– А что может поменяться у холостяка? – вопросом на вопрос ответил хозяин дома. Он открыл большой серебристый холодильник, похожий на шкаф и уставился в него, как это делают все люди, – что-нибудь выпьешь? – обернувшись, он посмотрел на гостя.
– Плесни водички, – попросил тот.
Тревор вытащил бутылку минералки, разлил ее по стаканам, которые достал из шкафчика над раковиной и протянул один из них товарищу, – будем считать это аперитивом перед ужином.
Колумб залпом осушил воду, довольно крякнул и вытер губы тыльной стороной ладони. Потом поставил стакан на стол и снова посмотрел по сторонам.
– И где твой жилец? – спросил он.
– Наверное, спит где-то, – ответил хозяин и тоже огляделся вокруг.
– Так зови его, будем знакомиться, – сказал компаньон.
– Ребята, только предупреждаю сразу – не пугайтесь, – Тревор выставил вперед ладони, – он хоть и бандит, каких свет не видывал, но добрый парень.
С кем меня только судьба не сталкивала: с бродячими собаками и со слонами, с гиенами и с крокодилом, со львом и с гепардами. Казалось бы, чего мне уже бояться, но в тот момент я невольно струхнул. Это что же за зверь такой, которого мы можем испугаться. К тому же еще он и запаха не имеет. А может квартирант Тревора оборотень? Однажды я смотрел с Катериной (кто не помнит, это дочка моего хозяина) ужастик, так вот из него узнал, что оборотни ничем не пахнут. Что-то от этих мыслей мне стало совсем жутко.
– Ты меня заинтриговал, – ухмыльнулся Колумб, – давай зови уже, не томи.
– Борзини, ты где? – позвал австралиец.
Ну и имечко у него. Я уже давно привык, что люди еще те мастаки придумывать нам всевозможные клички, но подобную слышал впервые.
– Дружок, иди ко мне – мужчина вытащил из ящика вилку и постучал ею по столу.
Один в один, как делает моя хозяйка, когда хочет, чтобы я появился на кухне. Ей богу, владельцы животных все одинаковые.
Вдруг послышался шипящий звук, от которого у меня шерсть встала дыбом. Клянусь, я чуть в обморок не грохнулся, когда увидел, как из коридора в эту самую family room заползла желтая, как подсолнух змея. Так можно и заикой остаться на всю жизнь. Теперь понятно, почему Тревор первым вошел в дом. От страха я опустился на задние лапы и застыл в оцепенении. И вот с этой бракозяброй мне жить под одной крышей целых десять дней? Да я с ума сойду!
– Офигеть, – воскликнул Колумб, – ты бы хоть предупредил, что у тебя в доме питон живет.
– Эндрю, да успокойся ты, – глядя на округлившиеся глаза товарища, рассмеялся Тревор, – какой это питон, так маленькая змейка. Ты посмотри на него, он всего лишь полтора метра длиной. Это карликовый питон, к тому же не ядовитый, так что он не причинит вам вреда.
– А он Сократа моего не проглотит? – спросил компаньон.
От его вопроса у меня все похолодело внутри. Вот так усну ночью и не пойму, как змей слопает меня. Представив эту картину, мне стало дурно.
– Нет, конечно, – австралиец так убежденно это сказал, что немного полегчало, – я специально для него покупаю в зоомагазине мышей и крыс.
Час от часу не лучше! Я снова представил, как бракозябра поедает моего друга мышонка Траволту и мне стало еще хуже.
Этот, как его там, Борзини первым делом подполз ко мне. Оно и понятное дело, зачем ему люди, если вот он я стою перед ним истуканом и не могу пошевелить ни одной конечностью. Змей поднял голову на уровень моей морды и принялся рассматривать меня, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, при этом его черный раздвоенный язык то высовывался из пасти, то исчезал в ней.
– Здоров, чувак, – прошипел он возле моего уха, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
Я на нюх не переношу этих ползучих гадов, но как это ни странно звучит, обожаю смотреть передачи про них. Ученые мужи утверждают, что змеи часто высовывают язык не потому, что хотят обидеть или оскорбить кого-то, они пользуются им для того, чтобы собирать информацию. У них во рту, на нёбе, имеется якобсонов орган. Без дополнительной порции корма это название не выговоришь, но я умудрился даже запомнить его. И знаете почему? Да потому что оно ассоциируется у меня с кофе якобс. Его реклама по телевизору, как назойливая муха, мне все уши прожужжала. Разбуди меня среди ночи и я без запинки мысленно произнесу: «Якобс меликано, кофе молотый растворимый» и даже промурлыкаю ту музычку, что звучит в ролике, несмотря на то, что мне медведь на ухо наступил.
Так вот этот орган перерабатывает крошечные количества химических веществ, попадающие на язык змеи. Каждый раз, когда она высовывает его изо рта, он улавливает эти вещества из воздуха. Затем змея всовывает раздвоенные кончики в два отверстия органа, тот по быстренькому проводит анализ и выдает хозяйке информацию, кто находится перед ней – враг или добыча. Во как! Прямо не язык, а супер современный локатор.
Пока этот шланг сканировал меня своими голубыми, как океан глазищами, я сидел нм живой, ни мертвый. Я много раз слышал выражение: «Он на меня действует, как удав на кролика» и только теперь понял его смысл. Перед Борзини я превратился в желе. Если бы змей захотел меня съесть, он бы сделал это с легкостью. И самое страшное я бы даже сопротивления ему не оказал в тот момент, настолько я оцепенел от страха.
– Ты кот, что ли? – спросил змей, продолжая меня разглядывать, как чучело мамонта в музее.
«Сократ, да ты сума сошел. А ну-ка сейчас же возьми себя в лапы. Ты льва не испугался, а перед каким-то червяком дрожишь, как заяц», – я мысленно прикрикнул на себя и, все еще полностью не отойдя от испуга, промямлил непослушным языком.
– А что, не заметно?
Тот ничего не ответил, потому как в этот момент раздался испуганный голос Колумба.
– Тревор, он точно не слопает Сократа? – еще раз уточнил он, – а то смотри, как он его гипнотизирует.
– Сто процентов, – заверил хозяин, – Борзини, как и твой котейка, очень общительный товарищ. Просто он так знакомится.
Ничего себе знакомство. Прожег во мне дыру своими глазищами.
– Зря твой человек переживает, я котами не питаюсь, – ухмыльнулся питон и спросил:– знаешь почему?
– Почему? – машинально выпалил я и в недоумении уставился на него.
– От вас жутко воняет, потому, что вы едите этот ваш корм, – хоть его физиономия осталась и неподвижной, но я прямо почувствовал, как он скривился.
Фух, наконец-то, можно расслабиться. Слава вискасу и китекэту вместе взятым! Уж лучше пусть от меня воняет, чем я буду пахнуть, как сдобная булка и какой-то червяк, проглотит меня, словно таблетку. Я вдруг вспомнил, как амурский тигр в московском зоопарке тоже заметил, что от меня дурно пахнет (* «Подлинный Сократ»). Интересно, почему я этого не замечаю? А моя Белла, так и вовсе, говорит, что не может надышаться моим ароматом. Пусть для кого-то я воняю, главное, чтобы для нее всегда пах.
– Борзини, иди ко мне, дружок, – похлопал себя по ноге Тревор, как будто собаку позвал, – я вижу вы с Сократом уже подружились, теперь иди познакомься с Эндрю.
«Таких друзей за ухо и в музей, триста лет он мне не нужен».
– Так значит, тебя Сократом зовут, – хмыкнул змей и пополз выполнять команду.
Оказывается и пресмыкающиеся поддаются дрессировке. После того, как он заявил, что не питается котами, я осмелел и направился за ним. Пока он кружил вокруг ног хозяина, выписывая между ними восьмерку, я запрыгнул на стул у стола и оттуда наблюдал за его выкрутасами. Он выразил свою любовь и преданность Тревору, затем потащился к Колумбу. Я всегда знал, что мой компаньон смелый парень, поэтому нисколько не удивился, когда он поднял Горыныча и повесил себе на шею, как полотенце.
– Надо же, какой ты легкий, – воскликнул Андрей, он взял его голову и посмотрел в глаза, а тот давай высовывать и засовывать язык, сканируя, кто перед ним стоит, – запомни, дружище, кота трогать нельзя, – он пригрозил ему пальцем и глянул на австралийца, – Тревор, а ты чего его в мафиози записал?
– Так он же, как гангстер, которого все бояться, – усмехнулся тот, – несмотря на то, что он и мухи не обидит. Когда Борзини выходит гулять, вся живность на соседних участках прячется по домам.
– Так ты же говоришь, что он общительный, – напомнил Колумб.
– Общительный, – подтвердил приятель, – ему хочется с ними дружить, но они все равно его бояться.
– А как ты решился завести его? – поинтересовался компаньон, наглаживая Горыныча по голове, а тот аж прикрыл глаза от удовольствия. Осталось только замурлыкать.
– Да как? – хмыкнул австралиец и принялся рассказывать, – однажды к нам на радио пришла женщина, чтобы дать объявление: «Отдам питона в добрые руки». Он жил у нее в квартире в центре Мельбурна, а потом, в один прекрасный день, сбежал по вентиляционной трубе, забрался к соседям и напугал ребенка. Его родители подали на нее в суд, ну а тот заставил ее выплатить моральную компенсацию и вынес решение, чтобы она в определенный срок избавилась от рептилии, обосновав это тем, что она угрожает человеческим жизням. Вот только как Борзини может угрожать людям, я до сих пор понять не могу. Да, вид у него устрашающий, но разве может он проглотить человека? Он же не анаконда, в конце концов. Объявление то мы дали, вот только хорошие руки все никак не находились, а уже поджимали сроки, которые вынес суд. Куда женщина только не обращалась: и в зоомагазины, и в питомники, но везде получала отказ, мол, у них своих жильцов хватает. Кто-то рекомендовал ей усыпить питона, другие, более сердобольные, советовали вывести в лес и оставить там. Она даже мысли не могла допустить, чтобы дать свое согласие на его убийство, но и выкинуть тоже не могла. Борзини абсолютно не приспособлен к самостоятельной жизни, он с самого детства жил у нее. Отпустить его в дикую природу, это все равно что усыпить. Его же сородичи, более крупные змеи, и съедят его. Ситуация была безвыходная и нужно было принимать какое-то решение, иначе, за невыполнение судебного решения, ей грозил тюремный срок. В общем, мне стало жаль бедолагу, а поскольку я совершенно не боюсь змей, решил забрать его себе. Мы с ним сразу нашли общий язык, возможно потому, что он понял, что я спас ему жизнь. Ну а что? – мужчина вздернул плечами, – какая разница кого держать – кота, собаку или питона?
Хм, действительно разницы никакой. Но, лично я не хотел бы жить с таким квартирантом под одной крышей. Уж лучше десять Пух, чем один Горыныч.
– Ты говоришь, он выходит гулять, так у тебя же нет ограждения на участке, ты не боишься, что он и от тебя сбежит? – спросил Колумб.
– А куда ему отсюда бежать? – пожал плечами австралиец, – дом это не квартира, здесь ему раздолье. Хочешь на лужайке загорай, хочешь в бассейне плавай, хочешь по деревьям лазай да птичек лови. К тому же, он всегда гуляет под моим присмотром. Хоть заводчики и утверждают, что змеи не поддаются дрессировке, но я могу с уверенность сказать, что это не так. Я с легкостью обучил Борзини нескольким командам, и «ко мне» в том числе. Причем, для этого мне не пришлось применять к нему абсолютно никаких жестких мер, он сам подчиняется. Может, тем самым он высказывает мне преданность за свое спасение?
– Надо же, я даже предположит не мог, что змею можно приручить. Они всегда казались мне независимыми тварями, – усмехнулся Колумб и спросил: – а это имя та женщина ему дала?
– Нет, – мотнул головой хозяин, – у нее он был Апполоном, – усмехнулся он, – а я его переименовал в Борзини. Конечно, он красавец, спору нет. Ты часто встречал желтых питонов с голубыми глазами? – спросил он.
Андрей снова поднял голову змея и заглянул в его очи.
– Точно голубые, – оттопырив губу, закивал он, – но,если честно, это первый змей, глаза которого я увидел. Раньше я никогда не обращал на них внимания.
– То-то и оно, – ухмыльнулся австралиец и добавил: – но Борзини это еще не все.
– Что ты имеешь ввиду? – не понял компаньон.
– У меня есть еще один жилец, – улыбнулся Тревор и подмигнул мне, – я спас его из горящего леса.
Что? Так, господа человеки, на сегодня хватит сюрпризов. Мое кошачье сердце не выдержит еще одного подобного стресса.
– Кенгуру что ли? – предположил Колумб.
– Да нет, – отмахнулся тот, – вы бы его уже давно увидели. Малыш, позови сюда Альберта, – он обратился к Борзини.
Нет, вы это слышали? Видели бы вы этого малыша. На него без слез не глянешь. Ну и создал же бог краказябру. Б-р-р!
– Это еще кто такой? – нахмурился компаньон, он опустил змея на пол, тот скрутился буквой «зю», потом вытянулся, как сосиска и, извиваясь, как серпантин пополз к стеклянным дверям, выходящим на бассейн. Такое чувство, будто Горыныч пластилиновый. Я всегда думал, что эти божьи твари бесхребетные животные, а оказывается, у них есть скелет, просто он настолько подвижный, что позволяет им просочиться в любую дырку. Мы тоже гибкие, но не до такой степени, как эти червяки.
Борзини дополз до дверей и остановился возле них. Какой бы он умный ни был, но открывать двери по силу лишь котам. Ну ладно, ладно, еще собакам.
– Сейчас увидите, – улыбнулся Тревор и направился за бракозяброй.
Даже язык не поворачивается назвать его питомцем. Несмотря на вновь поселившийся страх, меня прямо разбирало любопытство, что же еще за зверь живет у Тревора. Я спрыгнул со стула и побежал за ними. Судя по тому, что Колумб пошел за мной, стало понятно, что ему тоже этот вопрос не давал покоя.
Тревор отодвинул дверь в сторону, и теплый вечерний воздух ворвался в family room. Вот так покатаюсь по миру и сам начну шпрехать на английском. Питон пополз к бассейну, ну а мы вышли следом за ним.
– Другой квартирант там живет? – мой напарник в недоумении посмотрел на австралийца, когда змей нырнул в воду.
Мы с Колумбом подошли к краю и посмотрели в бассейн, но кроме извивающегося червяка никого там не увидели.
– Нет, – усмехнулся Тревор, – просто он всегда ходит через него.
И словно в подтверждении его слов, Горыныч вынырнул с другой стороны бассейна и пополз через газон в сторону одного из деревьев. Надо признать, что на зеленой траве ярко желтый змей смотрелся весьма впечатляюще.
– Ему действительно здесь раздолье, – глядя ему вслед заметил Андрей, – Тревор, давай колись, что еще за зверь у тебя живет, – сгорая от любопытства, потребовал он.
– Потерпите немного, сейчас Борзини приведет его сюда, – ответил приятель.
– Сколько лет с тобой общаюсь, я и не знал, что ты любитель устраивать сюрпризы, – хмыкнул компаньон, – слушай, у меня до сих пор в голове не укладывается, что питон может подчиняться, как собака. Кому расскажи, не поверят.
Горыныч дотащился до дерева, с легкость взобрался на него и пополз по одной из веток. Благодаря окрасу шкуры, его с легкостью можно было разглядеть сквозь густую листву. Люди остались ждать у бассейна, а мне не сиделось на месте. Любопытство зашкаливало, так хотелось посмотреть на еще одного квартиранта Тревора. Я оббежал бассейн, плавать-то не умею, как червяк, и помчался за ним. Оказавшись под деревом, я задрал голову и рассмотрел на одной из веток серый комок.
– Альберт, просыпайся, – раздалось оттуда шипение Борзини.
– Отстань от меня, не видишь я сплю, – ответил ему низкий гортанный голос, напомнивший хрюканье поросенка.
– Ты спишь уже вторые сутки, – сказал питон, – к хозяину гости приехали, они хотят с тобой познакомиться.
Видимо, этот Альберт из тех, кто за сон и родину продаст.
– Кого там еще нелегкая принесла? – недовольно пробормотал он.
И тут я увидел, как ветку обхватили когтистые лапы. Я с усердием всматривался в листву, пытаясь понять, кому они принадлежат, но тщетно. Из-за толщины ветки зверя не было видно.
– Вставай и узнаешь, – продолжал настаивать змей.
– Отстань Борзини, – ворчал тот.
– Ты же знаешь, я не могу ослушаться хозяина, – напомнил Горыныч, – так что я не отстану и без тебя отсюда не уйду. Раз сам не хочешь вставать, тогда…
Да что же это за соня такой, которого невозможно разбудить. Я уже поставил лапы на ствол, собираясь лезть на дерево, как в этот момент с него шмякнулся серый комок, возмущенно закричал: «Змеище, ты на фига меня столкнул» и замер на месте.