Я должен был что-то ответить, чтобы не пугать подругу, но мне нечего было сказать. Я приложил руку к голове и почувствовал, что затылок у меня мокрый.
«Юра!», – снова позвали меня. Мы с подругой переглянулись. Лицо у неё было как простыня бледное.
– Да не бойся ты. Это дети на улице кричат, – сказал я, сам в это не веря. Но встал и пошёл в прихожую.
Голос, как мне казалось, шёл из второй комнаты, где не было света. Я трусливо толкнул дверь. Посветил с порога телефоном. Никого. Шкаф, стол и пустая кровать, где когда-то спала моя, ныне покойная, тётка.
Я подошёл к окну. Может, и правда кто-то с улицы кричал? Смотрю, а во дворе на скамейке расставили бутылки два калдыря. И один из них, жирный боров, тянет руки к худенькой девушке в узеньких джинсах.
Было ясно, что он приглашал девушку присоединится к нему и его другу. Не слышал, что отвечала ему девушка, но явно не желала составлять им компанию. Почему ей было просто не убежать? Я пригляделся, а у жирдяя в одной руке женский клатч с блестящей цепочкой.
И тут что-то сзади меня как шаркнуло. Я аж на месте подпрыгнул. И тут же понял, что это сигнал, мол, «Что ты стоишь? Выручай девушку!».
Я выскочил в прихожую, влез в ботинки и побежал на улицу. Их было двое, но уж с двумя выпивохами я как-нибудь справлюсь. Я осанился, плечи расправил. Эти двое сразу почувствовали опасность.
Поняв, что они меня боятся, я совсем рассвирепел. Подошёл и шумно сгрёб ногой их бутылки на землю.
– Мужик, ты чего? – растерялся лысеющий сорокалетний толстяк. Его рябой тощий друг молчал.
– Сумку девушке отдай! – рявкнул я.
Смотрю, а девушке-то этой лет пятнадцать. Отвращение к алкоголику возросло. Девчушка получила свой клатч назад и тут же унеслась. А я остался, чтобы почитать нотации алкоголикам.
– Вы чего тут рассеялись, бродяги? Вам пойти некуда? Давайте, сейчас позвоню, в отделении переночуете, – говорил я.
Толстяк просил меня остыть, а рябой сидел и помалкивал, будто он тут и не при чём.
– Часто ты тут у девочек сумки отнимаешь? – я смотрел толстяку в лицо.
– Ничего я не отнимал. Она сама уронила, – алкаш заметно злился, но драться со мной не собирался.
– Повод познакомиться нашёл? Рожу свою пропитую видел? – не отставал я и не успокоился, пока не увидел в их глазах полнейшее унижение.
Потом я велел им собрать мусор и убраться куда подальше. Рябой с готовностью собрал бутылки в пакет, и алкаши ушли.
Вы, конечно, можете усмехнуться и не без иронии сказать: «Ох, каков герой!». И это будет справедливо. Была во мне такая черта: желание погеройствовать. И не так, чтобы только ради справедливости, а ещё чтобы покрасоваться перед другими и собой полюбоваться. Правда-правда, было во мне такое. Может, на то и был расчёт?..
Вернувшись домой, я спросил свою подругу, что она слышала. Девушка рассказала, что сначала ей казалось будто кто-то играет на гитаре, а потом какой-то мальчик стал звать меня по имени. Всё верно!
Предполагаемый источник звука я нашёл утром. Заглянул в комнату и увидел на столе старый радиоприёмник VEF-202, на который никогда не обращал внимания. Приёмник этот был в включён в розетку и, оказывается, работал. Когда я приложился к нему ухом, то услышал тихое шипение.
– Спасибо тебе, Женька, – сказал я, глядя на радиоприёмник.
Тревоги не было. Наоборот, мне стало радостно. В призраков я до этого особо не верил. Всегда хотел верить, но не мог. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. А теперь у меня появился невидимый помощник. Я посчитал это редкой удачей. Приятно ведь думать, что есть некий добрый дух, который бережёт тебя от промахов и призывает на помощь другим людям. А уж если это твой друг детства, по которому ты скучал, это вдвойне приятнее.
Когда я переселился обратно в свою квартиру, то забрал с собой приёмник. Его я никогда не выключал и не менял волну. В машине тоже стал чаще включать радио и даже взял привычку слушать радио в телефоне. Ведь Женькин голос я оба раза слышал не из телевизора и не из компьютера, вот и решил, что душа моего друга обитает где-то в радиоволнах.
Я ждал, когда Женька снова со мной заговорит. Особенно надеялся, что кто-нибудь будет в беде, а я спасу. Всё этот мой комплекс героя…
Долго пришлось ждать, но голос посетил меня ещё однажды, и я был застигнут врасплох. Случилось это в конце августа. Глубокой ночью я не спеша брёл по проспекту на окраине города. Просто так гулял, потому что не мог уснуть.
На улице было тихо. Ни машин, ни людей, одни бродячие собаки. И вдруг на всю улицу прогремел голос: «Юра, сюда!». Он вырвался из темноты справа от меня, там, где была лесополоса, и над деревьями тучей взлетели испуганные птицы.
– Ю-ю-ю-р-р-ра! – снова послышался крик. На этот раз голос походил на грохот листа железа.
– Бегу Женька, бегу, – я почувствовал, как кровь ударила в голову.
За деревьями стояло старое низенькое здание с колоннами. По виду заброшенный железнодорожный вокзал. Я обошёл его вокруг – так и есть: позади в землю вросли деревянные шпалы без рельсов. Очень старый вокзал. Голос гремел с чердака из помятого репродуктора, по которому когда-то объявляли о прибытиях и отправлениях поездов.
«Вордирдверь!», – кашлянул репродуктор. Я смотрел вверх не понимания, что это значит.
«ВОРДИРДВЕРЬ», – громче, но также неразборчиво донеслось из жестяного рожка.
Но на этот раз я догадался, что это значит. Войди в дверь! Освещая себе путь фонариком телефона, я вошёл под крышу. Несколько раз с силой дёрнул на себя тяжёлую дверь и наконец открыл. В воздух поднялась пыль.
«И кого мне тут спасать?», – усомнился я, но было поздно. Я только сделал шаг и гнилые доски подо мной треснули. Я провалился под пол. Пролетел метра два и упал прямо на бутылочные стёкла и торчащие гвозди. Валяясь в пыли и в мусоре, я услышал смех. Он звучал из репродуктора. Это был Женькин смех. Звонкий, мальчишеский и злобный. Я пытался подняться, но не мог, а смех всё ещё дребезжал надо мной.
Думаю, что это была не просто злая шутка, а попытка меня убить. Я сломал руку, напоролся ногой на разбитую бутылку и истекал кровью. Мне повезло, что мой мобильник упал недалеко от меня и я смог набрать 112. Сам бы я оттуда не выбрался.
Зачем мой друг Женька это сделал? Ведь в детстве мы ни разу серьёзно не поссорились, и вряд ли он мог держать на меня какую-нибудь обиду. Об этом я думал два месяца пока носил гипс, а потом решил съездить к нему на могилу. Не знаю зачем. Из одних суеверных соображений, наверное.
Для того чтобы найти родственников Женьки, мне пришлось серьёзно постараться. Ведь я знал только город, где он жил, его имя и фамилию, ну и ещё имя матери. Где я только не искал. И наконец связался с его матерью.
Я сначала и не понял, что это та самая женщина. Всё совпадало, кроме одной детали – её сын был жив. Инвалид, но живой. Я подумал, может быть это другой сын? Нет. Оказалось, что это был Женька.
В пятнадцать лет он заболел воспалением лёгких. Пережил сильный жар, но уже не стал прежним. Когда температура поднимается выше сорока двух градусов, мозг начинает сгорать. Вот он и остался инвалидом. Не говорит, не выказывает никаких эмоций. Только ходит, ест и спит. Поэтому Женька и перестал учиться в подростковом возрасте, а по школе стали ходить слухи, что он умер.
Я столько лет думал, что так оно и есть. И не мог поверить, когда узнал, что друг моего детства жив. Поехал в гости, чтобы убедится лично. Его мама радушно меня приняла. Для своего возраста она выглядела довольно хорошо. К тому же оказалась бодрым и жизнерадостным человеком, так и не скажешь, что живёт с сыном-инвалидом.
А тридцатилетний Женька никак на меня не реагировал. Он сидел на диване, худой и сутулый. В старой майке, в спортивках с пузырями на коленках. Он только повернул голову в мою сторону, когда я вошёл.
– Ну, привет, Женька, – сказал я. – А мне говорили, что ты умер.
Женька теперь выглядел не на два года старше, а на все десять. Смотрел он на меня равнодушно, будто не на человека, а на какое-то препятствие между ним и стеной.
– Он не разговаривает, – сказала его мать. – За пятнадцать лет ни слова не сказал.
– А чувства какие-нибудь выражает? – спросил я потихоньку, боясь неосторожно обидеть старого друга.
– Ну, если его рано разбудить, то обязательно состоит недовольную мину, а так нет, – женщина рассмеялась, будто сказала шутку. – Он у меня как кот. По квартире бродит. Телевизор включишь – смотрит. Есть позовёшь – поест. Может сам себе пельмени сварить, чайник на плиту поставить. Моется сам, а бриться не бреется.
Потом мы пили чай. И Женька с нами сидел, жевал бублик, никак не реагировал ни на меня, ни на мать, будто нас не было. Я смотрел на него и думал, неужели это он тот самый парень, который играл на гитаре и писал песни, который бежал на речку в шесть утра встречать рассвет.
Помнит ли он что-нибудь? Думает ли о чем-нибудь? Я об этом спрашивал и себя, и Женькину мать, а она только пожимала плечами, будто ей это совсем не интересно.
Я так и не решился рассказать женщине о том, что слышал голос её сына из радио.
Но если Женька не умер, тогда чей голос я слышал? Может быть, живое только его тело, а душа Женьки обитает где-то в радиоволнах. Или, может, какое-то другое существо похитило его голос и разговаривало со мной… Сначала помогло, а потом пыталось убить. Тут чего угодно можно насочинять. Но я предпочитаю думать, что тот голос не был моим другом.
А радио в машине я больше не слушаю, даже магнитолу вынул и положил в бардачок. И приёмник тот старый из дома выбросил. Вообще стараюсь держаться подальше от тех мест, где включено радио. Да и геройствовать меня теперь совсем не тянет.
Убийца с костяным ножом
Уверен, вы и без меня понимаете, что работа криминалиста совсем не такая, как в детективах и триллерах. Но только сотрудники полиции знают насколько велика эта разница. За годы работы в следственных органах у меня было только одно по-настоящему загадочное дело. И хотя оно раскрыто, его мистическую тайну мне никогда не постичь своим умом. Я уже смирился с этим.
Скажу откровенно, именно о таком деле я мечтал с ранней юности. Именно детективы и кино вдохновили меня стать криминалистом. В реальности же убийства либо просто непонятны, либо однообразно-скучны. Это для вас звучит цинично? Что же, работа есть работа…
Непонятны – это когда найдут в лесу разложившийся труп с пробитой головой, и на этом всё. Если его удастся опознать – уже будет большой удачей.
А скучны – это когда два собутыльника поссорились и один другого убил. И обязательно это кто-нибудь видел или слышал. Чаще всего убийцы не слишком умны. Вот был такой случай: нашли в квартире задушенного молодого алкоголика. По беспорядку было ясно, что тут случилась типичная пьяная драка.
Из квартиры вынесли телевизор. В гостиной одна тумба стояла и пыльный след на ней. Вопрос соседям: «С кем этот парень бухал?». Соседи говорят: «Мужик к нему ходил из соседнего подъезда».
Пошли туда – дверь нараспашку. Заходим, смотрим: храпит на диване пьяный мужик, на столе перед ним дешёвый, но современный телевизор – показывает программу «Время». А на полу под столом стоит его старый, пузатый Funai. Вот и преступление раскрыто.
Город, где я жил, был маленький. Там только такое и происходило. Мне моя работа нравилась, но всё же я тихо мечтал, что однажды мне попадётся какое-нибудь запутанное дельце, и чтобы обязательно его раскрыть.
Не подумайте дурного. Я не хотел и того, чтобы алкоголики друг друга убивали. Это были просто фантазии – воспоминания о романтической юности.
Но это случилось. Однажды в начале июня была убита молодая девушка. Тело нашли в овраге у леса… Приезжий дачник катался на велосипеде, увидел на дороге лужу крови, а от неё тянулся след в траву. Сам он туда не полез, но в полицию сразу позвонил.
Девушка в спортивной форме скончалась от многочисленных колотых ран. Искромсали тело острым предметом. Наш медэксперт не решался сказать, что обычным ножом. Странные были какие-то раны.
Мотивы убийства тоже не ясны: девушка красивая, но убийца даже раздеть её не попытался. На девушке была спортивная борсетка, в ней телефон и немного денег – ничего не взяли.
Девушка вышла на пробежку, а на неё кто-то напал и убил. Это всё, что мы знали. Версия, что в окрестностях завёлся маньяк, тогда не поднималась. Думали, что это какая-нибудь месть за разбитое сердце. Общались с близкими, спрашивали про романтические связи. Под подозрение попал один местный недоумок, который докучал девушке долгое время.
Но его отпустили, когда появилась вторая жертва. Рядом с тем местом, где и первая. На этот раз убитым был мужчина. Невысокий такой, щупленький. У него была сломана челюсть, практически раздроблена. Будто камнем ударили. Мы так и думали, что камнем… И была всего одна колотая рана в живот. Похоже, тем же острым предметом. Мужичок тот, скорее всего, просто шатался без дела по дороге у леса. Его считали местным дурачком. Не повезло бедняге, думали мы.
После этого наше отделение переполошилось. Весь лес прочесали, дежурили посменно. Патруль по городу усилили. Результатов не было. Только пару отморозков задержали, которые в тех местах обворовывали дачи.
Следующее убийство случилось в конце августа. Три смерти за одно лето. Тело нашли на поле, в километре от тех мест, где были первые две жертвы. Убили женщину пятидесяти лет. Маньяк… теперь было очевидно, что маньяк… нанёс несколько колотых ранений в спину.
В тот день у меня появилось ощущение, что мы его уж точно поймаем. Преступник был слишком привязан к месту, несмотря на то, что полиция взяла его на контроль. Поимка душегуба стала вопросом времени.
После того как в теле последней жертвы нашли крохотный осколок орудия убийства, маньяка нарекли «дикарём». Это был осколок от заточенной кости или костяного ножа.
Я горел этим делом. Засиживался на работе допоздна, листал пожелтевшие папки ещё советских времён. Обычно этого у нас никто не делал – следователи изучали только те архивы, что внесены в компьютеры.
Однако не зря я этим занимался. Нашёл одно старое дело, схожее с нашим. В восемьдесят шестом году в тех местах нашли растерзанное тело мальчика. По описанию очень похоже на наш случай. Только это не посчитали убийством – решили, что ребёнка задрал кабан. Тогда они там и правда водились.
В новом архиве я прочитал ещё кое-что: за год до убийства девушки в лесной чаще нашли труп старика. Точнее, одни кости и тряпьё. Скелет пролежал на земле не меньше двух лет, не закопанный. Что с ним случилось: откуда кому знать? Может, бродил старик по лесу, грибы собирал – и сердце прихватило. Мало что ли таких случаев? Но тот же самый лес… Складывая всё это в цепочку, я подумал, что убийца и сам должен быть не молод, если ребёнка в восьмидесятых убил.
С моей подачи в отделении «дикаря» стали называть «старым дикарём», хотя я был против. Постовые чаще проверяли пенсионеров. Сам того не сознавая, я пустил расследование по ложному следу. Но поймать убийцу всё равно было суждено мне. Я обходил места убийств почти каждый день. От меня этого не требовалось, просто хотелось быть рядом, когда маньяка схватят.
Помню, уже в октябре я приехал туда под вечер. Начало смеркаться. Я остановился на дороге там, где убили молодую спортсменку. Вышел из машины, хотел просто постоять, пораскинуть мозгами. Достал сигареты, закурил.
И слышу я из леса всякие шорохи… То будто кто-то через кусты пробирается. Я повернулся туда, откуда шёл звук, и положил руку на кобуру. Тут он на меня и выскочил. Здоровый, свирепый. Будто не человек, а дикий зверь, он бежал на меня, брызгая слюной, издавая хрипящие звуки. И нож наготове, будто огромный зуб какого-то первобытного хищника.
Я не успел крикнуть «стой!», только выхватил пистолет и сразу выстрелил. Продырявил ему живот справа. Если бы хоть на миг замешкался, то сам бы лежал с ножом в груди.
Безумец распластался на асфальте и застонал. Нож откатился в сторону. Я и не успел испугаться, пистолет в руке держал твёрдо. Склонился над раненым, посмотрел в его лицо: а это молодой парень. Было ему чуть за тридцать на вид. И ведь не урод какой-нибудь – смазливый, таких девушки любят. Крепкий, мускулистый. Что странно: одет был слишком легко для октября. Были на нём джинсы и футболка. Потом только я узнал, что куртку он сбросил, когда собирался на меня напасть.