– Доброе утро, – тихо проговорила Виктория. – Как ты поспала?
– Это я должна спрашивать у тебя, как ты поспала, – Вероника присела рядом, беря её ладонь. Краем глаза она увидела, что уже был седьмой час – осталось совсем недолго до прихода детей. Но после опять перевела взгляд на "ребенка". – Ты не просыпалась ночью? – внезапно взволнованно спросила девушка, понимая, что за всю ночь не услышала ни единого звука.
– Нет, я хорошо поспала и набралась сил, – бодро для своего состояния ответила Виктория. – Даже, если получится, вечером смогу встать с кровати, – она глубоко вздохнула, видя слегка обеспокоенное лицо Вероники.
– Тебе лучше ещё пару дней полежать, набраться сил, а потом и встанешь, – заботливо ответила девушка. – Потом я покажу тебе весь первый этаж. Познакомлю с детишками, уверена, ты им понравишься и они тебе, – мечтательно рассказывала она, не видя, как лицо Виктории меняется, становясь грустным и обеспокоенным.
– Вероника? – тихо позвала она.
– Да, хорошая моя?
– А что будет после? Мне ведь придется уйти, да? Когда я поправлюсь, мне придется оставить этот дом? – совсем печальным голосом задала вопрос Виктория, о котором много думала, после того, как Вероника ушла вчера.
Вероника побледнела, слыша такой убитый голос милой девочки, а душа снова сжалась. Она очень пожалела, что вчера так и не сказала Виктории о своей идее, об удочерении, побоявшись, и заставила её думать о своём будущем.
– А ты бы хотела остаться у меня? – с толикой надежды спросила Вероника, крепче сжимая хрупкую ладошку. "Ответь да… Ответь да" между тем повторял про себя.
– Хотела… Очень хотела. Ты такая добрая, хорошая. Ты не похожа на других, Вероника. Ты спасла мне жизнь, хотя могла этого и не делать. Вчера ты разговаривала со мной, словно я была твоей дочкой, а ты заботилась обо мне, как самая настоящая мама о своём ребенке, хотя я тебе никто. Я впервые почувствовала себя кому-то нужной, впервые кто-то так заботился обо мне. Я просто пострадавшая, над которой ты проявила жалость, но я буду благодарна тебе всю жизнь, – Виктория старалась не смотреть на Веронику, понимая, что если заглянет в глаза, то позорно заплачет. Она смогла привязаться к ней всего лишь за какой-то один день, потому что увидела в ней человека, увидела того, кому бы она могла доверять.
– Виктория, солнышко моё, – Вероника еле сдерживала слёзы, руки сами потянулись, обнимая её, а губы мягко накрыли лоб Виктории. – Я ведь так не хочу, чтобы ты уходила, – прошептала девушка. – Оставайся со мной на всю жизнь. Я ведь больше не смогу отпустить тебя, моя хрупкая Виктория. Я сумела так привязаться к тебе за каких-то незначительных сорок восемь часов. Виктория, ну, ты что? – улыбаясь, Вероника медленно стёрла большим пальцем слёзы, которые больше не смела, сдерживать Виктория.
Девушка громко всхлипнула, в сознании твердя себе, чтобы перестала лить слёзы, потому что этим он только расстраивает Веронику.
– Виктория, ты хочешь, чтобы я стала твоей мамой? – выдохнула Вероника, решив больше не тянуть с этим. Ведь держать всё внутри себя сложно, особенно, когда видишь, что важный для тебя человек переживает. Виктория на это лишь удивленно распахнула глаза, теряя дар речи. Ведь она столько лет ждала этих слов, хотя с каждым годом теряла кусочек надежды на то, что у неё появятся родители и сейчас все, словно в каком-то сне.
– Виктория, прошу, не молчи, – Веронике тяжело давались эти слова, а ожидание, словно большой камень, сдавливающий сердце.
– Д-да, – почти заикаясь от волнения, прошептала Виктория, дрожащей рукой несильно обнимая Веронику в ответ, губы тронула едва заметная улыбка, пока глаза наполняли новые слёзы, только уже счастья, ведь ей удастся обрести семью.
– Я рада… Ты не представляешь, насколько я сейчас счастлива, – сильнее обняв её, прошептала Вероника и счастливо улыбнулась. Она поможет Виктории обрести семью и обретет сама. Пусть и не полную, но она заменит ей обоих родителей. Постарается быть хорошей матерью, опорой и просто любящим человеком, на которого Виктория всегда сможет положиться и которую сможет, смело назвать мамой.
Глава 9
Выходные, любимые выходные. Именно с этими мыслями Джейсон доживал неделю, искренне надеясь, что сможет отдохнуть за незначительные два дня. Так отдохнуть, чтобы в понедельник он, естественно, опухший после бессонной ночи, но счастливый смог прийти на работу и дожить до следующих выходных. Нет, он не спорил, что в некоторой мере освоился в этом дурдоме под названием детский сад. Даже нашел подход к большинству детей, которые постепенно начинали доверять ему, играть с ним. Он даже начал радоваться, видя, как они смеются или тоже радуются. Но, несмотря на всё это дети слишком утомительны для него. Головная боль после окончания рабочего дня длилась, чуть ли не несколько часов, пока он не вольет в себя чашку с кофе или просто не ляжет спать.
Джейсон настолько загнал себя, что совершенно забыл о своём друге, который названивал ему по несколько раз в день. Но из-за усталости или занятости парень даже не мог взять трубку или просто не видел, закинув телефон в жопу мира, чтобы он не стал новой игрушкой для детишек. Помимо всего этого чудесным образом появилась ещё одна проблема, Вероника начала его избегать. Поначалу парень был удивлен, когда в тот день после великолепного случая на диване девушка перестала с ним разговаривать, спустившись на первый этаж, а, когда Джейсон сам подходил к ней или пытался заговорить, вздрагивала и уходила с покрасневшими щеками.
Лишь под вечер парень торжественно осознал, в чём заключается причина такого игнора и ему это неким образом льстило. Нравилось, потому что он думал, что Вероника стала его смущаться, и ей было стыдно за совместный сон на одном диване. Хотя, что в этом стыдливого, думал Джейсон. Однако уже под вечер следующего дня парня стало это бесить. Девушка за весь день бросила ему только пару дежурных фраз, старалась не оставаться наедине и даже не смотрела в глаза. Отсутствие внимания к своей персоне очень ударяло по самолюбию парня. Он не привык к такому затянувшемуся обращению, будто он стена какая-то.
Различными способами теперь он пытался наладить нормальные отношения с Вероникой, но результата – ноль. Как только удавалась прекрасная возможность, та мигом убегала к Виктории, которая, к слову, она была нужнее, либо к детям. И после каждого провала Джейсон зло рычал и мысленно клал в банку с надписью "Придурок" бумажку, как результат его провала. Он даже пытался поговорить с Викторией, чтобы та ему посодействовала, однако она только пожимала плечами, и половины не понимая из того, что хочет от неё Джейсон.
Если отойти от темы, на самом деле, Джейсону очень нравилась эта девчушка, даже, несмотря на то, что та ему чуть не отбила детородный орган. Парень каким-то чудесным образом располагал её к себе. Общаясь с ней, невольно получал заряд позитивной энергии, хоть и сама жизнь Виктории была не столь уж радостной. Даже дети полюбили её, когда она впервые после постельного режима спустилась вниз буквально на несколько минут. Вероника хотела посмотреть, как Виктория будет чувствовать себя вне постели и успела познакомиться со всеми пятнадцатью детишками. Каждый хотел с ней поиграть, однако Вероника быстро отправила её обратно отлеживаться, потому что раны ещё не до конца зажили. Она хотела видеть свою Викторию полностью здоровой, поэтому буквально носила её на руках и опекала со всех сторон, что в прочем было загвоздкой для их с Джейсоном примирения.
Но вернемся к вселенской проблеме великого Джейсона, который к пятнице уже просто мучился и не находил себе места, потому что никак не мог вернуть нормальное отношение девушки к себе. Он даже готов был на одни ссоры и постоянный сарказм с её стороны, лишь бы Вероника его не избегала. Однако почему-то Джейсон так и не додумывался до того, чтобы просто сказать правду, поговорить начистоту, потому что Вероника на самом деле мучается и не знает, как смотреть в глаза парню. За всю свою жизнь ни одной оплошности такого рода. Вероника была поистине чистокровный одуванчик в этом плане, и тут рядом с Джейсоном смогла такое позволить себе. Рядом с тем, которого старается держать на расстоянии.
– Я отнесу Виктории завтрак, – Джейсон, влетает на кухню, забирая поднос со стола.
– Эй! Я сама отнесу! – опомнилась Вероника только тогда, когда Джейсон уже скрылся за стеной.
– Что плохого в том, что я покормлю её?! – невинно спрашивает Джейсон, не останавливаясь. – К тому же, я хочу проверить её самочувствие! – парень был рад, что до конца тихого часа оставалось ещё сорок минут, и он мог проделать свой великолепный план, только вот надо было как-то избавиться от настигающей Вероники позади него.
– Я боюсь, что этой едой позавтракает пол паркетный, а не Виктория, если ты продолжишь в таком темпе идти. Поэтому отдай поднос и иди, занимайся тем, что тебе лучше всего удается, – Вероника ведь даже прикоснуться к Джейсону не может, что осложняет задачу – выхватить несчастный поднос. Однако Джейсон сам останавливается, из-за чего Вероника чуть ли не врезается ему в спину.
– Ну, пожалуйста. Всего один раз. Дай, завтрак отнесу я? – уже без смеха спросил Джейсон, применяя свой козырь, он заглянул в глаза Вероники. Та тут же стушевалась, опуская взгляд вниз. Девушка тихо кивнула, соглашаясь, и уже через пару мгновений за Джейсоном только пятки сверкали.
Парень аккуратно зашел к Виктории, видя, что та ещё спит беззаботным сном, по уши, укутавшись в одеяло. Её лицо сейчас выглядело слишком милым: подрагивающие реснички, пухлые губки, которые сжались бантиком из-за сильного прижатия головы к подушке, растрепанные волосы, половина которых скрывалась за толстым слоем одеяла. Джейсон даже успел умилиться, на секунду забывая о своём плане. Он аккуратно поставил поднос на тумбу и, ещё раз взглянув на спящую Вики, тихо вышел из комнаты, думая, что у Вероники чудесная дочь – он ни в коем случае не хотел называть её приёмной.
Джейсон впервые задумался над одним вопросом: "Что такое девушка, предназначенная судьбой?". Вчера Вероника, как ни странно была пятница, попросила его приехать в субботу буквально на пару часов. Джейсон был в шоке поначалу, ведь у него забирают один из его драгоценных выходных. Однако стоило услышать, как это говорит Вероника, парень тут же растерял весь свой шок, ведь опущенный взгляд вниз, слегка подрагивающие плечи и робкий сбивчивый голос творили теперь немыслимое с Джейсоном. Язык сам повернулся и без воли хозяина сказал: "Хорошо". Даже не спросил, почему он должен приехать.
"У тебя желе, а не мозги, Джейсон", – думал тогда про себя, когда ехал в машине и постепенно переваривал их с Вероникой недодиалог.
С утра он опоздал буквально на минут десять, однако, зайдя внутрь дома – у него был свой дубликат ключей, его встретила гробовая тишина. Чертыхнувшись, он направился в игровую комнату, чтобы бросить свою сонную тушу на диван. Подниматься самому к Веронике было и мучительно лень. И он так бы уснул, обложив себя подушками, если бы не услышал размеренные шаги, понимая, что с лестницы кто-то спускается. Вставать совершенно не хотелось, после бессонной ночи в раздумьях он был слишком уставший.
– Эм… Джейсон? – тихо спросил вошедшая в комнату Вероника, от чего парень открыл глаза. Через секунду он уже стоял, как фонарный столб, при этом, чуть не упав, споткнувшись об упавшие подушки. Однако взгляд его как был прикован к девушке, так и не отрывался от неё. Казалось, что у Вероники под одеждой магнит. Она была одета с иголочки: в кожаные узкие штаны, подчеркивающие её стройные ноги и, о Боже, задницу, которую парень так желал увидеть, и приталенную футболку. На голове была аккуратная укладка из длинных волос, а от очков не осталось и следа, представляя на обозрение ясный взгляд. Джейсона аж передёрнуло, от чего планка восхищения слегка убавилась. Но он всё равно был восхищен.
– Куда намылилась? – понимая, что с потрохами выдает себя, парень должен был хоть как-то выбраться из этой ситуации. Он увидел, как Вероника смотрит сначала на злосчастный для него диван, на Джейсона, а после в очередной раз опускает взгляд вниз, дабы не смотреть на него, и в очередной раз внутри Джейсона взорвался маленький вулканчик, пора было прекращать с этим.
– Надо сходить в детский дом и поговорить с директором на счет удочерения. Я хочу как можно быстрее собрать документы и сделать официально Викторию своей дочерью. Она сейчас сыта и читает книгу, если хочешь, можешь подняться к ней. Я на несколько часов, а потом ты сможешь уехать по своим делам, просто не хочу оставлять её одну. Я сокращу тебе время в один из рабочих дней, – Вероника протараторила это настолько быстро и монотонно, что в голове парня еле-еле, словно ленточка, уложилась зигзагом всё в голове. Самое интересное, что Вероника так и не подняла головы, даже не вздохнула.
Девушка сама не понимала, почему себя так ведет рядом с Джейсоном, будучи твердой и ни капли не стеснительной, пугливой рядом с посторонними. Вероника даже не предполагала, что её поведение затянется настолько долго, но вот подойти и попросить прощения она тоже не могла, что-то её удерживало. После всего, она быстро развернулась и не успела сделать и трех шагов, как её резко схватили за руку, поворачивая обратно.
– Мне вот интересно, ты все оставшиеся три недели будешь с опущенной головой ходить и так шугаться меня? – злость полыхнула в парне, от чего хотелось убрать расстояние и просто прижать Веронику к себе. Девушка вздрогнула – разговора не избежать.
– С чего ты взял, что я тебя шугаюсь? Я, что, овца? – Вероника не может сделать над собой усилие, чтобы просто поднять свою чертову голову, что её злит.
– Нет, но объясни причину, почему ты так ведешь себя со мной? Будто я вообще тут козёл всех отпущений, и разговаривать со мной – грех? – ладонь словно приелась к предплечью девушки, пока та пыталась безрезультатно вырвать её.
Вероника молчала. Она даже вымолвить одно слово не могла из-за такого тона Джейсона. Лишь в голове судорожно проносилось: "Вероника, что с тобой стало? Куда ты растеряла всю свою уверенность, черт возьми?"
– Посмотри на меня, – четко проговорил Джейсон, заставляя девушку вздрогнуть. – Подними голову и посмотри на меня, – Вероника слушается парня, нутром чувствуя его власть над собой.
– Неужели всё это из-за того случая на том гребаном диване? – бровь ползет вверх. Он совершенно не осознает, что пугает девушку своей настойчивостью.
– Отпусти меня, – только и удается сказать Вероника.
– Да? – рука сжимается сильнее. Джейсон думает, что пока допытается до девушки, успеет умереть.
– Я не виновата была тогда!!! – девушку прорывает. Она резко выдергивает руку, останется синяк. – Не виновата, что облокотилась! Да, у тебя там куча баб на каждый день, и, наверное, тебе было неприятно ощущать мою тушку на своём теле, но уж прости! Ты мог просто встать, скинуть меня, когда я сделала это, и уйти! Я не виновата, со мной такое вообще впервые случается, – дыхание сбилось от того, как она кричала. Широко распахнутые глаза пристально смотрели в лицо Джейсона, который даже сконфузился под таким ором.
– Да, Господи, если тебе так важна эта маленькая, незначительная проблема, то это я сам тебя на себя положил! Довольна!? Это сделал я, чтобы тебе было удобнее спать, – парня прорывает вслед за Вероникой. – Я ж не думал, что ты так отреагируешь, что ты у нас такая чистая!
Гнев Вероники сменяется на шок. Получается, она столько дней мучила себя, чтобы потом узнать это?
– Страх потерял? – тихо спрашивает девушка, медленно делая шаг назад.
– Да! – рявкает Джейсон и, вслед за Вероникой, делает шаг вперед. – Я не думал, что для тебя это столь важно, потому что для меня это не имеет никакого значения. Прости уж, мне тоже было нелегко из-за твоего игнора, – голос его смягчился, видя испуг в глазах девушки. – Я виноват, – через минуту сорвалось с его уст. Он сам только что признал, что виновен. Это было что-то из ряда вон выходящее, потому что прежде, особенно девушкам, он никогда не говорил, что вина заключается в нём. Вероника молчит, просто не знает, что сказать, пытаясь переварить всю информацию, слишком много.