Юрий Ситников
Странные соседи
Глава первая
Да здравствует свобода!
Лето мы решили провести в небольшом приморском городке в гостях у подруги Дианы – Натальи Владленовны. Мы – это я (Глеб Озеров), моя младшая сестра Люська, и наши лучшие друзья: Алиса и Димон.
Сразу хочу оговориться, изначально о поездке не шло и речи, так как я планировал остаться на каникулах в Москве. Но буквально неделю назад, Диана, заявив, что вынуждена уехать на съёмки, предложила отправиться к подруге своего детства нам с Люськой.
– Димку с Алиской тоже можете прихватить, – сказала она.
Диана наша с Люськой родная бабушка, народная артистка России, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Удача ей благоволит, Диана вся в работе, её жизнь это бесконечные съёмки, гастроли, театр, телевидение и светская жизнь. Актриса она, что называется до мозга костей, мне иногда даже кажется, разговаривая с нами, Диана не выходит из образа. Когда находится в ударе, запросто может назвать нас с Люськой чужими именами, втиснуть в разговор какую-нибудь театральную реплику или выдать длинный монолог из очередного спектакля. Короче говоря – актриса есть актриса.
– Диан, что мы будем делать в компании твоей подруги? – усмехнулась Люська. – У нас разные возрастные категории.
– Люсьена, выручайте. Перед Натальей неудобно получится. Третий год обещаю приехать, на этот раз поклялась «железно», но съёмки всё перевернули с ног на голову. А она ждёт.
– Ждёт тебя, а не нас.
– Глеб, я сказала, что вместо меня приедете вы с друзьями. Честное слово. Мы разговаривали сегодня утром по скайпу. Наталья встретит вас как самых дорогих гостей. Соглашайтесь. Городок – прелесть! Море, солнце, воздух необыкновенный. Люсьена, Глеб, ну?
Люська пожала плечами.
– В принципе, если Димка с Алиской будут не против… Глеб, ты как?
– Море, говоришь? – я посмотрел на Диану. – Окей. Считай, уговорила.
Просияв, Диана скрылась в своей спальне и, переговариваясь с нами через закрытую дверь (она всегда так делала, второпях собираясь на съёмку), поведала в общих чертах о Наталье Владленовне Мальцевой. Так мы узнали, что Наталья Владленовна закончив сорок лет назад театральное училище, довольно успешно снималась в кино, подавала, по словам режиссёров, большие надежды, и сумела завоевать любовь и уважение публики. Но лет через пять карьера молодой актрисы резко пошла под откос. Диана не уточнила, что случилось, сказала просто, что вышел большой скандал, после которого Наталье пришлось менять профессию.
– А лет двадцать назад, – Диана выбежала из спальни, роясь на ходу в своей сумочке, – Наталья вышла замуж за очень богатого человека. Они уехали из Москвы, осели в приморском городке и зажили, как в сказке. Дом у них – мечта! Двухэтажный дворец. Правда, для одного человека великоват.
– А муж где?
– Умер. Глеб, я не могу найти ключи. А-а, вот они. После его смерти Наталья увлеклась писательством. Очень хорошие любовные романы пишет, издаётся, имеет определённый успех. В городке она местная знаменитость, – Диана нервно хохотнула, схватила с комода ключи и подбежала к входной двери. – У меня где-то есть её книги, Люсьена, можешь поискать в шкафу. Всё, я исчезаю. Вечером договорим.
Оставшись вдвоём с Люськой, я усмехнулся.
– И на что мы с тобой подписались?
– Да ладно, расслабься, ты слышал, дом огромный, рядом море, все дела. К тому же – местная знаменитость. Писательница. Оттянемся, Глеб, скучать точно не будем, – Люська лениво потянулась и зевнула: – Уже не терпится поплавать.
– Надо Алисе позвонить. И Димону.
– Надо, – кивнула Люська.
…Неделю спустя, преодолев двухчасовой перелёт, мы оказались в поистине райском уголке. Городок утопал в сочной зелени: роскошные каштаны, красивейшие липы, аллеи можжевельника, раскидистые ягодные тисы – встречали нас, раскланиваясь в гостеприимном приглашении. Впервые я увидел гигантские вечнозелёные секвойи и эвкалипты с искривлёнными покрытыми выделениями камеди стволами. От обилия цветников рябило в глазах, казалось, в городе собраны все имеющиеся на земле сорта цветов.
Сам городок располагался в живописной морской бухте, окружённой несколькими, уходящими далеко в море мысами и горным массивом.
Наталья Владленовна встретила нас в аэропорту, держа в руках табличку «Озеровы». Увидев подругу Дианы, я был несколько разочарован. Почему-то воображение рисовало, что в аэропорту нас встретит элегантная женщина (всё-таки бывшая актриса, а теперь известная писательница), немного надменная и неприступная. И ещё рядом с ней обязательно будет крутиться личный шофёр, эдакий рассеянный растяпа в шофёрском кителе и фуражке с эмблемой. Действительность же оказалась куда проще, Наталья Владленовна стояла возле колонны в обычном цветастом сарафане, светлых сандалиях и соломенной шляпе на голове, съехавшей набок, отчего Мальцева выглядела немного комично.
Едва состоялось наше знакомство, как Наталья Владленовна начала терроризировать нас многочисленными вопросами. Её голос – быстрый и высокий, с нервозными нотками – разлетелся по зданию аэропорта нетерпеливым эхом. Она говорила и говорила, а потом спрашивала и спрашивала. Перебивала нас, начинала что-то рассказывать сама, сбивалась, хмурилась, невпопад смеялась, вертела головой и снова говорила, говорила, говорила. Интересовалась Наталья Владленовна абсолютно всем: начиная от современного молодёжного сленга, заканчивая крепостью чая, что мы пили в самолёте.
Есть такие люди, встретившись с которыми всего пять минут назад, возникает стойкое ощущение, что вы знакомы целую вечность. Писательница Наталья Мальцева была из их числа. Пока мы шли до её машины, она успела пересказать нам городские новости, выведать у нас всё, что интересовало её на данный момент и огорошить известием:
– Вечером у меня самолёт. Улетаю на полтора месяца. Сначала к подруге в Италию, потом отправлюсь в круиз по Средиземному морю. Так-то вот, друзья мои. Остаётесь в доме за хозяев. Справитесь? Конечно же, справитесь. Только Диане не говорите, что я оставила вас одних. Неудобно получилось. Когда она сказала, что из-за съёмок не сможет приехать, я тоже решила не сидеть сиднем дома, а о вашем приезде Диана сообщила слишком поздно. Вы не в обиде? Да нет, не в обиде. Что вам я, старая тётка, со мной жутко скучно и неинтересно. Слушайте, друзья мои, у нас ещё столько дел, а время поджимает.
В салоне иномарки голос Наталья Владленовны здорово действовал на нервы. Нет, ну правда, она практически визжала, и постоянно смеялась, и совсем не следила за дорогой, из-за чего мы трижды едва не столкнулись со встречными машинами.
После очередного Люськиного возгласа: «Осторожно! Машина!», Мальцева звонко рассмеялась, заявив, что она за рулем больше сорока лет и на дорогах чувствует себя как рыба в воде.
Закрыв глаза, я попытался на время отстраниться от реальности. Требовалось многое обдумать. Выходит, в доме Мальцевой мы останемся одни. Неожиданный поворот. Интересно, это хорошо или плохо? Скорее всего – хорошо. Терпеть несколько недель присутствие чересчур назойливой хозяйки, пожалуй, слишком большое испытание. Нет, против неё самой я ничего не имею, но вот голос Натальи Владленовны… Этот голос сводит с ума. И не только меня, Алиска вон готова повеситься на первой попавшейся липе, а Димон вообще смотрит на меня, как на врага народа.
Мальцева продолжала тараторить. Её голос скрипел, визжал, звенел, отдаваясь в ушах криком кошки, которой наступили на хвост.
…Дом Мальцевой располагался в уютном районе в старой части города, в непосредственной близости от моря. По обе стороны широкой белой дороги высились красивые двухэтажные коттеджи, построенные в самых различных архитектурных стилях. Некоторые соседи отгородились от посторонних глаз высокими каменными заборами, территории других разделяли кованые ограждения; просторный участок Натальи Владленовны с трёх сторон был огорожен секционной решеткой, густо увитой плющом, с четвёртой стороны высился кирпичный забор соседей, так же густо увитый серо-зелёным плющом.
Когда машина остановилась у крыльца с квадратными гранитными колонами и балясинами, и мы с огромным удовольствием выскочили из салона, Алиса прошептала мне на ухо, что впервые оказалась в эдемском саду. В чём-то она бесспорно права, во всяком случае, сад Мальцевой никого не мог оставить равнодушным. Сразу было заметно, хозяйка питает особую слабость к цветам: всюду росли шикарные кусты гортензий, хризантем, пионов и рододендров. Высокие арки и многочисленные перголы были увиты плетистыми розами, усыпанными белыми, розовыми, красными, бордовыми гроздьями цветом, источавших вкуснейшие ароматы. Запахи цветов переплетались друг с другом, над садом лежало плотное облако сладковато-приторных ароматов. Здесь царила особая атмосфера: атмосфера уюта, полнейшей защищённости, спокойствия и тайны. Да, тайны. Мне сразу почудилось, что в саду Мальцевой кроется множество тайн и загадок.
– Наталья Владленовна, домик у вас – отпадный, – сказал Димон, поднявшись по ступенькам на широкое крыльцо.
– Не могу с тобой не согласиться, друг мой. Когда муж купил этот дом и привёз меня сюда уже в качестве законной хозяйки, я сразу ему сказала: «Идеального места для смерти нельзя и найти».
Заметив на наших лицах замешательство, Наталья Владленовна заверещала:
– Друзья мои, вы неправильно меня поняли. Я имела в виду, что это место пропитано такой мощной положительной энергетикой, здесь настолько остро ощущается связь с миром природы, что в неминуемый момент, даже смерть не покажется чем-то ужасным. Вы со мной не согласны? Ну да, ну да, я сморозила глупость. В вашем возрасте думать о смерти непозволительно, друзья мои, не слушайте мою болтовню. Иногда меня заносит. Прошу вас, проходите.
Внутри дом был столь же хорош, как и снаружи. Просторный, светлый коттедж являл собой идеальный вариант дома для приёма гостей. На первом этаже помимо холла, гостиной, кабинета, домашнего кинотеатра, двух гостевых спален, кухни и столовой, находилось так же нескольких хозяйственных помещений. Второй этаж вмещал в себя пять спален, гостиную, библиотеку, огромную хозяйскую гардеробную комнату и просторный холл со «вторым светом».
Во время торопливой экскурсии по дому Наталья Владленовна, открывала многочисленные двери, забегала в комнаты, быстро осматривалась, словно попадала туда впервые, что-то говорила, смеялась, показывала, затем спешно выбегала в коридор, подходила к следующей двери, толкала её, и снова высокий визгливый голос раздражал наш слух.
– Наталья Владленовна, а у вас есть охрана?
– Охрана… какая охрана? Зачем она мне нужна, Алиса? Нет-нет, это лишнее. Я скромная писательница, звёзд с неба не хватаю, меня не от кого охранять.
– Ничего себе, скромная писательница, – прошептал Димон, следуя за Мальцевой. – В таком домине живёт. Люсь, слыхала?
– У меня голова разболелась от её голоса, – выдавила Люська. – Когда она уже свалит, а? Во сколько у неё самолёт, Глеб?
– Тише, услышит.
– Блин, с одной стороны круто, что мы останемся здесь одни, с другой, я боюсь, мы драпанём отсюда раньше, чем она рванёт в аэропорт.
– Вроде всё показала и рассказала, – растерянно проговорила Наталья Владленовна спустя полчаса. – На столе в кабинете я оставила вам номер телефона, по которому со мной можно будет связаться. Так… – Мальцева задумалась. – Что же ещё? А, ведите себя хорошо. Так… Развлекайтесь, купайтесь, веселитесь… Ну, и делайте всё то, что делают ваши ровесники. Только у меня к вам единственная просьба, не приводите посторонних людей в дом. Договорились? Всё, я в вас верю, друзья мои.
Последующие десять минут мы помогали Наталье Владленовне спускать со второго этажа её чемоданы и сумки. Она столько всего набрала в круиз, что создавалось впечатление, назад Мальцева планирует вернуться не через полтора месяца, а, по меньшей мере, через полгода.
Наконец, когда последний чемодан оказался в машине, Наталья Владленовна посмотрела на нас с материнской теплотой во взгляде.
– Люсенька, дружочек мой, как же сильно ты похожа на бабушку.
– Диана говорит, у меня её глаза.
– И глаза, и нос, и лоб. А Глеб совсем не похож на Диану.
– Не всем так везёт, как Люське, – пошутил я.
– Так, – Наталья Владленовна достала из сумочки солнцезащитные очки, надела их и, начав обкусывать нижнюю губу, осмотрелась по сторонам. – Вроде ещё хотела что-то вам сказать. Ц-ц-ц… Забыла. Ой, время поджимает. Друзья мои, мне пора. Удачи вам.
– И вам, – улыбнулась Алиса.
Наталья Владленовна села в машину, махнула нам рукой и мы махнули ей в ответ.
– Неужели уехала, – Димон хлопнул меня по плечу. – Глебыч, теперь мы типа здесь за хозяев?
– А то! – усмехнулась Люська. – Чумовая тётка.
– Да, – согласился я. – Обычной её точно не назовешь.
Какое-то время мы простояли возле крыльца: Люська с Алисой разглядывали куст гортензии, Димон, цокая языком, восхищённо поглядывал на дом, я, сунув руки в карманы джинс, соображал, чем бы утолить проснувшийся голод.
Неожиданно входная дверь с шумом распахнулась, и старческий голос прорезал тишину спящего сада:
– Молодёжь, вы не проголодались с дороги?
Глава вторая
Новое место – новые люди…
На крыльце стояла седая, немного сгорбившаяся женщина; она смотрела на нас с усмешкой, довольная произведённым эффектом неожиданности. Кого-кого, а увидеть на крыльце незнакомую старуху мы ожидали меньше всего. Разумеется, первый вопрос касался её персоны, и его поспешила задать Люська. На что женщина недовольно ответила:
– Зовут меня Ксения Анатольевна. А что, она вам про меня ничего не сказала?
– Наталья Владленовна? Нет.
– Так и знала. Память, как решето. А ведь книжки пишет. Ладно, ступайте в дом, обед стынет.
Когда мы прошли в столовую и расселись за длинным столом, Ксения Анатольевна пояснила:
– Я кухарю тут. Моя обитель – кухня.
– И живёте в доме?
– Когда Наталья здесь, живу постоянно, а если в отъезде, к себе перебираюсь. У меня недалеко от базара квартира есть. Сейчас вот полтора месяца бездельничать буду, – помолчав, Ксения Анатольевна спешно добавила: – Но к вам всё равно каждый день приходить стану. Обедом-то вас кормить надо, да и ужин сами не приготовите.
– Я хорошо готовлю, – сказала Люська.
– Не сомневаюсь, – иронично заметила старая кухарка. – Но приходить я всё-таки буду.
Наверняка решила нас контролировать, подумалось мне.
Некоторое время в столовой висела тишина, изредка нарушаемая стуком ложек по тарелкам и тихими репликами, которыми мы перебрасывались друг с другом.
Ксения Анатольевна смотрела на нас с недоверием, скорее всего мы ей не понравились. Пару раз я ловил на себе её оценивающий взгляд; смотрела так, будто пыталась прожечь насквозь.
– Так кем вы Наталье приходитесь? – спросила она, пододвинув ближе к Димону плетёную корзиночку с нарезанным хлебом. – Бери хлебцы-то, бери. Без хлеба обед не обед.
– Внуки подруги детства, – ответила Люська.
– Все четверо?
– Только я и Глеб, – Люська кивнула в мою сторону.
– Ясно. Значит, ты Глеб? – Ксения Анатольевна утвердительно закивала седой головой. – А ты, стало быть… – Она вопросительно посмотрела на Димона.
– Он Дмитрий, – быстро вставила Люська. – Я Люся. Она Алиса.
– Вот, теперь хоть по-людски познакомились, а то всё в спешке в непонятках. Мне Наталья о вашем приезде только вчера вечером сказала. Ничего толком не объяснила, крикнула на бегу, второпях, – Ксения Анатольевна встала, повторив вслух наши имена: – Глеб, Дима, Людмила и Алиса. Запомню. Доедайте, а потом посуду на кухню принесите. И хлебцы кушайте. В хлебе – сила!
Едва она вышла, Люська сморщила гримасу.
– Мне одной показалось, что она здорово смахивает на Шапокляк?
В чем-то Люська была права, кухарка Мальцевой действительно напоминала старуху Шапокляк.
После сытного обеда (лично мне сразу захотелось спасть) Ксения Анатольевна показала девчонкам, где и что находится на кухне: открывала многочисленные шкафчики, выдвигала ящики, под конец подробно объяснила, как включать плиту и пользоваться посудомоечной машиной. Люська вспыхнула.