– Да, а вы откуда… – Ава почувствовала, как у нее под ложечкой засосало. В глазах снова стояли сцены вчерашнего вечера.
– Сегодня утром пришло сообщение, я всё-таки ваш классный руководитель, – она горделиво выпрямила спину, словно чувствуя свою важность. – Меня настоятельно попросили не сообщать другим ученикам и их родителям. Дело очень серьёзное?
– Думаю, да.
– Какое горе… Так блестяще сдать экзамены и так глупо умереть в каком-то вшивом клубе… в наше-то время! Её бы в АнЛимитед с ногами оторвали, Ники так хотела попасть к отцу в аналитический отдел.
– Я не знала. Ханна туда тоже собирается.
– В таком случае у мисс Питтс над головой клевер расцвёл. От нашей школы в этом году лишь одно направление в Синюю академию, – миссис Уолт покачала головой от досады и включила на электронной доске профиль Авроры. – Теперь к делу, – она откашлялась и сделала глоток воды, – вот, значит, результаты психологического осмотра за семнадцать лет.
Ава слышала собственное сердцебиение. Волнение, словно морской прилив, подступало к самому горлу. Как же хорошо было не переживать!
– У тебя всё хорошо? – как будто бы с заботой поинтересовалась учительница. – Ты даже вспотела. Переживаешь из-за Ники?
– Всё в порядке, волнуюсь.
– Зря тебе мать рассказала. Твоя голова сейчас должна быть занята поступлением, а не всем этим безобразием, – продолжала раздражать барабанные перепонки миссис Уолт. – Так, вот результаты всех проведённых за восемнадцать лет тестов: IQ, креативность, тесты на внимательность, на память, эмпатические способности и социализацию. Из этих результатов программа, которую разработало и утвердило министерство образования и развития человека, определит твой тип личности и предложит курс дальнейшего развития.
Ава согласно кивнула, эту формулировку она слышала далеко не в первый раз: старуха любила повторять одно и то же по пятьдесят раз, либо же просто забывала, кому и что говорила.
– Итак, результат теста на IQ – сто тридцать один, очень недурно, – а затем тихо добавила: – В жизни бы не подумала. Так, креативность на среднем уровне – сойдёт. Внимательность – сорок шесть баллов из ста, чуть ниже среднего, это потому что тебе всё время не сидится на месте. Память – средний результат по тридцати тестам – шестьдесят семь из восьмидесяти, тебе бы по маминым стопам идти. Эмпатия… всегда удивлялась такому высокому результату – девяносто два из ста, – миссис Уолт скривила губы и исподлобья заглянула в серо-голубые глаза Авроры. – Ты, оказывается, очень отзывчивая натура.
– Не знаю, – пожала она плечами, – никогда об этом не задумывалась.
– Вот я тоже не наблюдала у тебя за десять лет сопереживания и заботы. Думаю, всему виной уколы АКВ, но от этого никуда не деться. Тебе суждено сочувствовать людям и не показывать этого – парадокс нашего времени.
«Блеск, – Ава незаметно покрутила пальцем у виска, – мир сходит с ума».
– И последний тип тестов – социализация. У тебя социальный фактор – восемь, я это могла и без тестов сказать, – миссис Уолт сделала ещё один глоток воды. – И-то-го, – протянула она, разглядывая экран, – тебе предлагаются на выбор следующие профессии: сотрудник службы поддержки населения, количество возможных детей не более одного.
От этих слов Ава потеряла дар речи. Работать нянькой? Сказать, что она была шокирована предложением министерства – ничего не сказать. А тем временем учительница продолжала скрипеть:
– Врач, за исключением специальностей, связанных с оперативным вмешательством. Рекомендуется выбрать психолога, детского врача или терапевта. Количество возможных детей не более двух, – миссис Уолт оторвала взгляд от монитора и с любопытством уставилась на быстро бледнеющую девушку. – Да ты не переживай так, профессии подбираются по твоей психологии. У тебя высокие показатели эмпатии и социализации, придётся работать с людьми. Ты же так любишь болтать, особенно с мисс Питтс.
– Да, я люблю болтать с подругой, но не хочу быть нянькой! – Ава чувствовала, как с гулом в ушах колотится её сердце, эйчфон тихо пиликнул, предупреждая, что ей стоит успокоиться. – Не нужна мне такая работа! Я хочу работать в исследовательском центре, придумывать новые технологии, какие-то разработки делать, как мой отец. Я даже на работу устроилась!
– В самом деле? – учительница уважительно опустила уголки губ. – Когда ты успела найти? Экзамены только закончились.
– Я уже три раза ходила, – Ава напрягла скулы, чтобы не зареветь от обиды.
– Чем тебе не нравится служба поддержки населения? Много общения – как ты любишь.
– Общалась я с няньками! Постоянно пристают к тебе, приходят, названивают: как ты, всё ли хорошо, а самочувствие как? – только раздражают. Строят из себя друзей, но все же понимают, что это их работа, а не настоящая дружба!
– Няньки, как ты говоришь, помогают людям выйти из сложных жизненных ситуаций, совет какой дадут, приедут в трудную минуту. Многие любят своих наставников, – не сдавалась миссис Уолт. – Поднас – хороший вариант, поверь моему опыту.
– Сколько живу, ни разу не слышала, чтобы кто-то спросил у няньки, как она поживает, какие трудности в жизни – это всё фигня. Стать никому не нужной – вот ваше предложение?
– Ну, тише, моя девочка. Я ещё не все варианты перечислила, глядишь, что-нибудь другое подойдёт. Вот куда ты устроилась?
– В ремонт бытовой техники… – словно не веря своим же словам, простонала она.
– Эм, – миссис Уолт была в замешательстве, – такой профессии в перечне нет. – А как тебе кормилица?
– Что? – Ава боялась, что её мысли подтвердятся. Ей доводилось встречаться с женщинами, которых за спиной так называли.
– У тебя есть прекрасный шанс стать большой мамашей, и формы позволяют. С правильным мужем сможешь содержать до пяти детей.
– Всю жизнь просидеть дома, рожая и воспитывая детей?
– Каждый человек в Реликте выполняет свою функцию. Кормилицы обеспечивают приток населения, что же здесь плохого? Кому-то вообще нельзя заводить ребёнка, даже одного, ты подумай об этом. Тебе не придётся тратить время на другую работу, будешь получать свои честно заработанные ченсы за воспитание детишек, а?
– Что ещё есть? – со злостью на лице процедила Ава.
– По идее ты бы подошла под ведущую интернет канала, но на данный момент это направление заблокировано, по всей видимости, сейчас с этим перебор на телевидении, – миссис Уолт вздохнула и понурила взгляд. – Скажу честно: с твоими результатами везде тупики. Либо ты не хочешь, либо государству не нужен такой специалист. А как тебе вариант с академией драмы и искусства?
– Точно нет, не люблю выступать на публике.
– Аврора, это всё, – развела руками учительница. – Работник поднаса, врач, кормилица и актерское. Последнее прям с натяжкой, совпадение на сорок процентов.
– А что, если я откажусь от всего?
Миссис Уолт поднялась и медленно подошла к окну. Её взгляд упал на силуэт небоскреба, едва проглядывающий из-за дождевой дымки. Это было здание правительства – самое высокое здание Реликты.
– Боюсь, в таком случае они сделают выбор за тебя, – её голос звучал ещё холоднее и скрипуче, чем обычно. – И по своему опыту скажу, что я не знаю людей, кто бы радовался такому выбору.
Глава 4. ЦОН
Маленькая коморка без окон – вот рабочее место, достойное стажёра. Благо стул не без ножек – красота! Поразительно, как в такое крошечное помещение поместились два стола, упирающиеся углами друг в друга, тяжёлый деревянный шкаф, от которого разило прошлым веком, и, пропади она пропадом, китайская роза, тычущая побегом в лицо.
Джек в очередной раз убрал надоедливую ветку за голову и погрузился в статью, посвящённую ритуальным убийствам. Он потратил целое утро, но так и не дочитал этот небольшой кусок текста до конца. Мелкий шрифт и буквы без картинок убаюкивали, гора ненужных цифр и отсылок к викторианской Англии давила на его сознание всей тяжестью этой скуки. Джек дважды ловил себя на дрёме, тогда на борьбу со сном подоспел свежий видеоролик. За этим занятием его и застал Марти – коренастый мужчина средних лет, бритый по последнему писку моды.
– Добрый день, – он с трудом протиснулся между столом и стеной. – Можешь смотреть, мне всё равно.
Сконфуженный Джек замялся, до конца ролика оставалось минуты две, не больше, но в присутствии посторонних лентяйничать было неловко. Родители всегда говорили ему: «Работа – не развлечение, нужно стараться, показывать рвение, тогда тебя заметят». Вопрос лишь в том: стоило ли показывать это рвение перед коллегой?
– Где пропадал? – поинтересовался он, чтобы скрыть неловкость момента.
– На выезде, – Марти потянулся и взялся руками за свои широкие бицепсы, пробуя их на ощупь. Сквозь тонкую ткань водолазки проступал каждый мускул. – Повязали пару типов: после отбоя вломились в магазин и вынесли тридцать кило фастфуда, представляешь?
– Угу.
– Я угорал с этих перцев, честное слово. Просто представь: приезжаем к магазу, а от разбитого окна дорожка из пельменей, – Марти захохотал так громко, что даже стол задрожал. – Точно в той детской сказке… как там…?
– «Гензель и Гретель»? – предположил Джек.
– Может, и в ней. Короче, мы шли за этими типами по пельменям полквартала. Фил как всегда тупил, но я-то сразу понял, куда идти. Нашли квартиру, скрутили этих дохляков… я одному как вломил в зубы – сразу нокаут. Посадили в клетку, пускай дальше Фил занимается, это его работа.
– Как это они после отбоя смогли ограбить? – Джек слабо улыбнулся.
– Три раза откладывали АКВ, а на четвертый вечер пошли на дело, у них в запасе было минут сорок, но, сам понимаешь, торопились, мешок порвали, пельмени посыпались, – Марти снова захохотал. – Глупые перцы. Я перед обедом в зал забежал, несколько подходов сделать, – он согнул руку в локте и потрогал бицепс, затем выгнул обратно и для уверенности проверил трицепс, – так вот, пока перерыв между подходами был, пробил воришек по базе. Они уже там были, система все записывает, даже без пельменей бы нашли.
– Хорошая работа, – Джек снова уткнулся в экран, но погрузиться в текст не получилось: не прошло и минуты, как Марти снова заговорил:
– Как первый день работы с Химерой?
– Порычала и отправила меня искать сведения о всяких ритуалах. Переезжать отказалась, как ты и говорил.
– Большая шишка, ведущий следователь! – в его голосе читалось пренебрежение. – В отделе с ней не спорят. Генри, наш босс, всегда прикрывает её зад.
– Угу, – сплетничать за спиной у начальников ему совсем не хотелось, но коли в соседи достался такой болтун, от тебя уже ничего не зависит.
Марти, должно быть, прочитал на его лице сильное смущение, поэтому торопливо добавил:
– Да ты не переживай, она свою работу знает. Как я вчера уже говорил, просто сиди и не высовывайся, Химера сама всё сделает за тебя. А там, глядишь, и на повышение пойдёшь. К ней нужен подход. Будь я следователем, показал бы тебе, но моё дело преступников скручивать.
– Я и сижу, даже не хочу к ней заходить.
– Вот и правильно, я-то тебя научу, как вести себя, – сосед ткнул большим пальцем в грудь. – Я учил Дону, учил Анну, всё без толку. Это твои предшественницы. Каждый вечер ревели, как дети. Я, конечно, утешал их, как мог, – он подмигнул, – понимаешь, да?
Должно быть, Марти пользовался большой популярностью у женщин. Оно и видно: спортивный, общительный, с чувством юмора. Глядя на него, Джек с грустью понимал: ему таким никогда не стать.
– И что с ними случилось?
– Перевелись в другой отдел, не выдержали. Самое главное, учу их: не обращайте внимания, это просто сварливая карга без царя в голове, да что с них взять? Бабы!
Джек поморщился, представив дальнейшую работу с Сарой. Вот угораздило же его! Каждый раз, когда он вспоминал её высокомерное лицо, этот гонор, полный сарказма, в душе зарождался гнев. Как можно так себя вести? Унижать людей ни за что! И почему укол не успокаивает её? Спрашивать такое он не рискнул, поэтому задал нейтральный вопрос:
– Она хоть с кем-то ладила?
– Не считая шефа… была одна женщина, – Марти забарабанил пальцами по столу, – Аврора. Говорят, Сара в честь неё дочку назвала. Тоже своенравная баба была, не такая резкая, но всё же. Убили лет шесть назад. Они вдвоём крупное дело вели, да просчитались. Тогда много людей погибло: и муж Сары – Тед, плюс куча оперативников, а дочку, кстати, пырнули ножом – с одной почкой теперь ходит… С тех пор Химера совсем того…поехала кукушкой. В отделе тот день называют «Чёрная среда в Облаках». «Облака» – это отель в центре Реликты, может, видел, такой большой, застеклённый, недалеко от мэрии.
– Угу, гулял как-то мимо.
– И я там был… в тот день – Марти уставился в потолок, словно вспоминал счастливые минуты жизни, на щеках заиграла улыбка. – Такой молодой, но уже горячий! Был, как ты, новичком, полгода не проработал ещё, но уже проявил себя. Да! Мы попали в засаду, командир погиб, но я взял командование в свои руки и вышел из-под обстрела.
– Выходит, со мной за соседним столом сидит живая легенда, – Джек мечтательно вздохнул. Ведь это была его мечта – спасти людей, проявить себя во всей красе, чтобы все люди вокруг смотрели на него восхищенно и говорили: «Красавчик!»
– Не легенда, конечно, – на его щеках проступил самодовольный румянец, – так, простой герой. Звёзд с неба не хватаю, но кое-что умею, при чём побольше некоторых. Так что держись меня, не пропадёшь, – Марти показал ему большой палец. – Я обедать. Ты как?
– Уже ходил.
Дверь тихо хлопнула, и вот он опять остался наедине с самим собой. Рассказ соседа оставил своеобразный осадок. С одной стороны, Сара стала вызывать ещё больше неприязни, с другой же – ему захотелось раскрыть дело, чтобы стать таким же героем, как и Марти. Мама всегда говорила, что он растёт чересчур мечтательным ребёнком, пусть так! Что в этом плохого?
Джек на перемотке досмотрел ролик и снова уставился на статью. Пентаграммы, вырезанные на теле, отрубленные конечности, вырванные волосы – здесь было много мерзости. В некоторых случаях жертвам зашивали рот – его передёрнуло от прочитанного – нитками, всё не то! Глаза открывали, закрывали, мазали краской, но не вырывали.
Джек закрыл статью и откинулся на стуле, к губам снова пристали листья китайской розы. Искать глупые зацепки с глазами и улыбкой можно всю жизнь, разве так раскрывают убийства? Нужно идти по горячим следам, отслеживать перемещение подозреваемых по GPS с эйчфонов, вот бы ему доступ ко всем этим данным! Но у Химеры свои дела, в которые его, стажёра, не посвящают.
Желание поработать пропало так же быстро, как и появилось. Убедив себя в безысходности происходящего, Джек уткнулся в телефон. Пока Марти обедал – а был уже, на минуточку, четвертый час – он успел собрать все кристаллы на своей электронной шахте, поговорить с мамой и прочитать несколько постов по саморазвитию.
Входная дверь неожиданно открылась и с размаху стукнулась ручкой о стену – дремоту, как рукой сняло.
– Джек, представляешь, у нас криминалист вчера умер? – Марти едва помещался в проёме.
– А?
– Балда! – передразнил тот. – Пойдём слушать! – они вышли из кабинета и быстро зашагали по коридору. – Ты знаком с Владом? Нет? Хороший был мужик, мы с ним иногда в зал ходили. Криминалист толковый… был. Вчера погиб, говорят, задохнулся. Келлер вызвал брата; хочу послушать, что произошло.
– А я зачем нужен? – Марти буквально волок его за собой.
– С людьми познакомишься, да и вообще, нужно быть в курсе работы отдела, чтобы мир вокруг тебя кружился, а не наоборот. Вот сюда, это переговорная.
В просторной светлой комнате было людно, кажется, сюда сбежалась половина отдела. Сары и Генри видно не было – и хорошо. Во главе большого овального стола сидел бородатый мужчина в очках и с полным строгости лицом осматривал вошедших.
– Пол Келлер, – Марти сел за стол, Джек неуверенно пристроился рядом, – про него за глаза говорят: из грязи – в князи. Ничего особенного собой не представляет, но каким-то образом стал ведущим сотрудником отдела. Хмурый тип, говорит медленно, сдохнуть порой хочется. Шестое сословие, мать честна́я, везёт же людям, выбираются с самого дна. Языком балаболят – воздух сотрясают. А я пашу, как прокажённый.