Не знаю сколько времени проходит, прежде чем Адам снова говорит со мной:
– Мне нужна помощница в экспериментах. Ключевое требование, которое я не указываю в резюме – девственность. Так что вопрос первый, Ева, ты невинна?
– Да, – губы отвечают против моей воли.
– Хорошо. Почему? – приближается еще на шаг и делает глубокий вдох.
– Я не переношу прикосновений, моё тело изуродовано.
– Кем? – чуть прищуривает темные глаза, от которых я не могу отвести взгляд.
Хочу рассказать, но внутри как будто блок. Часть меня хочет вылить на Адама всю эту боль, пусть окунется с головой и почувствует, каково изнасилованной девушке. Вот только любая попытка вспомнить подробности натыкается на стену. Хочу сказать, но слова не выскакивают из горла, я начинаю задыхаться ими, как будто нахожусь под водой. Хватаю ртом воздух и не могу ответить.
– Тихо-тихо, не нужно. Не вспоминай, – рука Адама странно дергается, как будто он хочет коснуться меня, но в последний момент о чем-то вспоминает и останавливается. – Мила рассказала, что вы обе подверглись насилию. Твоя сестра сексуальному, а ты – физическому. Я знаю, что это такое, Ева, когда твоё тело режут по-живому и, выдавливая кровь из открытых ран, размазывают по коже.
– Откуда? – голос садится.
Тут он делает то, от чего я будто просыпаюсь. Приближается и начинает медленно расстегивать пуговицы своей идеально белой рубашки. О нет, только не это!
Прежде, чем соображаю, что творю – выхватываю баллончик их сумки и прыскаю. Кабинет наполняется едким запахом, у меня слезятся глаза. Я не сразу понимаю, что Адамиди в последний момент успел со смехом увернуться в сторону.
– Предсказуемая, – фыркает мужчина и выдергивает баллончик из моих ослабевших пальцев.
Прикрывая рот высоким воротником рубашки, бежит к окнам и распахивает одно за одним.
– Из-за тебя мой рабочий день закончился, не начавшись, – не слышу в его голосе сильной печали. – Пойдем. Наш разговор еще не закончен. Ты же не хочешь эту дрянь нюхать?
Отплевываясь и отчихиваясь, иду следом. Адам открывает неприметную белую дверь рядом с рабочим столом, откашливается и ждет. Пробегаю мимо него и слышу ворчание:
– Мне противно прикасаться к людям. А большинство женщин противно мне вдвойне, могла бы и не портить воздух.
Замираю и поднимаю на него слезящиеся глаза. До моей выходки он успел расстегнуть несколько пуговиц, теперь видна его грудь. Там нет волос, зато есть плотная сеть уродливых шрамов, как будто кожу зашивали впопыхах – как попало.
– Наверх, Ева, – командует жестко. – Я не хочу больше дышать этой ерундой и тебе не советую.
Поднимаюсь по узкой лестнице и дрожу вся. Если он говорит правду, то мои обвинения ложны. Я ошиблась, оклеветала невиновного и пшикнула ему в лицо баллончиком, подумав не о том. Ну что за идиотка!
Упираюсь в дверь и, открыв её, замираю на месте. Можно ли мне сюда входить? Переступать порог этого? Не кощунство?
Огромная сфера из стекла. Сверху голубое небо и солнце, где-то снаружи жара, но здесь прохладно. В центре белый столик на изящных изогнутых ножках и два стула. Остальное пространство занимает гигантский абсолютно белый ковер. Вдоль стен низкие полки с книгами. Они не загораживают вид на небо и город. На одной из них такой же идеально-белый чайник и несколько чашек, стальная вазочка с какими-то угощениями.
– Разуйся, – командует голос сзади, – и проходи.
Мягкий ворс приятно щекочет голые пятки.
– Не думал, что придется приглашать тебя сюда. Но так даже лучше, нам предстоит познакомиться достаточно близко.
– Что?
Он опять запирает дверь. Теперь у меня нет ни баллончика, ни шанса сбежать из этой полусферы. Зато есть твердая уверенность в том, что он меня не тронет.
– Да так, уже строю планы на твою насыщенную трудовую жизнь с моей компании.
Снова его ответ звучит двусмысленно и это бесит до зубовного скрежета.
– Может, хватит? – упираю руки в бока и смотрю с вызовом.
Оцепенение, которое напало на меня в кабинете, спало вместе с пшиком баллончика.
– Что хватит?
– Издеваться надо мной. Это что, так весело?
– Даже не представляешь насколько, – усмехается Адам. – Терпеть не могу скучные деловые разговоры, особенно, если мне предстоит стать сволочью. Но раз ты так настаиваешь.
Замечаю в его руках папку. Откуда взялась? Наверное, прихватил со стола в кабинете.
Утопая босыми ногами в ворсе ковра, Адамиди пересекает комнату и с громким хлопком бросает папку на стол. Вздрагиваю, как будто ударили меня, и оборачиваюсь.
– Игры кончились, Фемида. Теперь поговорим на серьезные темы. Например о том, как ты будешь компенсировать мне этот скандал и отвечать за клевету в мой адрес. Так и быть, я готов забыть о перцовом баллончике.
Холодок вдоль позвоночника. В карих глазах больше нет смеха, только лед. Он наблюдает за тем, как я на ватных ногах подхожу к столику и дрожащими пальцами переворачиваю листок за листком.
Там всё о Фемиде, обо мне. Даже домашний адрес, телефон, даты смерти родителей и сестры. Фотография.
– Откуда?
– Если я чего-то хочу, я всегда это получаю. Ты перешла мне дорогу, оклеветала и навлекла большие неприятности на мое исследование. Как ты будешь компенсировать?
– Что тебе нужно? – меня потряхивает.
Я знала, что не смогу вечно скрываться. Лиза предупреждала, что я хожу по лезвию ножа. Рано или поздно я должна была сорваться. Вот оно, мое падение прямо в лапы Адаму Адамиди.
– Информация и ты. В моё личное пользование.
– Зачем?
– Информация для того, чтобы найти заказчика. Я один из лучших умов современности. Это, кстати, цитата. Ты – исполнитель чужой воли, просто девочка, которую подставили. Они прожуют тебя, выплюнут и пойдут дальше. Я хочу знать имена. Кто заказал видео обо мне? Почему ты сделала все так быстро и не проверила факты?
– Почему я должна доверять тебе? Ты так же после разговора выкинешь меня на улицу. Я обречена в любом случае.
– Не выкину. А если повезет, то приведу в порядок вот это и ты сможешь жить нормальной жизнью, – кончиком пальца ударил мне по лбу. – Мне интересен твой случай. Думаю, ты сама знаешь почему. Зато если откажешься, завтра же окажешься в суде и на первых полосах всех известных тебе сайтов и газет.
Мне не выжить в этом коконе из холода, власти и силы. Голос Адамиди оплетает меня, как гигантский змей и сжимает кольцами тело. Я в его власти и не могу вырваться.
С другой стороны, выбирая между ним и Савойским, инстинктивно тянусь к ледяному гению Адаму.
– Хорошо. Я согласна.
– Вот и отлично. Чаю?
Глава 6
Что вы знаете об отвратительном дне? Я теперь знаю все. Раздраженно тыкаю в кнопку лифта, а тот все никак не едет. Отлично, только этого не хватало. Тащиться на девятый пешком.
Но какая это, в сущности, мелочь по сравнению с тем, что я только что подписала контракт с Адамом Адамиди, по условиям которого обязана принимать оттягивающие карман таблетки три раза в день и отчитываться обо всех ощущениях. Он может вызвать меня на работу в любое время дня и ночи. Я обязана выполнять все его требования. Еще и эта повязка, которую налепили мне на руку после взятия анализа крови, жутко тянет.
А еще, еще я только что сдала Савойского с потрохами. Переслала все его заявки и инструкции, что были в почте, а также письмо той женщины, к которой после просмотра видеозаписи из кабинета Адама у меня не осталось никакого сострадания. Только презрение.
В голове отрывки из разговора.
– Ты ведешь записи сеансов?
– Разумеется. Женщины – коварные существа. Тебе ли не знать?
Адам бросил это так небрежно, но я уловила нотки горечи и большой обиды в его голосе.
– Мы еще встретимся, моя маленькая Фемида. Очень скоро…
Последнее, что он сказал мне сегодня.
Где-то между шестым и седьмым этажом, жуткой одышкой и раскрасневшимися щеками, я понимаю, что запуталась. Адам слишком странный, слишком сложный. Я не знаю, как расценивать его слова, не знаю, как на них реагировать. Он пугает и привлекает одновременно.
И что значит это его «очень скоро»?
Не успеваю настроить второй десяток догадок, как сталкиваюсь с уже знакомым мне лохматым шатеном. Вчера я смогла спрятаться от него, но когда стоишь нос к носу на лестничной клетке своего этажа, бежать некуда.
Он с улыбкой смотрит на меня своим серым взглядом. Черты лица крупные, но достаточно привлекательные. Большой нос и полные губы, чуть впалые щеки. Не красавчик, но обаятельная улыбка компенсирует недостаток лоска.
Простые черные джинсы и футболка, на правом плече болтается потрепанный портфель.
– Здравствуйте. Вы, наверное, моя неуловимая новая соседка по тамбуру? – улыбается еще шире, а я сдаю назад и чуть не падаю с лестницы.
Два шага, сильная рука обхватывает талию и удерживает от падения. Ловкий парень, но лучше бы я рухнула с этой чертовой лестницы. Жить стало бы намного проще.
– Отпустите меня сейчас же, – бью его по руках и кричу едва ли не на весь подъезд.
Мне страшно. Так страшно, что испарина выступает на лбу. Хм, в ужасе не только я. Парень отпрыгивает от меня и озадаченно ерошит волосы.
– Простите, вы бы упали, если бы я не поддержал, – чуть опускает взгляд.
Всматриваюсь в него и не понимаю. Что меня так напугало? Обычный с виду парнишка. Таких по улице ходят миллионы, а меня трясет так, как будто призрака увидела. Даже с Адамиди, который вел себя более фамильярно, я не испытывала такого стресса. Признаться честно, через час после общения с Адамом я вообще забыла о том, что он мужчина и его надо бояться. С ним было как-то спокойно, а вот с этим незнакомцем – страшно.
– Меня Тимур зовут. Если что-то потребуется, ну там починить кран или одолжить соль, заходите. Я работаю дома на фри-лансе, так что почти всегда на месте.
– С-спасибо, – с трудом выдавливаю и по стеночке пробираюсь в тамбур.
Позвякивая ключами не сразу попадаю в замок. Открываю его тоже попытки с третьей и выдыхаю только тогда, когда за моей спиной закрывается дверь.
Ненавижу соседей.
***
Только после освежающего душа и высоковатой для одной меня стопки блинчиков день перешел из стадии «ужасный» в стадию «жить можно». Вот только жизнь решила, что мне не положен по-настоящему ужасный день и не надо портить статистику.
– Да, Валентина Ивановна, у меня отличные новости! – радуюсь звонку хозяйки, как девчонка. С зарплатой от Адамиди, я смогу теперь оплачивать всю квартиру сама.
– У меня для тебя тоже. Можешь не мучиться с деньгами, Евочка, я нашла тебе очень выгодного соседа, – голос звучит гордо и весело.
Из моих рук выпадает деревянная лопатка, а последний блин благополучно улетает со сковородки в мусорное ведро.
– Как нашли? Но вы же обещали дать время!
– Он всего на пару месяцев. Заплатил тройную цену. Такой милый мальчик, как я могла ему отказать? Кстати, присмотрись, Евочка, он не женат и очень привлекателен! Тебе давно пора завести семью…
Прикрываю рукой динамик телефона и, наконец, выругиваюсь трехэтажным. Все так отлично складывалось, а теперь бац, какой-то перспективный. Валерия Ивановна в трубке не затыкалась.
– Ты уж извини, что я так рано. Но ему срочно, поэтому он приедет сегодня вечером. Освободи, пожалуйста, одну комнату. Ему не важно какую, хотя я предлагала большую. Такие деньги…
– Валентина Ивановна, – выдыхаю умоляюще.
– Я все сказала. И присмотрись к мальчику! Он приедет через час!
Отключаю вызов и тихо сползаю на пол. Мужчина? Сосед? Привлекательный? Уверена, Валентина Ивановна его уже науськала, какая я замечательная и он, черт побери, может начать ко мне подкатывать. Я с ума сойду, просто с ума сойду.
Но какие варианты? Бежать мне некуда. Эта квартира – мой единственный дом, и тот в аренду.
Аппетит пропадает мгновенно. Блинчики теперь не вызывают ничего, кроме чувства легкой тошноты. Все делаю на автопилоте. Убираю вещи из моей спальни и переезжаю в студию. Оборудовать новый угол для съемок сложнее, чем новое спальное место. Так что посплю на диване.
Пока переезжаю, в голове один за одним возникает сотня идиотских планов, как избавиться от новоиспеченного соседа. Да, я тоже воспитана на фильмах типа «Один дома» и «Трудный ребенок». Всё, чего я хочу, это чтобы мой соседушка сделал отсюда, как потенциальная мачеха того хитрого рыжего пацана.
Увы, звонок в дверь раздается ровно через час.
Может, не открывать? Глупая мысль. Ему точно выдали второй комплект ключей. Поэтому послушно прусь и открываю сама.
– Я же говорил, что мы еще встретимся, моя маленькая Фемида…
Идея с игрой в трудного ребенка только что вылетела в трубу. Этот седовласый псих меня сделает.
Глава 7
Оно того стоило. Это удивленное лицо, бледность и соблазнительно приоткрытые губы, которые она только что явно кусала. Они покраснели и немного припухли.
Адам с трудом отвел от них взгляд. Хорошо, что взял с собой пачку волшебных пластырей, слишком уж притягивает его эта принципиальная Ева.
Особенно, когда она вот такая: в домашних коротких шортиках, белой майке на тонких бретельках и в идиотских голубых тапочках с мордой кота.
– Что? – она уперла руки в бока и майка на груди провокационно натянулась. Без лифчика, соски остренькие. Тоже от волнения?
– Может, впустишь меня? Чувствую теплый прием по запаху. Блинчики?
Она стояла на месте несколько секунд, как будто решала, пустить или нет. Это забавляло еще больше. Наблюдать за Евой интересно, в ней каждую секунду что-то меняется от страха к радости, от удивления к злости и обратно. Настоящий торнадо чувств, которые девушка совершенно не умеет скрывать.
Адам откровенно балдел от этого зрелища.
– Заходи, что ж с тобой делать…
– Жить. Буду контролировать процесс круглосуточно. Знаю, ты рада.
Разочарование. Вместо продолжения пикировки девушка развернулась на сто восемьдесят и прошла вглубь квартиры. Стукнула ладонью по ближайшей к коридору двери:
– Здесь твоя комната, надзиратель!
– Это кто тут еще надзиратель, – усмехнулся Адам и закатил чемодан сначала в коридор, потом и в комнату.
В квартире приятно пахло блинчиками, он втянул носом запах и довольно огляделся. Что ж, не так плохо. Конечно, это не его пентхаус, спроектированный в соответствие с безумной идеей гения, но вполне уютно. Кровать – есть, письменный стол – есть, шкаф – есть. Адам был неприхотлив и далек от любви к благам цивилизации. Есть где спать и чисто? Можно жить.
Бросил чемодан, так и не разобрав. У него были дела поважнее, одна маленькая вредная Фемида, которая слабо сказать не в восторге от внезапного появления соседа.
***
Ева сидела на кухне, поджав под себя правую ногу. Перед ней чашка с нетронутым чаем и стопка блинов, которую она тоже почему-то игнорирует. Брови чуть сошлись на переносице и оставили морщинку.
– Решила встретить меня блинами? – оперся на косяк.
– Решила вылечить себя после визита в твое логово. Поднять настроение. Увы. Ешь, если хочешь.
– Так говоришь, как будто появление соседа – это конец света. Между прочим, это ты меня вынудила приехать. Во-первых, мой дом благодаря тебе сейчас осаждают журналисты. Во-вторых, в офисе я не могу остаться, потому что там кто-то отравил воздух. В-третьих, ты подписала контракт, но я не думаю, что сможешь соблюсти все требования.
– Что? Это какие требования, по-твоему мнению, я не мог соблюсти? – нахмурилась еще сильнее. Адам поймал себя на мысли: хочется, чтобы улыбнулась.
– Честность. Ты не расскажешь мне правду о своих ощущениях. Слишком закрытая для этого. Делиться своими чувственными ощущениями? Да ты скорее удавишься и плевать тебе на контракт.
Довольный собой улыбнулся и уселся на свободный табурет, вытянув ноги. Все-таки есть что-то в этих старых кухнях с газовой плитой и колонкой. Этакий бабушкин уют, который напоминает о далеком детстве и походах в гости к менее обеспеченным родственникам. Эти воспоминания в его голове были смутными, но почему-то, самыми теплыми.