– А еще ты сказал, прикрывать твой зад. Чем я и занимаюсь.
Брат, выставив перед собой указательный палец, приблизился ко мне вплотную и прошипел:
– Имелось в виду, что ты будешь вести себя тише воды, ниже травы, а заодно приглядывать за местными. Я хоть и смирился с твоими чудачествами, это все же не значит, будто их можно использовать направо-налево.
Я отплыл от брата примерно на полметра и, оглянувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, так же тихо осведомился:
– Во-первых, почему нет? А во-вторых, кто сказал, будто я обязан подчиняться твоим приказам? Время, когда ты мог свободно помыкать мной давно прошло. Кроме того, если до тебя еще не дошло, то я далеко не всегда в ответе за все плохое, что творится вокруг. Некоторые вещи случаются совершенно спонтанно и меня об этом никто не спрашивает.
Мы ступили на очень опасную тропу и Мекет это отлично понимал. Было видно, какие усилия ему приходилось прилагать, чтобы подавить естественный порыв затеять ссору. Совершив несколько глубоких вдохов, он намного более спокойным тоном проговорил:
– Риши, сейчас не самое подходящее место для подобного разговора. И время, кстати, тоже.
– Чего и я тебе пытаюсь втолковать, – с облегчением высказался я. – Я чую, что все здесь будто на взведенном детонаторе. Один малейший толчок – и станция, фигурально выражаясь, запылает ярче, чем планета, вкруг останков которой она дрейфует.
Как бы там ни было, но к этим словам Мекет отнесся серьезно.
– Уверен?
– Еще как! – убежденно кивнул я. – Чего бы тебе ни понадобилось от Д’юмы, скорей забирай это и уходим. И, кстати, что это такое? Ты так и не сказал мне.
– Верно. Не сказал.
Я выдержал паузу, однако ответа не последовало.
– Ну? Так и что же это?
– Как только придет время, узнаешь.
Громко фыркнув и закатив глаза, я постарался отделаться от маленького назойливого пегатта, вдруг приставшего ко мне с просьбой «отсыпать деньжат на опохмел». Пошарив в кармане, я наскреб несколько кредиток и высыпал в его мозолистую трехпалую ладошку. Рассыпаясь в благодарностях, пегатт тут же уплыл, только его и видели.
– Напрасно, – заметил Мекет, значительно напрягшись.
– Что опять не так?
– Теперь он раззвонит всем, что с тебя можно стрясти деньжат, и попрошайки начнут липнуть стаями.
– Ну а что мне следовало сделать? Прогнать его?
Мекет ответа не дал.
– Просто имей в виду, – сказал он, – что ни один твой поступок не останется без последствий.
Я фыркнул. Об этом он мог и не говорить. После всего, что я натворил на Дей-Прим, я только и делал, что ожидал последствий.
Одна грязная сфера сменялась другой. Число попрошаек, цеплявшихся за стены и потолок, росло. Как росло и число тех, кто был не прочь поживиться за счет воровства, из-за чего приходилось вдвое тщательнее присматривать за оружием и кошельком.
Особенно за кошельком.
– Долго нам еще тащиться? – простонал я, не в силах терпеть. – У меня уже голова кружится от вони.
Брат тут же отозвался:
– Недолго. Но как только окажемся на месте, закрываешь варежку и делаешь вид, будто ты часть местного интерьера.
Я оглядел заляпанные то ли кровью, то ли блевотиной, а кое-где изъеденные плесенью внутренности орбитального притона и с тяжким вздохом произнес:
– Как скажешь. Но мы хоть не заблудились?
Мекет промолчал. Вместо него ответ дал вооруженный человек, неожиданно выпорхнувший из темного угла нам навстречу.
– Уже на месте. – Тыча дулом бластера в лицо Мекета, этот довольно кровожадного вида длинноногий и длиннорукий тип жаждал наживы. – Ну? Чего уставился? Бабки гони!
– Это и есть причина твоих дурных предчувствий? – поинтересовался у меня Мекет, не шибко впечатленный оружием, которое едва не упиралось ему в нос.
Я не ответил.
Все еще оставаясь чуть позади и сбоку, я мог свободно наблюдать за тем, как будут развиваться события, не особенно рискуя попасть под огонь. За собственное оружие я так же хвататься не спешил, решив предоставить Мекету сомнительную честь разобраться с вымогателем.
Брат продолжал смотреть на направленный в его сторону бластер с легкой полуулыбкой, как будто не совсем понимал, что все это означает.
– Эй, чучело в шляпе, ты что глухой? – осведомился станционный обитатель. Он был довольно молод и, судя по всем внешним признакам, вырос при нулевой гравитации. Что, по сути, не делало его менее опасным противником.
– Нет, я очень хорошо тебя слышу, – откликнулся Мекет, небрежным движением сдвинув шляпу на затылок. Как она при этом умудрялась не подняться в воздух, осталось загадкой.
– Тогда не тяни резину, – сверкая гнилыми зубами, бросил коддас нетерпеливо. – Давай, раскошеливайся! Не то тебе и твоему дружку достанется по дополнительному глазу.
Нелепая угроза, вкупе с не менее нелепой попыткой ограбления, не могла не вызвать нервной улыбки и на моем лице тоже. Глупая шутка. Не более. На что вообще он рассчитывал, планируя эту никчемную выходку? Или принял нас за простачков?
– А ты чего скалишься, мелкий? Я кажусь тебе смешным?
– С определенной точки зрения, – вежливо и совершенно спокойно ответил я, не рассчитывая особо на то, что он поймет истинный смысл моих слов.
Так и получилось. Вместо того, чтобы оценить ситуацию здраво, нервный коддас ощетинился, взвизгнул и, качнув бластером в сторону, резко нажал на спуск.
Раздался негромкий хлопок, и синяя вспышка осветила темный коридор. В промежутке между двумя ударами сердца, откуда-то из потаенных глубин всплыла Тень и, искривив пространство вокруг, заставила выстрел изменить траекторию. Проскользнув мимо меня по дуге, плазменный залп врезался в стену и испарился, будто его никогда здесь не было.
Повисла немая пауза, во время которой рожа грабителя стремительно меняла цвет, как будто не знала, какой лучше подобрать к случаю. Что скрывать, я и сам был шокирован не меньше.
Шли секунды, а я все ждал, как же он теперь поступит.
Постепенно осознание случившегося все-таки начало проникать в его затуманенный наркотиками рассудок и формировать там идею. Открыв рот, коддас произнес одними губами: «лейр». А затем повторил так, чтобы его можно было расслышать:
– Лейр. Лейр!..
Глава 2
В некотором роде
Коддас уже вовсю пятился к выходу из рукава, где его невнятное бормотание, состоявшее из одного повторяющегося слова, могли бы расслышать другие жители техносферы. Он не отрывал от меня взгляда и потому не заметил, как к нему подскочил Мекет.
Брат ударил его по руке, заставив выронить бластер, а затем – сама невозмутимость – выхватил собственное оружие и дважды выстрелил ему в сердце.
Коддас, судя по выражению его лица, даже не сообразил, что случилось. Он недоуменно взглянул на свою грудь, из обожженной дыры в которой тихонько поднималась еле-заметная струйка дыма с несколькими капельками крови, после чего закатил глаза и начал заваливаться назад. Аккуратно подхватив убитого под руки, Мекет оттащил его в тень к дальней стене и затолкал между двумя держателями под самым потолком.
– Это еще что за херня только что была? – набросился он на меня, едва все закончилось. Ноздри широко раздувались, глаза сверкали от ярости.
Резко отпрянув назад от столь неожиданного напора, я недоуменно вытаращился в ответ:
– А что мне следовало делать?
– Я ведь сказал, никаких фокусов! А если б здесь еще кто-нибудь оказался? Представляешь, что было бы, узнай коддас, что на борту завелась нечисть?
– Нечисть? – Меня перекосило. – Ты это серьезно?!
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
Я поверить не мог в то, что слышу.
– То есть тебя только это волнует?! А как насчет тела? Ты только что застрелил человека! Как ты теперь за это оправдываться будешь?
Но для Мекета это было все равно что навозную муху прихлопнуть.
– Ты что смеешься? – фыркнул он. – Здесь всем на это плевать. Тут каждый день по несколько трупов находят и никому дела нет до того, кто их оставил. Но то, о чем я волнуюсь, намного важней всего этого. Я думал, ты понял, когда мы покидали Дей-Прим.
Я, хоть и не хотел, но постарался взглянуть на ситуацию глазами брата.
Не получилось.
Меня все еще беспокоила вероятность собственной смерти и то, как она миновала. Что ни говорите, а чуть не словить носом выстрел, предназначенный для того, чтобы разворотить тебе башку, – удовольствие весьма сомнительное.
В итоге я сказал:
– Мне кажется, ты понятия не имеешь, как все обстоит на самом деле.
– Ты так считаешь?
– Именно. Но я тебя не виню. Ведь даже Тассия признала, что далеко не во всем разобралась.
От упоминания шаманки лицо Мекета свело судорогой.
– Не говори мне об этой старухе, – сказал он, пряча бластер назад в кобуру. Оттолкнулся от стены и поплыл дальше.
– Знаешь, Мекет, а ведь она тебе жизнь спасла, – стараясь не отставать, напомнил я.
Тот тряхнул головой и пониже опустил свою шляпу.
– Я ее об этом не просил.
– Все верно. Зато просил я.
Услышав последнюю фразу, брат резко затормозил руками о переход и снова развернулся лицом, из-за чего я едва не столкнулся с ним лбом. Сощурив карие глаза, он поинтересовался обманчиво мягким тоном:
– И что же она потребовала взамен?
Я сглотнул.
Проще всего было сказать правду. Но признаться в том, что позволил втянуть себя еще глубже в историю с Тенями, у меня язык не повернулся. Внутреннее чутье подсказывало, кое-о-чем Мекету лучше не знать. По крайней мере до тех пор, пока не разрешится более злободневная загадка, связанная с Аргусом и его кровавым побегом из лап вооруженных сил Тетийсской Федерации.
– Я не услышал ответа, – напомнил брат, выждав немного.
– Мы разве не торопимся найти этого Д’юму? – невинно захлопав глазами, осведомился я.
– Зубы мне заговариваешь?
Я был сама искренность:
– Вовсе нет.
Но брат не купился.
– Заговариваешь.
– Вовсе нет. Ты сам всю дорогу талдычил о том, насколько это важно – найти его как можно скорее!
Он усмехнулся.
– Ладно. Но мы еще посмотрим, кто кого.
Я не стал возражать. Лишь незаметно и с облегчением перевел дух. Полностью расслабиться, правда, не давал труп коддас, оставленный позади. Однако в этом вопросе я в кои-то веки решил положиться на мнение брата. До тех пор, пока он уверен, что контролирует ситуацию, мне не следует дергаться.
И только внутренний голос, подобный негромкому эху, неустанно твердил: одним убийством здесь не обойдется.
Преодолев очередной короткий туннель, мы очутились среди настоящих джунглей посреди космоса. Буйная растительность, призванная снабжать техносферы кислородом, расползлась по периметру пузыря, опутав его прозрачные изогнутые стенки густым ковром зелени. Не доставало только птичек, порхавших от ветки к ветке. Запах тут был поприятнее, да и в целом все выглядело намного более ухоженным. Впрочем, это не лишало меня чувства реальности. Я был уверен: за нами наблюдают. И очень внимательно.
– Д’юма, выходи, – сказал Мекет, остановившись в центре сферы и подняв руки ладонями вперед.
Не зная, стоит ли мне следовать его примеру, я решил не менять положения, на случай, если придется хвататься за бластер.
Впереди раздвинулись ветки деревьев и в прорехе показался длинный ствол лазерного ружья. А следом послышался и голос, низкий и сиплый:
– Динальт, ты что ли?
Несмотря на совершенно недружественный жест, Мекет, в отличие от меня, не выказав и капли напряжения, заговорил весело и бодро, будто к старому другу на огонек заскочил:
– Так точно, Д’юма. Это я.
Небольшая пауза разделила его ответ с очередным вопросом:
– А рядом кто?
После секундной заминки Мекет пояснил:
– Братишка мой. Младший.
Некоторая скованность, прозвучавшая в его словах, а также пристальное внимание, исходящее со стороны зарослей, заставили меня напрячься. И, кажется, не меня одного.
– Вот оно как? – голос Д’юмы, все еще не рискнувшего высунуться из-за кустов, сделался подозрительным. – Не тот ли это парень, что устроил тарарам на Дей-Прим?
Благоразумия ради, я промолчал, позволив объясняться Мекету.
– Слухи о его участии сильно преувеличены, – заметил он.
– Были бы это слухи, – возразил кто-то. По голосу было понятно, что это не Д’юма.
Тогда кто?
Насторожившись еще сильнее, я обратил внимание, что справа и слева, а также сверху, между нестройных зарослей плодоносных кустарников за нами следили сразу несколько пар глаз. И что-то подсказывало, к обычным беженцам и ворюгам их обладатели не относились.
На всякий случай тронув Мекета за плечо, я указал ему на обнаруженную засаду.
– Я знаю, – спокойно кивнул он и снова обратился к той части зарослей, из-за которой выглядывало дуло винтовки: – Мы сюда не на разборки пришли. С кланом Феб я больше дел не имею, а Риомм, сам знаешь, меня вообще не касается. Я тут совершенно по другому вопросу.
– Думаешь, я не знаю, по какому? – Внезапная вспышка раздражительности этого Д’юмы все-таки заставила меня взяться за бластер. – Опусти оружие, малец. Ты и твой братец не в том положении, чтобы затевать перестрелку. Кроме того, я хорошо знаю, что ты и без бластера можешь доставить нам всем неприятностей.
– В таком случае, может вам все же выйти на свет? – предложил я, пальцы с рукояти, однако, не убирая.
Я и сам не ожидал, что он последует совету. Однако же, все именно так и вышло.
Едва я произнес последнюю фразу, торчащая между ветками винтовка исчезла и на ее месте нарисовалась широкая физиономия, а к ней в придачу и тело целиком.
К моему удивлению Д’юма оказался невысоким (не более метра) толстячком, затянутым в рабочий комбинезон грязно-серой расцветки. С длинным курносым носом и заостренными ушами, торчащими выше абсолютно гладкого лба, он напоминал даго-гоблина из старой сказки о потерянной линзе. Только, в отличие от своего сказочного прототипа, никакой доброжелательностью реальный Д’юма не отличался.
– О тебе уже начали шептаться в подворотнях, малыш, – заметил он, хитро прищурившись и неспеша выплывая из тени, отталкиваясь короткими и тонкими ножками. Как только он это сделал, его примеру последовали и те, кто наблюдал за нами из зарослей. Оказалось, что на контрабандиста работал целый отряд суровых боевиков. Как занятно.
– Никогда не любил собирать сплетни, – проговорил я.
Д’юма хрюкнул. Или хихикнул? Разобрать было сложно.
– Охотно верю. Охотно. Только разве не сплетни вас двоих сюда привели?
Пожав плечами, я собрался было возразить, но Мекет опередил меня, вставив:
– В некотором роде.
– В некотором роде? – сквасился Д’юма. – И что это должно означать?
– Только то, что ты и так уже хорошо знаешь, – сказал брат. – Нам нужен инфочип Малыша. И, если ты не против, я бы хотел его получить как можно скорее. Мы очень спешим.
– Так вот в чем причина твоего появления? Любопыственно… – пропел Д’юма, однако, несмотря на свои слова, удивленным совсем не выглядел. – А с чего ты взял, что эта штучка у меня?
– Да брось, старый пройдоха. Всем известно, что у тебя с Желтым Малышом была особая связь. Она доверяла тебе, как никому другому. Оттого и все свои тайны, собранные на том маленьком инфочипе оставила. На хранение, так сказать.
Д’юма почесал третий подбородок пухлой когтистой лапкой и осклабился.
– Какая неоригинальная теория, Мекет. От кого, от кого, а от тебя я ждал чего-то помудренее. Или ты думаешь, будто ты первый, кому такая мысль пришла в голову, а?
Однако братец не смутился.
– До теорий мне дела особого нет, дружище Д’юма. Как, в общем-то, и до тонкостей твоих взаимоотношений с Малышом. Все мы долгое время кормились с одной миски, и каждому есть что порассказать друг о друге. Но мне сейчас не досуг вспоминать о былых чудных временах, поэтому давай ближе к делу. Я знаю, инфочип у тебя, и хотел бы его получить. – Выдержав короткую паузу, Мекет добавил с ухмылочкой: – Если ты не против, конечно.
– Не так быстро, дружище, – последнее слово Д’юма выделил особенно четко. – Я не отрицаю нашу с тобой вовлеченность в прошлые дела. Но ты сам плюнул в миску, о которой так удачно упомянул. Своими постоянными утайками ты испортил жизнь всем, кто по-доброму относился к тебе. А сейчас ждешь, что я пойду тебе навстречу? Ты как чума. Все, к чему ни прикоснешься, так или иначе погибает. Смерть следует за тобой по пятам.