Сан Саныч мельком бросил взгляд на стрелку пружинного термометра – двенадцать градусов! И это летом, в Средиземном море!
Кровавая заря быстро гасла, сумерки сгущались, однако, тьма властвовала недолго. Небо снова заполыхало огненным дождём.
Сан Саныч и Евгений объясняли это явление тем, что осколки и мелкие частицы вблизи кометы сравнительно быстро упали на неё, затормозившись в её атмосфере. Поэтому и наблюдалось непродолжительное ослабление метеорного потока.
С весёлыми улыбками друзья спустились внутрь.
– Это великое событие надо отпраздновать! – радостно провозгласил Женька. – Анастасия наконец-то промахнулась! Теперь ясно, конец света миновал. И вообще, что-то я проголодался!
– Вот бы сейчас посмотреть, что творится с Анастасией, – мечтательно воскликнул Сан Саныч. – Она пролетела через область Роша! Её же должно сильно покорёжить. Жень, ты не подключал компьютер?
– Ребята! Промахнулась – так промахнулась, а праздновать – так праздновать! Потом вы с компьютерами наиграетесь! – воскликнула Ася.
Сан Саныч подхватил её на руки и закружил по каюте:
– Да здравствует Ася земная! И никаких соперниц! Комета улетела, а ты попала мне прямо в сердце! И от этого такой взрыв любви!
Хотя снова разразилась космическая гроза, небо грохотало, море кипело от падений небесных камней, а шторм не ослабевал, настроение у всех было приподнятое. Пусть впереди огненный гад, годы кромешной леденящей тьмы и суровых испытаний!
Один важный этап закончился. Планета уцелела! Цивилизация спасена!
Кем? Этот вопрос остался пока без ответа.
Глава 14
К следующей комете обязательно раздобуду подводную лодку…
Праздновали шумно. Как-никак, не каждый день случается спасение цивилизации! Все устали от напряжения последних дней. Оно выходило наружу.
Через полчаса капитан сыграл тревогу. Над морем опустился плотный туман. Не видно даже кормы. В этой ситуации не определить направление на вспышку. Капитан решил притопить корабль, чтобы понизить надводный борт до минимума, спрятаться за волнами. В противном случае, если близкий взрыв будет со стороны борта, гибели не миновать.
Часть отсеков симметрично заполнили водой, приняв примерно сорок тонн. Корабль на полметра погрузился и стал напоминать подводную лодку. Больше воды брать было нельзя. Могла нарушиться устойчивость корабля к опрокидыванию.
Корабль превратился в бассейн с тёплой морской водой. Она была заметно теплее окружающего воздуха. Комфорт в каютах был нарушен, но качка стала заметно меньше. Сморенные вином и усталостью, женщины забрались на верхние койки и крепко заснули под грохот метеорной канонады и рёв шторма. Мужчины закемарили в капитанской каюте. Сан Саныч поднялся в рубку на вахту.
Долго ничего особенного не происходило, клонило в сон, как вдруг в одно мгновение всё вокруг залило ослепительным светом. Хлынул нестерпимый жар. Напротив щелей и окон в рубке задымила и обуглилась краска. Сан Саныч машинально нырнул в проём люка, ведущего вниз, и плюхнулся в воду. Через двадцать долгих секунд корабль сотрясся от ударной волны, застонал, заскрипел, сильно накренился, начал разворачиваться.
Вынырнув и протерев глаза, в кромешной темноте Сан Саныч бросился опять наверх, задраил люк за собой. Надо успеть распахнуть боковые двери. Скоро навалится стена воды, через отверстия зальёт рубку. Вниз её спускать уже нельзя! Потонем! Пусть сойдёт через боковые двери.
Грохот приближающейся базисной волны быстро нарастал. Сан Саныч распахнул и закрепил двери, забился в угол рубки и крепко ухватился за выступ набора.
Грохот заглушил всё. Удар. Перехватило дыхание. Хлынули потоки воды. Его сбило с ног, но он удержался руками. Вся рубка заполнилась водой. В мозгу промелькнула мысль: “А что если залившаяся вода не даст отяжелевшему кораблю всплыть? Конец?”
Не успел набрать достаточно воздуха. Сердце стучало, перекрывая грохот стихии. Когда он был уже на грани потери сознания, почувствовал, что его понесло потоком. Растопырив руки и ноги ежом, чтобы не быть выброшенным наружу, он застрял в дверном проёме и величайшим напряжением сил удержался против потока. Голова оказалась выше воды. Он жадно схватил воздух пополам с водяной пылью. Корабль качался. Значит, не утонул!
Остатки воды стекали за борт. Тьма кромешная! Сан Саныч нащупал люк вниз и, откашливая воду, спустился по трапу.
– Ну как там наверху? – услышал он Женькин голос. – У нас тут открылась душевая!
– Порядок, только опять электричество погасло, – выколачивая из бронхов остатки воды, сдавленным голосом ответил Сан Саныч.
– Электричество? – странным голосом переспросил Евгений.
Тут Сан Саныч понял, что ничего не видит.
Выскочила Ася, схватила его за руки:
– Саныч, что с тобой, милый?
– Так, что-то в глаза попало. С тобой, Асенька, мне ничего не страшно!
Капитан с помощью фонарика и лупы заглянул ему внутрь зрачков:
– Явного поражения не видно. Будем надеяться, постепенно восстановится.
Сан Саныча по пояс в воде провели в каюту посуше, уложили на койку. Ася намочила платок холодным чаем и приложила к его глазам.
С потолка в каютах заструилась вода. Палуба дала трещину. Выйти наружу и осмотреть повреждения долго не решались. Приборы показывали высокий уровень радиации.
Взрывом сорвало ограждение верхнего мостика, его настил лопнул по сварному шву. Палуба в районе кают тоже дала трещину. Штормовой парус превратился в клочья, всё же он и плавучий якорь развернули судно острее к базисной волне и снизили нанесённый ущерб. Да и сам корабль теперь лучше держал удары, почти весь спрятавшийся в волнах.
На несколько минут выключили орошение. Трещины в настиле и палубе залепили пластилином до лучшего момента. Вместо штормового паруса укрепили пожарную брезентовую кошму. Она продержалась недолго, пока не излохматилась по ниточкам.
Сан Саныч лежал на койке, прижимая к груди Асину руку. Под ними по каюте плескалась вода и капало с потолка, а под тонким днищем простиралась километровая пучина. За стенкой ревел шторм, грохотали взрывы, неслышно свирепствовала радиация, сгущалась холодная тьма. Но они не были несчастливы. Они были вместе. Им было хорошо и уютно. Их пальцы сплелись, а губы не раз соединялись в поцелуе.
Ася забралась на койку к Сан Санычу:
– Подвинься, толстяк! Что-то ты мало сегодня говорил мне ласковых слов и погладил меня всего два раза…
Он обнял её. Руки его заскользили в нежных ласках.
– Ах, всего два раза! За это преступление я приговариваюсь к исправительно-трудовым работам на тридцать минут.
Ещё два относительно близких падения “Командор Визбор” выдержал просто молодцом. Решили даже не выходить наружу, чтобы лишний раз не облучаться. Елена сильно рассекла бровь от удара о косяк двери. Это была первая кровавая травма. Синяки, шишки и ссадины никто уже не считал. Всё обошлось более-менее благополучно. Залили йодом и перекисью водорода, помазали новокаином, и Андрей собственноручно стянул края ранки проспиртованными нитками.
Капитан обратил внимание на показания эхолота. Он словно взбесился.
– Уж не признаки ли подземных толчков? На фоне этой кошмарной бомбёжки немудрено и землетрясение пропустить! – воскликнул Евгений.
Капитан с ним согласился.
Тем временем канонада стихала. Небо гасло. Земля, повернувшись, опять загородила беглецов своим телом. Шторм не прекращался, но к нему привыкли. На фоне других грозных катаклизмов он казался не более чем просто ненастьем. Двенадцать часов передышки. Неплохо!
Небесный грохот утих. Теперь совершенно отчётливо слышался подземный, точнее, подводный гул. Низкий, таинственный.
Начал стихать и ветер. Туман сгустился до неимоверной плотности. Солнце больше не грело. Чёрная всеохватывающая ночь распустила свои зловещие крылья. Стынущий воздух соприкасался с тёплым морем. В воздухе повисла сырость. Она пахла гарью. Дышать снаружи стало просто невозможно. Даже противогаз не помогал. Через минуту в нём начинала хрипеть и булькать грязная вода.
Тем временем навалилась новая страшная опасность. Мощный гул постепенно захватил всё вокруг. Корабль зарезонировал. Внутренности людей завибрировали. Никто не успел ничего сообразить. Безотчётный страх тихой змеёй стал подбираться даже к наиболее стойким. Сковывал душу, разрывал сердце. Он легко проникал сквозь стальные перегородки и задраенные люки. Ужас заливал корабль как тёмная вода решето. Сопротивляться ему не было сил. Вот он затапливает последние дюймы воли…
– Наверх вы, товарищи! Все по местам!.. – затянул тоненький голосок. – Последний парад наступает…
– Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”, пощады никто не желает, – подхватили мужские голоса.
Следующий куплет грянули так, что перекрыли потуги стихии.
– Отставить “Варяга”, давай “Яблочко”! – появился капитан с маленьким аккордеоном в руках, растянул меха, аж треск пошёл…
Ну а уж “Яблочко” вжарили столь лихо, с присвистом, да с коленцами, что корабль задрожал не хуже, чем от взрыва! Коварная вибрация отступила.
В следующие двенадцать часов бомбардировки было отмечено снижение её интенсивности. Всего два близких падения крупных тел. Сан Саныч и Евгений ломали голову, почему произошло заметное отклонение от результатов прогноза? В конце концов, пришли к заключению, что асимметрия поля осколков – результат действия Луны. Она сработала как гравитационная линза, расфокусировав или, другими словами, разметав в пространство часть облака позади кометы.
Небо не светилось. Воздух был насыщен туманом пополам с сажей. Через эту густую преграду даже солнечный свет не проникал.
Нет худа без добра! Сажеводяная завеса снизила воздействие радиации во время взрывов. Вода и углерод – отличные её поглотители! Атомные реакторы в качестве защиты от радиации обкладывают графитом или погружают в воду.
Раскатистый гул стоял постоянно. На него наложились несколько сильных подводных толчков и с десяток очень странных и мощных ударов, настороживших капитана.
Ещё одно событие заставило людей поволноваться.
Абсолютно отчётливо послышался звук работающих винтов. Где-то совершенно рядом на огромной скорости промчалось судно. Корабль даже слегка мотануло из стороны в сторону. Столкнуться в такой непроглядной тьме – много шансов и мало радости! Через несколько минут это повторилось.
– Скорее всего, это – подводные лодки! – предположил капитан. – Как я раньше не сообразил? Ведь они как раз и отсиживаются здесь на глубине! Их в нашем тихом омуте должно быть больше, чем акул! А эти резкие удары… не иначе, как глубинные бомбы или торпеды!
– То есть, им там тесно и они сражаются?! – развил мысль Сан Саныч. Зрение его постепенно восстанавливалось, но видимость была как на фотографии, залитой чернилами, а в глаза словно насыпали песку.
– Не уверен. Но всё может быть. Именно на подводных лодках сейчас безопасней всего. Наши страдания им неведомы. Там внизу – тишина и покой. Чтобы уничтожить современную субмарину, идущую на большой глубине, необходимо почти прямое попадание ядерного заряда! К следующей комете обязательно раздобуду подводную лодку метров на тридцать длиной! Только, господа астрономы, вы уж меня предупредите, пожалуйста, заранее.
Тонкий Варенькин слух уловил частые удары колокола. Никто другой не слышал, но она утверждала, что явственно слышит звук. Здесь в море это могло означать лишь одно. Где-то гибло судно и просило о помощи. Но где?
Радиосредства и локатор не работали. Сама Варенька не могла определённо указать направление на источник звука. Как быть? Мужчины призадумались.
– “Эврика!”– воскликнул Сан Саныч. – Есть же телекамера, а на ней – направленный микрофон!
Капитан сразу заглушил движки, схватил телекамеру, укутав её в одеяло от ветра, поднялся на мостик, включил и плавно повёл по горизонту, отсчитывая вслух направление от носа корабля. Сделав несколько оборотов, спустился вниз. Прокрутили запись через видеомагнитофон на максимальной громкости. Сквозь шум и треск радиации временами отчётливо был слышен колокол. Максимальное звучание улавливалось всё время в определённом направлении. Колокол запеленгован!
Скорректировав курс с поправкой на ветер, на малом ходу на одном движке двинулись вперёд. Установили и зажгли прожектор. Но от него было мало толку. Луч упирался в непроглядный серый туман.
Звук приближался. Через час уже слышался где-то рядом. Сбавили ход до минимального. И вовремя. Буквально через мгновение стукнулись носом в высокий чёрный борт какого-то судна. Обшивка была изрядно измята, но имела, видимо, солидную толщину. Судно было не менее семидесяти метров в длину и плавало на боку. Противоположный его борт был затоплен. Надстройки вырваны с корнями. Как оно вообще ещё не затонуло?
Сверху послышались голоса. Капитан в рупор попытался заговорить по-английски. Судно оказалось греческим. Было арестовано турецким флотом за несколько дней до начала метеорной бомбёжки в юго-восточной части Эгейского моря. Оно везло, в основном, албанцев, пытавшихся возвратиться домой. С первыми взрывами пошли на прорыв. Капитан надеялся добраться до порта Салоники, но первым же сильным взрывом судно было серьёзно повреждено и полузатоплено, оно дрейфует в таком состоянии, с большими или меньшими потерями перенеся все последующие взрывы. Из более чем тысячи человек в живых осталось около четырёхсот, почти все больны или ранены. Где находятся, не представляют себе.
Капитан спросил, быстро ли погружается судно.
– Давно думали, что уже идём ко дну. Одному богу известно, сколько продержимся ещё, – было ответом. – Наш капитан и несколько старших офицеров погибли. Команду принял врач, серб по национальности. Сейчас он оперирует раненных.
Капитан дал команду готовиться к приёму людей. Начали откачку воды.
– Мужчинам с оружием занять места на палубе. Принимать будем с этого борта. С того опасно. Если судно перевернётся, нас обязательно накроет, – скомандовал он. Затем через рупор обратился к людям на судне. – Мы доставим вас до ближайшего берега. Спускаться без оружия, сначала женщины и дети, затем раненые.
Перечалились кормой, чтобы в случае чего сразу отойти, начали приём людей. Они скатывались по крутому наклонному борту. Некоторые промахивались мимо, их подбирали через люк в корме. Суета, крики, гвалд!
Человек сто женщин и детей вошло во внутренние помещения, остальных размещали на палубе. Многие из мужчин имели оружие и никак не хотели с ним расстаться. Капитан понимал, что оно потребуется людям на суше, и громким голосом скомандовал:
– Оружие можно взять с собой. Всем отстыковать магазины и лечь на палубу. Кто поднимет голову, будет немедленно расстрелян!
Он поднял свой пистолет и угрожающе размахивал им. Юра, Евгений и Андрей тоже взяли автоматы наизготовку. Сан Саныч ещё еле-еле видел, поэтому он помогал раненым забираться на борт, принимал на руки тех, кто не мог двигаться сам.
Вскоре вся палуба была заполнена лежащими. Приняли уже около четырёхсот человек. Оставалось около пятидесяти самых здоровых мужчин. “Командор” начал неприятно раскачиваться. Шутка ли, в штормовую погоду иметь на палубе тридцать лишних тонн! Да и космическая бомбёжка не закончилась.
Оставшимся капитан приказал поодиночке зайти во внутренние помещения и лечь на пол. Последним оказался крепкий, плотный мужчина с автоматом, весь перепачканный кровью, с прилипшими нитками бинтов и красными от бессонницы глазами. Это и был тот самый врач. Его капитан попросил присматривать за ранеными.
Быстро отчалили. Моторы натужно ревели. На ходу судно таких обводов устойчивее. Решили идти против ветра. Должны были пристать к греческому берегу где-то в западной части залива Термаикос. Эти места капитан не знал. Зато эхолот, хоть и с перебоями, но работал. Теперь капитан понял, что нарушения в работе эхолота вызваны не землетрясениями, а излучением сонаров подводных лодок – гидроакустических локаторов.
Перегруженный корабль на волнах постоянно пытался валиться то на один бок, то на другой. Капитану в крайнем напряжении всё время приходилось парировать опасный крен поворотами руля. Плавание напоминало хождение по канату, который к тому же кто-то злонамеренно раскачивал. Люди понимали всю опасность ситуации, лежали не шелохнувшись.