Марина Новиковская
Тайное правительство. Иерархия
Печальная история о поиске Рая, который на самом деле может быть гораздо ближе….
Оля Погода (Джек)
Посвящается Анне Гончаровой,
с которой мы пытались
играть в игры богов.
Из вечности в вечность. С планеты на планету. Из воплощения в воплощение. Иерархия.
Концепция построения гражданского
общества в 21 веке
«Внушается мысль, что человек не может
быть хорошим, но можно создать
условия, когда человек сможет держать
себя в определённых рамках»
Главный принцип построения гражданского
общества 21 века
«Цивилизм: гражданство и подданство,
гражданская идентичность,
федерализм и иерархия гражданства,
мировое гражданство».
Часть 1
Отражения
1
Когда я в детстве смотрела в зеркало, мне казалось, я вижу кого-то, но не себя. Девочку в зеркале я называла – «она». «Она» – это другая я. По ту сторону реальности.
«Она» появилась вместе с одной странной сказкой. Все дети придумывают собственные сказки. Но моя оказалась непохожей на остальные. Особенной.
В историях про всевозможных ведьм, волшебников, принцев и принцесс добрый герой побеждает злого. Всё заканчивается пиром или свадьбой. Моя сказка не заканчивалась никогда. Добро никогда не побеждало зло. Королева и её охранник навсегда оставались зачарованными.
Итак, история книги «Иерархия», моя история началась с детской сказки, сочинённой в одну новогоднюю ночь. Мне только что исполнилось пять лет. И мама в первый раз доверила мне наряжать ёлку. Вернее нижнюю часть ёлки. До верхней я ещё не доставала. А залазить на табурет мама мне не разрешала.
– Лиза, – сказала мама, – Ты уже большая девочка и я могу подарить тебе эти игрушки.
Она достала из коробки фарфоровые фигурки: оленя и балерину. Маленькие, величиной в детскую ладонь.
– Береги их, они хрупкие. От падения – разобьются. Потом не склеишь.
– Красиво, – заворожено ответила я. Так как всегда мечтала о собственном малюсеньком мире, где будут жить крошечные человечки.
– Это ещё не все, – мама потушила в комнате свет, и я увидела, как фигурки светятся в темноте.
– Они волшебные? – спросила я.
– Да, – ответила мама.
В тот новый год я поселила их под ёлкой. Вместе с другими игрушками: оловянными солдатиками, зверями, вырезанными из картона. Балерина и олень утопали в ватном снегу, и, казалось, сейчас оживут.
– Они заколдованы, – прошептала я. – Давно. И их никто не сможет освободить. Королева и её верный охранник.
В том далёком детстве, я бесконечно рассказывала сама себе сказку без завершения. В моих историях балерина (королева) и олень (её охранник) путешествовали по волшебным мирам, с кем-то сражались…. Но им никак не удавалось победить злого волшебника.
Примерно в то же время мне стал сниться этот город. С узкими улицами, застроенными в основном одноэтажными, реже двухэтажными домами. Лишь иногда встречались пятиэтажки. Тогда я не знала название города. Просто любила бывать в нём. Бродить по зелёным аллеям, заглядывать в витрины магазинов. Но больше всего меня привлекало одно здание. Просыпаясь, я чётко помнила парадный вход в него под белыми колоннами. Каждую ночь меня вновь и вновь манили длинные коридоры, высокие потолки, бесконечные лестницы, часто менявшие направление, а иногда и вовсе неожиданно обрывавшиеся.
Сколько помню, во снах я всегда перемещалась стремительно. Бежала, а чаще просто летала, стараясь запомнить увиденное. Мир во сне казался мне более ощутимым, чем реальный. И, просыпаясь, я думала о том, что в явь возвращается лишь часть моей души. Другая остаётся во снах и в теле фарфоровой светящейся балерины.
Когда мне исполнилось одиннадцать лет, под белыми колоннами известного мне здания, появился некто. Я смутно воспринимала черты его лица. Только улыбка и глаза остались в памяти. У него были удивительные глаза. Редкого сине-фиолетового оттенка. И тёмно-каштановые густые вьющиеся волосы.
– Зачем ты сюда приходишь? – спросил незнакомец.
В детстве я плохо различала возраст людей. Мир в моем видении делился на детей и взрослых. Я не могла сказать, сколько незнакомцу лет. Двадцать пять, тридцать, сорок. У меня было странное восприятие реальности. Словно кем-то размытое.
– Мне здесь нравится, – ответила я.
– А знаешь ли ты, что нельзя вечно стоять перед дверями? В них нужно рано или поздно входить.
– Я готова войти сюда, – сказала я и посмотрела на стеклянные двери здания под колоннами.
– Прежде, чем ты войдёшь, я хочу у тебя спросить. Какую ты хочешь прожить жизнь: обычную человеческую или жизнь посвящённой. Но отвечая – подумай. Выбор делают лишь однажды. У тебя не будет обратного пути. Выбрав путь посвящённой, ты многое сможешь. Ты будешь обладать способностями, о которых большинство людей может только мечтать. Ты станешь магом. Но ты навсегда останешься одинокой.
– А вы кто? – спросила я. – Вы маг?
– Я Привратник. Можно сказать, что я маг. Но это будет не совсем верно.
– Вы стоите на вратах, отделяющих реальность и сон?
– Нет, – улыбнулся фиолетовоглазый. – Я стою на вратах между мирами. Большим и Перевёрнутым. Оба этих мира реальны.
– Но я сейчас сплю! – возразила я. – И вы мне снитесь.
– А что такое, по-твоему, сон?
– Не знаю, – растерянно ответила я. – Сон – это фантазии. Так говорит мама.
– Для кого-то фантазии. А для кого-то способ общения. Мы с тобой разговариваем сейчас. И ты понимаешь, что спишь. Многие люди в твоём Большом мире годами тренируются, чтобы добиться этого. Но ты умеешь это с рождения.
– Что это? – не поняла я.
– Понимать во сне, что ты спишь…
– Я думала, это все могут, – хмыкнула я.
– Этого практически никто не может. Итак, – Привратник протянул мне руку, – Твоё решение? Если ты согласна стать посвящённой – возьми меня за руку, и я отведу тебя в школу, где учат магическим наукам. Если ты хочешь остаться обычным человеком, то уходи. Навсегда уходи. Ни этот город, ни это здание, ни я тебе больше не станут сниться.
Одиночество. На всю жизнь…. Я смотрела в фиалковые глаза Привратника миров и думала о том, что нет на земле человека, более одинокого, чем я. Для других людей этот мир родной. А для меня нет. Для меня вообще этот мир, как будто плохо прорисованная картина. И его населяют не люди, а тени. Город, являющийся мне во сне – он реальней для меня всякой действительности. Он настоящий! Отказаться от него – значит действительно обречь себя на одиночество! Быть обычным человеком? Нет. Я хочу быть магом! Я хочу уметь делать то, чего не умеют другие. Я хочу отличаться от всех. Я действительно отличаюсь от всех моих одноклассников! Мне кажется, мои одноклассники вообще не умеют думать. Их жизнь – это бесконечный шум и забава. Мне не о чем с ними поговорить. Они ничего не читают. Они не знают кто такой капитан Немо и летающий человек Друд. Они никогда ничего не слышали о Сильвере. И имя капитана Блада для них пустой звук. Всё самое важное, главное для них пустой звук. Жизнь без увлечений. Жизнь – это сплошной прикол для моих одноклассников. Они не видят таких снов. Я спрашивала одну девчонку, видит ли она волшебный город? Ну, или нечто подобное. Я рассказала ей о моем городе. А она удивлённо посмотрела на меня и восхищённо, но с неприязнью воскликнула: «Тебя снятся такие сны? Прямо фильмы!» После этого я никогда и никому не стала рассказывать о своих снах и поняла, что меня не пугает одиночество.
– Выбираю путь посвящённой, – тихо сказала я Привратнику.
Он степенно кивнул в ответ и улыбнулся доброй, но немного ехидной улыбкой.
– Ну, раз так, – изрёк Привратник, – Раз теперь ты одна из нас, позволь представиться по-настоящему и назвать своё имя. Карлеус Деланэ, – он изящно поклонился мне, так, будто бы я была не маленькой девочкой, а взрослой дамой.
– Очень приятно, – я не знала, что ещё нужно говорить в таких случаях.
– И да, чуть не забыл, – Привратник ударил себя ладонью по лбу. – Сказать тебе твоё Имя.
– Моё имя? – удивилась я. – У меня есть имя – Лиза.
– Нет, нет. Лиза – твоё имя в Большом мире. Но у тех, кто посвящён в тайны мира Перевёрнутого другие имена – сакральные. Твоё Имя….
Тут у меня в ушах страшно зашумело, будто бы рядом внезапно появился водопад. Названное Имя утонуло в шуме, как тонет в яростный шторм рыбацкая лодка. Сильно закружилась голова. А когда дурнота отступила, то в моё сознание ворвались слова
– …… ты будешь учиться в Школе Рун. Самом престижном учебном заведении для проходящих дистанционное обучение в Перевёрнутом мире.
– Это здесь? – я помотала головой и ткнула указательным пальцем в здание под белыми колоннами.
– Нет, нет, – Привратник Карлеус Деланэ помахал перед моим носом обеими руками. – Это уже Институт. Сюда ты придёшь после обучения в Школе Рун, а пока….
Он опять протянул мне руку, и я вложила в неё свою мокрую от волнения ладонь. «Как странно, – подумала я тогда, – в моих снах даже руки потеют, как наяву. И дышится легко, как наяву. И если опустить сейчас пальцы в ближайшую лужу, можно ощутить холод воды».
Я и Привратник обошли здание под белыми колоннами. Свернули в какой-то переулок. Минут десять петляли и, наконец, вынырнули на небольшую площадь перед чёрным зданием. Вы видели нарзанные источники на Минеральных водах? Я сначала подумала, что мы подошли к такому источнику. Но вместо вывески источник № …. висела золотая табличка, которую я не могла прочитать.
– Эти буквы, вернее – руны, ты ещё не умеешь их толковать, – сказал волшебник.
– А что там написано? – спросила я.
– Название Школы.
Я всматривалась в неизвестные мне буквы, а они, между тем, меняли свои очертания, принимая то форму иероглифов, то латинских букв.
– Надпись меняется! – воскликнула я.
– Конечно, она будет меняться. Ведь здесь учатся ребята, которые говорят на разных языках.
– А на каком языке говорят в этой школе.
– На самом универсальном языке в мире, – ответил Карлеус, – на языке мысли.
– Но ведь каждый думает на своём языке.
– Это только так кажется, – заметил Привратник. – На самом деле язык мысли один. Ты ещё слишком мала, чтобы понять это. Прежде чем ты поймёшь сказанные сегодня слова – пройдут годы. За это время ты многое узнаешь не только о языке мысли, но и об этом городе.
– А что это за город? – я задала Привратнику вопрос, который мучил меня с того самого момента, когда я стала видеть странные сны.
– Лабрин…. Город посвящённых.
***
– Держи круг! Держи огонь!
Я стояла в кольце огня. Пламя то стелилось у самых ног, то выбрасывало огненные языки выше головы. Изнемогая, почти теряя сознание, я держала огненное кольцо.
– Теперь шагай за круг, – голос Карлеуса тонул в рёве пламени.
Я шагнула в огонь. Почувствовала, как пламя слегка обожгло мои руки.
Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то уже стояла у входа в Школу Рун.
– Неплохо, – похвалил Привратник, – Совсем неплохо. Ты заслужила десерт.
– Угощение во сне? – рассмеялась я.
Карлеус зачерпнул из лужи под ногами воду и выплеснул её на мою обожжённую руку.
– Теперь легче?
– Да.
– Было больно? Боль настоящая. Здесь всё настоящее: запахи, вкусы. И боль. Знаешь, отражение меня самого иногда пугает.
– Отражение? – спросила я. – А что это – отражение?
– Сны – это отражение нашего сознания, – пояснил Карлеус. – Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Мы остановились перед большим овальным зеркалом. Я увидела себя и высокого красивого мужчину, моего учителя, Карлеуса Деланэ за своей спиной. Себя я узнала не сразу. На меня с потерянным видом смотрела худенькая русоволосая девочка. Слишком непривычным оказалось собственное изображение в зеркале. Призрачным. И ещё меня поразили глаза. Они стали насыщенно изумрудными, ведьмиными глазами.
– Видишь? – спросил Привратник
– Я здесь немного другая.
– Мы все здесь немного другие, – хмыкнул Карлеус. – Здесь мы становимся самими собой….
***
Огонь за моей спиной потух. В который раз я стояла в пыльном коридоре, и на лицо мне падали жирные пауки. Чудовище подкрадывалось сзади. Я слышала его шаги.
Ближе.
Ближе.
Собрав все свои силы, я заставила себя повернуться к нему и посмотреть. Громоздкая, чёрная волосатая туша стояла, покачиваясь и упираясь головой в потолок. Морда его походила на медвежью. Чудовище скалилось, плевалось, таращило круглые красные глазищи.
– Не бойся ничего: ни темноты, ни того, что в ней может скрываться. Главное – не бойся собственного страха. Когда вокруг тьма – научись преодолевать страх. Если не сможешь – ужас поглотит тебя, лишит воли и разума.
Я училась преодолевать страх.
Карлеус переносил меня в старый заброшенный дом. Как будто знал, что больше всего я боюсь пауков. В доме паутина гроздьями свисала со всех потолков. За шиворот падали упитанные насекомые. Я с визгом вытряхивала их из-под платья, дрожа от омерзения. В канделябрах тускло коптили сальные свечи. Непонятно, зачем их туда понатыкали? Они всё равно ничего не освещали. Поэтому я постоянно сбивала каблуки об какой-то хлам. То ли камни, то ли гвозди, то ли доски от гробов.
– Это лабиринт, – сообщил мне по мобильнику Привратник.
– Вижу, что не проспект! Вы здесь что, пауков выращиваете?
Я шла по коридорам. В каждой комнате ждал сюрприз. Изощрённый Карлеус пугал меня со знанием дела. И создавал таких чудовищ, которых не представит даже редкий псих. Но, похоже, он немного переборщил. Слишком страшные, почти карнавальные, чудовища уже не пугали. Я понимала, что голые скелеты без мышц ходить не могли. Первоначальные страхи исчезли, когда мои движения становились медленными, скованными, что казалось – неведомая сила держит руки и ноги. А чудовища уже совсем близко! Они дышат мне в лицо, их густая шерсть щекочет кожу. Уйдите, противные! Мне уроки учить надо.
Хома Брут уже без боязни смотрел в глаза Вию, замечая застарелую катаракту.
– Бедненький… Тебе, наверное, одиноко здесь? Тебе и твоим родичам.
Вий перестал покачиваться и нагнулся ко мне. Я протянула руку и осторожно потрогала его нос. Мокрый, как у собаки. А потом я долго гладила чудовище, и мне на всю жизнь запомнилось ощущение мягкой шерсти под рукой.
– Послушай, девочка, а тебя вообще напугать можно? – разочарованно спрашивал Привратник. – Моя диссертация по детским страхам на грани провала.
– А диссертацию по детским неожиданностям вы не пишите?
***
Лабрин – столица волшебного мира, названного почему-то Перевёрнутым. Невероятный мир. Здесь все ярче: природа, люди, города. Или мои зелёные глаза здесь по-другому видят? Зеленоглазое такси. Здесь словно никогда не было скверны и грязи. И здесь почему-то никогда не бывает ночи. Только один бесконечный день. И солнце светит здесь совсем по-другому.
Город мечты.
– Это не сам Перевёрнутый мир, – сказал Привратник. – Ты видишь только его отражение.
– А где находится настоящий Перевёрнутый мир? – допытывалась я. – И почему мой мир вы называете Большим?
На мои расспросы неизменно отвечал Карлеус обворожительной улыбкой и словами.
– Известна ли тебе поговорка: «Всему своё время»? Придёт срок – узнаешь….
Я росла. Немного в высоту, совсем немного в ширину. В ширину не так, как бы хотелось. Оставалась тощей, как весло. От недоедания. Девяностые лихие годы поставили на мне свой штамп. Я окончила обычную среднюю школу, убогое училище искусств, устроилась на работу в библиотеку.
Шёл 1996 год. Одна эпоха тонула в потоке утекающего времени. Эра красной звезды и красного флага. Другая – его величества доллара, выходила из тени. Два года назад умерла моя мама. И мне казалось, что в изменившемся мире мы с папой лишние люди. Мы не умели извлекать выгоду и прибыль из всего, что могло подвернуться под руку. Мы не знали, как делаются деньги. Мы просто плыли по течению, и нас, то бросало на камни, то топило. Мне только что исполнилось двадцать лет, и я чувствовала себя абсолютно беспомощно. Маленькая глупая девчонка. Никому не интересная и ненужная.