Я поняла, что мои глаза закрыты, но я вижу мельчайшую деталь в комнате, как при свете дня, да еще и магию, рука снова начала зудеть, и я увидела, как цветок-татуировка на ней выпустил побег, который сейчас тянулся к лежащей на моей руке магической сети.
Убийца крался, старясь не шуметь к господину Надане, вытащив свой короткий меч, и я всеми силами души захотела, что бы побег на моей руке рос скорее, он как будто услышал меня и вмиг дотянулся до полупрозрачной ниточки мрака. Вся сеть мгновенно вспыхнула и исчезла, а я почувствовала на мгновение терпкий запах лилий, а мое тренированное тело мгновенно оказалось рядом с шестом, который я никогда не оставляла, и носила всегда с собой. Не знаю, удалось бы мне одной, справится с ночным охотником. Он оказался на редкость сильным противником, но Надане тут же проснулся от звуков боя. И теперь вдвоем мы теснили щуплого, но юркого орка к закрытой двери, ноги у него уже должны были подогнуться от наших ударов, но он упрямо стоял, и отражал удары руками, которые так же уже должны были висеть плетьми. Весь бой происходил в полной тишине, слышны были только наносимые нами удары. Внезапно убийца повернул голову и укусил себя за ворот, затем мгновенно обмяк и упал бездыханным нам под ноги.
Мы смотрели на мертвого врага и тяжело дышали.
– Я знаю только один случай, когда удалось отбиться от этих убийц жертве, и ночной охотник, так же покончил с собой, он раскусил капсулу с ядом, – нарушил молчание орк.
– Повезло жертве, – заметила я.
– Не очень, ее убили в следующее нападение. Они не отступают от своей цели, – вздохнул Надане, и добавил, – мне повезло, что ты остался ночевать со мной, иначе я бы уже не проснулся. Я не питаю надежды, что смогу многое изменить, но все что я смогу, я постараюсь успеть сделать до нового нападения. То, что они наняли убийц, говорит о том, что я все делаю правильно. – А сейчас помоги мне избавиться от тела, утром мы должны, как ни в чем, ни бывало спуститься к завтраку, и я постараюсь по взглядам и общению узнать, кто из наших друзей, или местных замешаны в покушении.
– Хорошо господин! – ответила я, поражаясь его уму и хладнокровию, а еще самоотверженности в служении стране и Правителю.
Надане только с виду казался убеленным сединами, полноватым и неповоротливым орком, но я-то знала, как он может быть гибок и быстр. И сейчас, когда мы аккуратно выбирались с телом со второго этажа здания, используя крышу конюшни, по которой убийца забрался в комнату, Советник показал чудеса силы и грации. Мертвеца одетого во все черное, мы отнесли в лесок, который находился неподалеку, Надане не побрезговал осмотреть его карманы, но кроме короткого меча и черного кольца, обычной черненой полоски серебра у него не было ничего. По словам Советника тут его быстро найдут дикие звери, а если и люди, то с нами они точно не смогут соотнести это тело.
– Отсутствие улик еще раз подтверждает, что перед нами ночной охотник, как это не прискорбно, – покачал головой Надане.
– Я буду с вами все время, – заявила я.
– Я ценю твою преданность, мальчик, но моя смерть уже почти свершившийся факт, и я не хочу подвергать тебя опасности.
– Вы же сказали, уже осенью может случиться непоправимое, для многих.
– Для многих, кто принадлежит к правящей верхушке орков, – возразил Надане, и, подняв палец, сказал, – закончим на этом наш спор, и вернемся в гостиницу, нам еще предстоит дать за завтраком чудесный спектакль.
Таверна, утро, завтрак.
Мы бесшумно вернулись в свою комнату, так же как и вошли, через окно.
Рассвет еще только начинал вступать в свои права, и мы решили оставшуюся часть ночи доспать.
Но сон упрямо не шел ко мне, я думала, о том, что же теперь делать. То, что со мной сегодня случилось, не могло быть простым видением, или сном. На нас ночью навели магические сонные сети, о которых мне рассказывал отец. Этой магией часто пользовались во время войны, он говорил, что они были очень опасны, и если в отряде, который накрыли такой сетью, не имелось мага, то никому из воинов уже не суждено было проснуться. Тогда как же мне удалось сжечь ее одним прикосновением моей загадочной татуировки? Я аккуратно подняла рукав и осмотрела руку, к появившемуся ранее завитку добавился еще лепесток от цветка, который я видела сегодня ночью. Почему-то татуировка во сне распускалась быстрее, чем наяву. Я уже знала, какая она будет, и ничему не удивлялась. Может быть, я становлюсь магом? Но как это проверить? И потом, это может быть опасно, я в который раз пожалела о том, что я обманула господина Надане, я была уверенна, что он смог бы мне помочь, и дать дельный совет.
Что ж придется теперь по крупицам собирать информацию о магии и магах, которых я ни разу даже не видела.
Я прислушалась, судя по дыханию Советника, Надане тоже не спал и предавался своим думам.
Пропели первые, петухи, но мы не торопились, Надане хотел спуститься к завтраку, как можно позже, когда его враг уже будет уверен, что Советник мертв.
Мы лежали и слушали, как таверна просыпалась: быстрее шаги слуг и неторопливые господ, все они уходили вниз, что бы наскоро подкрепившись, поскакать по своим делам.
– Пора, – наконец скомандовал орк и мы, как ни в чем, ни бывало, не спеша спустились в зал, где уже собрались все постояльцы.
Почти никто не обратил на нас внимания, кроме охранников и слуги, которые привстали, поприветствовав господина, а вот принц Герн уронил вилку, при виде живого и улыбающегося Надане, которая неожиданно звонко упала на край жестяного блюда.
Мы присели за стол. Где уже расположились охранники, и Советник, не меня выражение лица, обратился ко мне ели слышным шепотом, начав накладывать себе в тарелку аппетитные кусочки сыра:
– Все гораздо хуже, чем я думал, Сарит! Немедля, ты выйдешь во двор, якобы для совершения утреннего туалета, а сам бери первого попавшегося скакуна, и во весь опор несись во дворец орков, через три часа ты должен быть там. Предупреди Правителя, что его сводный брат Герн и есть тот самый предатель, который строит заговоры, и пусть Правитель прикажет арестовать всех его людей! Герн понял, что выдал себя, поэтому сейчас важна каждая минута.
– А как же вы! – испугалась я за Надане.
– Им придется попотеть, что бы взять меня живым или мертвым, а потом тут не только слуги Герна, но много добропорядочных орков, которые знают кто я, и если я крикну «измена», то они встанут на мою сторону, впрочем, я надеюсь на это. Беги мой мальчик! А нет, стой! Возьми мой перстень, с этим знаком, любой стражник отведет тебя в считанные минуты к Правителю, ни о чем не спрашивая.
Я, небрежно подхватила кусочек сыра и запила его стаканом чистой воды, затем встала и не спеша вышла во двор, там уже царила суета, слуги запрягали коней в повозки и надевали седла на скакунов, один из тех, кто был запряжен и стоял со стороны ворот был великолепный черный скакун принца. «То, что мне нужно!» – подумала я, и моя кровь забурлила от собственной дерзости. Уже не размышляя ни о чем, я незаметно отвязала уздечку от коновязи, и, вскочив в седло, вылетела на скакуне в открытые ворота.
Это был великолепный, мчавший меня со скоростью стрелы, жеребец, он нес меня подобно ветру. По моим прикидкам, я прискакала во дворец не более чем за полтора часа. Но, наверное, это были самые длинные полтора часа моей жизни. Когда я влетела на жеребце во двор, стражники сразу узнали черного скакуна Принца, и кинулись ко мне. Всю важность и секретность моего задания красноречиво показывал болтавшийся на среднем пальце перстень Советника, который я предусмотрительно, надела на перчатку.
– К Правителю! Срочно! – воскликнула я, мгновенно спрыгивая с коня, и мы побежали.
Мы бежали по дворцу и внезапно, нам преградили путь несколько орков. Стражники остановились в недоумении.
– Именем Правителя, дайте дорогу!
Но те и не думали отходить, а лишь обнажили свои мечи.
«Люди Принца!» – догадалась я, – «но как они узнали? Возможно, тут что-то готовилось со дня на день, и теперь они завидя скакуна своего господина и меня несущуюся со стражей к покоям Правителя, решили остановить нас, во что бы то ни стало!»
Ну, что ж драка так драка, и я достала из-за спины свой посох. Коридоры дворца были широки, и мне было очень удобно им выбивать оружие из рук предателей.
Они явно не рассчитывали на такой отпор и теперь лежали, подвывая, и держались за отбитые моим оружием конечности.
– Измена, – сказала я стражниками, – оставьте кого-нибудь для их охраны, и умоляю, отведите меня скорее к Правителю.
Двое стражников остались с пленными, а мы продолжили путь по коридорам дворца. И чем дальше мы шли, тем больше и больше горела моя рука с татуировкой, но я не обращала на нее внимания, потому что сейчас мои мысли были полны тревоги за жизнь Надане.
И, вот передо мной, огромные резные двери украшенные золотом, без слов было понятно, что они скрывают комнаты Правителя. Стражник громко и торопливо постучался, и не получив ответа, оглянулся на меня.
Я решительно подошла к двери и, распахнув ее, выкрикнула:
– Измена!
Из всего, что я могла бы увидеть, я увидела самое для себя неожиданное, а точнее орка из моих снов. Мое сердце замерло. В центре комнаты, а это был рабочий кабинет Правителя, за столом в кресле сидел тот самый орк, повстречавшийся мне в камышах, а на его коленях уютно расположилась самая прекрасная орчанка, которую я только встречала в своей жизни…
Правитель хмурит брови, но стражник уже подбежал к нему и протянул переданное мною кольцо Советника.
– Прогуляйся, Мисуке, – он отпускает девушку, и она плавно уходит в задние двери комнаты.
– Что с ним, он жив? – тревога в голосе орка не наиграна.
При звуках его голоса, меня начинают захлестывать чувства из сна, но я их силой воли подавляю, страх за Надане пересиливает, только яростный огонь, который сжигает мою руку, все усиливается, и когда уже терпеть становится невыносимо, отступает.
– Два часа назад он был жив, – отвечаю я, не робея под темнеющим взглядом Правителя, – ночью в таверне «У Лиса» на его жизнь было покушение.
– Кто посмел? – вскочил Правитель.
– Покушался ночной охотник, а посмел ваш брат Герн.
– Этого не может быть! – воскликнул орк, вскакивая с кресла.
– Утром за завтраком увидев Надане живым, он выдал себя. И Советник тут же приказал мне скакать к вам, чтобы сообщить об измене, что бы Вы успели арестовать всех людей своего брата, пока они не причинили Вам вреда.
– Стража, вы слышали? Немедленно арестуйте всех людей принца Герна, не только во дворце, но и в городе, и протрубите сбор дежурного отряда. Мы едем выручать Советника! – с этими словами Принц решительно покинул комнату, схватив лежащий на столе меч, и только в конце коридора остановился, чтобы оглянуться на меня, при этом он дотронулся до своей руки, как будто она тоже его беспокоила.
Я медленно шла по дворцу, то там, то здесь раздавались звуки боя, но мне было не до этого дела. Увидев орка из сна с орчанкой, я поняла, насколько сильно привыкла к нему за те два раза, что видела его наяву, и два сна, в которые он так бесцеремонно врывался. Меня душили слезы. Почему у меня в жизни все наоборот. Зачем я поехала в город в мужском платье и встретила его? Теперь мои чувства мне были понятны, я прочла множество книг, которые доставал для меня отец, он не мог сам рассказать мне все о жизни, но иногда привозил книги, не совсем новые, зачастую изрядно потрепанные, но для меня они были самым ценным подарком. Из них я и узнала о том, что когда девушка видит любимого с другой, то ее сердце разрывается на кусочки, а слезы горечи невозможно сдержать. Я вышла из замка, меня пропустил знакомый стражник, с которым мы недавно сражались бок обок в коридорах, ничего не спрашивая.
– Кто это? – спросил его другой орк.
– Это человек Советника, – услышала я ответ моего знакомца.
– Но почему он плачет? – непонимающе спросил снова орк.
– Когда людям больно, они всегда плачут, посмотри, он ведь совсем еще мальчонка. Говорят, что отряд Советника попал в засаду, а он…
Услышав такое за спиной, я поняла, что привлекаю к себе ненужное внимание и решила найти укромное место, чтобы немного успокоиться и привести себя и свои чувства в порядок.
Я решила, что сниму на пару дней домик. Если я покажусь в таком виде в доме Советника, то мне не избежать расспросов семьи Советника о Надане, ответить на них я не смогу, а вот разреветься могу вполне. Орки, даже женщины, не отличались особой сентиментальностью, и слезы считали слабостью исключительно человеческой расы.
Хозяин таверны, худощавый человек преклонного возраста, не задал мне ни единого вопроса, взял деньги, поинтересовавшись только об обеде, спущусь ли я в зал, или подать его ко мне в комнату.
– Подать, – ответила я, хотя есть совсем не хотелось.
В комнате я упала на кровать, не раздеваясь, и стала рассматривать потолок. Мне предстояло решить, как мне жить дальше, но все мысли, которые до этого хаотично проносились у меня в голове, улетучились. И я забылась тревожным сном.
Мне снился цветок, он горел в ночи, переливаясь всеми оттенками огня, от пронзительно белого до томного красного. Он звал к себе, манил, так, что сопротивляться ему было невозможно. И я шла на его зов, как на свою погибель мотылек летит на свет огня… А он протягивал мне навстречу свои огненные лепестки, и я гладила их, нисколько не обжигаясь и даже не удивляясь этому, и получая от прикосновений этого цветка несравненное удовольствие, как будто под рукой был и шелк, и бархат и кожа любимого…
– Ты нужна мне, – послышался шепот знакомого голоса, и я вздрогнула.
– Но у тебя есть другая! – закричала я голосу во сне, вложив в этот крик всю свою боль.
– Мы погибнем друг без друга, – грустно ответил мне голос, затихая и растворяясь в темноте сна.
Я вздрогнула, проснувшись. Мое свернутое в клубок тело ломило то ли от усталости, то ли от боли в груди. Было уже довольно темно, но я заставила себя подняться, зажгла свечу и, не удержавшись, погладила пламя, оно прильнуло ко мне, при этом ни капли меня не опалив.
– Что ж, это становится все интереснее, – пробормотала я и увидела на столе остывший ужин. Видимо слуга принес и оставил его, не став при этом будить меня.
Я была голодна, и еда оказалась тут очень кстати. Вдруг мне подумалось, если огонь так любит меня, почему бы мне не попытаться разогреть с помощью него свою еду. Соглашусь, мысль была безумная, но только я подумала об этом, как все блюда стали дымиться, как будто их только что достали из печи, даже лужица растаявшего давно мороженного и кусочки расплавленного сыра, источали ароматный пар.
– Прекрасно! – похвалила я себя, и тут же отругала, – а вдруг бы я устроила пожар!
Язычок пламени свечи как будто услышал меня и нервно дрогнул.
– О! ты слышишь меня! – воскликнула я.
Он снова затрепетал, и мне показалось, что на этот раз радостно.
– Как хорошо, теперь мне будет с кем поговорить, – пробормотала я, – как ты думаешь, что мне теперь делать? Продолжить притворятся мужчиной или стать самой собой, – язычок пламени неопределенно задрожал, показывая, что все в моих руках.
Рано утром я, закутавшись в шарф как можно глубже, пошла на рынок, чтобы узнать свежие новости, больше всего меня волновали слухи о Надане, удалось ли выжить Советнику в ловушке, которую ему расставил брат Правителя?
Я не ошиблась, выбрав место для того, что бы узнать все, что вчера произошло, рынок просто гудел новостями, как растревоженный улей. События подобные вчерашним случаются очень и очень редко. И я, конечно же, я получила тут ответы на все терзающие меня вопросы. Оказывается, Правитель со стражей примчался как нельзя вовремя на подмогу, они спасли уже раненого Советника и взяли в плен Принца-предателя и его людей. Жизни Советника уже ничто не угрожает, но теперь Надане и Правитель разыскивают некоего юношу, без которого все могло бы закончиться гораздо печальнее.