– Тебе нужен мужик. Сразу забудешь и маму, и дочку.
– Порекомендуй!
– Дурёха… Расслабься ты! У тебя в твоём стеклянном небоскрёбе полно мужиков. И все не дураки… ну или есть среди них не дураки…
– Вот сидишь и чушь молотишь!
– Это я чтоб не заснуть…
– С таким-то движением?! А ты что, не спал?..
– Спал…
Звонок.
– Танька. Легка на помине… Да, Танюш! … Перестань! … Ну что ты всех изводишь! … Таня! Перестань, я умоляю… – Гудки отбоя.
– Что ещё?
– Собирается выпить все свои таблетки… Вов, останови!
– Мы и так почти стоим. Только ты не выберешься отсюда. Мы ж на крайней левой… А если и выберешься, что ты сделаешь? Сколько можно? Ты же понимаешь, что это показательное выступление…
– А если на этот раз нет?
– Её право. Оставь. Отпусти.
– Я понимаю… Я уже говорила ей не раз… – Она набрала номер. – Не берёт трубку… Господи, как же она измоталась… Таня! Танечка. послушай… Послушай меня…
– Танюша, привет! Это Володя. Ты можешь меня сейчас послушать? Отлично!.. Что ты пьёшь?.. Водка это иногда хорошо… Пей и слушай. Твоя мама – моя единственная сестра. Я её очень люблю… Я знаю, что ты знаешь. А ты знаешь, что я тебя тоже люблю?.. Отлично. Так вот, я люблю много кого на этом свете, но я никогда и ни за что не стану вмешиваться в судьбу кого бы то ни было. И не вмешивался… Да, сказала… А как ты думаешь, она тут в обморок падает, а я спокойно на это смотреть буду? Пытал калёным железом, вот и сказала… Слушай, Танюша. Если твоя мама, моя сестра, решит, что ей надоело жить, я не стану держать её силком там, где ей плохо. Я, конечно, постараюсь сделать всё, что смогу, для того, чтобы помочь ей – если она попросит… или если я пойму, что она нуждается в помощи… но привязывать её к кровати, если она вдруг захочет полететь с крыши, я не стану… Плачь, если плачется… Это иногда очень хорошо… Что?.. Ты?.. И ты рада?.. Интересная реакция, однако – таблетки пить… Ах, вот как… Но это осознанный шаг?.. У тебя есть время подумать, да?.. Хорошо… Ты настаиваешь?.. Высморкайся, я подожду. Настаиваешь?.. Ну вот, видишь, какая ты умница, знаешь, что я не смогу выполнить… нет, смогу, конечно, но мне будет очень трудно… Спасибо, моя хорошая. Целую тебя…
Он отдал трубку.
– Танечка…
– Она отключилась. В смысле, телефон отключила.
– Что там?
– Ты всё слышала…
– Что там у неё?..
– Выпила водки, ляжет спать.
– Не уверена…
– А ты возьми и помолись.
– Молюсь. А что она там тебе говорила?
– Ты слышала.
– Что там про осознанный шаг?
– Захочет, скажет. Если это вообще-то, правда…
– Что? Ну говори!
– Ну вот, выбрались за кольцо… Двадцать минут, и мы на месте.
– Что она тебе сказала?
– Что ляжет спать.
– А ещё?.. Вова!
– Успокойся…
– Набери мой номер.
– Зачем?
– Набери.
Он взял свой телефон, нажал кнопку быстрого набора.
Она слушала, как этот… который собака, так беззастенчиво хорош со своим хриплым голосом… да с небритой физиономией…
– Господи… так бы и сказала.
И засмеявшись, он сбросил вызов и нажал кнопку на панели.
Она вывела громкость на предел.
6.
Такси, как ни странно, подвернулось сразу.
«Хороший знак…»
Он назвал адрес сестры – недалеко совсем – а дальше, не знаю, сказал, дальше куда-то за город, за кольцевую. Водитель, было, заартачился, ему к восьми домой нужно. Сошлись на том, что, если ему не в ту сторону, он высаживает его по первому адресу и – свободен.
Тоню не пришлось ждать, она прогуливалась у выезда из двора.
Оказалось, водителю как раз туда и нужно, в деревню, следующую по курсу за их местом назначения.
«Тоже хороший знак… Всё наше странствие по жизни – от знака к знаку. Только в детстве мы эти знаки безошибочно отличали один от другого: какой ангелом поставлен, какой фальшивый – а потом нас думать научили вместо того, чтобы чувствовать… и мы скоро забыли всё, что принесли оттуда…»
– Да нет, Антошка, я не грустный… Задумчивый.
– Расскажешь?
– Вот приедем, надерусь, тогда расскажу.
Тоня засмеялась:
– Ты? Надерёшься?
– Есть такое страстное желание… Где твой Валик?
– В Стокгольме.
– Что на сей раз?
– Перестань… Интересно это тебе?.. К тому же, коммерческие тайны мужа я не разбалтываю.
– Ну, ясно… А куда мы едем?
– Приедем, увидишь. А ты вырядился, как знал!..
– Это я одно мероприятие удачно на другое променял. Спасибо тебе.
– Тебе здорово хреново?
– Прорвёмся…
«Прорвёмся. Если через ад прорвались, через это недоразумение и подавно сможем… Главное зарубочку на носу… на лбу лучше – позаметней сделать… чтобы больше не вляпываться в фигню всякую… И нутро слушать, а не… да, а не пение гормонов… Гормоны под гармонь – как Сирены рулады выводят…»
Он засмеялся в голос.
– Ты что смеёшься?
– Да так… Не обращай внимания. Нервы… Чем там потчевать будут?
– Думаю, по высшему разряду. Там мне, кстати… в смысле, нам с Валентином комната выделена. Думаю, всем гостям. Так что, остаёмся ночевать.
– Как в детстве – в одной комнате…
– Да. Как в детской.
– А милая у нас детская была, да?
– Да…
– А что за публика? Бизнес?.. Политика?..
– Богема.
– А ты каким образом туда угодила?
– Валик с хозяином когда-то в одном экипаже летал. Друзья по гроб, сам понимаешь.
– Надерусь сегодня… решено.
– Давай. Я хоть посмотрю на тебя… А то ни одного пьяницы вокруг. Скажи кому…
– Помнишь, в школе учили: нет ни одной семьи, которая бы не потеряла кого-то в войне. А теперь вот – ни одной семьи, которой пьянство не коснулось бы.
– Да. Я чуть ли не одна в классе была из семьи, где отец не пил.
– Это твой отец не пил… Я зато был из подавляющего большинства.
– Прости… я не хотела…
– Нормально всё. Твоё счастье, что ты маму только радостной видела.
– Можно я к тебе прижмусь? Обними меня.
– Я же не Валик…
7.
– Может, позвонить?
– Оставь её! Сама провоцируешь! Ты ж даёшь понять, что на крючке! Вот она тебя и водит за уздечку.
– Ты прав…
«Бедная моя девочка… Я тоже, правда, сочувствия заслуживаю. Может даже – вдвойне. Сначала мама, потом дочь… Изводили меня обе по полной программе. Проклятие какое-то… Наверно, легче было бы, если бы и я той же бациллой поражена была. Папу моего мать в гроб свела – понятно… А мой муж на ровном месте споткнулся… Вот что бы не жить ему по сей день?.. Выбор?..»
– Ты о чём там? А?
– Валерку вспомнила. Вот скажи, мой умный, мой продвинутый старший брат. Мы о выборе говорим постоянно… Почему Валерка выбрал… выбрал уйти? Ведь мы так счастливы были. У него столько планов было…
– Я думаю, это не был осознанный выбор… В том-то и проблема наша – в неосознанности. Вот когда мы каждый шаг проживать будем в тот момент, когда совершаем его, а не в мыслях о прошлом, которого уже нет, или о будущем, которого ещё нет, тогда и происходить с нами будет только то, что мы сами выбрали. Тогда и уходить… то есть, переходить будем осознанно.
– А как бы ты хотел перейти?
– Как Иов. Насытившись днями…– Он засмеялся. – Не раньше.
– Аминь.
– Есть подозрение, что вон то такси по тому же адресу, что и мы направляется…
– Ну кто ж на пьянку за рулём ездит…
– Вот и приехали.
– Да, домик впечатляет… круто!
– Не пугай меня!
– Я имею в виду – из ряда вон. Вон из ряда нуворишеских зáмков и прочих закидонов.
– А-а… тогда принимается…
– На твоём рейнджерском фордике стыдно к такому приближаться.
– Ну, ты ж знаешь, у меня теперь… кхе-кхе… крайслерчик будет чёрненький.
– Буржуй!
– Скорей уж, кулак. Своим трудом нажито, а не за счёт прибавочной стоимости…
– Боже, какие вещи ты помнишь!..
– Всё, вылазте, дамочка! И отключайте телефон! У нас, как в английском клубе – никаких телефонов и часов.
8.
– Антонина, привет!
– Привет, Володь! Я вот… вместо Валика… Вы же не будете возражать? Это мой брат, Женя… Евгений.
– Очень приятно. Владимир. А это моя сестра… – Он засмеялся, и дама рядом с ним тоже едва держалась. – Евгения…
– Можно просто Женя, – сказала она и протянула руку.
Засмеялись все.
– Надо же… как забавно, – сказала Тоня.
– Это ещё не всё… – Женя хохотала, уже не сдерживаясь, и смотрела на Евгения, который тоже как-то странно смотрел на неё.
Тоня и Володя то переглядывались между собой, то смотрели на своих спутников.
– Мы сегодня… в лифте… это же были вы? – Она всё не могла успокоиться.
– Судя по духам и перстню…
– Ах, вот так вот!.. Больше во мне, значит, ничего не…
«Почему я так обрадовалась, увидев здесь этого мужчину?..»
– Я скромный парень и на женщин в лифтах не заглядываюсь…
«Чёрт… так приятно снова встретить её.»
9.
– Расскажи мне, что это, где мы?
– Володина жена – архитектор. Весьма известный. Можно было бы сказать – модный… только я не люблю этого слова применительно к людям. Но, судя по достатку, это так. Она преуспела в своём деле… как видишь. Сегодня новоселье.
– Да… дом… хм… неординарный весьма…
– Я не буду говорить, что это её произведение, и так понятно.
– Ну, муж на шее не сидит у жены, похоже?
– Володя тоже хорошо зарабатывает. Он всё ещё летает. Он из редких асов… Как мой Валентин. Э!.. Ты притормози, это ещё только аперитив… Ты что, вправду решил надраться?..
– Нет. Уже передумал.
– Откуда ты Володину сестру?..
– В лифте сегодня случайно оказались… Нет, что я говорю! Случайностей не бывает! Так вот, в лифте сегодня неслучайно встретились… На неё же невозможно не обратить внимания, а?.. Как ты думаешь? Как она тебе?
– А что у тебя с твоей… с твоей внезапной и противоречивой подругой?
– Ой, не надо…
– Прости… Я же так, из чистого участия…
– Это был вывих мозжечка.
– У тебя?
– У меня. У неё-то диагноз, похоже, посуровей… А что ты мне про какой-то протокол наплела?
– Просто хотела тебя вытащить. Я одна не умею…
– Ты молодец! Нет, ты ангел божий! А кто она?
– Кто?..
– Ну, сестра Володи… тёзка моя.
– Какое-то небольшое издательство… типа, литература не для всех.
Он рассмеялся.
– Что?..
– Было дело, как-то в прокате попросил я какой-нибудь фильм не для всех… Услужливый парень с понимающей улыбочкой под прилавок нырнул, потом выдаёт мне в газетке кассетку. Я газетку приоткрыл, а там порнушка… Она замужем?
– Муж погиб… давно… больше ничего не знаю. Я её только одну у них встречала.
10.
– Ну вы тут и рванули за зиму! Я же помню, в ноябре кроме канализации и электричества ничего не было, пустая коробка.
– Да, чудеса героизма. Очень уж хотелось на лето переехать сюда… Слуш! А что это за мэн?
– Тебе ж его представили! – Она засмеялась. – Кстати, как это ты до сих пор не знаком с братом жены лучшего друга?
– Ты же знаешь наш узкий круг… К тому же, у него беда случилась, он на дно залёг на несколько лет… Ты не заминай давай, откуда ты его?..
– Я ж говорю, в лифте сегодня… как ты понимаешь, неслучайно… Такого нескоро забудешь, а?.. Как он тебе?
– Ты за кого меня принимаешь? – Он засмеялся.
– Налей ещё виски… кажется, меня отпускает. Расслаблюсь в кои веки… Народу много созвали?
– Нет, не очень. Вдвадцатером будем.
– Решили нарушить принцип раздельного дружения?
– Сегодня да. Не устраивать же десять новоселий!
– Мудрая это тактика… Друзей много, но с каждым свои отношения…
– И с каждым говоришь на его языке.
– И никаких тебе сплетен, ревнований, интригований…
– А дядька этот из лифта, по-моему, на тебя глаз положил…
– Вов! Оставь! У тебя воспаление синдрома старшего брата!
– Здрасте!.. А я тебе кто?
– Не надо меня с рук сбывать… И вообще, может, он женат.
– Неженат.
– Ну, может, у него есть дама… И помоложе меня…
– Ты, моя дорогая, идеальное сочетание зрелости и опыта с молодостью духа.
– Льстец!.. Скажи это ему! – Она рассмеялась. – Не, ну это же надо!.. Тоже Женя!.. Пойду Ольке помогу…
11.
– А у тебя тут что, никого знакомых, кроме хозяев?
– Шапочно почти со всеми знакома, но в компаниях не бывала… Они вообще, насколько я знаю, компаний не собирают. Две-три пары, не больше. Я не люблю этих клублений толпами… не знаю, что делать, о чём говорить… по мне, так это пустая трата времени…
– Да, я тоже предпочитаю общаться, а не клубиться. А в большой компании какое общение?..
– Ну вот и посмотрим сегодня, какое общение в большой компании… Жень, скажи честно, тебе хреново?
– Да нет, не могу сказать, что прям уж так. Гаденько как-то… Этот мой роман дурацкий… Вляпался, как юнец безмозглый… Нужно было при первых же признаках соскакивать.
– Я думала, она тебя вылечит…
– Думала… и поощряла меня, болвана… Ладно, прости, это я так… на тебя сваливаю собственную тупость. Хорошо, хоть ключи от квартиры не вручил торжественно и до родственных корешаний дело не дошло. Меня должны были в следующие выходные маменьке представлять…
– Ты решил закончить?
– Решил. Правда, мне сегодня по телефону сообщили приятнейшую весть – я буду папой!.. – Он допил большим глотком содержимое своего стакана.
– Серьёзно?..
– Если честно, я ей не верю. Но если это и так, мне плевать. Меня этими штучками не возьмёшь. Я ей едва ли не с первого дня говорил, что дети в мои жизненные планы больше не входят. Она утверждала, что со спиралью… Прости, я тебя в эту байду…
– Женёчек, перестань. Говори. Пожалуйста… это же я, а не кто-то…
– Да и без этой новости пора было кончать… Четыре месяца на американских горках – то депрессия, то эйфория… суицидальные поползновения… шантаж… Я понимаю, девочка больна, вот такое несчастье. Но я же не доктор! Я – не доктор! Я ещё сам пациент. Не хватит у меня сил тащить её на себе… Да, блин, не люблю я её, в конце концов! А без любви – на фиг это всё?
– А что тебя к ней?..
– Господи, Антош… Раненый навылет мужик… выполз на берег едва живой… мимо проходила хорошенькая… умненькая… Погладила по головке, заглянула в глазки… уложила в постельку… А в постельке она хороша… прости, конечно… Ну, мужик и поехал крышей. Что тут непонятного?.. Пошли, к столу зовут.
12.
– Вовка, отстань… потом… вон место свободное напротив него… пока не занял никто…
– Давай, девчонка, вперёд!
«Сколько ему?.. Думаю, ровесники… Интересно, откуда он – наука, искусство?.. Не бизнес, не политика, ясное дело…»
«Тоже знак?.. прямо глаза в глаза сидим. Плевать на знаки и не знаки… хочу флирта. На вечер… на ночь. Не больше. И только со зрелой женщиной. Да.»
«На ловеласа не похож… Беда случилась… В стакане не топил, это очевидно. У меня тоже беда случилась. Правда, так давно, что уже пережито… затянулось… заросло.»
«Не замужем… – Наверняка, есть кто-то… на голодную охотницу не похожа. Что ж, прикинемся охотником… – Кх-м… Что-то тебя, парень, разносит!.. – А может, без рефлексий обойдёмся? Разносит и пусть разносит, лишь бы не развезло…»
13.
– Можно вас пригласить?
– С удовольствием.
«Хорошо… помолчим пока… А может, так и лучше – молча… вообще молча… Без излияний. Без историй и продолжений…»
«Ну скажи же что-нибудь. У тебя голос приятный… Впрочем, как хочешь… Молча тоже неплохо…»
«Я танцор не слишком лихой… а вы очень прилично танцуете, мадам… чувство ритма, лёгкость…»