Он будет сначала морщиться, потом наговорит мне гадостей, а я отвечу ему еще более обидными оскорблениями. Все-таки хочется высказать гаду за вчерашнее все что думаю про него и про его долбанутое предложение.
Закрыв глаза, я вспомнила тот момент, когда он поцеловал меня. Губа до сих пор побаливает после его укуса.
И зачем я только допустила все то, что между нами произошло? На том моменте, когда он начала целовать, я еще могла его оттолкнуть. Поставить на место. Вот тогда бы он не считал меня шлюхой. Как мне тогда хотелось остановить его, чтобы не сделать этого! Секс на работе с боссом – нонсенс.
Его чертовы флюиды, его напористость и то, как нагло он меня принуждал… Я не могла устоять. У меня не было шансов. Если бы сейчас все повторилось вновь – я бы снова сорвалась и сделала это. Только все это было неправильно. Ведь любой роман на работе грозит неприятными последствиями.
Очень сложно держаться и устоять. Очень сложно. Даже тогда, когда он разгневан и выплескивает весь свой гнев на меня. Но я млею от одного его присутствия рядом.
Боже, и о чем я только думаю? Совсем крыша уже поехала от всех этих событий!
Нет, что это я? Не надо пиццы. Не надо чеснока. Не надо перца. Позвоню-ка я лучше в этот новый ресторанчик, который вчера завалил мне почтовый ящик своими буклетами. Закажу чего-нибудь легкое, постное, диетическое, успокаивающее желудок и душу, смиряющее гордыню и дающее силы с достоинством выносить невыносимое тиранство. Вот сейчас. Только дотянусь до телефона. До спасительного телефона.
Но телефон ускользал все дальше и дальше. Потом он запрыгал, подобно белому кролику, я побежала за ним и провалилась в черную дыру тяжелого сна.
Проснулась я часа через три с пересохшим ртом, мокрой задницей, и изнемогая от оргазма, который был почти таким же сильным, как при реальном сексе.
Ну, дела! Что Артем со мной сделал? Я никогда не кончала во сне… Могучий был сквиртинг. Я еще до конца не осознала, но моя жизнь уже изменилась до неузнаваемости. И я меняюсь… Пока не знаю, хорошо это или плохо. И во всем этом опять виноват мой несносный босс. Не оставляет меня в покое ни днем, ни ночью.
Сон или реальность?
Но какой же сладостный был сон! Неудивительно, что я получила оргазм, как при реальном сексе. Что же мне такое снилось?
Я села посреди скомканных простыней-пододеяльников-подушек, поджав ноги по-турецки, и изо всех сил старалась припомнить свое видение, которое уже неумолимо исчезало из головы. Такой сон хотелось бы запомнить. Я сделала отчаянное ментальное усилие, и события, увиденные в царстве Морфея, опять стали прокручиваться в голове, подобно фильму.
Сон был в красочном японском стиле. Игнат Петрович мне представился старым мудрым сегуном, я была какой-то прекрасной принцессой, которую он опекал. Артем, вполне логично, оказался мятежным племянником, отпетым мерзавцем, гулякой, позором семьи, насильником и разбойником, желавшим свергнуть нашего благородного сегуна и захватить замок со всеми его сокровищами.
Мы все готовились к осаде, сегун вышел к солдатам, стал произносить вдохновляющую речь, то старое, истерзанное печалью и стыдом за предателя-племянника сердце не выдержало, и сегун упал замертво, прямо перед построенными для смотра войсками. Воины утратили боевой дух, наш замок был обречен.
Я, одетая в изумительное персиковое кимоно (на котором, разумеется, цвели десятки цветов сакуры) сидела на золотистой циновке в своих покоях и прислушивалась к звукам битвы.
Негодяи уже ворвались в замок, и скоро они войдут в мою комнату. В руках я крепко держала кайкэн, чтобы, как только разбойники появятся рядом со мной, хладнокровно с презрением на лице совершить дзигай (то есть перерезать себе горло), как и положено благородной даме. Так я сохраню свою честь и покрою позором негодяя, посягнувшего на замок сегуна.
Лезвие кайкена было таким острым, что могло разрезать даже невесомый волосок, если он случайно его коснется. Я крепко сжимала в руке рукоятку, обтянутую кожей ската и украшенную изысканным перламутровым узором.
В коридоре загромыхали тяжелые шаги, послышался лязг доспехов. Я вся напряглась, изо всех сил стараясь сохранить внешнее спокойствие. Если я хочу умереть с честью, я должна быть абсолютно бесстрастна.
За полупрозрачной перегородкой седзи появился силуэт воина. Его шлем украшали огромные рога. Это сам Артем-сан. Негодяй посмел облачиться в фамильные доспехи, честь которых он осквернил своим предательством.
Шум битвы и вопли погибающих людей доносились до меня издалека. В самом коридоре рядом с моими покоями было тихо. Значит, мои служанки уже успели покончить с собой. Это хорошо.
Разбойник ударом ноги легко вышиб невесомую перегородку седзи и встал передо мной в полный рост. Вот сейчас надо нанести себе удар, глядя ему прямо в лицо. Я приставила кайкэн к горлу (моя рука не дрожала), подняла на него глаза и застыла на месте.
Как же он убийственно красив этот негодяй. Черные с золотом доспехи забрызганы кровью, на груди алеет замысловатый бант агемаки, удерживающий великолепные наплечники о-содэ, из-за которых кажется, что за спиной у Артема-сан растут крылья.
Я как зачарованная смотрю на красавца-предателя, рука у меня дрожит, кайкэн выпадает из онемевших пальцев. Негодяй хватает меня, как куклу. Все – я навеки опозорена. Но еще есть возможность попытаться спасти хотя бы малую толику своей чести. Нужно выцарапать ему глаза.
Это можно сделать, он даже не подозревает, что я окажу сопротивление. Но я и не оказываю. Я совершенно оцепенела, как сучка, которую покрыл кобель. Я опозорена! И этот позор во сто крат хуже смерти.
Артем рывком дергает узел моего пояса, благородный шелк с пронзительным свистом соскальзывает на пол. Он швыряет меня на циновку, раздирает мое драгоценное кимоно, срывает одежду с себя.
– Ты дешевка, даже если на тебе дорогая одежда, ты никогда не сможешь претендовать на другую роль. – он усмехается и смотрит на меня сверху вниз. – А сейчас ты будешь сосать.
– Я не буду этого делать… – мой голос звучит настолько неубедительно. Черт, да я даже во сне шепчу перед ним!
– У тебя нет выбора. Ты моя личная шлюха, и это входит в твои профессиональные обязанности. – спокойно объясняет он мне ситуацию.
Я почему-то сразу же принимаю правила игры и тяжело вздохнув, киваю в знак согласия.
– Ну и фигурка у тебя, загляденье, – он вытягивает свою ладонь и трогает мою попу. – В спорт-зал наверное ходишь?
– Совсем чуть-чуть, – тихим голосом лепечу я, и продолжаю смотреть на него.
Внушительный орган начинает подниматься и набирать силу, время от времени подергиваясь. Яйца висят словно виноградная гроздь. Облизнувшись я сглатываю слюну.
– Давай, шлюшка. Покажи мастер-класс.
Приближаюсь к нему и сажусь на колени. Снизу я уже мокрая, соски начинают набухать. Набрав воздуха в грудь, я беру член Артема и аккуратно начинаю им манипулировать. В раздумье я поглаживаю этот великолепный орган, ощущая пульсирующие вены.
Запрокидываю голову и большими глазами смотрю на Артема снизу.
– Ну же, давай резвее. – мужчина одаривает меня похабной улыбкой.
Нежно прикасаюсь к головке губами, немного отдает горечью. Ладонью, ласковыми движениями я начинаю ласкать член. Играю язычком и сдавливаю губами.
Артем начинает чаще дышать, в такт движениями моей головы он покачивает тазом. Мой ротик быстро заполняется слюной, я безуспешно пытаюсь глотать ее, но не успеваю. Мне только чудом удается держаться и не подавиться его членом.
В процессе я сама возбуждаюсь и снизу становлюсь совсем мокрой. Ноготками слегка царапаю его яйца и пытаюсь взять его орган глубже. Спустя некоторое время, у меня начинают дрожать ноги, возбуждение и предвкушение растет с каждой минутой. Мне очень хочется снова испытать ту боль и наслаждение, что он умеет доставлять.
Хочу попросить его, чтобы он отшлепал меня по промежности, но не решаюсь. Внизу живота все кричит о себе и требует обратить внимание. Я прекрасно ощущаю как яйца Артема бьются о мой подбородок, головка касается неба и горла. А мои длинные волосы мешают мне сосать. Но при этом я подсознательно понимаю, что на этот раз я делаю все правильно. Ему точно понравится. Не может быть иначе.
– Сегодня ты сосешь гораздо лучше, – Он дотрагивается до моего лица и похлопывает одобрительно.
Выпускаю член, и от него тянутся ниточки слюны. Через мгновение я уже вовсю облизываю и посасываю яички. От интенсивного отсасывания у меня на глазах выступают слезы. Начинает подташнивать, голова кружится, и в глазах темнеет. Но я не прекращаю сосать.
– Хорошая шлюха, – одобрительно произносит он, – Заслужила награду.
Он раздвигает мне бедра и грубыми толчками насилует меня. Я не сразу понимаю, что происходит, когда его горячие губы касаются моих, а язык слегка приоткрывает мой рот и властно проникает внутрь. Я машинально расслабляю челюсть, почувствовав, как меня накрывает волной безудержного восторга от того, что происходило между мной и этим невероятным мужчиной. Он взял власть надо мной, а я ее полностью утратила.
Мой ненавистный босс стонет от наслаждения, рычит, запускает руки в мои волосы. Моя прическа рассыпается, изысканные шпильки и гребни ломаются под его безжалостными пальцами. Я испускаю пронзительный крик жгучего наслаждения, смешанного с невыносимым стыдом. Ах, я такая же мерзкая предательница, как и этот сексуальный маньяк.
Мы извиваемся на полу, как мурены, сливаемся в единое трепещущее от наслаждения тело. Волны наслаждения пронзают меня опять и опять. Сперма Артема-сан вливается в меня в таком количестве, что уже тело не в состоянии ее вместить. А накал удовольствия все нарастает.
Наконец, Артем изнемогает, выпускает мои волосы, и мы лежим, прижавшись друг к другу, как две рыбы, выброшенные волной на раскаленный песок. По моему телу продолжают пробегать острые электрические разряды постыдного блаженства.
Артем-сан встает и начинает приводить в порядок свою одежду. Я, как зачарованная, смотрю на него сквозь пелену волос, упавшую мне на глаза. О, боги! Как же он красив! Теперь он будет моим повелителем, а я – его рабой. Я навеки опозорена, но наградой за погубленную честь мне будет упоительный секс и возможность созерцать моего повелителя, мое божество, моего…. Тут Артем-сан грубо хватает меня за волосы, волоком вытаскивает на террасу и швыряет своим солдатам, как кусок мяса собакам.
– Она ваша! – надменно провозглашает он.
Разбойники оторопело смотрят на меня. Я сижу за земле, которая превратилась в липкую грязь из-за огромного количества пролитой на нее крови. Мое кимоно разодрано в клочья и все залито спермой. Я пытаюсь кое-как прикрыть свою наготу этими жалкими обрывками.
Негодяи еще несколько секунд тупо глазеют на меня, разинув рты, потом дружно испускают неистовый вопль радости и наваливаются на меня всей сворой.
Десятки членов одновременно вонзаются мне во влагалище, в анус, в рот, в глаза. Я задыхаюсь, слепну, чувствую, как мое тело рвется под их напором, подобно папиросной бумаге. И все равно я ощущаю неистовое блаженство, ради которого не жалко и умереть. Оргазм. Еще оргазм. Смерть. Черное небытие.
Схожу с ума
Приснится же такое! Но каков подонок? Изнасиловал меня, воспользовался моим замешательством, покорил своей неземной красотой, а потом отшвырнул, как использованный презерватив! Вот тварина! Хорошо, что это только сон. О моем позоре никто не узнает, а наслаждения я получила столько, что даже от него умерла.
А вдруг все это было на самом деле, а сон – вот это все, что сейчас происходит со мной? Или, еще хуже, это не реальность, а загробная жизнь. Я умерла в позоре, разодранная сотнями разбойничьих членов, мои изуродованные останки пожрали бродячие собаки, и сейчас началась загробная жизнь? Как мне узнать, насколько реальна эта реальность?
Я щипаю себя, вроде бы чувствую… Значит, реальность. Поднимаюсь с кровати, спотыкаюсь на пустом месте и падаю лицом на тумбочку. Черт, так больно, что из глаз моментально сыплются искры.
Отлично! Остается только заявиться завтра на работу с фингалом под глазом. Надо срочно приложить лед.
Я опрометью бегу к холодильнику. К счастью в морозилке полная форма льда. Я набираю пригоршню ледяных клубничек, корабликов, сердечек и прижимаюсь к ним щекой. Ох, как же приятно! Наверное, все же эта реальность настоящая. Или, по крайне мере, она не менее реальна, чем та, в которой я только что так бесславно умерла.
Надо было поесть, прежде чем заваливаться спать. Тогда бы всякая чушь в голову не лезла.
Я посмотрела на часы. Поздно. Диетический ресторанчик уже закрылся. Заказать пиццу или выйти, дойти до магазина и купить по вечерним сниженным ценам какой-нибудь готовый салат из протухших остатков и жирнющего майонеза? Я люблю майонез. И я похудела, значит, можно себе позволить. Но можно и не бесчинствовать и не жрать всякую гадость, залитую майонезом, который так приятно обволакивает язык и делает вкусным все, на что его ни намажь). Можно купить, например, пачку геркулеса и сварить диетическую кашку. Это, пожалуй, самое разумное решение.
Черт! Но я не хочу сейчас постной овсянки. Я хочу именно каких-нибудь запретных гадостей. Вчера мне сперма Артема показалась на вкус чем-то похожим на мой любимый майонезик… Если бы только этот напыщенный индюк обратил на меня внимание не только как на шлюху, а на свою избранницу… Я бы ради него согласилась бы на любые извращения, пожалуй. У меня никогда не будет такого опыта с другим мужчиной, как с Артемом. И я готова простить ему все косяки. Все его придирки и унижения на работе. И если ему так сильно нужно, я бы могла согласиться стать его личной шлюхой, но только с условием, что я буду для него единственной. И в итоге он сделает меня своей любимой женщиной… А может, он станет моим мужем? Боже! Я окончательно спятила.
Я подошла к окну и выглянула наружу. На улице шел мелкий, но частый дождик, на тротуаре в свете фонарей блестели лужи. Я приоткрыла верхнюю часть окна, и в комнату ворвалось благоухание тополей. Надо же, как освежил их дождь. Пахнут, как будто весной.
Свет фонарей золотистыми змейками трепыхался в ряби на лужах. Сквозь тучи время от времени проглядывала огромная красноватая звезда. «Арктур хорошо виден на небосводе даже в дождливую погоду», – вспомнились мне слова моей школьной учительницы по астрономии. Она была фанаткой своего предмета и очень интересно рассказывала про всякие небесные чудеса.
Как хорошо было бы сейчас вырядиться в новые, дорогущие туфли и отправиться шлепать по лужам. Пусть размокнут, раскиснут, испортятся в ноль, в говно. А завтра пойти и осчастливить радужного ассистента покупкой новой пары. Да, это было бы славно. Но на такой образ жизни финансов пока не хватает. Поэтому придется довольствоваться созерцанием дождя через панорамное окно.
Кстати, это панорамное окно тоже обходится мне в кругленькую сумму. Можно было бы арендовать что-нибудь поскромнее. Или вообще вселиться в однокомнатную хрущевку. Но нет. Нельзя же всю жизнь дотла откладывать на потом. Эдак, до этого светлого «потом» и не дожить можно.
Ох, ну что же мне делать? Заказать пиццу, или тащиться по лужам в магазин и варить кашу? Я, как Буриданов осел, зависла между этими двумя решениями. Наверняка так и буду страдать в нерешительности до самого утра, а завтра разболится живот. Отгула мне больше не положено, поэтому буду сидеть на работе, закусив губы от боли. И все это вина Артема.
Вдруг в мозгу у меня блеснула спасительная мысль: «В сумке должен заваляться белковый батончик! Я же так его и не съела, когда мы исправляли презентацию!»
Я со всех ног побежала в коридор, где валялась моя сумка, бросилась перед нею на колени и дрожащими руками стала рыться в ее недрах. Батончика нигде не было. Но я же точно помню, что он должен где-то быть!
В отчаянии я перевернула сумку и вытряхнула все ее содержимое на пол. Среди кучи магазинных чеков, исписанных листков, пластырей и прочей дребедени (зачем я только это все с собой таскаю? здесь же полкило мусора – не меньше!) я наконец-то заметила знакомую обертку любимого белкового батончика без сахара.
О, боги! Да здесь не один батончик, а целых два! С разными вкусами! Это же настоящий подарок свыше.