Но ничего, сегодня эта крепость падёт. Она заставит его снять штаны и изнасиловать её пухлый ротик.
Она была так уверена в себе, что даже не стала одевать трусиков.
Наложив на лицо искусный слой косметики, сделавшим её красивое лицо буквально неотразимым. Одев свой самый вызывающий наряд, заставляющий мужчин задыхаться от восхищения и всё время думать, " какие сокровища скрывает от жадного взгляда тонкий слой ткани". Её самые чувственные и интимные места благоухали ароматом дорогих французских духов. Она битый час смотрела порно, что бы её тело буквально кричало, "трахни меня".
И судя по тому, что несколько мужчин по дороге в гостиницу пытались с ней познакомится и утолить обуревающую её жажду. Её тело работало!
Думая о бонусах которые в самое ближайшее время, должно принести ей её тело. Лариса продолжала безжалостно терзать дверной звонок.
Но никто не спешил распахнуть перед ней дверь в новую жизнь, заключить в объятия, взять на руки отнести в спальню освещённую светом сотен свечей.
Бросить на белоснежные простыни, только для того, что бы сорвать с изнывающей от желания плоти одежды и заставить молодое сильное тело дрожать от наслаждения.
Потеряв терпение, Лариса раздражённо забарабанила маленькими кулочками по двери.
Под её напором дверь с жалобным противным скрипом слетела с насквозь проржавевших петель, упала на пол подняв облако густой пыли, толстым слоем укрывавшим всё вокруг. Заставив густую паутину но углам пойти волнами.
Похоже в прихожей не убирали лет сто. У Ларисы сразу пропало всякое желание трахаться. Наоборот захотелось бежать как можно дальше от этого места и существа в ней обитающего.
– Семён Иванович!
Жалобно позвала Лариса, осторожно ступая по укрытой толстым слоем пыли ковру.
Продолжая звать шефа по имени пересекла гостинную думая о том, что три дня назад она была в квартире Троегубова и здесь было всё в порядке.
В доме было так чисто и красиво, что Лариса была согласна даже на то, чтобы он взял её на полу прихожей.
Откуда взялось столько пыли? И паутины? Плесень? Шеф собирается устроить тематическую вечеринку?
Зайдя в столовую исполняющую заодно и роль кухни. Лариса в ужасе замерла на пороге. Прижав ладонь к раскрытому в ужасе рту. Заглушила рвушийся на ружу вопль страха.
Через широко раскрытые от ужаса глаза её память словно губка впитывала ужасную картину, которая будет заставлять её просыпаться по ночам в поту от кошмаров, даже годы спустя.
Семён Иванович лежал на укрытом пылью и плесенью полу. Древняя мумия в истлевших одеждах. Лицо старца было искаженно не человеческими страданьями.
В глазах воспалёной раной замер ужас последних десятилетий его жизни.
Иссохшие руки старика с длинными никак не меньше пятнадцати сантиметрами ногтями лежали на полу испещрённого глубокими бороздами белых царапин.
Мумия лежала на подстилке длинных до пояса седых волос.
На столе стоял давно протухший ужин. Вино в бутылке превратилось в уксус.
Постепенно сознание целиком охватившее драму и ужас разыгравшийся в комнате, сузило восприятие, сосредоточив всё внимание девушки на лбу мумии.
На неизвестно откуда взявшейся на лбу мертвеца татуировке.
Полная луна в обрамление арнамента рун давно забытой письменности. Каждый символ которой нёс в себе мощьный заряд злобы и ненависти.
Нервы Ларисы не выдержали. Не в силах сдерживать рвущийся наружу крик, девушка пронзительно завизжала, лишилась чувст. Рухнула на пол, подняв густое облако пыли, на миг скрывшее девушку от притаившегося в комнате зла.
Чёрный внедорожник с азартом несмышлённого щенка мчался по просёлочной дороге в поисках приключений в клочья разрывая тонкую пелену утреннего тумана.
– Я вам говорю охотничий домик моего деда сказочное место. Чёрт, да мои лучшие детские воспоминания связаны с этим местом.
Водитель внедорожника не отрываясь от дороги, взахлёб, взволнованно рассказывал своим заспанным спутникам о дорогом его памяти месте.
– Только предоставьте, озеро с такой кристально чистой водой, что видно собственные яйца.
– А куда смотреть тем у кого нет яиц? – Сладко зевнув поинтересовалась Кристина. Хорошенькая блондинка с большой грудью и такой аппетитной фигурой, что все считали её парня Макса счастливчиком.
– Как это нет? – Наигранно возмутился Макс и демонстративно надул губы. – А я?
– Прости милый, – девушка чмокнула парня в надутые губы, – на твои яйца, я могла посмотреть и дома. Я проснулась так рано и прусь к чёрту на рога невесть куда. Хотелось бы увидеть нечто действительно прекрасное.
– Увидеш! – уверенно усмехнулся Стас, владелец внедорожника. – Первобытная красота здешних мест ещё никого не оставила равнодушной. Вам настолько понравится, что вы обязательно захотите оставить здесь частичку себя.
– Какую частичку?
Оторвавшись от планшета поинтересовалась Оля. Высокая, статная девица с густой шапкой чёрных волос и отличавшейся белоснежной кожей такой холодной белезны, что окружающие за глаза прозвали её " Снежной Королевой".
– В твоём случае девственность! – Не удержавшись, едко заметил Назар. Из толпы приятелей парня выделяла мощная, спортивная фигура.
Оля и Назар встречались уже два месяца и по кислой мине парня, можно было судить о том, что они до сих пор ещё не переспали.
– Терпение, мой друг терпение, – Оля рассеянно потрепала любимого по щеке.
– Я то потерплю, – с тяжёлым вздохом ответил Назар, – а вот мои руки скоро сотрутся в пыль.
Парень демонстративно поднял вверх крепкие мозолистые руки спортсмена.
– Что читаешь? – поинтересовалась у Оли, сидевшая рядом с водителем девушка, Катя.
Среди девушек она была самой невзрачной, хоть и была весьма миловидной и симпатичной.
Недостаток красоты Катя компенсировала крутым нравом и магнетической харизмой, основанной на деньгах родителей.
– Книгу, " О там как не дать парню и не потерять его".
Вставил реплику всё ещё сердитый Назар.
– Тихо, тихо. – Оля погладила парня по могучему плечу. – Будет и на твоей улице праздник. Читаю последние новости нашего захолустья.
– И что произошло в родных пенатах за время нашего отсутствия. – Поинтересовался водитель.
Машина вырвавшись из утреннего тумана влетела в лес и Стас пришлось сбавить скорость. Что бы не задавить какую нибудь зверушку, да и дорога стала намного хуже.
Конец ознакомительного фрагмента.