– Приехал Сергей, – глядя в монитор, оповестила Александра.
– Давно пора. Заждались, – криво улыбнулась Светлана Ротман.
Водитель крепкого телосложения вышел из машины и посмотрел в объектив камеры на столбе у забора. Затем открылась массивная дверь, впуская его во двор – это Саша нажала кнопку. Прошла ещё минута и водитель стоял на кухне.
Двигался он быстро, спортивно, уверенно. Глаза у него были серые и густая рыжая борода без усов. Парень явно занимался борьбой, потому что его уши были переломаны, словно откуда из-за Уральских гор ему каждый день показывали Москву, при этом ломая хрящики, меняя форму раковин; а потом после того, как он ничего не увидел, эти уши разглаживали утюгом, чтобы завтра показать Москву снова.
– Здравствуй, Серёжа, – поздоровалась Светлана, продолжая терзать кусок мяса ножом.
Водитель подошёл к ней, взял её за подбородок и жадно поцеловал. Поцелуй был страстен, но короток.
– Где урод? – спросил Сергей.
– Он у себя, – сжимая рукоять ножа, прищурилась актриса.
Светлана умела щуриться, поджимать до посинения губы, напрягать лицо, изображая раздражение и неудержимый напор. Её прищур сообщал, что она не остановится ни перед чем в этот вечер. Все слышат, как трубит Болеро?.. а это значит, что пора его наказать!.. пора отомстить за всё!
– Проводи меня к нему, – потребовал водитель, как выстрелил.
– С удовольствием!
Светлана оставила мясо и нож в покое; сама шла впереди, за ней Серёжа. Александра осталась на кухне.
Актриса и водитель вошли в комнату, где спал Альберт. Белов лежал совершенно голый на огромной пастели, не забыв снять очки.
– Он в натуре, урод, – сморщился водитель, разглядывая поджарое тело Альберта.
Сергей справился бы с Беловым без особого труда. Мог избить, придушить или сразу убить.
– Не проснётся? – задал вопрос Сергей, надеясь, что он всё-таки проснётся.
– Ни в коем случае… хоть в ледяную воду брось эту тварь, – сообщила Ротман. – Напоила я его сполна. Александра целую бутылку привезла, какой-то гадости. Уверяет, что достаточно пяти капель, чтобы спал несколько часов.
– Понял, – сказал водитель, схватив Альберта за стопы.
Он тащил его вниз в подвал. По звучным ударам головой о бетон можно насчитать ровно двадцать семь ступеней. Если сбился, нужно напрячься, поднять тело вверх и снова спустить.
– Куда его? – даже не запыхался Сергей.
– Во вторую, – ответила Светлана, открывая ключом камеру номер два.
Эта комната была чуть шире других камер, и кровать здесь заметно больше. Есть умывальник, у унитаза дужка имеется. Но главное, что здесь был маленький лифт, по которому можно передать воду или еду.
– Как для себя старался, Петечка! – оглядывая подвальные хоромы, оценила Светлана.
На одной стене висело три фотографии. На снимках: певица Липовая, писательница Сочникова и сама актриса Ротман, в юности Иваненко.
– Серёженька, а ты чего не на «Газели» приехал? – почему-то спросила Светлана у водителя, который вечно что-то, куда-то таскал; сегодня он волочил тело Альберта Белова в подвал.
– Движок у неё барахлит. Надо в сервиз сдать, – жаловался водитель, закинув Альберта на кровать, а потом добавил: – Всё, вроде… не простудится… урод блин. Пошли отсюда, родная.
Эпилог
Ночь закончилась, уже светало. В доме все спали так крепко, что не заметили, как певица Елена Липовая припарковала машину во дворе и спокойно спустилась в подвал. Отдельным ключом она отворила дверь второй камеры, присела на кровать и подтолкнула Альберта в плечо.
Ужасно болела голова. Почему-то в мозгах звенело Болеро, словно снова вернулся тот первый вечер. «И с чего это вдруг… Болеро? Где я?» – подумал Альберт, ещё не разглядев певицу Липовую.
Он лежал на кровати. Справа на стене три фотографии, которые он сам и повесил когда-то.
«Ты в камере номер два, старина, – ответил внутренний голос. – А я предупреждал тебя… нельзя верить девицам, особенно той, что сочиняет романы. Я говорил тебе: оставь себе только одну, а ты не слушал»
– Не скули, нытик, – открыв шире глаза, ответил голосу Альберт. – Это хорошо, что я во второй камере. А ещё ты много болтаешь, поскольку у меня уже есть единственная. Она здесь со мной…
Белов приподнялся. Влюблённые поцеловались в губы.
– Они предали тебя, Альберт, – зло сказала Елена.
– Этого следовало ожидать, любимая, – встряхнул головой хозяин дома, чтобы окончательно прийти в себя.
– Что ты сделаешь с ними?
Альберт призадумался.
– Пожалуй… я спущу их в подвал. Здесь им самое место.
– Водителя куда? Он сильный соперник. Рано или поздно сбежит, – предупредила певица.
– А ты знаешь, любимая, это хорошая идея! – восхитился Альберт, словно Липовая подсказала ему. – Утром у меня важная встреча с одним китайцем. Должен признаться: у этих ребят смелые взгляды на трансплантологию. Думаю, я найду с ними общий язык или хотя бы одну здоровую печень. Почём нынче почки и костный мозг не подскажите?
Певица закатила глаза, приложила ладонь к груди и томно вздохнула:
– Всё-таки, Альберт… ты маньяк, – Елена наигранно фыркну и добавила: – И оставайся таким всегда, только, пожалуйста, не зови меня Сашенькой…
Конец ознакомительного фрагмента.