Ответов на эти вопросы пока не имелось. Пока…
Но так долго продолжаться не могло – что-то надо было делать!
Прошло два дня – состояние раненых ухудшилось. Ириней не отходил от них, его лицо побледнело и осунулось. А тут и ещё забот подвалило!
Крестьяне, прознав о том, что среди дружинников есть княжий лекарь, привезли ещё нескольких человек – и все они были попятнаны ворожьими стрелами!
Расспросив их, Храбр снова побеспокоил воеводу.
– Тут такое дело, боярин… – почесал он свою бороду. – То, что стрелами их побили – не удивительно, тати эти, похоже, отрытого боя избегают. Не хотят свои лики показывать… То и понятно. Другое дело – они не хотят, чтобы народ отсюда куда-то выезжал! Все побитые – они в город направлялись. Кто на торг, кто по иным делам…
– Опасаются, что кто-то за подмогой отправился?
– И так быть может…
Получалось, что и за дружиной кто-то может приглядывать?
Это откровенно не радовало!
Ещё день – двое из пораненных стали совсем плохи. Один из дружинников и молодой парень из дальней деревни. Вражья стрела ударила его в спину, когда он, нахлёстывая изо всех сил лошадёнку, стремился уйти от неизвестных, которые только что подстрелили его дядьку. Тому повезло намного меньше – он умер, не дотянув до деревни…
– Боярин… – возник на пороге один из дружинников. – Тута к тебе…
Он на какое-то время запнулся, подбирая слова.
– Кто? – поднял голову воевода.
Вместо ответа дружинник молча кивнул головою в сторону выхода. Отступил, давая дорогу.
Гость – и впрямь, оказался необычным.
Высокого роста мощный старик с совершенно белыми, как снег, длинными волосами. Они аккуратно были собраны в пряди, опускавшиеся на его плечи. Голова была перевязана полоской какой-то некогда, наверное, цветной материи. Но свой первоначальный оттенок она давно уже утратила, и теперь было совершенно невозможно его определить. Просторные одежды гостя были перевязаны широким поясом, на котором висели какие-то мешочки.
Но не только это приковывало к нему внимание.
Это был громадный кот – или скорее даже небольшая рысь – мирно сидевший около его ног. С рысью животное роднили чрезвычайно мощные лапы и кисточки на ушах. Зверь сидел совершенно спокойно, казалось, не обращая никакого внимания на стоящих поодаль воинов.
– Кто таков? – спросил, не оборачиваясь, Игорь.
– Ты бы осторожнее с ним был, боярин… – негромко проговорил Ириней. – Слыхивал я за него… Чудной человече.
– Чем странный-то? Две руки, две ноги…
– Бают, зверь с ним всякий дружит. Лесной, да и не токмо лесной. От волхвов он вроде… От старых ещё… Давненько его в наших краях не видали, я уж думал, что преставился уже! Ан – нет! Сидит вот…
– Ну, сидит… И что? Старый – так что в том удивительного?
– А то, что его никто иным-то и не припомнит! Я – когда мальцом неразумным был – про него тако же и слыхивал, как про старого! Ить, мне ж не десяток лет – а он всё такой же! Как это быть-то может?
Покачав головой и не слушая более ворчания лекаря, воевода сделал несколько шагов по направлению к гостю.
Тот по-прежнему сидел молча и, казалось, совсем не замечал подходившего. Только кот повернул голову и посмотрел на Игоря.
– Ты тут за старшего будешь? – неожиданно произнёс старик.
– Ну, я… А ты, дед, кто таков? Как звать-величать тебя?
Гость открыл глаза и повернулся к воеводе, не поднимаясь, однако же, на ноги.
– Так вот и зови – Дедом. И это правдою будет, бо во внуках своих я уже и счёт потерял давно… – он замолчал и окинул взглядом подошедшего. – Садись уж… – чуть подвинулся дед, освобождая пространство на бревне рядом с собой.
Странное дело – но Игорь послушно опустился на указанное место!
Гордый и вспыльчивый – на этот раз он промолчал.
Сел.
Дед оглянулся по сторонам.
– Почто твои люди здесь собрались-то? Аль дел ни у кого нет?
– Ступайте все! – повелительно махнул рукою воевода. – Делами займитесь своими, иль мне самому работу за каждого делать?!
Народ, постоянно озираясь на гостя, разошёлся по местам.
– Ну, Дед, что поведать желаешь?
– Беда у тебя, боярин? Не можешь с ворогом совладать?
– Не могу, – честно признался тот. – Не принимает открытого боя ворог, прячется! Истинно – как тать ночной!
– Ночной и есть, – кивнул старик. – Тут ты правду глаголешь. Лучше он в ночи видит, это так.
– Да как эдакое быть-то может?! Токмо филин в ночи тако зреть может!
Гость покачал головой, не соглашаясь.
– Филин – может. Однако ж – не токмо он. И иные есть…
– Это кто ж такие-то будут? – покосился Игорь на собеседника. – Не филины… Совы, что ль?
– К тому близко… Совил там…
– Что за нечисть? Не слыхал!
Старик вздохнул.
– Не ты один, боярин, про то не ведаешь… Чужой он нам, не с наших мест. А нечисть или кто… Вот я слыхивал, что за морем страна есть – где воины в юбках ходят! Навроде баб… Однако ж – вои добрые, да крепкие! Так вот, там тоже похожий имеется. Ботукан совил[2] – тоже, вроде бы, нечисть – ан за стариками немощными смотрит! Как домовой нашенский… Зерно, говорят, жёрновом ручным мелет!
– Ишь ты, мельник! – усмехнулся Игорь. – А у нас он что потерял? Где та мельница – и где мы?
– Так то – за морем! Есть ли та страна вовсе, или нет её – неведомо! Может, вообще сказки это… А вот у варягов – это уже совсем другой зверь… С лисой ли у совы грех случился или ещё с кем – то неведомо. Но опасаются его варяги и чтут! Стараются не забижать. Злой он… Недобрый… Но как-то с ним договориться можно…
– Ну договорился, положим, там кто-то… И что? Сил у него втрое больше прибавилось?
– Нет, – покачал головою старик. – Силу он дать не может – нет у совила такой власти. А вот вывести на противника, место для удара тайного указать да глаза отвести… Это, да… Говорили про то прадеды наши. Ежели он за плечом у кого станет – прямая тому дорога в тати! Иного пути ему уже не будет.
– Так уж и не будет? И ничего сам человек сделать не сможет?
– Так он и не ко всякому подойдёт… К тебе же не пришёл? И ко мне не придёт – иные мы с тобой, чужим горем не живём!
– И что теперь? Попа кликать надобно?
– Покличь, – согласился Дед. – Да токмо потом не обижайся… Не поможет тут он тебе. Не тот это враг, чтобы попы с ним боролись…
– Утешил! – фыркнул воевода. – Нечистью застращал, так и поп, оказывается, тут не помощник! А кто?! Рысь свою в подручные определишь, что ли?
– И определю, – наклонил тот голову. – Барсэг! Пойдёшь с ним?
Безучастно сидевший доселе кот медленно повернул голову и – взглянул на Игоря своими зелёными глазищами.
Странный это был взгляд…
Словно человек посмотрел.
Боярин потряс головой, отгоняя наваждение: ну не может ведь кот так смотреть!
Да, большой, необычный…
Но не человек же он! Нет в них такого разумения!
– Князья персидские себе давно уже пардов[3] в охране заводят. Умные они и хозяину преданные. Жизнь свою за него положат, не колеблясь ни мига, – продолжил гость.
– Ну… За псов таковых я слышал – у ромеев[4] это принято было, – согласился Игорь. – Так минули уже те времена!
– У кого как… – пожал плечами старик. – Парда у меня нет, пса ромейского – тоже рядом не вижу, а вот Барсэг – имеется.
– Что за прозвище такое странное?
– Барсэг – по-ихнему, по-персидски – это защитник. На иное обращение он не откликается.
– Ишь ты! – усмехнулся боярин. – Не откликается… Так ежели хозяин повелит…
– Нет у него хозяина. И никто повелеть ему не может.
– И ты?
– И я, – согласился гость. – Сам пришёл – сам и уйдёт, когда захочет. Сейчас вот – со мною рядом. Надо будет – с тобою встанет.
Воевода уже иным взором окинул необычного…
Хм-м-м…
Помощника.
– А что он может?
– От опасного места убережёт, болото какое или бочаг стороною обойдёт. Беду всякую чует – куда там псу! И ещё… Совила он видит издали! День или ночь тёмная – едино всё для него… Очень его не любит – враги они… Чужой тот на нашей земле.
– Сойдутся ежели в схватке – кто кого заборет?
– Не ведаю про то, – покачал головою Дед. – Не слыхивал о подобном. Так что, боярин, ты его тоже береги – и он должником твоим не станет.
После ухода старика воевода вернулся к себе в дом – следовало хорошенько всё обдумать, учитывая то, что тот ему рассказал.
Теперь Игорь не сомневался – враг наблюдает за деревней. И ему нет необходимости сидеть поблизости в кустах – та самая нечисть (а он упорно считал совилов именно ею) всегда как-то (хотя и непонятно – как?) поможет.
Призвав Храбра, боярин распорядился:
– Готовь отряд на розыск, их поведу сам! – не слушая никаких возражений, велел быть готовыми уже к ночи.
Расчёт был прост: если Барсэг поможет обойти вражеских соглядатаев или ещё каким-то образом поспешествует избежать обнаружения дружинников, то можно наконец выяснить хоть что-нибудь!
Вороги не могли прилететь по воздуху, а проплыть по воде – учитывая все повороты извилистой речушки и наличие прибрежных поселений – дело вельми неблагодарное.
Да и как можно укрыться на воде? Не лес – лодку видно издали!
И времени на это у ворогов изрядно уйдёт…
Вышли…
В отряде было чуть более десятка воинов, все – опытные, не раз уже в бою побывавшие. Копий не брали, ограничившись лишь мечами и топорами. Луки – у всех. Не взяли и щитов – с ними в ночном лесу тихо не пройти. Рискнув, воевода доверился словам Деда – авось, удастся пройти незамеченными – да и в прошлый раз щиты не особо-то и помогли…
Доселе мирно дремавший на печи кот, бесшумно выскользнул во двор и…
Словно канул в темноту.
Боярин не стал его окликать – придёт ещё…
Так и оказалось: не успели отойти от деревни и ста шагов, как смутная тень скользнула из ночного мрака, и чья-то голова требовательно ткнулась в коленку правой ноги.
– Ты чего? – присел Игорь.
Кот ещё раз толкнулся лбом и, повернувшись, сделал несколько шагов.
– Туда идти?
Ещё пара шагов…
– За ним! – махнул воевода рукой.
– Чудные дела творятся… – тихо прошептал кто-то позади. – Дожили! За котом по лесу ходить будем! Не иначе – мышей короб к утру притащим!
– Поговори ещё тут! – цыкнул Храбр, он не мог оставаться в деревне – увязался вместе со всеми. – Чай, боярин-то не глупее некоторых… Знает дело воинское! Скажет – и за коровою пойдёшь!
И хотя на душе у воеводы тоже всё было далеко не ахти как светло, но…
Показать слабость перед дружиной было никак невозможно!
– Сказано – за ним! И не болтать тут никому!
Свернув с прямого пути, весь небольшой отряд углубился в густые заросли. Кот ли их так вёл, или что иное – но идти оказалось не так-то уж и тяжко. Только под ноги посматривать не забывай!
А совсем уж непролазным тут лес неожиданно не оказался…
Шагов через триста идти стало ещё легче – лес поредел. И даже от луны падал слабый свет…
Кот прибавил ходу, оторвавшись от отряда. Но далеко не уходил, время от времени он оборачивался – и тогда можно было разглядеть зеленоватые глаза необычного проводника.
На них-то и ориентировались…
Ещё час хода…
Барсэг неожиданно остановился – и замер.
Стараясь ступать потише, Игорь подошёл к коту и, протянув руку, коснулся его шеи.
Зверь был напряжён – словно натянутая тетива!
– Тс-с-с… – повернулся к воинам Храбр, заметив, как насторожился старший отряда. – Сели…
Кот сделал несколько шагов – во тьме сверкнули его глаза – зверь повернулся назад, словно призывая человека.
Идти?
Есть риск налететь на ветку…
Опустившись на четвереньки, воевода прополз таким манером пару десятков шагов, следуя за своим странным провожатым.
Запах!
Запах давно немытого тела!
И гари – кто-то недавно костёр тут жёг…
Тут кто-то есть!
А котик-то непростым оказался…
Вернувшись назад, Игорь указал дружинникам разделиться и обойти лёжку ворогов сбоку – так, чтобы не ушёл ни один.
И потянулось ожидание…
– Чу! – ухнул «филин»!
Ага, филин это, как же!
Храбр горазд был всякой птице подражать – случалось, что и настоящие летуны обманывались. И не раз на охоте этим пользоваться приходилось.
Так, обошли, стало быть, ворога…
Похлопав рукою по плечу стоящего рядом воина, боярин указал вперёд.
Пошли!
Два десятка шагов почти проползли, прижимаясь к земле и всячески сдерживая дыхание. Пригибались так низко для того, чтобы никакая ветка ненароком бы не хлестнула по лицу, вызвав таким образом ненужный шум.
Двигались тихо – ни один сучок не треснул.
И совершенно неожиданно перед глазами открылась изрядная яма – не иначе когда-то упало тут старое дерево, выворотив корнями здоровенный пласт земли. Он-то и прикрывал от посторонних глаз вражью ухоронку.
Внизу, еле заметно тлел скудный костерок – точнее, просто угли кое-где мерцали ещё. И в этом тусклом свете были видны тёмные силуэты лежащих людей.
Спят?
Похоже…
А караульный где?
Должен же кто-то из ворогов бдить…
Чуть шевельнулся воин слева – его меч указывал куда-то вбок.
Ага, вот он…
– По шелому его – и в омут! – жестом приказал воевода.
Никому и ничего объяснять было не нужно – все воины и так хорошо знали, что означает этот жест. Убрать зазевавшегося супостата – такому делу тут никого уже давно учить не требовалось. Спровадить его к водяному или под корягу какую-то сунуть – разница не столь велика…
Две тени неслышно метнулись в указанном направлении, что-то треснуло…
Сдавленный хрип…
Всё!
– Брать их!
И заждавшиеся уже воины обрушились на головы спящих татей!
– Ещё одного давай! – повернувшись к двери, крикнул Василько.
В горницу втолкнули следующего татя…
В короткой стычке повязали четверых. Двое не дались, отбиваясь до последнего – и их тела уже пробовали на вкус раки. Туда же отправился и незадачливый караульщик – шелома у него не оказалась, и удар разом спровадил его на тот свет.
Запалив от костра несколько головнёй, воины внимательно осмотрели место боя, тщательно подчистив все следы, которые могли бы указывать на то, что тут недавно происходило.
Ищи теперь: куда сгинул передовой отряд татей?
Водяной ли их всех к себе уволок, или ещё какая нечисть порезвилась…
А никакого боя и вовсе не было! Никто на них не нападал!
Сами куда-то все подевались…
Первый допрошенный ничего толком поведать не мог. И не по причине какой-то уж небывалой стойкости – супротив горящей головни много не похорохоришся – просто туп был до безобразия!
Только и сказал, что татей было много, да верховодил промеж них какой-то Ингвар. Кто таков, откуда взялся – ничего он про то не ведал.
Прибился тот к ним недавно, вместе с десятком таких же, как и он сам, разбойников. Не воины – из вчерашних холопов да худых смердов. Промышляли по мелочи, ни на что серьёзное просто духу не хватало. Так вот и сидели бы в лесу, если бы не набрёл на их ночлег отряд Ингвара.
Ни боя, ни лёгкой стычки – взяли всех сонными. И после кратких расспросов поставили перед выбором: либо – в омут головой, либо – под начало к серьёзному вожаку. Один, было, заупрямился – только его тут и видели!
Лишь вода булькнула…
Прочие оказались разумнее.
Похоже, что пленник не врал – одежонка на нём, и впрямь, была худая, да не раз уже чиненная. Из оружия – обычный топор…
Увидишь такого в лесу – да какой с него тать?!