– Ну, это уже слишком! Сгущать краски тоже не надо. У нас ещё достаточно сил и возможностей, чтобы дать отпор любому недругу, любому агрессору, – не выдержал недоверчивый Сёма. – И, подозрительно посмотрев на Костю, ехидно добавил, – как же ты с такими патриотическими мыслями оказался в банде Адольфа?
Не обращая внимания на колкости Сёмы, Костя невозмутимо продолжил.
– Вы можете верить или не верить – это ваше право. Но вы просили меня познакомить вас с деятельностью западных спецслужб, и я это делаю в силу своей осведомлённости. Повторяю ещё раз – главными действующими лицами, стоящими в центре всей разрушительной работы против Русландии, являются Гельмут и его двойник – Адольф. Исходя из этого главная ваша задача – нейтрализовать обоих. Добиться провозглашения Гельмута персоной нон грата, а Адольфа разоблачить и посадить за решётку. Тем самым нарушится отлаженная работа американских спецслужб в столице. Сделать это будет не легко, но я помогу вам. У меня есть небольшая зацепка, с помощью которой мы могли бы выйти на Адольфа.
Павел с Сёмой с недоверием смотрели на Костю. Ни он, ни его высказывания не внушали им доверие. Иван многозначительно улыбался. Только Николай сохранял дипломатическое выражение лица и искреннее расположение к «хорошему» бандиту. Он уже переманил из банды Алексея и Ивана, почему бы ни переманить и Костю. Этим самым он ослаблял банду и спасал заблудших людей, помогая им встать на правильный путь.
– Прекрасно! – воскликнул он, разливая остаток водки, – твоей «зацепкой» мы займёмся позже. А сейчас скажи, как Адольф и его подельники связываются с агентами влияния, например, с Бесоводом, Чмоковым, Ваучерманом?
– Насколько мне известно, каналов связи предостаточно. Среди них – встречи за границей, например, на различных форумах. Приёмы в американском посольстве, где получают инструкции Чмоков и Ваучерман, они там – свои люди. Контакты с глазу на глаз в кабинетах агентов, например, у Бесовода. Встречи на различных культурных и торжественных мероприятиях, в медицинских учреждениях, на курортах, в домах отдыха, в санаториях и просто на улицах в заранее обусловленных местах. Продолжить или достаточно?
– Достаточно, достаточно! Твоя осведомлённость меня поражает. Может ты нам расскажешь и о роли бандитских, криминальных и полукриминальных группировок в действиях Адольфа и Гельмута?
– Насколько мне известно, они используются в основном в двух направлениях: для дестабилизации внутриполитической обстановки и для устрашения несговорчивых представителей властной элиты. Наиболее неподдающихся из них просто-напросто уничтожают, либо политически, либо даже физически. Но к последнему прибегают в исключительных случаях. Мне не доверяли такие дела. Адольф имел дело с отморозками напрямую. Думаю, но не утверждаю, что это они убили Кистьева, попытавшего навести порядок на телевидении и потеснить агентов влияния Запада. Они же, на мой взгляд, уничтожили и Бохлина, который представлял большую опасность для всех агентов влияния и их заокеанских покровителей.
– По-твоему получается, что они контролируют всё и вся? – удивлённо заметил любопытный Сёма. – Не вешаешь ли ты нам лапшу на уши, преувеличивая их возможности?
– Очень уж ты, Сёма, ершистый! Я говорю вам всё, что знаю и о чём догадываюсь. Говоря твоими словами, «их возможности» очень даже большие, можно сказать больше – неограниченные. Это объясняется тем, что наш президент – их надёжная «крыша». Он делает всё, что они ему продиктуют из Вашингтона.
В это время в дверь позвонили. Все вопросительно посмотрели на Николая.
– Это наверняка майор. Я сейчас открою.
Сергей вошёл и громко заявил:
– Поздравляю всех с успешной операцией. Банда разгромлена. Её шеф – у вас в руках. Я приехал, чтобы забрать его, – одним духом выпалил он.
– Не спеши, майор! Костя рассказал нам много интересного и, самое главное, согласен действовать с нами против своих бывших хозяев. У него есть важная зацепка, с помощью которой мы можем выйти на Адольфа и, если повезёт, разоблачить его.
– Так, – удивился Сергей, – это уж новость так новость! Прямо скажу – неожиданная, более того – шокирующая. Хорошо, что я не доложил руководству о поимке Кости. Но я всё-таки не понимаю, как вы договорились? Как вы ему поверили? Его позиция понятна: чтобы избежать наказания любой бандит пообещает не только сотрудничать, но и убить мать родную. Вы что – дети? А кто будет отвечать за его прошлые делишки? Вы об этом подумали? Давайте-ка лучше я заберу его и доставлю куда следует. Пусть следователь с ним и разбирается. А нам-то зачем такой геморрой?
– Спокойно, майор, не кипятись! Я верю Косте, а моя интуиция меня ещё никогда не подводила. Костя знает деятельность ОО «Вымпел» изнутри, также как и Адольфа с Гельмутом. Это же неожиданная и неоценимая удача для нас. Как ты это не поймёшь, майор?
– Ну ты, Николай, любого уговоришь… Но помни: ты лично будешь отвечать за деятельность Кости. А теперь – ближе к делу. Расскажи нам, Костя, что у тебя за зацепка такая? Может она и яйца выеденного не стоит, и ты пытаешься обмануть нас. Как говорится, лапшу на уши повесить. Кроме того, я просто горю желанием узнать от тебя, кто работает на вас в КСГС вообще и в моём отделе в частности? Если твоя информация будет правдивой, то может я тебе и поверю. Правильно говорят: доверяй, но проверяй.
– Хорошо, майор. Я вас понял. Но прежде чем перейти к информации, я бы всё-таки хотел, чтобы мне поверили.
– Ишь ты шустрый какой! – не выдержал Павел. – Завоевать надо доверие – то, понял? Слишком много грешков за тобой! А грехи надо замаливать.
– Наше отношение к тебе, Костя, будет зависеть от твоих дальнейших поступков, – вступил в разговор Николай. – А сейчас нас интересуют твои ответы на вопросы майора.
– Ну что ж, извольте. После сегодняшнего провала, Адольф ляжет на дно. А «дно» для Адольфа имеет женские очертания, очертания любовницы, у которой он будет проводить дни и ночи напролёт. В общем, как говорят французы, «шерше ла фам».
– И ты знаешь её адрес! – вмешался Иван, – откуда?
Адольф очень осторожен и никогда никому не говорил об этом. Может прав майор: лапшу ты нам на уши вешаешь, просто-напросто блефуешь.
– К сожалению, лапшу мне на уши вешал ты, Иван, когда был в моей команде. А я говорю чистую правду, её легко проверить. О любовнице Адольфа и её адресе я узнал совершенно случайно. Что для нас очень важно, это то, что сам Адольф об этом ничего не знает. Он не ожидает подвоха с этой стороны, а, значит, мы можем захватить его врасплох. Кроме того, появляется возможность привлечь на нашу сторону его любовницу, заставить её работать на нас.
– Если эта шлюха любит Адольфа, она никогда его не продаст. Женщины любят не мозгами, а душой, а душа не продаётся, – многозначительно заметил Сёма. – Лучше поставить в её квартире подслушивающий аппарат, а где-нибудь напротив установить наблюдательный пункт.
– Разумное предложение! Растёшь, Сёма! Гордись и продолжай в том же духе – генералом станешь! А если серьёзно, то это будет лучший вариант. Хотя, – вдруг засомневался Павел, – что это нам даст? Наблюдать и слушать любовные утехи. Ведь Адольф не будет откровенничать с любовницей.
– Насколько мне известно, Адольф иногда передаёт через свою любовницу записки-инструкции для своих агентов влияния. О их содержании она ничего не знает. Можно предположить, что он хранит у неё кое-что и посерьёзней. В посольстве, на работе и дома держать компрометирующие документы строжайше запрещено. Все они подлежат немедленному уничтожению сразу после прочтения, но Адольф некоторые из них может и сохранять. Они необходимы ему для книги, которую он пишет. Он как-то хвастался, что хочет её издать в ближайшее время. А это значит, что некоторые материалы он приберегает для своего опуса. Вопрос лишь в том, где он их хранит? Скорее всего, у любовницы. К ней он приходит под вымышленным именем Василий.
– То, что ты нам поведал, Костя, – чрезвычайно ценная информация. Это меняет суть наших взаимоотношений. Мы переходим к взаимовыгодному сотрудничеству. По закону я обязан тебя арестовать, но в связи со складывающимися обстоятельствами пойду на его нарушение. Поверив тебе, всю ответственность возьму на себя. Сделаем так: ты, Костя, сегодня же загримируешься. Николай подъедет с тобой к нашему гримёру. А вы, Павел и Сёма, организуйте пункт наблюдения напротив дома любовницы Адольфа. Я же дам распоряжение своим сотрудникам установить подслушивающее устройство в квартире этой дамочки. А теперь, Костя, назови ваших агентов в моей харчевне. Я понимаю, что Адольф и Гельмут держат их имена в строжайшем секрете. Но, надеюсь, по своим каналам ты сумел рассекретить этих мерзавцев. Не зря же Иван говорит, что ты видишь сквозь землю, и от тебя невозможно что-либо скрыть. Ну, говори же, кто они? Я сгораю от нетерпенья.
Довольный тем, как разворачиваются события, Костя, не задумываясь, ответил:
– Это ваш гримёр. Но он лишь пешка в большой игре. Главным осведомителем является полковник Гмыза. Он давно уже работает на ЦРУ.
Майор задумался, а затем грустно констатировал:
– Гмыза, Гмыза. Так вот почему все наши операции проваливались, а арестованные бандиты освобождались. Он возвляет отдел кадров КСГС в столице, а, значит, имеет своих людей во всех отделах. Да и с первым руководителем КСГС по Престольной он в прекрасных отношениях. Всё это означает, что он в курсе всех важнейших планов и операций. И меня он чуть не угробил, а потом чуть не уволил. А вы, Паша и Сёма, – стопроцентные жертвы этого оборотня. Спасибо тебе, Костя. Завтра же я напрошусь на приём к генералу и лично вручу ему докладную по твоей чрезвычайно важной информации. Теперь мы покончим с гидрой империализма в наших рядах! – И, довольный, Сергей крепко пожал руку Косте.
– Ну, что я вам говорил: Костя – наш человек. Его информация поможет нам покончить с оборотнями. И мы это сделаем! Кто-то должен положить конец этой преступной вакханалии. Кто же, как не мы? – возбудился Николай, готовый немедленно броситься в бой.
– Правильно, – поддержал его Иван. – «Только вперёд и ни шагу назад!», как говорил наш героический комбат.
– Ну что ж, вижу, что все рвутся в бой. С таким настроем мы, конечно, победим. А тебя, Костя, я попрошу завтра заехать ко мне в отдел и оформить твои показания письменно. Извини, так положено! А до этого ты будешь под личным надзором капитана. Сам понимаешь – твои письменные показания будут гарантией твоей благонадёжности. А сопровождение Николая, горой стоящего за тебя, будет для тебя скорее приятным, нежели оскорбительным. Кстати, у двух задержанных бандитов нашли удостоверения охранников ОО «Вымпел». На этом основании прокуратура возбудила против этой организации уголовное дело. В связи с этим нас могут вызвать к следователю. Договоримся: Костю не выдавать, особенно ни о чём не распространяться, кроме некоторых сведений о банде из «Вымпела». Я абсолютно уверен, что дело вскоре закроют из-за недостаточности улик. Хотя, на самом деле, улик предостаточно, но кому-то очень уж не хочется, чтобы правда восторжествовала, чтобы в стране был порядок. Костя скажи, на кого была оформлена лицензия на деятельность охранного отделения? Получается, что Адольф вообще ни при чём, ни в одном документе «Вымпела» он не засветился.
– Абсолютно верно! Лицензия оформлена на меня как руководителя.
– Это уже хуже: тебя объявят в розыск. Ну, ничего, пусть ищут. Но тебе надо немедленно загримироваться. Теперь ты будешь в розыске с двух сторон – со стороны Адольфа и со стороны прокуратуры. Так что будь особенно осторожен. Твоя свобода – в твоих руках.
Договорившись поддерживать связь только через Сергея, друзья расстались. Майор уехал к себе в отдел. Костя в сопровождении Николая – гримироваться. А Иван с друзьями – по адресу любовницы Адольфа. Им повезло: напротив её квартиры они сняли в аренду однокомнатную «берлогу», как её метко окрестил Павел. Установив в окне подзорную трубу, они распределили дни дежурства и разъехались по своим делам, оставив дежурить Сёму.
Смертельные игры Адольфа
Николай, проводив Костю в отдел майора, отправился на встречу с Борисом, который был дублёром Кости и рулил бандой в его отсутствие. Борис страдал похмельным синдромом и сразу попросил водки как только они оказались в кафе. Выпив до краёв наполненный стакан, он повеселел и, нагнувшись к Николаю, тихо прошептал:
– Он здесь, я его видел сегодня утром.
– Кто здесь? – не понял Николай. – Кого ты видел? Выражайся яснее.
– Тссс… потише, – и Борис с опаской оглянулся. – Я видел Адольфа. Он пришёл в отделение утром, взял у меня трёх головорезов, а мне приказал, что ты думаешь? – ни больше, ни меньше как организовать взрыв в центре столицы, где-нибудь поблизости от Красной площади. Как он сам выразился, «надо срочно дестабилизировать обстановку в престольной». Он и взрывчатку прислал в отделение. Каков, а? Что-то опять гнусное замышляет. Совсем оборзел, паразит. В случае успешного выполнения задания обещал мне кругленькую сумму. Но я уже твёрдо решил, Михаил, как только найду другую работу, немедленно уйду от него. Как говорится, «жизнь дороже!».
Борис настолько раскипятился, что совершенно забыл о своём первоначальном страхе перед Адольфом. Николай усмехнулся и ехидно заметил:
– Но ты же его правая рука и верно служишь этому, как ты говоришь, паразиту. Чем же ты, прости, отличаешься от него? Он-то служит своей идее, а ты чему? Если ты его не любишь и даже презираешь, то зачем работаешь у него, да ещё и возглавляешь его банду? Получается – два сапога пара. Он – это ты. Ты – это он. Или не так?
Борис помрачнел, зло посмотрел на собеседника и сквозь зубы промычал:
– Отвали! Я же тебе объяснял – у меня не было выбора, жизнь заставила, надо было кормить семью, а он предложил хорошие бабки. К тому же, кроме как стрелять и воевать я ничего делать не умею. А потом, я же шёл в охранное отделение, а не в банду, как оказалось.
– Так уходи, чего ждёшь? Здесь у тебя только два выхода – либо нары, либо пуля в лоб. Не лучше ли вовремя завязать, явиться в милицию и всё подробно изложить о криминальной деятельности ОО «Вымпел» и его вдохновителя Адольфа? Тем более, имеется вещдок – взрывчатка.
– Ты что, Михаил, решил меня перевоспитать? Не суетись: у тебя – своя дорога, у меня – своя. А потом, чего ты ко мне пристал? Посмотри лучше на себя – ты же тоже служишь этой сатане, не так ли?
– Ты прав, к сожалению. Так давай уходить вместе. Найдём другую работу и пошлём Адольфа к чёрту. А милицию проинформируем анонимно.
Борис снова нахмурился. Предложение Николая ему явно не нравилось.
– Ты извини, Михаил, но я не стукач и не побегу в милицию, и, тем более, анонимки писать не буду. Я слишком много грешил, чтобы рассчитывать на снисхождение. А ты как хочешь, твоё дело, но по-дружески не советую связываться с этим монстром, если, конечно, жизнь тебе дорога. Живи по принципу – «моя хата с краю, ничего не знаю!».
– Спасибо за совет. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами. А теперь скажи, почему всё – таки Адольф оказался здесь, в то время, когда он должен быть в Вашингтоне?
– А чёрт его знает! Он мне не докладывает о своих похождениях.
Подвыпивший Борис продолжал что-то говорить, но Николай его не слушал. Его как будто молнией пронзило: «Если Адольф здесь, а не в Америке, то это значит, что он мог всё это время следить за нами – слишком много поставлено на карту, и он это понимает. А это значит, что все мы у него на крючке. И самое страшное – это то, что моя жена Надя и моя дочь Олеся находятся в смертельной опасности. Боже мой, что я натворил? Ведь, если он проследил нашу поездку на дачу, если раскусил меня и понял, что его охранник и неуловимый Фантомас, которого они так долго ищут, одно и тоже лицо…», – и Николай похолодел. Он кинулся к телефону, набрал номер Сергея, но к телефону никто не подходил. Николай резко бросил Борису:
– Если ты взорвёшь что бы то ни было и где бы то ни было, я тебя убью. – И не дожидаясь ответа, выскочил на улицу.
Поймав такси, Николай направился на дачу. Сердце его билось так сильно, что готово было вырваться на волю.
– Давай, давай жми, – торопил он водителя, – что ты тащишься как черепаха.
То, что увидел вместо дачи Николай, повергло его в шок: на месте уютного домика осталось сплошное пепелище. Не помня себя от горя, он бросился в самую середину сгоревшего дома и начал лихорадочно разгребать пепел, воя от ужаса и непрерывно повторяя: «где вы, мои родные девочки? Любимые мои! Отзовитесь. Что я наделал, болван, что я наделал? Нет мне прощенья. Не уберёг, не спас…».
Николай совсем потерял самообладание, рассудок его помутился. Он взревел и бросался в густой пепел, непрестанно бил по нему ногами и руками и всё несвязно бормотал: «что я наделал? что я наделал? Где вы, мои девочки? где вы? Где моя Олеська? Где моя Надя? Я не могу больше, я хочу к вам! Я не хочу жить! Я хочу умереть! – И Николай снова забился в истерике.