возможность. Пока рыба есть, надо ловить ее и кормить людей. Даже если все уйдут, я все равно сколочу промысловую бригаду. Как-нибудь проживем. Ну а если суждено будет, то и кости сложу, пожил, хватит. В затею вашу с Марсом вообще не верю. Нет там ни рек, ни озер, ни почвы. Ничего нет. Если уводить людей, то в город. Детишек да баб хоть завтра увел бы, если бы знал, что там им лучше будет. Вопрос только примут или нет?
– Примут, не сомневайся, – я был уверен в этом.
Через два часа собрали общее собрание. Убеждать я никого не пытался. Повторил почти слово в слово то, о чем разговаривали со Старшиной. Бурной реакции не было, как и вопросов. Люди пытались усвоить новую информацию и понять какие у них теперь есть возможности. Если раньше выбор сводился к одному: оставаться в общине или с большой долей вероятности умереть, то сейчас им было над чем подумать. Решили задержаться до следующего дня. Ближе к вечеру пришла группа из Форта. Вопреки обыкновению, их разместили в поселке. Многие были знакомы друг с другом и давно не виделись. Двери нашего дома не закрывались. То и дело приходили поселенцы и задавали вопросы по поводу переезда. Никому не отказывали. Чем больше информации у них будет, тем адекватнее будет решение. Поселок был взбудоражен. К вечеру пришел Старшина.
– Есть люди, готовые присоединиться к проекту, таких не много, пока двенадцать человек. В два раза больше тех, кто хочет идти в город, в основном люди семейные, с детьми. Остальные пока думают. Время, я так понимаю есть? – Иван Михайлович ожидал от меня ответа.
– Времени хватает, будет возможность определиться. Кто готов идти в город пусть присоединяются к группе из Форта, старшего я предупрежу. Кто собирается в убежище, пусть ждут попутную колонну. Обеспечение продовольствием и транспортом – за тобой, думаю, своих не обделишь.
– Это понятно, я вот что думаю, если первые переселенцы приживутся, за ними и другие потянутся. Поговори с Главой, сколько человек принять сможет и как быть с промыслом. Могу и я с ним пообщаться по связи, только лучше с глазу на глаз. Сам знаешь, так надежнее, не могу я людьми рисковать, и сам уехать не могу, так что на тебя надежда.
Я был согласен с его доводами. Пожалуй, не стоило вести всех сразу. Рано утром мы выехали по направлению к городу. Колонна с переселенцами должна была выехать позже. До их прибытия необходимо было пообщаться с Главой Республики. С ним предстоял разговор не в пример дольше. К городу подъехали под вечер следующего дня. На обочине нас встречала надпись на рекламном щите «Добро пожаловать в Новогорск – столицу Республики», но главное было не в этом. Вся южная часть города светилась электрическими огнями домов, в центре города заметно добавилось обжитых зданий. По сравнению с последним нашим посещением, были перемены к лучшему. На контрольно-пропускном пункте нас встречали, но останавливать не стали. Одна машина сопровождения пошла впереди, другая пристроилась позади нас. Что это было конвой или почетный эскорт, я так и не понял. Заехали на территорию терминала. На крыльце административного здания, не смотря на жгучий мороз и пронизывающий ветер, нас ожидал Андрей Анатольевич.
Встреча была теплая. По случаю нашего приезда в столовой был накрыт праздничный ужин. Помимо нас присутствовало все руководство Республики. Глава по очереди представлял мне каждого из десятка человек. Всех запомнить я не пытался. После дежурных приветствий и рукопожатий приступили к ужину. От повышенного внимания мне становилось неловко. Еще больше угнетала необходимость предстоящего разговора. Глава угадал мое настроение и предложил после ужина пройти в кабинет, продолжить общение с глазу на глаз.
– Присаживайся, Константин, – гостеприимно предложил хозяин кабинета, как только вошли. – Чай, кофе, может что покрепче?
– От кофе с коньяком не откажусь, – я вспомнил нашу прошлую встречу после удачной операции по уничтожению банды, да и взбодриться не помешает.
– Вижу, что по делу приехал, не просто так. Выкладывай. До утра времени много. Все обсудим.
Первым делом положил все справочные материалы на стол. Около часа ушло на объяснение реалий и наиболее вероятных прогнозов. Вопросов было много. Когда дошли до необходимости установки защитного купола, Глава глубоко задумался.
– Зачем он нам? И так вроде справляемся.
– Андрей Анатольевич, скажи мне, пожалуйста, сколько новорожденных у тебя в городе за год?
– О чем ты? Не до этого людям сейчас, им бы выжить. Хотя…, – он вызвал по селектору помощницу, попросил собрать информацию из городской больницы.
Через несколько минут прозвучал ответ:
– Десять новорожденных, Андрей Анатольевич.
– Я понял. И что это значит? – он вопросительно смотрел на меня.
– Можно даже не уточнять, как минимум половина с врожденными патологиями. За этот же период в убежище – уже более пятидесяти человек и все абсолютно здоровы. В нашем распоряжении есть медицинское оборудование, позволяющее исключать патологии в развитии, независимо от дозы облучения родителей. К сожалению, копирование и поставка этого оборудования невозможна, но проблему можно решить другими способами. Если в ближайшие пару лет не закрыть город, то дальше будет только хуже. Мутации приобретут массовый характер…
– Ты хочешь сказать, что мы все превратимся в мутантов? – перебил меня Андрей Анатольевич.
– Я не специалист в этой области. Все есть в справочных материалах, – я кивнул на документы на столе, – специалисты могут изучить. Насколько я понимаю, мутации от радиации не являются естественными и приведут к повышению детской смертности. В купе с частичной утратой возможности к воспроизводству, через несколько лет численность общины начнет сокращаться. Через пятьдесят лет она прекратит свое существование в силу естественной убыли и других факторов.
– Не знаю, возможно, и так, но сейчас мы только растем. В городе около десяти тысяч человек, около пяти тысяч – в поселениях, не говорю уже про население Союза.
– Все это хорошо, но это рост за счет миграции, а не за счет демографии. Это ничего не меняет, прогноз тот же.
Я понимал, что мои слова на фоне явных успехов воспринимались с трудом. После катастрофы люди радовались тому, что жизнь налаживается. Удалось сохранить энергоресурсы и запустить производство продуктов питания, увеличить численность анклава, создать органы управления и армию, много еще чего удалось добиться. Но это было временное явление, как внезапное улучшение перед смертью безнадежного больного. Я для него был сейчас в роли черного вестника, сообщающего о неминуемой смерти и крахе всех начинаний.
– Почему я об этом слышу в первый раз? У нас же целый научный отдел работает. Медики, доктора наук…, – сокрушался глава.
– Над этим прогнозом работали целые НИИ еще до катастрофы и суперкомпьютеры, ничего удивительного в этом нет.
– Ты хочешь сказать, что об этом знали заранее? – Глава сверлил меня взглядом, появился металл в голосе.
– Не знали, а предполагали. Когда я принимал решение об участии в проекте передо мной также лежали только отчеты и справки, а внешне все было, как обычно.
Похоже на то, что мне удалось его убедить, потому что дальше разговор вошел в конструктивное русло. Мы изучали разработанную программу.
Ближайший год- два население города должно увеличиться в три раза за счет прилегающих поселков и беженцев. После чего город будет закрыт и прекратит сообщение с внешним миром. Люди, которые пожелают стать колонистами покинут город с попутными колоннами. Возможности для размещения такого количества были. Вопрос с обеспечением решался за счет хранилищ Росрезерва. Каждое из трех хранилищ содержало годовые запасы на триста тысяч человек. На анклав, численностью тридцать тысяч этого должно будет хватить на десять лет с избытком. Кроме того налаживалось и внутреннее производство продуктов питания. Жители анклава, которые в этом нуждаются, должны будут пройти десятидневный курс реабилитации в контейнере на базе убежища при первой возможности. Для тех, кто не пожелает оставаться в закрытом городе и вновь прибывающих беженцев будет восстановлен и обеспечен всем необходимым поселок, недалеко от города. Глава так же высказался за сохранение рыбного промысла и предложил организовать его вахтовым методом, так же как и обслуживание существующих исправных газовых скважин. За год удалось восстановить подачу еще с двух таких скважин. С учетом имеющихся запасов газа в подземных хранилищах этого должно было хватить до конца зимы. По поводу установки синтезатора искусственной среды были технические вопросы, которые решать предстояло специалистам нашего научного отдела совместно с техническими специалистами города. Единственное, о чем мне пришлось умолчать, это то, что развитие этого анклава в последующем я буду контролировать лично. Если возникнет реальная угроза деградации, Новогорск будет лишен защитного поля и поддержки с нашей стороны.
Принципиальное согласие на осуществление программы было получено, теперь предстояло получить одобрение Совета Республики. Этот представительный орган власти включал в себя наиболее уважаемых горожан, специалистов в своей области от технологов производства до заведующего городской больницей. Весь следующий день шло обсуждение, на котором мое присутствие не требовалось. Представленная программа и справочные материалы были тщательно изучены сначала внутри отделов, потом на Совете. Меня пригласили только к вечеру в кабинет Главы. Совет согласился с необходимостью осуществления этой программы, она была принята единогласно. В ближайшие дни вопрос будет окончательно решаться на референдуме.
К вечеру в город вошла очередная колонна из Владимира. Это была необычная колонна. Она растянулась на несколько километров. Причина этого прояснилась сразу, как только я запросил Водолея, а потом встретил капитана Малыхина, из состава моего подразделения, который последнее время возглавлял убежище в Краснодаре. Мы с ним не виделись со времени первого выхода, тогда он был в составе группы Варяга, потом выводил первую колонну из Новосибирска. Во Владимире мы с ним разминулись, он дошел с группой до Краснодара, где сменил главу убежища. За год с небольшим он половину страны исколесил, как и все мы. На вид мой ровесник, больше десяти лет вахты, за этот год он сильно изменился. Когда зашли в помещение и он снял шапку я увидел абсолютно седую голову, что совсем не вязалось с его моложавым видом. От былой прически угольно-черного цвета не осталось и следа, брови и ресницы тоже потускнели. Даже щетина от трехдневной небритости была седая. О реальном возрасте можно было догадаться только по зеленым глазам, выделявшимся на смуглом лице без признаков раннего старения. Заметив, что я его рассматриваю, он проговорил:
– Радиация, наверное. Хватанул лишка, вот и постарел.
– Помощь не нужна? – по себе знал, что помощь может оказаться не лишней.
– Да нет, сейчас уже более-менее, до «Омега-центра» хоть пешком дойду.
В этом я не сомневался. Из дальнейшего разговора выяснилось, что убежище в Краснодаре перестало существовать. Запасы истощены, почти все уровни заражены, небольшую часть убежища удалось сохранить и загерметизировать. До конца выполняя свою задачу, последняя колонна собрала по дороге всех, кто желал присоединиться к проекту или остаться в Новогорске. Таких набралось около трех тысяч человек. Половина из них должна остаться в городе, другая половина поедет дальше, к «Омега-центру». Персонал Краснодарского убежища остался во Владимире, в ожидании дальнейших указаний руководителя проекта. Во Владимире и Ижевске формировались аналогичные колонны, которые должны были стать последними. По моим оценкам в ближайшие три месяца численность населения города должна была увеличиться вдвое. Только сейчас, глядя на бесконечную колонну я в полной мере стал осознавать масштабы проекта.
У администрации города дел было невпроворот, разместить три тысячи человек за раз не шутка. Наблюдая за тем, как бесконечная вереница машин растворяется в городском пространстве, я не сомневался, что город, в отличие от убежища может принять и гораздо большее количество людей. Новогорск стал своего рода накопителем. Для беженцев и переселенцев выделялись малоэтажные здания на время карантина. Формировались списки очередности отправки, проводилось обеспечение всем необходимым. Местные жители предпочитали селиться в Зеленой зоне, бывшем частном секторе. На удивление, Глава не высказывал никакого недовольства. Я периодически видел его на территории. Как мне показалось, он был даже искренне рад тому, что население увеличивается такими темпами. Установку генератора поля решили не откладывать. С «Омега-центра» готовился выход группы специалистов под усиленной охраной, в состав которой вошли трое бойцов спецподразделения «Омега».
За всеми этими заботами наш отъезд прошел буднично и почти незаметно. На половине пути до Ижевска встретили еще одну многочисленную колонну из убежища, оно тоже было закрыто, необходимости заезжать туда уже не было. По пути во Владимир наша задача заметно упростилась. Жители поселков уже были оповещены. Чем дальше, тем больше попадалось встречных колонн с переселенцами. Многие поселки совсем обезлюдели. Оставшиеся немногочисленные жители, тоже были уже на чемоданах, в готовности уйти с последней организованной колонной. Это можно было назвать исходом. Запасы переселенцев ограничивались только вещами, необходимыми в дороге, но все равно, колонны растягивались на многие километры. О том, что исход проходит не всегда благополучно, говорили свежие кресты вдоль дороги. Не все выдерживали трудности пути. Ослабленные морозами, истощенные, многие с лучевой болезнью в разных стадиях, люди шли вслед за надеждой. Зараженных никто не сторонился. Это стало таким же привычным обстоятельством, как и кресты вдоль дороги, бесконечная зима и опустевшие дома. Почти все мужчины были вооружены, однако, за все время в пути, я ни разу не слышал звуков стрельбы. За время после катастрофы было достаточно времени осознать то, что в ответ на угрозу можно получить заряд свинца, на этом все разногласия закончатся навсегда. Вооруженные люди не торопились теперь применять оружие, но и расставаться с ним не спешили. Смутное время приучило к тому, что человек без оружия воспринимался как легкая добыча, которой никто не хотел становиться. Те, кто пытался действовать с позиции силы или отобрать то, что ему не принадлежит, нашли покой рядом с жертвами катастрофы. Своего рода естественный отбор приучил людей оставаться людьми, независимо от обстоятельств.