Но сейчас было полное безмолвие воли, мысли, желаний… Хотя лукавила… Хотелось «не быть»! Просто исчезнуть, просто не чувствовать, просто не дышать и никогда не знать, что такое жизнь…
Что же такое творилось вокруг меня? Словно попала в заколдованный круг. Не хотелось следить за собой, не хотелось одеваться, не хотелось даже представлять, как проведу новогодние каникулы, а потом снова на работу и снова дежурные улыбки и деликатности. Снова маски, вынужденная трудоспособность, насильственное придание смысла работе в якобы любимом университете, который, по сути, никогда мне не нравился. Противно даже!
В квартире царил беспорядок. Я месяц не мыла пол. Пыль буквально клубилась под ногами, а слизистая носа уже была сожжена антиаллергенным спреем. Я любила чистоту, но мне было все равно. Вот скоро заведутся клещи и тараканы, может, они меня съедят на завтрак, догрызут на обед… У них будет превосходный новогодний стол…
Слезы бесконтрольно текли по щекам, веки опускались и поднимались, слух улавливал какие-то звуки, и все вокруг было одноцветным, неинтересным, сухим, лишенным всякого смысла.
Но мысль иногда обретала четкость, и периодически всплывала перспектива: «После такого состояния, после осознания бессмысленности своего бытия надо ли думать, что что-то когда-нибудь поменяется или хотя бы станет как-то иначе? Изменятся чувства или ощущения? Смогу ли я даже при невероятном стечении обстоятельств вдруг чувствовать, что вся моя хандра просто от безделья, от одиночества и прочих причин? Или забудусь на мгновение и снова почувствую невыразимую, а иногда и нестерпимую до боли в груди тоску?..
Хм, до боли в груди… боль гораздо глубже… где-то за грудью, за сердцем, внутри маленького комочка, местоположение которого еще никем не найдено, не доказано – в душе. Она гораздо острее, чем тело, чувствует все, и слезами душит она же, и руководит всем она…»
Много раз думала о том, чтобы продать душу дьяволу, только бы хоть немного пожить в другом состоянии, в других обстоятельствах… А сейчас на ум приходило только одно: «Все это ерунда и не будет легче. Потому что где-то глубоко внутри ты всегда будешь знать, что все напрасно! Все напрасно!.. Боже, откуда это унылое, нескончаемое и неизлечимое безволие души? Что же тебе надо от меня? Каким винтиком я здесь служу? Кто поселил меня здесь в это тело, на эту землю, к этим чудовищам, называющимися людьми? Кто меня спросил, а хочу ли я быть человеком? Может быть, я жила бы черной кошкой, но с большим удовольствием?..
О-о-о! Только вспоминаю об этом, как злость начинает вспарывать вены! Почему я? Почему так? Зачем? И ведь знаю же, что ответов не получу, но всякий раз при таком остром состоянии тоски снова и снова задаю эти вопросы. Хоть бы раз ответили мне!»
Но сейчас даже злости было мало, не хотелось реветь, истерить, напиться до звездочек в глазах, просто бежали слезы, а эмоций – ноль. Только вздыхала, набирала воздуха в грудь, чтобы хоть как-то выплеснуть наболевшее, но глохла, как авто без топлива.
«Что ж, ладно, нечем себя убить, а известные способы болезненны, отсюда ненадежны: ведь инстинкт самосохранения нельзя контролировать, вдруг у меня не хватит сил завершить начатое, а тело будет подпорчено… Пф-ф, горькая ирония… Я, конечно, еще не пробовала, чтобы понять, можно ли перебороть инстинкт, но зачем рисковать? Мой максимализм заявляет: один раз и навсегда! И потом я жуткая трусиха: боюсь неудачи. Да и что меня ждет там? А вдруг все еще страшнее? Но когда-нибудь у меня закончится терпение, когда-нибудь я переборю страх и отправлюсь в никому неизвестное путешествие по реке Стикс… Так когда-нибудь и случится… Только когда?»
Сквозь густой туман мыслей пробился звук моего дверного звонка. Я очнулась, встряхнула головой и выпрямилась.
«Надо же, как затекло тело в одной позе. Кого там принесло в такой час?»
Сбросив одеяло прямо на пол, я поднялась и одернула на себе короткую футболку. Не мешало бы одеться! Заглянув в ванную комнату, я мельком окинула себя в зеркале, растерла сырые от слез щеки и накинула махровый банный халат. По дороге к двери я туго затянула пояс и, даже не взглянув в глазок, распахнула ее.
Глаза округлились от удивления: на пороге стоял Марк. Я отпрянула назад и скрестила руки на груди.
– Мы с вами не договаривались о встрече!
– Верно, но ведь ты выключила телефон,– вкрадчиво произнес мужчина.
– Откуда вы знаете номер моей квартиры? Вы следили за мной?– скорее из любопытства, чем из страха, спросила я.
– Это уже не так важно, Кира,– загадочно проговорил Марк.
– Все равно у вас со мной ничего не получится,– зачем-то призналась я.
– Верно. Не получится,– невозмутимым тоном подтвердил он.
Было что-то пугающее в его согласии и во взгляде. Но после бессонной ночи все мои реакции были заторможены, инстинкт самосохранения не шевельнулся и, честно сказать, сейчас было все равно, что со мной произойдет, окажись Марк очередным Чикатило. Просто разум подкидывал логичные выводы в такой ситуации, и я смиренно их принимала.
– Впустишь меня?
Только мои брови выразили удивление его вопросом и просьбой одновременно. Я бессильно прикрыла глаза и кивнула, совершенно не заботясь о возможных последствиях.
Пригнув голову, Марк вошел в узкий коридор (какой он был все-таки высокий!) и предусмотрительно прикрыл за собой дверь. Я прижалась к стене не от страха, а только чтобы не касаться его. Не разуваясь Марк прошел несколько шагов, на секунду замер у двери в гостиную, будто прислушиваясь.
– Ты одна?– спросил он, оглянувшись, как в замедленной съемке.
Это должно было насторожить, но я равнодушно пожала плечами, сунула руки в карманы халата и выдохнула:
– Да. Можете делать все, что задумали.
Собственная ирония вызвала усмешку, и я, опустив подбородок, беззвучно рассмеялась в воротник халата.
На лице Марка эмоции не читались. Он проследовал к дивану и присел.
– А что, по-твоему, я задумал?– тихо спросил незнакомец.
Я прошла к двери комнаты оперлась плечом о косяк и посмотрела на Марка изучающим взглядом.
«Что тебе от меня нужно?»
Он остановил на мне внимательный, слишком пристальный взгляд. От напряжения, которое возникло в комнате, загудела голова. Снова эти электрические мурашки, как и в нашу первую встречу, поползли по позвоночнику. Затылок и виски налились тяжестью.
«Нужно было напиться ночью и уснуть. А еще лучше зайти в аптеку за смертельным коктейлем из разнообразных препаратов»,– мрачно подумала я.
Неожиданно для самой себя я смело отстранилась от дверного косяка, прошла к дивану и села плечом к плечу к Марку.
«Ладно! Я хочу умереть!– мысленно застонала я.– Убей меня быстро!»
– Я не стану тебя убивать! Я дам тебе больше…
И не успела оглянуться и выразить удивление на его слова, как Марк резко поднялся с дивана, стремительно опустился на колени лицом ко мне и, схватив за плечо одной рукой, другой – ладонью – толкнул меня в лоб, пригвоздив к спинке дивана.
Время остановилось. Перед глазами поплыло. Мысли и чувства растворились: зрение, обоняние, вкус, слух… Осталось лишь четкое ощущение его обжигающей ладони на моем лбу.
И мир погас…
Глава 8. Голубой туман
Девушка лежала на столе. Ровно. Неподвижно. Из-за разности температур прозрачная поверхность стола запотевала прямо по контуру ее тела. Необычное, но красивое лицо, удивительно мягкие черты. Мокрые короткие черные волосы торчали острыми иголками на висках и макушке, самые длинные пряди прилипли ко лбу в причудливой форме. Глаза закрыты, губы разомкнуты. Только невероятно длинные черные ресницы слегка подрагивали. Ее руки расслабленно лежали вдоль тела ладонью к поверхности стола, ноги с необычно маленькими ступнями и ровными пальцами ног с таким же странным цветом ногтей, как и на пальцах рук – переливающимся голубым – вытянуты и чуть раскинуты.
По обнаженной смуглой коже собирались частые капельки влаги и, образуясь в ручейки, медленно стекали на стол. Тон кожи казался совсем темным от привычного глазу светлого. И несмотря на это кожа казалась прозрачной, потому что сквозь нее просвечивались голубые сосуды.
Он неотрывно смотрел на нее, замирая от любопытства и внимательно изучая каждый изгиб тела, форму груди и необычные слегка выпуклые темные точки разного размера, разбросанные по коже. Такая хрупкая, маленькая, чужая, но притягательная. Ее запах – не отталкивающий, но незнакомый, вызывал странную пульсацию в животе. Подушечки пальцев горели от желания провести по влажной коже и ощутить ее структуру. Никогда прежде он не видел такого загадочного, завораживающего существа.
Но он понимал, что это еще один новый организм, который, безусловно, будет интересно исследовать ему и его коллегам. А неожиданное любопытство должно было уступить профессиональному долгу.
И вместе с тем девушка была столь необычна, сколь и знакома. Его удивило и наполнило энтузиазмом сочетание физических характеристик и описанных наблюдателем интеллектуальных возможностей. Ему уже не терпелось заглянуть в ее генетическую карту.
И вдруг девушка вздрогнула всем телом, мышцы живота напряглись, капельки влаги засверкали на свету и быстро скатились с ее кожи на ребрах, глаза широко распахнулись, из губ вырвался глухой протяжный стон.
Ее мутный взгляд бесцельно блуждал в пространстве перед ней, будто она не различала предметов или искала на чем сфокусироваться. Насыщенно-голубой цвет радужки поразил его. Такая радужка могла быть только в одном случае. И пока эти мысли удерживали внимание, он не заметил, как девушка встретилась с ним взглядом.
Она долго, неотрывно смотрела в его глаза, сначала взгляд был неосмысленным, а потом – удивленным и жалобным. Затем она нерешительно протянула руку в случайном направлении и неожиданно коснулась его пальцев, прохрипев слабым голосом:
– Марк?
От неожиданной разности температур – его горячей кожи и ее – ледяной – он стремительно отдернул руку и отошел от стола, ошеломленный волной эмоций, накрывших его. Ее взгляд был почти ощутим физически, будто она ощупала все его лицо. А мизинец и часть безымянного пальца левой руки, которых коснулась девушка, пекло, как от ожога.
Спрятав руку в карман комбинезона, он потер пальцы друг о друга, пытаясь уловить и описать то необычное ощущение, которое возникло при контакте с девушкой. Но опомнившись, озадаченно взглянул на коллег. Женщина в белом комбинезоне мягко улыбалась, а мужчина за ее спиной бесстрастным взглядом рассматривал свою очередную находку, но не приближался к ней. Однако, когда девушка открыла глаза, тот строгим повелительным тоном произнес:
– Она не должна была проснуться. Начинайте адаптацию,– и вышел из лаборатории.
Невесомость…
Холодно… Влажно… Тихо…
Электромагнитные волны проходят насквозь… Вверх – вниз…
Я будто качалась на волнах… Меня то прибивало к берегу, то уносило в глубину… Но все чаще ощущала, что нахожусь под водой… Легкие толчки воды качали из стороны в сторону, переворачивали, медленно вращали…
Странное ощущение покоя без необходимости принимать решения, выбирать, действовать… Доносились какие-то звуки, но проплывали мимо, не оставляя за собой желания их воспринимать или понимать и вообще какого-либо эмоционального следа…
Я была мертва? Не знаю… Я была равнодушна… Ощущала покой, и если это все, что нужно было делать, то я легко принимала его…
Тишина… Безмолвие… Бесстрастность… Легкие толчки то ли извне, то ли изнутри… Откуда? Откуда изнутри? Где это? Что такое внутри?
Я везде… Я растворена… Я… Кто я? Что это – Я? Я не знаю… И мне не нужно знать… Зачем мне это?
Я была наполнена отрешенностью и беспечностью, и это удовлетворяло.
Долгая дорога по туннелю… Вспышки света передо мной, мутные и едва различимые точки…
Невесомость увлекала за собой… Легкость… Безмятежность…
Это могла быть вечность…
Налетела очередная волна и отбросила назад… Вполне ощутимый толчок и препятствие… Это пробудило что-то необычайно стремительное и всколыхнуло легкое недовольство…
Еще некоторое время назад… насколько долго – не могла оценить, но я была в состоянии безрассудного покоя, а теперь – внутренне содрогалась от ощущения, что меня начало охватывать смятение. Но я даже не могла понять, по какой причине…
Время… Причина… Какие-то знакомые категории…
Меня все больше беспокоило состояние невесомости…
Я неожиданно вспомнила… У меня было тело! И я умела контролировать его… Когда-то… Так должно было быть… Если все то не было фантазией… Да, у меня были руки и ноги! Это знание болезненной вспышкой пробудило меня.
Я умерла? Нет! Или я еще не перешла в то состояние, когда уже не осознаешь себя, как нечто? Но я совершенно помнила, что я – есть я, и я ощущаю себя… Где? Как? Я не знаю! Но я ощущаю себя! Это не может быть смертью! Или я просто не знаю, что такое смерть?! Или я просто не знаю, что такое Я?!
Что-то утяжеляло мысли, они текли так медленно, словно застревали в плотном желе. Там, где казалось, что я должна что-то видеть, вдруг начинало жечь…
Глаза! У меня должны быть глаза! Они у меня есть!
Что-то мутное образовалось впереди, словно через толщу воды показались тени… они двигались… Резь в глазах прекратилась, но и тени пропали…
Вспышка света… и смутные образы знакомых предметов медленно проплыли передо мной, как в замедленной съемке, сквозь какую-то темную пелену, похожую на сеть или паутину…
Невесомость! Вода! Я! Мое тело! Это что-то реальное и нереальное одновременно…
Тошнота… Горячий ручеек по позвоночнику, будто тысяча раскаленных сверлышек… Волна отбрасывает назад…
Чьи-то руки передо мной безвольно колышутся… и путаются в черной паутине… Сквозь паутину… глаза… большие… темные… не мигающие… наблюдающие…
Время… Покой вперемешку с вялым любопытством: куда я направляюсь сквозь непонятное пространство?..
Дискомфорт где-то за мной… Сзади… От резкой боли все дрожит, но она прекращается так же быстро, как и возникает… А боль ли это, вообще?
Едва различимое движение впереди… Опять эта паутина…
Муравейник… Под кожей муравьи… Они медленно копошатся там… Откуда муравьи в воде?!
Снова уносит волной… Тяжелеет мысль… Откуда она исходит? В голове? У меня есть голова!
Тревога нарастает с каждым новым ощущением времени… Физические ощущения становятся все ярче и осознаннее…
Я… Кто я? Я чувствую… Я мыслю…
Я здесь… Нет прошлого… Мое тело только здесь и сейчас… Впереди черная паутина и… глаза… бледное лицо…
Вновь безвольные руки с замершими пальцами передо мной… Паутина колышется, но уже не такая плотная… Я делаю усилие, и тут одна из рук касается чего-то невидимого… Вижу это смутно и ощущаю… Вслед за рукой тянется тело… Медленно, лениво…
Впереди те же глаза и бледное лицо… Светлые волосы… Внимательный взгляд…
Моя голова склоняется к невидимому препятствию, разделяющему нас…
И вдруг… словно молния пронзает насквозь… Голубые глаза… смуглая кожа… Черные волосы паутиной колышутся в воде…
Это отражение…
Я – человек… Я – Кира…
Вспышка света… боли… Все ощущения меркнут…
Пустота… Темнота… Воронка… И кровь стучит в ушах…
Глава 9. В сознании
Мне было холодно. Так холодно, что содрогалось все тело, но и внутри все дрожало.
Во рту было много слюны, и при очередном глотке чуть не стошнило. Но я глубоко задышала и успокоила судорожные позывы. Дышать было как-то странно, будто я делала это впервые за долгое время. Воздух был холодным и колючим. В горле чесалось от каждого вдоха. На языке ощущался странный привкус, словно от чистого кислородного коктейля.
Я приоткрыла глаза. Слипшиеся ресницы не сразу позволили открыть их полностью и сфокусировать взгляд. Передо мной был белый потолок, хотя я не могла его рассмотреть: картинка расплывалась.
«Боже! Опять я в больнице! Что я такое съела?!»– с горечью подумала я и поморщилась, но кожа на лице будто заледенела.
Я закрыла глаза и начала беспокойно вспоминать последние события до того, как оказалась в клинике, недоумевая, как могла позволить случиться новому приступу: ведь такого не бывало уже несколько лет. Вся моя бытовая жизнь и питание были под четким контролем, выработанным с самого детства. Но в мыслях была пустота. Белый холодный туман. Ни одной картинки.