– Дело поправимое. Послушные хоть?
Я совсем скривился.
Эта… Юлия реально была единственной, кто с первого раза поняла, что от нее хотят. И молча выполнила, хоть потом и убежала.
Другие же начинали торговаться, что им будет за этот тестовый минет. Запросы были в диапазоне от похода в ресторан до новой иномарки. Кто этим дурам вообще сказал, что в большом бизнесе работают идиоты, которые раздают «мерседесы» за неумелый отсос? Что за городские легенды?
– Так вот. Я что предлагаю… – протянул Макс, между делом задирая шелковую тряпочку на теле Юлии и проводя пальцами у нее между ног. – Я эту горячую девочку арендовал у ее парня на недельку.
Я вздернул бровь:
– Ты? Зачем? Надоели студентки?
Он приподнял ее, усадил на колени спиной к себе и развел ее бедра:
– Посмотри, она же вся течет.
И правда, внутренняя сторона бедер девушки блестела от смазки. А под темнотой шелкового подола видно было розовые губки, раскрывающиеся словно раковина.
Это было красиво.
Так красиво, что у меня встал.
Но вопрос оставался.
– Не знаю, как твои стажерки, а мои студентки задрали ломаться и цену себе набивать. А эта ты видел как лихо набрасывается? Давай потестим. Если не найдешь себе получше, возьмем ее на стажировку? У меня хорошее предчувствие. Думаю, она нас еще удивит.
– Она же на втором курсе, куда ей стажировка…
Я увлекся, параллельно все еще просматривая письма. И, кажется, нашел одну интересную формулировку, которая указывала на подводные течения… В общем, сам не заметил, что проговорился.
До мозга дошло не сразу. Не понимаю почему, но мне не хотелось говорить Максу, что Волкова уже приходила к нам. Ко мне.
Пусть у нас будет общий секрет. Мне кажется, это еще пригодится, а интуиция меня никогда не подводила.
14
Юля
Меня посадили в машину уже почти в невменяемом состоянии. Я сползла по спинке заднего сиденья и так и ехала, лежа щекой на теплой коже и глядя расфокусированным взглядом в никуда, в мерцающие огоньки стереосистемы, видные между креслами. Покорно встала, поднялась в квартиру, села на стул на кухне.
– Как ты себя чувствуешь? – Даже немного обеспокоено спросил Лысый.
Надо же, какая забота.
– Тошнит. – Безразлично отликнулась я. Тошнило от пропитавшего меня запаха двух мужчин, терпкого запаха их пота и спермы, примешивающихся к нему ароматов двух разных одеколонов и собственного ощутимого запаха возбуждения.
Тошнило от ситуации. Только перестало звенеть в ушах и расчистилось поле зрения, как накатило отвращение к себе самой. Я, та девочка, что когда-то мечтала выйти замуж невинной в белом платье, но согласилась, чтобы мой любимый стал первым до брака, провела два часа, как проститутка, ублажая сразу двоих малознакомых мужчин. Добровольно, еще и «с причмокиванием», как говорил Чельцов.
Кому я теперь докажу что-то про гипноз и наркотики?
Все сама. Сама. Я бы и без них пошла, если бы мое тело и психика сами не отторгали эту мерзость. Знаю ведь.
Сейчас, правда, сидя в задубевшей от высохшей спермы сорочке без трусов и с ноющей челюстью я уже с трудом могла вспомнить причины, по которым в это ввязалась. Квартира Лешки? Да гори она огнем!
Мой долг? Откуда он у меня…
А.
Сестры. Они угрожали моим сестрам, если я не сделаю этого.
– Доктор говорит, побочное действие препарата. Сейчас таблетку найдем, но сначала дело, – Лысый помог мне выпрямиться и сесть напротив человека, который меня уже гипнотизировал. – Вспомнишь все, что видела и пойдешь в душ, пить таблетки, кушать…
От слова «кушать» тошнота усилилась.
– Юленька, смотрите на экран смартфона, пожалуйста, – попросил доктор.
Пока я слезящимися глазами смотрела на меняющиеся там картинки, концентрические круги и полосы, он спокойным мягким голосом снова рассказывал мне о том, как я иду по лесной тропе, на меня светит солнце, я слышу звуки весеннего леса со всех сторон. Даже слезы навернулись на глаза, так мне хотелось оказаться в том месте, а не тут.
Но постепенно мои мышцы расслабились, я полузадремала и вошла в транс. Все осознавала, все слышала, могла бы очнуться, но просто… не хотела.
– Она готова, – сказал доктор. – Задавайте вопросы.
И мне пришлось вспомнить очень много подробностей этих двух часов. После того, как они оба кончили мне в рот, владельцы «Билингвы» отправились обсуждать какой-то договор, сидя за столом, а меня отправили под него, чтобы я по очереди облизывала их члены, пока они спорят, успеет ли компания из Южной Америки перечислить им деньги до определенного момента и кто возьмет на себя обязательства по непогашенным долгам одной из дочерних фирм, которую собираются закрывать.
– Ага! – Говорил Лысый в некоторых важных местах. – Вот тут ты молодец! А экран? Экран видела?
Экран я тоже видела. Когда Максим сказал, что пойдет покурит и хотел забрать меня с собой, но Эльдар удержал рядом и занимался своими делами, усадив меня рядом. Я ласкала его рукой, потому что ртом по-прежнему получалось не очень хорошо, но ему понравилось.
Там, на экране, были цифры. Яркие красные и багровые, и Муратов открывал дополнительные окна и смотрел на графики, ползущие вниз. Нет, я не запомнила все названия, потому что он как раз сказал мне убрать руки и открыть рот и сразу кончил, задвинув опять до горла.
Тут и позвонил Костя.
– Черт, в следующий раз надо ее подольше оставить! – Выругался еще один человек, стоящий за спиной Лысого. Я его сразу не заметила.
– Нет, она и так вернулась квелая, забей. Надо просто как-то отправлять ее не сводные отчеты смотреть, а в ключевые дни. Тут нам Мажор и поможет. Будет его задачей.
– И надо больше к Муратову пристраивать, на нем основное.
– Ну ты слышал – хрен у него толстый, не справляется девка! – Заржал Лысый. – Чтоб я так жил и обо мне так отзывались.
– Да срать на девку, не сотрется. Добавь ей в коктейльчик виагры, пусть сама напрыгивает на хер потолще.
– На женщин виагра действует не так, – заметил доктор, постукиваниями по руке потихоньку выводя меня из транса. – Но я подумаю, что сделать.
– Это все, что вы хотели узнать? – Тщательно выговаривая слова, хотя язык заплетался, спросила я. – Могу я идти?
– Вали! – Махнули рукой.
Я подумала, что хорошей идеей будет взять что-нибудь острое и воткнуть себе в горло. Лезвий нет, вены не получится разрезать, этаж всего пятый, только покалечусь. Но если я истеку кровью из артерии на горле, вряд ли они возьмутся за моих сестер. Мстить-то уже некому.
Кивнув, я поднялась и по пути как смогла незаметно прихватила керамический нож со столешницы. Как сомнамбула добрела до ванной. Запрусь и пока дверь выломают будет поздно.
15
Я зашла в ванную чуть торопливее, чем стоило бы, мне не терпелось, но тут в створку двери кто-то вставил носок грубого ботинка.
– Э, нет, красавица! – Лысый распахнул дверь и ввалился за мной. – Мыться только при мне!
– Что?! – Я попыталась оттолкнуть его одной рукой, выпихнуть из ванной, но он ловко завернул мою руку за спину, что-то нажал в запястье и нож выпал ему в ладонь.
Лысый ухмыльнулся и повертел его на свету:
– Вот теперь мойся. Под присмотром, чтобы не утопла.
Я стояла и так униженная донельзя и думала, что он отнял у меня последнюю надежду. И надо было его сразу пырнуть. Остальные разозлились бы и убили меня без долгих мучений.
И даже грех самоубийства не нужно на душу брать.
Почему такие годные мысли приходят так поздно?
– Юль… – Лысый устроился на унитазе, подбросил нож в ладони, как будто тот боевой. – Что ты кипешишь? Что особенного происходит? Ты член никогда не сосала?
– По своей воле!
– Ну и что? Красивые же мужики. Вот если б я потребовал мой хер обслужить, я бы понял твою печаль, а за члены этих двоих знаешь какая борьба идет?
Я отвернулась, обняв себя за плечи. План все равно не удался, так что ж теперь… Надо идти в душ.
– Отвернись хоть, – попросила я.
– Не делай только глупостей, – проворчал Лысый, разворачиваясь спиной. – И вообще, относись ко всему легче. Потрахаешься от души, будет, что вспомнить. На киске счетчик входящих не стоит, будешь и дальше каждому мужику врать, что он у тебя второй. А хочешь, потом деньжат подкину, сводим в клинику, сделаем тебя вообще целочкой? Прикинь?
Я дернула плечом, разозленная тем, что он так говорит, будто каждой девушке это все без проблем, только ноги раздвигай. Сам бы попробовал.
Он правильно понял мое молчание и шутить перестал. Сидел, играл с ножом, смотрел в стену.
Я скинула сорочку, сразу в мусор, даже не буду пытаться отстирывать. Опасливо покосилась на здоровенного мужика, который занимал половину моей ванной. Он честно не смотрел.
Я долго терла себя мочалкой и поливала гелями, но ощущение стянутой кожи от высохшего на ней семени все не пропадало. Впереди была еще неделя. Продержаться всего несколько дней и узнать как можно больше. Наверное, если они найдут что-то важное в моих воспоминаниях, меня отпустят раньше.
Мысль о том, что ценную шпионку захотят использовать еще не раз, тогда не пришла мне в голову.
– Что-то ценное узнали? – Закинула я удочку.
– Нет, Юль. Все это и так известно. Было любопытно проверить, что ты сможешь раздобыть и как далеко зайти. Так что смотри во все глаза и не пей! Главное – не пей.
– Думаешь, они меня не выкинут завтра? – Вдруг спросила я. – Я же на самом деле ничего не умею в сексе. В чем интерес?
– Ничего ты в мужиках не понимаешь! – Снисходительно хмыкнул Лысый.
Я не поняла, что он имеет в виду, пожала плечами и выключила воду. Успела даже впрыгнуть в халат прежде чем Лысый повернулся, оглядывая меня оценивающим взглядом.
– Хотела спросить, – начала я. – А где Лешка? Что с ним?
– А я бубу? – Искренне пожал плечами бандит.
– Несправедливо как-то… – я поежилась. – Я тут за него… а он даже не мучается.
– В жизни справедливости нет, запомни! – Щелкнул он меня по носу, открывая дверь и выпуская нас в коридор. На кухне нас проводили сальными взглядами, словно мы там черте чем занимались. Я уже поумнела и предпочитала, чтобы они думали, что я там Лысому отсасывала, чем догадались про нож. Будет хуже.
В спальне я посмотрела на себя в зеркало и несмотря на то, что в пушистом белом халате и с мокрыми зачесаными волосами выглядела нормальной приличной девушкой, почувствовала себя как порноактриса после того, как прошла через десяток членов.
Ноги подкосились и я плюхнулась на кровать, так и продолжая смотреть в свои глаза.
Что-то в них непоправимо изменилось.
Наверное, так и узнают возраст даже у самых молодо выглядящих женщин. На вид мне было все еще девятнадцать, а по глазам все сорок.
Страшно представить, что будет через неделю.
16
Макс
– Ну что, потекла уже, моя горячая девочка? – вкрадчиво спросил я, перехватывая вышедшую из машины Юлю за локоть и шлепая по заднице под плотной тканью черного пальто. Оно длинное, но не предполагает пуговиц и держится только на завязанном вокруг талии пояске. Стоит дернуть за веревочку, и мой голенький подарок упадет прямо в подставленные ладони.
Или на подставленный хрен.
Она смотрит на меня уже затуманенным взглядом и медленно облизывает розовые губы. Какая она… аппетитная, просто слов нет! Пусть и оказалась меркантильной сучкой, но все-таки даже ради стажировки ни одна из наших бывших шалав не вела себя так обжигающе раскованно! Эта девочка по-настоящему любит трахаться, и у меня яйца поджимаются от мысли, что она сейчас пройдется по ним своим горячим язычком.
Кидаю, не глядя, пачку денег парнишке, что ее привез и тащу в здание. Сегодня попросил привезти ее пораньше, у нас грядет глобальная развлекуха и мне не терпится посмотреть, как будет вести себя Эльдар, если я приведу ее с собой. Но я чуть не забыл, какая она охуительно горячая и отзывчивая, поэтому хочу хоть немного времени для себя.
Заталкиваю ее в лифт и снова, как назло, в него забивается еще народ. И все оглядываются, здороваются. Да пошли они нахрен!
Я запускаю ладонь под теплую ткань пальто и вылавливаю оттуда мягкую податливую грудь с уже сморщенным твердым сосочком. Так и думал, что под верхней одеждой на ней ничего нет!
Перекатываю сосок между пальцами и ловлю в глазах Юленьки какие-то странные острые искры. Хрен тут же по стойке смирно и рвется, рвется в просвет полы пальто, точно зная, что там его ждет влажное и тугое, готовое всосать в себя и выдоить до капли, до вытекающего позвоночника.
Кто-то из стоящих в лифте оглядывается на нас, когда Юля резко вздыхает, но тут же отворачивается, делая вид, что его не касается какая-то там студентка с вываленной грудью. За такие бабки, что я плачу главам департаментов, он должен с покер-фейсом сидеть даже если я на годовом собрании выебу Юленьку прямо на столе. Причем в жопу.
Дзыыыыыынь!
Лифт выпускает из себя на административном уровне всех этих дармоедов и медленно закрывает двери, направляясь на наш этаж. Десять секунд горячая голая девочка абсолютно моя, и я не нахожу ничего лучше, чем впиться в ее пухлые губы, высасывая весь воздух из ее легких и прикусывая до боли. Сегодня ей предстоит долго и часто полировать наши с Эльдаром яйца и члены, потом уже не поцелуешься.
В последнюю секунду перед тем, как двери лифта разъезжаются на нашем этаже, я одергиваю пальто Юли, запахиваю его, скрывая грудь и приобнимаю ее за талию. В таком виде мы и появляемся перед длиннющей очередью претенденток. Да, у Эльдара… то есть, у нас, сегодня финальное собеседование. Я-то свою уже выбрал, но вот как его убедить?
Конец ознакомительного фрагмента.