– Да ты что?! – ахнула Лора, притормаживая по пути от подъезда к остановке.
– Ну ты-то хоть не бледней, не видела же! Хватит и того, что менты, говорят, зеленели от того зрелища, когда жмуров паковали. – Лунев усмехнулся, беря Лору под руку и побуждая ее двигаться дальше. – А ты что, вообще не знаешь, с кем водишь дружбу?
– Ну, такого он мне точно не стал бы о себе рассказывать, – выдохнула Лора, восстанавливая утраченное было дыхание.
Ваня с окровавленным ледорубом в руках? Она поежилась, когда осознала, что вполне может представить его таким. Было в нем что-то… опасное, что ли? При всей его образованности и приятности в общении проступало порой, как набежавшая тень, чтобы снова скрыться. Но не исчезнуть. И как только у Лоры хватило смелости обратиться к этому человеку за помощью?! Но ведь не отказал… Ей, наивной маменькиной дочке, перед которой он во время ночных перекуров на мойке, оказывается, не позерствовал, как она подозревала, а наоборот, многого недоговаривал. Очень многого. Так, касался самой верхушки айсберга в порыве ночной откровенности. И теперь, после услышанного от Лунева, туманные слухи о том, что бывший владелец сервиса покончил с собой по Ваниной вине, не казались Лоре такими уж сказками, как раньше.
– Что загрустила, Лорка? – спросил у нее Лунев уже в автобусе. Стоя с ней на задней площадке возле окна и не сводя с нее глаз.
– Не загрустила, а растревожилась, – ответила она, не уточняя причин охватившей ее тревоги.
– Не дрейфь, все будет хорошо, – пытаясь успокоить девушку, он похлопал ее по руке, лежащей на поручне. – Сейчас с тобой все обстряпаем. Машина исправна, я ее проверил. Провожу тебя, потом прослежу издали, пока ты ментов будешь вызывать. Если приедут, то светиться перед ними рядом с тобой не буду, меня в их среде слишком хорошо знают. Ну а как с ними все дела перетрешь, так снова подойду. Хочешь, даже до дома помогу тебе доехать.
– Там видно будет, если не устанешь ждать, – уклончиво ответила Лора, расценившая его предложение как намек на предстоящий вечер вдвоем. Не ошиблась!
– Не устану, – ответил он. – Я столько лет ждал… Да какое там ждал! Даже надеяться не смел, так, мечтал вечерами. А теперь смотрел бы на тебя и смотрел!
Лора потупилась в ответ, избегая его пылкого взгляда. И дальше они ехали молча, лишь иногда она ощущала руку Лунева на своей руке и его ободряющие пожатия.
Ване Лорка позвонила тогда, когда увидела свою машину целой и невредимой. Вид милой ласточки так ее обрадовал, что она почти без содрогания набрала его номер, несмотря на все то, что узнала о нем в последнюю пару часов. Доложила:
– Ванечка, машина передо мной, все хорошо! И ключи на месте.
– Прекрасно, Лоретта. Ну, тогда набери меня еще раз, когда уже будешь возле дома. И все, прощаемся.
– Не прощаемся, я тебе еще деньги должна вернуть.
– Вернешь, как сможешь, но сегодня обязательно позвони.
– Вань, мне очень неловко тебя лишний раз беспокоить. Я и так…
– Лоретта, – перебил он ее, – если я за что-то берусь, то довожу это до конца. Поэтому отзвонись, это много времени не займет. А с деньгами и в самом деле можешь потом не торопиться. Все, жду звонка, а сейчас звони в полицию, если еще не сделала этого. – Он отключился.
Лунев, внимательно слушавший их разговор, согласно кивнул:
– Звони, Лорик. Вряд ли они станут с тобой заморачиваться, у них таких висяков до фига, но раньше начнешь – раньше закончишь. А что заяву все-таки надо сделать, чтоб к тебе потом не цеплялись, – это Ледоруб прав.
Как выяснилось, правы были они оба. Ваня – своим советом, а Лунев – предположением, что никто в полиции не станет долго возиться с возвращенной машиной. Так что Лора в конце концов села за руль, сама не веря своему счастью и не думая сейчас о том, что машина вышла ей в итоге дороже где-то на треть. Куда больше в данный момент ее смущал посторонний запах, витающий в салоне. Долго ли машина была в чужих руках? А уже вся успела им пропитаться! Так что срочно надо повесить сюда «вонючку»!
– Может, давай, я поведу? – предложил Лунев, тоже усаживаясь в машину, без приглашения.
– Нет, я сама! – взволнованная и счастливая Лора мотнула головой, отвергая его предложение и сожалея о том, что не может с такой же легкостью отмахнуться при этом от самого Вовки.
Бестактно она этого сделать просто не могла, характер с воспитанием не позволяли, а тактично не видела возможности. Впрочем, большая радость, как и пережитые ранее крупные неприятности, просила, чтобы Лора взялась ее с кем-нибудь разделить. Поэтому когда она припарковала машину в своем дворе, не решаясь ее сразу оставить, чтобы идти домой, Лунев уже не казался ей таким уж нежеланным гостем.
– Поверить не могу! – поделилась она с ним, стоя возле возвращенной машины и гладя ее по крылу.
– Ну так что, может, обмоем счастливое возвращение? – Он достал из внутреннего кармана куртки красивую бутылку с каким-то темным содержимым. И застыл, с пристальным откровением глядя Лоре в глаза.
– Ну… если только в меру, – замялась она. – И сразу предупреждаю, что завтра опять придется вставать по будильнику.
– Да, у тебя не забалуешь, – усмехнулся он.
– Мне теперь работать надо, чтобы долги возвращать, – напомнила Лора.
Не зная, как он связан с компанией угонщиков, она не стала его обвинять, что он тоже в этом замешан. Но он и сам догадался о ходе ее мыслей:
– Сейчас я ничего не могу разрулить, потому что эти деньги ушли в общак. Но в будущем постараюсь тебе помочь.
В будущем? Нет, Лора видела свое будущее без него. Все, что вчера у нее с ним произошло, было просто случайностью, нелепой ошибкой. Которую Лора сегодня, тем не менее, готова была повторить. Потому что не хотела сегодня оставаться в одиночестве. И еще потому, что любовник из Лунева был великолепный. У Лоры имелся не слишком обширный опыт общения с мужчинами, однако здесь его и не требовалось, чтобы распознать виртуоза. А еще она вспомнила, как льнули к Луневу разбитные девчонки из его компании в теперь уже далекие школьные годы, когда старшеклассники собирались по вечерам во дворе. Только теперь Лоре открылась истинная причина такого внимания! Потому что раньше она приписывала все тому мастерству, с которым Лунев умел играть на гитаре. Лично она именно по этой причине иногда задерживалась возле тех скамеек, на которых собиралась луневская компания: послушать его! Издали, обняв за ствол какое-нибудь деревце, чтобы еще меньше бросаться в глаза. Но с замиранием сердца! Ведь любой деревянный дрын со струнами в Вовкиных руках становился волшебным! И он, гитарист-самоучка, выдавал на нем такие переборы, перед которыми для Лоры меркли все концертные записи популярных групп. То, что липнувшие к музыканту девицы иногда мешали ему играть, искренне возмущало Лору! Она же, чистое и неиспорченное существо, не могла тогда знать, что нужна им от него совсем не музыка! И что он виртуозно может обращаться не только с гитарой. Теперь знала! И хотела бы повторить те пережитые ощущения, в глубине души испытывая к себе отвращение за эту свою слабость. За то, что Лунев проник к ней, как вор, вначале в ее дом, а потом и в кровать просочился, подло пользуясь ее сном, а она его за это не выгнала взашей, но, наоборот, снова кидается в эту интрижку. Да еще и вот так, без всякого чувства… Хоть без какого-нибудь… Ведь даже в школьные, предрасполагающие к романтике годы она не была в него влюблена. Часто сочувствовала ему, а иногда еще все-таки опасалась, несмотря на его снисходительное к ней отношение. Еще порой возникало чувство благодарности за его покровительство, но и только! Наверное, потому, что Лора испытывала неосознанную брезгливость к тем девицам, которые вольно чувствовали себя в Вовкиной компании, – Лунев и сам на это провоцировал стороннюю зрительницу своим пренебрежительным отношением к ним. И становиться на них похожей Лора ни в коем случае не хотела! Но, кажется, ее время тоже наступило, теперь. И она снова впустила его в свою маленькую квартирку.
Разделась – он и не подумал проявить джентльменство, приняв ее куртку, в отличие от предпоследнего Лориного мужчины, с которым у нее был совсем недолгий роман, запомнившийся ей именно умением кавалера вести себя с женщиной. Лунев был абсолютно другим. По-хозяйски водрузил свою куртку рядом с Лориной и хотел было прямиком идти с бутылкой к столу. Пришлось вдохновлять его личным примером, заманивать в крошечный закуток ванной на мытье рук. Которые в итоге не вымыла ни она, ни он. Вовка, стоя у раковины, у Лоры за спиной, снова начал играть с ее телом, как с гитарными струнами. Вначале легко, едва касаясь кожи, но так, что Лора вся затрепетала от этих касаний, будто и сама была натянутой струной. Замерла, забыв про намыленные руки. Вовка только воду перекрыл, разворачивая ее к себе лицом, все остальное уже не имело никакого значения ни для Лоры, ни для него. А опомнилась Лора и вовсе на том самом маленьком диванчике, что был у нее на первом ярусе. Вспыхнувшие на небе алмазы медленно гасли, таяли перед ее глазами. А Вовка, весь какой-то первобытно-неряшливый, небрежно расправлял на себе оставшуюся одежду, спрашивая между делом:
– Лорка, у тебя есть что перекусить?
– Сейчас… что-нибудь изобрету на скорую руку. – Лора поднялась, пытаясь переключиться на реальность. А заодно пытаясь вспомнить, что же там у нее есть, в ее нищенском холодильнике.
5
На следующий день, заехав по пути из одного офиса в другой к себе домой, на обед, – Лора могла теперь позволить себе эту роскошь! – она повесила в холодильнике копеечного плюшевого мышонка. Постояла перед открытой камерой, любуясь на него и между делом жуя незатейливый бутерброд с майонезом. Вовка вчера оказался не в восторге от закуски к его коньяку, или что там было в бутылке. Уже сидя за столом, ворчливо заметил:
– Ну, бывали у меня деньки с хавчиком и похуже этого…
– У тебя бывали, а у меня их еще впереди великое множество, – ответила Лора, неторопливо, чтобы надолго хватило, жуя свой бутерброд с дешевым плавленым сырком в качестве основного компонента. – Тебе ли не знать?
– Ладно, мелкая, не ворчи, – ответил он грубовато. – Хуже сварливой бабы может быть только фригидная.
– Я не ворчу, я тебе просто напоминаю о своей ситуации. А то ты как будто забыл, что деликатесов мне не с чего брать.
– Хрен с ним. Говорю же, что и похуже бывало. Давай тогда хоть запьем достойно. – Вовка разлил им по рюмкам свой коньяк. Он был уверен, что Лора разбирается в дорогом спиртном и оценит принесенное по достоинству, а она практически ничего в этом не понимала, потому что крайне редко доводилось употреблять. Так что просто сделала вид, будто ей понравилось, но он заметил ее игру:
– Мелкая, что не так? Мне сказали, бухло – первый сорт!
– Да. Кажется. Только, знаешь…
Ее откровение насчет выпивки он выслушал почти с такими же глазами, как в детстве, когда вдруг обнаружил перед собой первоклашку, способную не знать матерных слов. Покачал головой:
– Ну ты даешь, принцесса! Неужели такие, как ты, вообще существуют? Остается лишь удивляться, что ты мне еще и девочкой не досталась.
– Вов… – Лора смутилась, вспыхнула, чем привела его в еще больший восторг.
Собственно, на этом их ужин был вчера и закончен. Место действия плавно переместилось на второй ярус, а само общение становилось все более жарким и тесным, пока оба не обессилели от этого безумного темпа. А потом Лора лежала рядом с крепко заснувшим Вовкой, испытывая к себе внутреннее отвращение от того, что, кажется, все вернее превращалась в одну из тех Вовкиных уличных «подружек», к которым когда-то сама же относилась с брезгливым пренебрежением. Раз неспособна ему отказать. И даже готова мириться с его неряшливостью: вещи были разбросаны как попало, а Вовке, по большому счету, неплохо было бы еще с вечера не только руки вымыть, но и вообще принять душ. Но все же Лора знала, что снова впустит его в свой дом, если он опять к ней придет. И от этого становилась сама себе еще противнее прежнего.
Однако в следующий раз Лунев напомнил ей о себе не появлением, а телефонным звонком. Через пару дней полного молчания, в течение которых Лора очень усердно пыталась себя убедить, что все прекрасно закончилось и что ей ни Вовка, ни связанные с ним проблемы, типа той же организации ужина на фоне ее безденежья, никоим образом не нужны.
– Привет, принцесса!
– Привет, – Лора как можно спокойнее попыталась произнести это слово. Хорошо, что ее неистово забившегося сердца было не услышать в телефонной трубке! – Как дела?
– Нормалек. А у тебя как жизнь?
– Да тоже неплохо.
– Вот и лады. Мелкая, а я ведь тебе по делу звоню. Можешь ты мне помочь?
– Как именно? – Лора внутренне напряглась, ожидая просьбы про деньги. Но, к счастью, не угадала.
– Я, кажется, у тебя дома кое-что выронил. Можешь посмотреть? Небольшая такая сумочка, типа борсетки. Все везде обшмонал, нигде ее не нашел, так что только у тебя остается. В машине или на хате.
– Хорошо, сейчас поищу. Потом перезвоню тебе.
Перезвонила она быстро, потому что была уже дома, а Вовкина пропажа обнаружилась за обувной полкой, у самых дверей.
– Вов, я нашла, так что можешь не беспокоиться.
– Хотелось бы. Только… принцесса, можно тебя еще кое о чем попросить? Я эту штуку должен срочно отдать, она не моя. Но я сейчас на другом конце города, и времени у меня в обрез. Могла бы ты ее сама отвезти? К переезду, а там к тебе подойдут. Еще и бабла отстегнут, за бензин и за беспокойство.
– Ну… – Лора ненадолго замялась. Ехать куда-то после рабочего дня решительно не хотелось. Еще меньше хотелось бы встречаться с Вовкиными знакомыми. Но для отказа в помощи это были слишком ничтожные поводы. Так что она выдала в трубку: – Да, могу. Когда нужно ехать?
– Да прямо сейчас. Остановишься на площадке возле шлагбаума, там такая одна, и к тебе подойдут, я номера твоей машины корешу скину.
К переезду Лора подъехала так оперативно, что ее там, как оказалось, еще никто не ждал. Поэтому пришлось самой ждать, вырулив на указанную площадку и заглушив машину. Но это было совсем не то, что сидеть в ожидании встречи в холодном полупустом кафе, озаренном тревожным оранжевым светом! Здесь, в салоне машины, было тепло! И уютно, ведь это была личная Лорина территория. Откинувшись в кресле под тихую музыку, – беспокоиться было не о чем, ее сами должны были найти – Лора просто смотрела через лобовое стекло на улицу. На почти уже темное небо, проглядывающее через прорехи рваных туч, нижним краем отражающих в себе яркие огни города. И на полосатый шлагбаум, за которым тянулись рельсы. Несколько раз он опускался, мигая семафором, и тогда перед Лорой проносились поезда. Товарные, от которых земля содрогалась. И пассажирские, с тепло светящимися окошками, за каждым из которых были люди со своей дорогой, историей и судьбой.
Лора любила поезда, хотя самой на них ездить ей почти не доводилось. Но, на ее взгляд, просто невозможно было не любить и мерный стук колес, и тихое позвякивание им в такт стоящей на столе посуды, и мелькающие за окном пейзажи, и станции, такие разные, по которым торопливо двигались люди, громко переговариваясь, катя за собой свои чемоданы. Люди, у каждого из которых тоже была своя судьба, вначале там, на перроне, а потом она втекала в вагон, становясь частью пестрого пассажирского сообщества, и нередко потом лилась из уст своих хозяев, слышная не только в одном купе, но и за ближайшими перегородками…
Лора настолько задумалась, что даже вздрогнула, когда к ней постучали в закрытое окно машины.
– Это ты, что ли, от Луня? – довольно симпатичный, даже красивый мужчина, лет на десять старше Вовки, заглянул в салон, когда Лора опустила стекло. Окинул ее откровенно оценивающим взглядом.
– Он меня попросил, – отрезала Лора, которой понравилась внешность незнакомца, но не понравился произведенный им осмотр. – Вот ваша посылка.
Туго набитая кожаная борсетка перекочевала из одних рук в другие. Чем таким она была набита? Оставалось только гадать. Заглянуть внутрь Лоре даже и в голову не пришло. Во-первых, это что-то могло бы при этом рассыпаться так, что она потом не смогла бы все уложить, как было. А во-вторых, заглядывать в чужие сумки было, на Лорин взгляд, как-то непорядочно. Почти как подглядывать в замочную скважину.