– Отличная машина у тебя будет, гонщик, – парень улыбнулся и с хлопком закрыл последнюю доску, – раз вся семья на тебя работает, – и взглянув на девушку добавил, – выпускай бычка.
Она разжала руки, Кирюха подскочил и вылетел с обратной стороны гаража в небольшую сквозную дверь, которая вела прямо во внутренний двор. Прежде чем встать, Кира быстро оглядела помещение, куда так эффектно ввалилась. Ее окружали четыре серые стены с огромным количеством полок, на которых располагались различные инструменты от плиткореза до кусачек. Наборы отверток, тиски, болты и гайки на любой размер, подвесные крюки, электроды и баллон сварочного газа создавали рабочую зону и основную картинку. Несмотря на то, что кое-где предметы были раскиданы, все располагалось достаточно упорядочено и логично. Это не могло не пролить тепло на душу девушки, как абсолютного перфекциониста.
– Идем, – сказал парень и протянул ей смуглую то ли от сварки, то ли от солнца руку, – извини что грязный. Будь аккуратнее, смотри под ноги и не испачкайся.
– Я не хрустальная, – улыбнулась Кира.
Он помог ей подняться. Рука была грубая и мозолистая, но именно от этого прикосновения она почувствовала ее силу.
Ребята вышли на двор. Кирюха стоял на асфальтированной площадке и прыгал вокруг огромной машины.
– Посади! Посади! Буду лулить! Я буду лулить! – Кричал мальчишка, оглядываясь то на Киру, то на недавнего знакомого.
Девушка подошла ближе, схватила мелкого под мышки и попыталась посадить за руль. Даже когда она встала на носочки, пытаясь дотянуться до водительского сидения, поняла, что ростом не вышла.
– Может лучше я? – предложил учтиво парень.
– Однозначно.
Он усадил Кирюху, а Кире подставил под ноги пенек, чтоб та могла придерживать ребенка, дабы он не вывалился из кабины. Малыш был определенно доволен: он мчал на всех парах по невидимой дороге, крутя из стороны в сторону тяжелую металлическую баранку без гидроусилителя.
– Вот какая любовь к машинам! – воскликнул парень, – дед ваш рассказывал, что малыш все марки машин знает, даже Урал и Газ.
– Да, дома у нас тачек уже больше сотни, – отвечала Кира. – Газа, кстати, нет, видимо поэтому и захаживает сюда.
– Газ, да. Это раритет, – он окинул взглядом машину, – купил не так давно у одного деда в деревне. Машина все равно стояла мертвым грузом уже лет как десять.
– Как же ты его до дома доволок?
– Он сам доехал, – парень потер щеку, пытаясь привести себя немного в порядок, – заводили правда с кривого стартера, но он доехал. А тут я его и подшаманил.
– И как прошла реанимация? – ей правда было интересно, не каждый день встретишь такую машину военного назначения, а тем более у соседей.
– Как видишь. Так-то он уже на ходу, просто я хочу его немного переделать. Чтобы был вездеход вездеходом.
– Я смотрю у тебя неплохо получается.
Она окинула взглядом шестьдесят шестой. На нем были видны следы недавних переделок и трудоемких работ. Низ кабины был полностью изрезан и не так давно переварен. Высота двери сокращалась вместе с переделанными арками для того, чтобы установить колеса наибольшего диаметра. Три из них уже стояли, установки ждал только левый задний баллон.
– Да, – засмущался парень, – осталось немного. Сегодня лебедку поставил вместе с бампером от ЗИЛа, буду выполнять план по проходимости.
– Класс! Колеса-то еще такие нашел.
– Ага. Снял с КрАЗа-лаптежника[26]. Еще движок дизельный поставлю сюда и будет вообще огонь. Я честно и не верил, что у меня получится.
Во время разговора глаза его неподдельно горели, парень был доволен своей работой. Он действительно любил, то что он делает и это было очень заметно. Возможно, девушка ему даже завидовала по-доброму. Он нашел себя, нашел любимое дело и это факт.
– Вообще сложно начинать что-то новое? Такое, что тебе не свойственно.
– Ну как сказать, – замялся парень и немного задумавшись, продолжил. – Ну вот, допустим. Я беру на ремонт машину прям мертвую, потом думаю: «Ну и нахрена я ее вообще взял?», а вдруг не получиться. Главное начать, а дальше поздняк метаться.
Девушка слушала его и понимала, что она вряд ли сдаст назад. Техника, которая вчера привлекла ее внимание в гараже полностью завладела мыслями. Его слова подтолкнули попробовать что-то новое, интересное и совершенно другое. Именно в тот момент Кира поняла для себя, что действительно этого хочет.
– Сколько я тут живу, я всегда видела тебя в гараже, – начала она вспоминать, – мне казалось, ты тут живешь.
– Так и есть, что я тут только не перебирал и не чинил! Сначала для себя, потом друзьям, теперь и другим, какой-никакой, но доход приносит, – улыбался он, – кстати, я тоже частенько тебя видел на машине.
– Логично, мы ж как бы соседи.
– Точно. Странно, что раньше мы не…
– Я хочу пииииии́сать! – заорал Кирюха во весь голос, выпрыгивая из кабины.
Кира растерялась, огляделась по сторонам, и обратилась к собеседнику, с вопросом куда им можно пришвартоваться.
– Какой вам куст больше нравиться туда и бегите.
Она схватила ребенка под мышку, сбежала по импровизированным из бетонных блоков ступеням с площадки и поставила мелкого возле сарая. Пристроившись возле подвязанных к стенке цветов, Кирюха начал делать свои маленькие дела, а у девушки появились пара минут, для того чтобы осмотреться по сторонам.
Все было на контрасте. С одной стороны – железки, металл и зона под сварочные работы, а с другой – как ни странно, цветущий летний сад. По периметру красовались колючие розовые кусты, с только-только набухающими бутончиками, целую изгородь занимали разросшиеся виноградные побеги, которые цеплялись краями за небольшую беседку, и под которыми целой поляной располагались невысокие разноцветные крокусы. Остальное она даже и разглядеть не успевала. Это было явно женских рук дело, причем на опыте. Вокруг было столько различных побегов, кустов, цветов и недавно посаженных однолеток, что ее глаза не успевали рассмотреть все, а нос так вообще предательски среагировал. Она чихнула. Несправедливая вещь аллергия. Она обычно возникает как правило на что-то красивое, например, цветущую весну, вкусные фрукты или милых пушистых животных, но почему-то никогда не возникает на людей. А как было бы здорово, что и такая реакция организма присутствовала. Вот идет тебе навстречу человек, а у тебя, глядя на него, сопли пузырями и жуткий чих, сразу понятно, что к этому человеку подходить не стоит.
– Будьте здоровы! – раздался возрастной голос позади. – А я смотрю, а у нас гости.
Девушка поставила Кирюху на дорожку и, натягивая штаны на ребенка, улыбнулась и поздоровалась:
– Спасибо! Вы извините, ничего что мы вам тут цветочки полили?
– Да ради Бога, ребенок же, – ответила приятная темноволосая женщина. На ней была мужская толстовка с капюшоном поверх цветастого домашнего халата. В руках она держала тарелку с еще не остывшими пирожками. Она подошла ближе и расплылась в улыбке:
– Угощайтесь.
Кира заскромничала и замялась, в то время как Кирюха уже заталкивал в рот небольшой пирожок.
– Что сказать надо?
– Фафи́бо![27] – выпалил тот с полным ртом.
– Берите, берите, не стесняйтесь! И ты, сынок давай налетай. А то, как с утра занялся в гараже, так и не ел ничего.
Парень смутился и остался стоять возле своего собранного творения.
– Да, кушать надо, – решила Кира разрядить обстановку, – и маму слушаться надо!
– Именно! – поддержала ее женщина, обходя смородиновые кусты.
Кирюха, дожевывая булку, уже висел с другой стороны площадки на воротах из профлиста. За секунды он открыл металлические штыри, удерживающие створки в закрытом положении. Девушка подбежала к ребенку и схватила за воротник.
– Ух, шустряк! Мальчишки, наверно, все такие. – Женщина рассмеялась и потрепала сына за щеку, с которой не сошли вмятые следы от респиратора, – и ты тоже, такой хулиган был, ух!
Парень убрал руку мамы и посторонился. Сквозь измазанные щеки поверх пыльного лица было видно, как приливает краска.
– Да подожди же ты, Кирилл! – негодовала Кира, когда ребенок просовывал голову сквозь приоткрытые ворота и визжал.
– Да Кирюх, – вдруг заговорил парень, – маму слушаться надо.
Не успела девушка что-либо ответить, как с другой стороны забора послышался голос их соседа напротив:
– А кто это тут такой шумит? Уж не наш ли Кирюшка?
Наконец, ворота поддались, и малыш вывалился на улицу, следом за ним и Кира.
– Ага, кто ж еще, – ответила она, – здравствуйте.
– Дядя Лёня, – воскликнул ребенок, – сосед!
Перед ними стоял коренастый лысоватый мужчина в возрасте шестьдесят плюс, с добрыми глазами и шепелявой улыбкой. Он снял рабочие перчатки, чтоб поздороваться с Кирюхой. Все время и каждую минуту дядя Лёня что-то строил. Словно бобер на речке, только строительный сезон у него был круглый год.
– К бабушке погостить приехали?
– Да, лето начинается, пока здесь побудем.
Наблюдая за разворачивающейся картиной, новые знакомые, мама с сыном, вышли за забор. Кирюха метнулся в другой двор не обращая ни на кого внимание. Дядя Леня подошел поздороваться с соседями, а Кира, извинившись перед всеми за беспокойство стартанула за ребенком, дабы он что-нибудь не разнес уже в другом дворе.
– Вот молодец какая, – сказала женщина в мужской толстовке, – молоденькая, а как ребенком занимается!
Когда Кира оглянулась, то лишь увидела на бампере Газа тарелку с пирожками.
– Как все-таки хорошо, что мы оставили Антошку у бабушки, – говорила стройная короткостриженая брюнетка, упаковывая третья коробку кухонной посуды скотчем, – так бы не дал ничего сделать.
– Это точно, – отвечал мужчина, копаясь в мобильном телефоне, – ему сегодня там весело. Соседская ребятня вывалилась на улицу, погода хорошая. Я, как только его высадил из машины, он про все забыл. Даже рукой мне не помахал, когда я отъезжал.
– Ну и здорово. И мы спокойно соберемся, и ребенок весело время проведет.
Вещи были почти собраны. Коридор был полностью уставлен коробками и всевозможными пакетами. Основная часть вещей переехала на новое место еще вчера, сегодня оставалось только ничего не забыть. Мужчина, вытаскивая потихоньку вещи на крыльцо дома, окликнул жену:
– Грузовая газель подъедет где-то через час. Я уеду вперед. Мне нужно по-быстрому перевезти квадроцикл и вернуться на работу.
– Перевезти чего? – переспросила она сверля его взглядом.
– Квадроцикл.
– Чей квадроцикл?
– Наш. Чей же еще, – он взял по несколько пакетов в руки в вышел наружу. Женщина отправилась за ним.
– Ты мне рассказать ничего не хочешь? – она резко хлопнула за собой межкомнатной дверью и сложила руки на груди.
– Хотел. Но не нашел подходящего момента. Ты какая-то нервная в последнее время и мне не хотелось тебя волновать.
– Может поэтому я такая и нервная, что ты все делаешь через мою голову, даже не поставив в известность? – ответила она с явным раздражением. Ее карие глаза приняли почти черный цвет в отблесках утреннего летнего солнца.
– Давай не будем ругаться, – посмотрел он умоляюще на жену.
– Хорошо. Тогда рассказывай, – женщина ослабила руки и пристально уставилась на мужа.
– Да тут и рассказывать нечего. Да, я купил квадроцикл, в обмен на мот.
– Класс. Одну груду метала мы поменяли на другую. Нельзя было просто продать мотор?
– Можно. Я продавал. Напомнить, что из этого вышло?
Она потупилась. В ее глазах промелькнул растерянный взгляд сожаления и глубокой печали.
– Это было самым оптимальным решением, – продолжил мужчина, – да и потом, я не могу так просто взять и отказаться от своих увлечений. Мне это нужно, понимаешь?
Он подошел к ней и обхватил за плечи. Она подняла взгляд. Мужчина пытался разглядеть в ее глазах хоть каплю поддержки, но увидел лишь глубокую пустоту.
– Да, я понимаю, – молодая женщина внезапно вышла из ступора, – оно и лучше, правда. Нет, правда, все в порядке. Просто ты мог бы мне сказать. Все в порядке.
Она легонько чмокнула его в щеку и вернулась на кухню. Упаковав очередную коробку, она вытащила другую, расправила и пошла в холл. Узкий книжный шкаф красовался посередине стены проходной комнаты, отведенной для отдыха. Здесь стоял стеклянный журнальный столик с собранной вазой из объемных ЗD-пазлов, небольшой, но уютный диванчик, в который так и хотелось провалиться, накрывшись одеялом и старая табуретка, используемая как ступенька, для того чтобы достать до верхних полок какого-либо шифоньера.
Поставив коробку на пол, она придвинула к шкафу табуретку и принялась судорожно сгребать книжки, журналы и даже статуэтки, впрочем, все что находилось на полках. Делая это не глядя и автоматически она уронила небольшой фотоальбом на пол. Коробка наполнялась быстро. Полки опустели, но женщина еще несколько раз резко провела по ним рукой, словно сдвигая в кучу невидимые человеческому глазу предметы. Придя немного в себя она отшатнулась от стены, где только что располагалась импровизированная библиотека и увидела упавший альбом в кожаном переплете. Она подняла предмет, открыла, тут же с хлопком закрыла, и нервно швырнув его поверх коробки обессиленно рухнула на диван. Глаза наполнялись слезами.
Как только ее окликнул муж, она, психованная брюнетка, превратилась в спокойную домохозяйку, проверяющую комнату на наличие забытых вещей.
– Мне надо ехать.
– Да, конечно, – голос ее чуть дрогнул, но преобладало спокойствие, – кстати, ты забыл штатив. Она прошлась до перекрестного с другой комнатой угла и аккуратно сложила черную матовую стойку.
– Да, спасибо, – поблагодарил мужчина, – в таком положении он войдет в кофр на квадроцикле. Я переживал, что не войдет.
– Ну видишь, как здорово, – улыбнулась она. Глаза ее моментально высохли, и она добавила, – ты можешь снимать отличные пейзажи.
– Я рассмотрю твой совет перепрофилироваться, – ответил на улыбку мужчина.
Он взял коробку и понес ее к остальным вещам, ожидавших переезд в новый дом. Она вышла за ним. Опустели полки шкафа, но не сама комната. Все так же остался стоять уютный диванчик, все так же красовалась необычная ваза на стеклянном столе, все так же стояла обшарпанная табуретка. И лишь одинокая фотография лежала на светло-коричневом ламинате комнаты таким ярким пятном.
Дни дома пролетали со скоростью звука. На все два выходных, Кира запланировала некоторые дела, до которых так и не добралась. Ее постоянно отвлекали. Бабушка стабильно дергала с разработкой огорода на участке, в перерывах между ее походами к друзьям на дачу шашлычить и прогулками по приведенному в порядок, только что заасфальтированному скверу с новыми лавками. Отведенный кусок земли под четыре грядки не давал покоя ни бабуле, ни теперь Кире, пока они не посадят супер вкусную редиску особого сорта, огурцы длинные и не очень, в пупырку или без них, и конечно, линии зеленки на салат.
Ночи тоже были так себе. У Кирюхи лезли крайние бабки, причем все четыре, и они с сестрой по переменке дежурили у его кровати, иначе бы сна не было никому. Так хоть как-никак, слипая и разлипая глаза, но девушки перебивались по очереди. Зубы, такие зубы. Сначала лезут, потом меняются, а после, так вообще, оказываются на полке в виде вставных челюстей.
Сесть за учебу у Киры так и не получалось, но несмотря на все дела и заботы она находила пять минуть времени посмотреть обучающие видео с комментариями на YouTube, где-нибудь за закрытой дверью туалета, воткнув наушники. Ей еще повезло, что консультацию перенесли на обед вторника, поэтому у нее были в запасе почти сутки. Она решила их использовать правильно.
Отпросившись у сестры на пару часов, девушка свалила из дома со СНиПом по металлическим конструкциям в руках и ключами от гаража. В планах у нее было уехать на берег речки в ближайший лес, в атмосферу тишины и спокойствия, для того чтоб уложить нужную информацию из книжки по полкам ее воспалённого мозга от постоянного шума, беспрерывного лая собаки и бесконечных дерганий.