– Не только заинтересовался, но и почти установил! Не поверите, Алексей, но жена опять вмешалась в мои педагогические принципы, а наша старая колымага не выдержала такой ахтунг. Только вы можете представить, как мне сейчас тяжело!
– Даже боюсь представить, – усмехнулся репетитор.
– Сколько же стоит ваш ноут? Разумеется, для хороших клиентов и друзей.
– Шестьдесят тысяч. Разумеется, для очень хороших клиентов.
– Кхе-кхе! – сотовый закряхтел, едва не взорвавшись от обиды. – Кроме вас больше некому на деле поддержать наше пикирующее образование, с присущим только вам тактом, пониманием и высочайшей культурой, поэтому уверен, что могу рассчитывать на сорок?
***
– Ага, только морда не треснет от борзоты? – Петров хмыкнул, глядя как Варька трепыхает ресницами, когда они встретились на следующий день после занятий. Случилось страшное – будущей Мисс Вселенной Варюхе поставили трояк за подтягивания. Препод козёл мягкотелый, обязан был ставить кол, но пожалел эту жопастую лошадь, хотя весь класс падал на пол от ржача. Программу индивидуальных занятий Барахолкина променяла на сериальчики и пирожные. – На фиг мне надо тебя по физре тренировать! Пусть твоя батя тебя погоняет – он же спец, блин, родил Олимпиаду и лично консультировал этого… писателя Шмелелохова!
– Ну Са-а-аш, чего тебе стоит, а? Ты вон какой сильный! – замурлыкала Барахолкина, выпучивая глаза, как это делала мамуля, когда нужно было выпросить у папы заначку или заставить взять очередной кредит.
– Сильный, только ни фига не терпильный. Мне и так из-за твоего упёртого бати читать «Дикий Дон» – и то спасибо одна бабуся помогла. Не мог книжку дать.
– Я уверена, ты справишься лучше и обыграешь моего отца! – пропела Варенька, сделав идеальное личико. Петров поморщился от такой наглой лести и хотел было послать настырную Барахолкину в увлекательное путешествие, но его отвлёк странный шум. – Ты вон как здорово объяснил всё! Даже мой отец со второго раза установил твоего ведьмачилу. Правда, они с мамулей раскурочиили мой старый ноутбук…
– А новый ноут твой батя с работы скоммуниздил?
– Не, у репетитора, – Петров хмыкнул, закатив глаза. – Папуля так эпично ездил ему по мозгам, что Лёшенька уступил ноут со скидкой.
– Слушай, вы совсем оборзели, Борзохолкины? – не выдержал Петров. – Преподы итак копейки получают, а ещё вы доите последних нормальных учителей!
– Ну а чё мне теперь в библиотеку как нищебродка топать? Я типо отличница, мне надо с инета всякую фигню скачивать по-бырому – рефераты эти, доклады и другую муть! Иначе золотая медаль – тю-тю!
– Ага, конец света случится, если ты сходишь в библиотеку. Помоги-и-ите! Пласти-и-ите! Подайте ноут на плопита-а-ание, вледные учителя-а-а!
– Чё ты ржёшь, конь? А как ещё отец тебе обещание выполнит, на балалайке игру запустит?
– Каком кверху! Есть такие люди, Борзохолкина, они иногда ходят в магазы и там технику покупают, а не клянчат у преподов. Небось твой батя нытьём половину цены сбил!
– И чё? Лёшка добрый, на нём хоть можно отыграться за наших упырей и припадки директуси с её вымогательством на линолеум. А тебе типо жалко его, да? Жалельщик фигов!
– Жалко у пчёлки в жопке! – Петров выругался и пнул камень так, что он пролетел рядом с Варькой, но та даже не дёрнулась. – Вот из-за таких как вы наше образование превращается в… оборзевание! Поняла, лошадь Пржевальского? Ради директуси вы готовы на шторы хоть каждый месяц скидываться, она уже вторую иномарку меняет! Потом сами же орёте, как развалили Советскую систему, а на деле хотите из последних нормальных преподов шнурки вязать и заставить на вас даром вкалывать! И всё, завтра останутся одни директуси и такие ленивые лошади как ты. Вас завоюют инопланетяне, и никто таким козлам лицемерным не поможет! Ни ведьмаки, ни писатели Шмелелоховы!
– Ва-а-у, вы так чётко ругаетесь, поцелуйтесь уже! – проходящие мимо девчонки стали снимать пламенную речь Сашки на сотики, но он передразнил их и скорчил такую антигламурную рожу, что этих накрашенных коз сразу сдуло попсовым ветром перемен.
– Ты закончил, оратель? – фыркнула Варя.
– Не оратель, а орангутанг, отличница ты липовая!
– Пф-ф-ф! Знаешь чё, Петров? Я поднимала колхозы вот этими вот руками! – она показала ему холёные ручки с идеальным маникюрчиком с видом специалиста, который получал ордена и премии за одно раздутое самомнение.
– Чего-го-о? – Сашка обалдел. – У тебя температура или шизофрения как у бати твоего?
– Я разгружала по сорок вагонов в день, пока ты, молокосос, ещё под стол пешком ходил! – Варька набычилась и покраснела от ощущения собственной крутизны, хотя Сашка был на два года старше её. – Со мной Брежнев лично советовался, как айфоны делать! Гагарин, можешь себе представить – сам Гагарин консультировался, как запускать корабли в космос! Вот! А чего добился ты, сопля зелёная?
– Не поехал кукухой в школе как некоторые, – расхохотался Петров. – А татаро-монгольское иго-го ты случайно не организовывала вместе с батей и партией сбежавших из дурдома?
– Пф-ф-ф-ф! Аж три раза! На Чудском озере, – Варя задрала нос и загибала пальцы, демонстрируя глубокую эрудицию. – На Мамаевом курганце и в Нижнем Парке! Там было самое крутое иго-го, с ручными мамонтами и красивыми лошадками. Смотри не лопни от зависти, а то слюни потекли от такой королевы игов как я! Что, больше нечего…
Закончить Барахолкина не успела: прямо позади школы вспыхнуло, ударили ослепительные лучи, разрывая грани реальности на десятки скандальных школьниц.
Послушалось нарастающее гудение, начал раскрываться зеленоватый портал, из которого строем выходили уже знакомые по первому посещению Пандоры космодесантники.
– Бежим! Скорее! – Петров схватил Варю за руку и утащил за угол. А сам осторожно выглянул. Дыхание Сашки перехватило от удивления, сердце бешено забилось, когда из портала вылетел грифон, взмахивая могучими крыльями, чтобы оторваться от преследователей.
– Огонь! – скомандовал лейтенант космодесантников, и небо разорвали колючие очереди, но грифон резко сменил направление полёта, виртуозно уворачиваясь. Затем издал оглушительный клёкот, обрушив на выходящих противников каскад молний. Первые космодесантники закричали, роняя оружие и разлетелись клочьями тумана.
– Эт чё за дичь? – выдохнула Варя. – Твои шуточки опять?
– Ага, у меня в портфеле карманная армия с ручным грифоном! Всегда ношу с собой!
– Они нас что… завоюют теперь?
– Смотри внимательней, – Петров хоть и не был отличником, всегда отличался рассудительностью. – Видишь, у них силуэты бледные? Как у призраков?
– Ой, ма-а-ма… они нас точно завоют!
– Ни фига! Я им не дам, это мой грифон – мы на нём с Лёхой полетим на Пандору.
– Совсем с ума сошёл, а ведь раньше был нормальный второгодник… – вздохнула Варя, не переставая держаться за руку Петрова – так ей казалось безопасней обзываться на него, когда рядом творилась всякая жуть.
– Ну ладно, сейчас ты увидишь нормального второгодника, мухоловка дроздовая! – Сашка отдёрнул руку и выбежал из-за угла. Снайпер космодесантников уже взял на прицел грифона, поэтому мешкать было нельзя. Главное, чтобы получилось.
– Ты что, Петров? Назад! Я не специально! – в глазах Варьки заблестели слёзы, едва она представила, что с ней сделают эти вояки, когда Сашку… нет, он же всё специально, чтобы позлить её.
– Эй! Я здесь! Оставьте моего грифона, иначе порву на тевтонский орден, живодёры!
– Идио-о-от… – прошептала Варя, увидев, как призрачные вояки повернулись в сторону Петрова.
– Ловите гранату! – Сашка размахнулся и кинул булыжник в портал, он сверкнул, но ничего не произошло. Грифон воспользовался моментом и взмыл вверх, набирая скорость. Петрову показалось, что это прекрасное животное повернуло голову, с благодарностью поглядев на него умными золотистыми глазами.
На космодесантников упал сверкающий шар, сорвавшийся с крыльев грифона – сфера подпрыгнула и ощетинилась потрясающей воображение стеной из молний, преграждающей путь атакующим. Варя обратила внимание, что силуэты вояк уплотнились, словно они становились реальнее в этом мире. Уже можно было разглядеть блестящие шлемы и грубые лица нападающих, суровые лица и холодные глаза.
– Это вам за Пандору! – Сашка прицелился и швырнул огромный камень с такой силой, что на этот раз он попал точно в пульсирующий центр портала. Провал задрожал, съёжился под напором наступающих молний.
Длинное щупальце ударило из него, захватывая выбравшихся космодесантников словно язык голодного чудовища.
Через минуту всё стихло, только на месте сражения остался небольшой вихрь.
***
– А я предупреждал, что так будет! Предупреждал сотни раз! Сегодня ноутбук новый, а завтра что – огород перестанешь сажать и отца родного инопланетянам продашь? – бушевал Сергей Иваныч, когда Варя вернулась из школы и не оценила гениальную отцовскую махинацию, когда тот с гордостью потирая руки показал ей трофей.
– Твои инопланетяне и так здесь давно! – проворчала дочь, с гримасой глядя на немного потёртый Лёшкин ноут. В голове тут же взорвалась полная ехидства реплика Сашки про шторы, лицемеров и шнурки из нормальных преподов. – А ноут ты мне обещал новый!
– Так этот гораздо лучше нового, послушай отца. Твой репетитор ходит к нам заниматься за деньги, хотя он учитель. Забирает последние копейки у народа, а я сумел заставить его снизить цену вдвое – вернув наши деньги за твои занятия! Поняла теперь? Отец у тебя альтруист, чужого не возьмёт, но и своего не упустит.
– Это что получается, учителя уже не народ? – удивилась Варя.
– Конечно нет, доченька! Народ только мы с тобой, а все остальные – так, сопли зелёные, не заслуживающие уважения.
– А мама тогда кто?
– Ух мама… – Барахолкин с опаской покосился на дверь, но жена ещё не возвращалась с работы, иначе в коридоре послышалось бы грозное цоканье её каблуков. – Мама наша председатель колхоза, а я жертва её тирании. Всем жертвам положена компенсация за моральный ущерб от деспотизма, ударов сковородками и моральные репрессии, поэтому твой репетитор с радостью компенсировал мне всё это!
– Ммм… выходит Лёшенька всё-таки народ, раз он помог нам? – Варя никак не могла понять отцовскую логику, а тот приплясывал вокруг ноутбука как вождь перед бусами колонизаторов сверкая глазами и предвкушая будущую победу над Петровым.
– Когда я его уломал сбить цену – твой учитель сразу стал народом. Но только на сегодня, а то морда треснет. Он мне ещё благодарен должен быть за то, что я его так повысил в статусе, а то так и был бы простым зелёным репетитором.
– Же-е-есть, – только и смогла вымолвить Варя. Папуля готов сожрать мозг лучшему репетитору по инглишу, лишь бы не раскошеливаться на новый ноут и не выполнять обещание.
– Теперь ты понимаешь, на что готов пойти отец ради тебя? Давай, мой руки и скорее за стол! Стоп! Нет, сначала поставь мне этого… «Зе витхера сри», пусть установится как следует. Ух и задам же я Петрову, когда стану первым ведьмаком на районе!
– Ладно, только не бухти! – вздохнула Варя. Из-за этого пари отец стал сам не свой: если раньше он мог просто наорать, а затем баловал её, чтобы загладить вину, то теперь ещё оправдывал это сумасшедшими идеями. Иногда ей казалось, что по сравнению с родными второгодник Петров – пример адекватности.
– Эх, видели бы меня Хрюкин и Подселайкин! – мечтательно произнёс Барахолкин, расхаживая из одного конца комнаты в другой с видом председателя партии. – Они бы лопнули от зависти!
– А чему завидовать-то?
– Ну помнишь, как у нас Хрюкин выиграл спор? Вот на эти деньги он открыл какой-то бизнес, что-то связанное с древнерусскими рецептами. Ерунда в общем, это понятно любому специалисту.
– А почему сразу ерунда? Может он будет семью кормить на этот бизнес, и детям покупать не подержанные, а новые ноутбуки!
– Капиталист он и мошенник, твой дядя Пересвет. У нас даже последние двоечники знали, что есть только Советский народ, а никаких русских, марсиан и прочих птеродактилей не существует. Значит и никаких древнерусских рецептов не может быть, включай логику! – закричал Иваныч, размахивая руками так, что торшер отлетел в сторону и чудом не разбился. – Это просто до омерзения удобный коммерческий ход, чтобы выколачивать деньги из народа.
– Ага, как ты выколачивал ноут у препода, – хмыкнула Варя. – Свежо предание. Только нас в школе учили, что русская литература одна из самых… это… ну, гениальных и глубоких в мире.
– Чему вас только в школе учат! – возмутился Иваныч. – Вся так называемая русская литература выросла из Советской! Считать иначе – значит признаться в умственном развитии на уровне приматов!
– Каких матов? – у Вареньки изо рта выпал пирожок. Когда кто-то имел наглость с ним не соглашаться, отец жестикулировал и возмущался с такой эмоциональностью, что даже простые слова казались какими-то древнерусскими рецептами птеродактилей.
– Таких как ваши неграмотные молодые учителя! Щенки, лодыри и тунеядцы, вот кто! И он ещё мне, инженеру не хотел делать скидку на какой-то ноут! Да твой репетитор обязан мне его даром продать за то, что я даю ему возможность позаниматься с моей дочерью! Да он обязан мне сапоги…
– Па-ап, так что с литературой? Нам как раз реферат задали! А как ты больше никто не расскажет! – хитро прищурилась Варенька, стараясь перевести разговор в более мирное русло как учил её совсем молодой и необразованный репетитор Лёша.
– А какая в моё время была литература, доча? Самая высокодуховная и нравственная, не то что эти древнерусские рецепты марсиан как у нашего Хрюкина! Например, «Девчата: Скорпион и Саб-Зиро меняют профессию» – о силе духа простых Советских ниндзя, которые под видом наёмных убийц поднимали колхозы!
– И ещё: «Иваныч разносит инфекцию», – в дверях стоял ухмыляющийся Петров. – Это, внештяк мой верните, Барахолкины, по-бырому, пока не скоммуниздили как ноут у препода.
– Точно! Отличная книга, я по ней в детстве докторскую диссертацию защищал, за это мне лично Гагарин обещал показать Луну – брал за уши и поднимал над головой! Ух, как я орал! От восторга, конечно! А весь класс хохотал. Ясное дело – от зависти!
– Теперь ясно, почему вы до сих пор орёте как резаный, – хмыкнул Сашка. – Здорово, Вареник! Гони внештяк, а то твоего батю опять накрыло. Больше не давай ему таких мухоморов.
– Привет, Петруха, – Варенька затрепыхала ресницами и выпучила глазки. – Тут такое дело, твой ведьмачила ещё не установился, из-за него папуля у меня даже пирожок украл. Восток дело тонкое. Подождёшь полчасика? А то меня съедят нравоучительными тирадами, и я уйду в мужской монастырь. Сам понимаешь, тебя тогда обвинят в развале монастырей страны, так что лучше прими дружеское предложение.
– Даже не знаю, Ватруха, даже не знаю… а чё мне за это будет?
– Допустим, я никому не расскажу в школе, что ты веришь в грифончиков и прочее аниме, – ухмыльнулась она.
– Шантаж, Борзохолкина? Гы! Эт мы любим!
– Чай будешь?
– Только без мухоморов! И ватрушки не прячь, Вареник, мне за моральный ущерб положена компенсация, – Петров уселся и одним махом спас половину ватрушки, которую приятельница не успела спрятать в шкаф.
– Ты что, птеродятлов ловил? В Чернобыле?
– Нет, твоего предка услышал, у него кислота похлеще.
– А какие у нас комедии воспитательные были! Для детей! «Милина и Макаренко наносят ответный удар» – про уважение к страшим и любовь к людоедам, братьям нашим меньшим!
– Ага, людоеды они как Иваныч, только спокойные, – подтвердил Петров. – А я Шмелелохова читаю. Нереальная жесть, мозги прокачивает офигенно. Суровый мужик, да.
Конец ознакомительного фрагмента.