Родители после официальной части уехали на дачу, и Арсений предложил пойти к нему, а девушка доверчиво согласилась. Как же она была хороша! Сеня пытался соответствовать, был ласков и нежен. После этой ночи они буквально не расставались¸ подали вместе документы в Тимирязевскую академию.
Но их планам не суждено было сбыться. Произошли непредвиденные обстоятельства: семье Арсения нужно было спешно покинуть столицу, так как у главы семейства были крупные неприятности, кто-то его крепко подставил. Потом у Аркадия Петровича случился инфаркт, и он надолго оказался на больничной койке. Мама Люда оказалась совершенно не приспособлена к изменившимся бытовым условиям. Сеня даже не предполагал ранее, как много делал для них отец, и на плечи юноши легла тяжелая ноша, об учебе пришлось временно забыть. Отец просил Арсения ни единому человеку не рассказывать подробностей случившегося, так что Светлана осталась в неведении.
Сейчас Арсений осознавал, как больно ей сделал, но тогда ему было вдвойне тяжело и сложно. Много лет он вытравливал образ любимой из своего сердца. Со временем, конечно, появилась возможность связаться и объясниться, но он уже не мог: понимал, что не найдет нужных слов. И вот сейчас, когда ему почти удалось забыть Светлану, она упала ему в руки, вернее в ноги. Такая смешная, обаятельная… Его Светка, самая родная. Почему он не схватил ее? Не задушил в объятиях? Зачем отпустил? И даже не попытался поговорить… Струсил. Стыдно было признаться: он, Арсений Жильцов, испугался.
Следующий рабочий день Светлана начала с визита в кабинет Крокодила – так за глаза они с сотрудниками называли своего руководителя – Геннадия Павловича, и дело было не только в имени: у мужчины были очень крупные черты лица, огромный, какой-то бугристый нос, рот на пол-лица и очень далеко посаженные от носа жесткие колючие глазки.
– Доброе утро, Геннадий Павлович, разрешите войти?
– Что спрашиваешь, если уже вломилась? – и мужчина отставил чашку ароматного напитка. «Не вовремя, – подумала женщина, – надо было дать ему допить его любимый кофе».
– Так чего ты хотела?
– Я по поводу вчерашних клиентов.
– Голубева, у нас не может быть вчерашних клиентов, сколько тебя учить… Если люди обратились к нам, то они должны нуждаться в наших услугах постоянно, в этом специфика деятельности. Так что с ними не так?
Светлана подробно рассказала о том, что увидела на участке, и объяснила, что предложение, поступившее от хозяев, поставило ее в тупик.
– А в чем проблема? Ты молодая девица, сходишь на свадьбу, подарок, я думаю, они купят за тебя, вернее от вас троих, один на всех, так сказать. Нарядов у женщин всегда много, просто вы вечно хитрите, что, мол, нечего надеть… – возмутился Геннадий Павлович, но, видя, как под его напором растет негодование у подчиненной, уже тихим, спокойным голосом добавил: – Ну нет сейчас свободных средств, знаешь же, начали еще строить свои теплицы, а Михаил – твой заказчик – потенциальный инвестор, так что, будь добра, выполни все капризы его семьи и, если надо, даже больше. Помни, в твоих руках судьба фирмы, а значит, и твое благополучие. У тебя квартира в ипотеке, я не забыл, как документы для банка подписывал. Так что никаких возражений, идешь на свадьбу и точка. Если все пройдет как надо, получишь премию, но это при условии, что все будут довольны, особенно Михаил!
Если до этого момента у девушки была надежда отвертеться от похода на мероприятие, то теперь… И Светлана, понурив голову, вышла из кабинета.
Что ж, свадьба так свадьба. Светлана в коридоре позвонила лучшей подруге:
– Ксюш, привет, нужна твоя помощь.
– Что произошло?
– Пока ничего, но в субботу произойдет, у меня свадьба.
– Ты что, выходишь замуж? За кого? Что, принц все-таки приехал?
– Не моя свадьба, у клиентов. Меня пригласили, а мне нечего надеть, они все там на пафосе.
– А-а, понятно, поможем. Приедешь ко мне часикам к семи, что-нибудь подберем.
– Спасибо!
– Да пока не за что.
Ксения была лучшей подругой, еще в детстве они доверяли друг другу все личные тайны. Ей было суждено стать «жилеткой для слез» Светланы, когда так вероломно исчез Жильцов.
Вечером, едва зайдя в подъезд собственного дома, девушка уловила аромат шиповника – это означало, что у нее были гости. Так и есть – на кухне она застала бабу Зою, мило беседующую с Митькой:
– А вот Светулек пришла, сейчас нас покормит чем-нибудь вредненьким, а то я от твоей мамуси сбежала, достала она меня со своей заботой: то отварчику выпей, то пораньше спать ляг, вот я к вам потусоваться и забежала.
На голове Зои Алексеевны был яркий рыжий парик, отчего она казалась родственницей не хозяйки квартиры, а второго гостя – Мити. Он же, будучи воспитанным мужчиной, видя большую сумку в руках вошедшей Светланы, бросился помогать.
– Мить, да не дергайся, она легкая, там туфли и платье. К Ксении заезжала, она меня приодела, а то в субботу на свадьбу пригласили.
– Во! Все замуж выходят! Одна ты – вечная девка! Я в твои годы уже там дважды побывала, а может, и трижды, сама не помню, – не без гордости заявила Зоя Алексеевна, заполняя кухню клубами ароматизированного дыма.
– Бабушка, ну в твоем возрасте… Ты опять куришь!
– Светка, плохо тебя Танька воспитывала, неприлично при кавалере намекать даме на ее возраст! – женщина кокетливо подняла глазки и, не сдержавшись, добавила: – Пусть даже он и Лампочка Ильича.
– Померяешь наряд? – спросил Митя.
– А ты что, по нарядам спец, я с тобой зря время трачу? – не унималась пожилая женщина.
Молодой человек покраснел, но промолчал, не мог он признаться в том, что ему очень нравилась Светлана. Хозяйка надела платье, туфли и вышла к гостям.
– Ого! – произнес сосед.
– Да-а, а юбки-то, чего, не будет, одна рубашечка? Нет, я тоже любила утром после веселенькой ночки в рубашке любовника пощеголять, но чтобы в люди? Хотя ты в ней не такая «гончая». Вот туфли хорошие, каблуком можно насквозь проткнуть, если кто полезет, хотя скорее бы уж полезли.
– Баба Зоя!
– Классный прикид, – от себя добавил Митя, а его взгляд все больше выдавал симпатию к соседке.
Зоя Алексеевна внимательно посмотрела на него и произнесла:
– Ну, теперь я за тебя спокойна! Мужик! Только тебе пора домой, мне надо со Светкой посекретничать.
После этих слов сосед, жалобно хлопая длинными светлыми ресницами, пошел к двери.
– Но не прощаемся, я за тобой зайду, проводишь меня. Негоже привлекательной незамужней женщине по вечерам одной разгуливать, – крикнула ему в след бабуля.
– Ба, ну зачем ты с ним так?
– Тебя учу, как с козлами обращаться надо. Ладно, речь как раз о них будет. Слушай, я тут поколдовала, пока тебя не было, скоро косяком повалят, только выбери того, кто по сердцу, а то и вправду перед людьми за тебя неудобно, да и Танька переживает, внуков ей хочется понянчить.
– Ну какое колдовство? Не верю я.
– Ты и не верь, просто отвори двери, – говоря это, Зоя Алексеевна уже была в прихожей, поцеловала внучку и еще раз напомнила: – Слушай свое сердечко. Да и мне движухи хочется. Спасибо за ужин, которого не было, но тебе больше всего сейчас нужно отдохнуть перед завтрашним днем, побудь одна. Уж поверь мне…
В тринадцать ноль-ноль, как было условлено, Митька подвез Светлану к дому Ивановых.
Хозяин дома встретил девушку при полном параде: на нем был черный смокинг, белая рубашка, темно-бордовая бабочка. В первую их встречу Свете не открылось все обаяние Михаила, видимо ситуация не располагала, а сегодня он же просто красив! Серо-голубые глаза в обрамлении густых ресниц, русые волосы уложены с четким пробором, высокий лоб, притягательная улыбка, открывающая белые ровные зубы, ухоженная загорелая кожа…
– Проходите, я вас жду. Стеллочка еще у визажистов, но с минуту на минуту прибудет, а мы пока продолжим, не скрою, весьма приятное для меня знакомство.
Но не успели они пройти в дом, как в ворота въехала Стелла на красном феррари. Светлане при встрече она сказала:
– О, ты уже здесь! Ну да, для тебя это шанс встретить кого-нибудь, глядишь, и зацепишься в нашем кругу.
Светлана удивленно посмотрела на Стеллу и поняла, что та ее не троллила: она так рассуждала, так жила.
Стелла быстро переоделась, и ее наряд заставил засмущаться гостью. Платье цвета шампанского длиною было до пола, но имело глубокое декольте, которое оставляло плечи полностью обнаженными, а высокий разрез открывал при ходьбе правую ногу женщины, причем казалось, будто белья на ней не было вовсе. А может, его и не было? Светлана в своем белом платье в тонкую черную полоску оробела при виде этого шика.
– Ну что, выдвигаемся? – Михаил явно был доволен собой и внешним видом супруги.
Чем ближе было начало церемонии, тем отчетливее Света осознавала себя птицей не из этой стаи. Собравшись с мыслями, напомнила себе о цели своего присутствия на свадьбе. Ничего особенного она не заметила, учиться здесь ей явно было нечему. Просто стало обидно за работу коллег. Хозяева явно пытались приукрасить работу ландшафтных дизайнеров. Среди посконников и злаков зачем-то подсадили чайно-гибридные розы, причем и желтых, и красных, и розовых цветов. Под вариегатными дёренами прямо среди древовидных гортензий стояли кадки с бордовыми олеандрами, желто-оранжевыми бругмансиями, фиолетовыми пасленами. Да от такой «красоты» рябило в глазах! И Ивановы привели ее сюда что-то позаимствовать?
Во время церемонии Светлана переключила свое внимание на собравшихся людей. Невеста действительно блистала, остальные девушки, несмотря на весьма дорогую экипировку, явно ей уступали. Интересно, она специально пригласила «страшненьких подруг» или это вообще наемные актрисы? Что ж, у богатых свои причуды. Хотя Стелла была хороша, и Светлана уловила едва заметное недовольство во взгляде новобрачной.
Жених, казалось, не замечал никого, кроме себя. Позерство так и сквозило в нем, и если в некоторых жизненных ситуациях женщинам Света могла простить это, то вот мужчинам нет. Ну и парочка подобралась! Свадьба проводится только для собирания лайков в инстаграме, и, соответственно, полностью отсутствует искренность. Вот уже и Стелла, достав из сумочки телефон, увлеченно начала «работать». Светлана ругала себя за то, что не проявила должной твердости и в результате оказалась здесь. Зазвучала бравурная мелодия в знак начала торжественной церемонии, но даже музыка не смогла отвлечь Светлану от мысли о том, почему она, будучи модно одета, хоть и в платье подруги, выглядела Золушкой рядом с этой кичливой вульгарностью.
Когда молодожены произносили клятву верности друг другу, девушка почувствовала руку стоявшего рядом Михаила у себя на талии, вернее чуть ниже. И не то чтобы совсем неприлично, но сам факт!.. Он что, бахвалился перед стоящими сзади мужчинами, что вот, мол, при жене могу и другую приобнять! Ну нет, с ней этот фокус не пройдет!
И девушка решительно сделала резкий шаг вперед, но шпильки ее туфель увязли в газоне, и, споткнувшись, она вылетела из обуви, начала падать, расталкивая перед собой людей, стоявших ближе к молодоженам. Впереди были вазоны с большущими букетами, и именно они в это мгновение показались ей спасательным кругом: раскинув руки в стороны, Света попыталась за них ухватиться. Эти декоративные сосуды, конечно же, оказались незакрепленными, и через считаные секунды девушка лежала перед молодыми супругами, а в каждой руке у нее было по большой вазе с цветами, но самым страшным было не падение, а голос, который она услышала.
– Голубева, это что, вид спорта такой?! Кататься на животе?!
Конечно же, это говорил он! Тот, кого она меньше всего хотела сейчас увидеть. Голос стал еще громче и продолжал говорить:
– Господа, извините, сестра только что прилетела из Вьетнама, выпила, стало нехорошо, наши извинения!
Он, подхватив ее на руки, понес мимо расступавшихся гостей. Светлана прильнула к нему, обвила совсем не по-сестрински его шею своими руками, и ей было все равно, что про нее думают все эти люди, что Крокодил наверняка уволит, и даже то, что она испортила лучшее платье подруги. Первый раз за все эти годы самая заветная мечта исполнилась – ее нес на руках он!
А Арсений думал, что вот теперь он Светлану никуда не отпустит, никому не отдаст. Бережно усадив девушку на переднее сиденье автомобиля, молодой мужчина сел за руль, и Светка, его Светка, смотрела на него влюбленными глазами, как и много лет назад.
– В гостиницу поедем?
– Зачем?
– Тебе надо привести себя в порядок, нельзя же домой в таком виде, что о тебе твои подумают?
– Никто ничего не подумает, некому думать. Я живу одна уже полгода.
– Что, развелась?
– Ага, – зачем-то соврала девушка и назвала свой адрес.
После она схитрила, попросив его довести ее до квартиры, и он донес на руках! А дома она, не размыкая рук, начала его целовать.
Ее ничего не волновало, кроме него, она думала только о нем и как он отвечал на ее ласки. Арсений был на седьмом небе от счастья, но для себя отметил, что никаких следов пребывания в квартире другого мужчины нет. Значит, она правда жила одна!
Очутившись в спальне, мужчина быстро снял свой костюм и начал бережно расстегивать одежду Светы. Тут в дверь позвонили. Не услышав ответной реакции, стали тарабанить и кричать, что вызовут полицию. Света узнала голос Митьки. Как же он не вовремя!
– Извини, Сень, нужно открыть, – и девушка, спешно набросив халатик, пошла к входной двери.
– Ты жива! Все в порядке?! Я увидел, как тебя несли на руках. Что произошло?! – и Митя, отодвинув хозяйку, пошел прямиком в спальню.
Полунагой Арсений и не думал ретироваться. Он, как хищник, не собирался упускать своего – пусть знает этот рыжий, что это теперь его, Арсения, территория.
– Кто вы? И почему здесь голый?!
– Я старый друг Светланы и здесь по ее приглашению, а вот вы кто, юноша? – мужчина подчеркнул хоть и небольшую, но все же имеющуюся разницу в возрасте.
– Сосед, – пыл Мити поутих, и молодой человек начал понимать, что он здесь лишний, а может, теперь вообще лишний в жизни Светы.
– Ну, всего доброго вам, сосед, приятно было познакомиться.
– Зря ты с ним так, – закрывая за Митькой дверь, заметила Светлана и добавила: – Он хороший человек и за полгода стал мне другом.
– Только другом? Я заметил, как он смотрел на тебя. Хотя если он мужчина, то…
– Что «то»?
– На тебя… Нет, вернее, тобой невозможно не восхищаться. И я хочу этому посвятить самую весомую часть своей жизни. Мы столько времени потеряли, спешу наверстать, – и молодой мужчина притянул к себе девушку.
Ночью Светлана потихоньку выбралась из постели и пошла на кухню. Осознание произошедшего медленно захватывало разум, ей было необходимо все обдумать, осмыслить. Не успела она поставить чайник и сесть на табурет, как ее сзади обняли родные руки, будто и не было десяти лет разлуки. Почему она была так уверена в Арсении? Откуда взялась эта высокая степень доверия?
– Голубева, я тебя больше не намерен терять, но хочу, чтобы ты кое-что потеряла!
– Я и так с тобой потеряла самое ценное, что у меня есть.
– Ты так считаешь? Это было давно…
– Я имею в виду голову, способность здраво мыслить.
– А-а-а…
– Что бы ты хотел, чтобы я еще потеряла?
– Фамилию!
– Это что? Предложение? Своеобразно. Впрочем, в твоем стиле.
– Так ты не против?
– Не против ли я? Сень, ты с ума сошел? Вот только хотеть и мечтать мне нельзя.
– Боишься сглазить?
– Вроде того.
– Вот уж не знал, что ты суеверная. Это же грех. Сходи в церковь.
– Дело не в суеверии.
– А в чем?
– В неких жизненных постулатах, которые мне нарушать нельзя.
– Да, мы склонны к тому, чтобы ставить на пьедестал некие ценности, и гордимся этим. Вот только нам самим это чаще всего и нужно.