– Да, но не поеду, пока ты будешь стоять здесь, на улице.
– Ты езжай, уставший, весь день за рулём!
– Грейся. Будем ждать вместе.
Какой автобус подходил, она выскакивала, смотрела- нет ли его?
Минуты 25-30, вот он приехал.
* * *
Был обычный, рабочий день. Работал в первую смену. Не хотел оставаться на продлёнку, закончил свой график, и в 17 часов заехал в гараж. Механик принял а\машину.
– Что-то ты рано сегодня, обычно остаёшься?
– Уставший сегодня.
Сдал путёвку, вышел на улицу. Из бригады Бориса никого не видать. Видимо, ушли. Они обычно, уходили до 5-ти. Ну что же, всё равно увидимся после занятии.
Приехал к себе, помылся, перекусил. Взял свой "дипломат" и поехал. В те времена все студенты старались на занятия ходить с дипломатами. Красиво и модно, да и удобно.
Уже занятия шли, а Инги ещё не было. Подумал: "Наверное меня ждали на остановке, где обычно я их забирал, чтобы вести в институт." Были случаи, когда они опаздывали из-за меня.
Первое занятие, второе, Инга не пришла. Кончились занятия, торопясь пришёл на остановку, может здесь что-то узнаю. Вышли студенты из Строительного, спросил у одногруппника Бориса:
– Где он?
– А его не было сегодня. – ответил товарищ.
Первый раз он пропускает занятия, да и Инга тоже. Значить, что-то случилось! Я очень заволновался за своих друзей.
Они жили, как я говорил, недалеко от меня, в метрах 300 от остановки. Вышел на остановке и к ним. Когда подошёл к дому, заметил, что у них в окне свет не горит.
Время 23 .00, не думаю, что спят. Оба одновременно пропустили занятия, значит, есть причина. Надо подниматься к ним.
Быстренько поднялся на третий этаж. Вначале стучал аккуратно. Нет ответа. Начал стучать громко, бесполезно! Может, в гости ушли куда, вышел на улицу.
Что я смогу сделать? Подождём до утра, узнаем.
* * *
Работа на маршрутном автобусе начиналась достаточно рано. Половина пятого я выходил на остановку. Без пятнадцати пять утра подходил дежурный автобус, и в пять мы в парке. Медкомиссию проходить, взять путёвку, готовить машину, в половину шестого уже выезжаешь.
Поехал прямиком к ним. Поднялся наверх, постучал аккуратно. Внутри послушался какой-то шум, через минуты Инга открыла дверь. По глазам видно было, что плакала. Прошёл в квартиру:
–Инга, что случилось? Где Борис?
– Он в больнице!
Вчера, после обеда, на работе у него внезапно сильно закружилась голова. Отпросился домой. Пару часов лежал, отдыхал, вроде все хорошо. К вечеру оба готовились уходить в институт. Тут Борис что-то вспомнил, прямо у дверей достал и открыл свою тетрадку, из носа пошла кровь, лилась прямо на тетрадь. Пришлось ложиться обратно на диван. Сделали мокрую примочку, час полежал, все хорошо. Встал на ноги, и , боже, опять! Вызвали скорую, ночью повезли в больницу. Только пришла.
Он был богатырского телосложения, обладал прекрасным здоровьем. Никогда не болел. А то, что случилось с ним – я в душе связывал с его командировкой в Чернобыль. Один из тех, кто ездил с ним, уже болеет. Стал худым, слабел так, что не смог водить автобус, и его перевели на легкую работу.
Передачи и свидания с родственниками -только в отведенные часы: с 17 до 19 ч, но, мы попробуем во время обеда увидеться. В 12 заехал за Ингой. Поехали в больницу. Нам удалось позвать его. Вышел. Обнимались, старался показать себя бодро.
– Вот так – то, Азад! И Борис может ест больничную кашу. – Обратился к Инге, – Зря Азада отвлекаешь, он же на работе!
– Ты рассказывай, что у тебя, как?
– А ничего, уже третью капельницу поставили сегодня. Не стоит сильно беспокоиться. Прекрасно себя чувствую.
– Врачи что говорят, долго будут кормить тебя больничный кашкой?
–Пока не знаю. Вчера долго работал в неудобной позе. Два щитовых поменял на автобусах. Почти три часа вниз головой, вот и результат.
Он оставался в больнице. Так прошло около двух недель. Я часто навещал его. Вроде все шло хорошо. Впрочем, лицо его, если внимательно приглядеться, казалось желтоватым. Он сам по себе был смуглым, поэтому желтый цвет не сильно бросался в глаза. Изменение цвета кожи он сам стал замечать. Как – то мы сидели в палате, вдруг он произнёс:
– Зря я женился на Инге! Ты знаешь, как я жалею об этом! Я её сделаю несчастной. Молодая, красивая. А что я, что будет…
– Почему так думаешь, все у вас будет хорошо!
– Мне говорили, что и Женя свалился, правда?
Женя один из тех, кто был ликвидатором.
–Да, говорят.
– Мне врачи говорят, что почки мои, печень в плохом состоянии. Даже мозги получили свою дозу.
– Не раскисай, всё будет хорошо. Есть больницы, ест врачи. Вылечишься, и забудешь, что болел! Ты главное надейся на лучшее, после чего-то плохого всегда приходит что-то хорошее.
Когда я уходил, он тихим голосом сказал:
– Может и вылечат, может, и не буду болеть. Но у меня наследник навряд ли будет.
Инга заметила перемену в настроении и поведении мужа.
–Конечно, больничные стены влияют, выйдет, будет всё хорошо! – Так говорила она мне.
Наконец то его выписали из больницы. Выглядел хорошо. Все равно, его перевели на лёгкую работу.
Оказывается, забота человеческая не имеет границ! Вы видели бы как она ухаживала, заботилась! Вы бы видели, какими глазами она смотрела на мужа своего! В этих красивых, честных глазах были бесконечная любовь и уважение!
…Шли дни, недели сменяли друг друга. Уже невозможно было не замечать, что Борису становится все хуже и хуже. Он слабел, желтизна на лице всё ярко проявлялась. Под глазами появлялись ярко выраженные заметные синяки.
И в добавок, стал худеть сильно.
Мы сидели на кухне и пили чай.
– С завтрашнего дня пойду в спортзал, тренировки в спортзале утраиваются. Так что отныне меня там ищи, если, что. Меня только спорт может спасти! Вот так то, брат!
– Правильно решил. А то лентяем стал.
– Буду всеми видами заниматься, штанги, турник…
Через несколько дней они сидели у меня в гостях. Мы с Борисом говорили, Инга молча сидела и слушала.
– Как – то некрасиво получается у меня. Не смог поднять груз, на половину меньше того, что раньше поднимал. Не могу поверить: неужели я так ослаб?
Когда он говорил, мои взгляды остановились на его руках. Эти худые руки, худые и от того длинные пальцы напоминали руки пианиста. А ведь когда-то эти руки принадлежали, в буквальном смысле, богатырю, железными схватками.
Он заметил мой взгляд, руки убрал со стола.
–Я буду добавлять! Себе слово дал: каждый день 5 кг! Ты меня знаешь, я добьюсь своего!
* * *
Завтра 7-го ноября. В советские времена это был главный праздник большой страны. В этот день по всей стране проходили митинги и демонстрации трудящихся. На Красной площади проходил военный парад. Как обычно, каждому заводу, фабрике откомандировали по несколько автобусов. В 9 утра к нам садились парадно одетые люди: – и дети, и взрослые, с красивыми разноцветными шарами, лозунгами. Мы их возили на площадь. Демонстрация, парады проходили там. После парада своих пассажиров везли обратно.
Я вечером Инге и Борису предложил свою услугу: если желают участвовать в параде, я утром смог бы забирать их.
– Нет, спасибо! Я еду со своим коллективом. – ответила Инга.
– А я вообще не поеду, – говорил Борис. – Лучше буду заниматься в спортзале. Будет спокойнее. А то там всегда народ, ждать приходится.
Утром мы были перед заводоуправлением. У всех на лице радость, улыбка. После митинга я всех развозил, освободился, поехал в парк. Сдал путёвку, хотел выйти, диспетчер крикнула:
– Погоди, Азад, чуть не забыла. Просили передать тебе, что друг попал в больницу.
– А кто звонил, не говорил?
– Нет. Голос был женский.
Наверно, звонила Инга. С Борисом что-то. Поехал в больницу. Приемный покой был закрыт. Достучался до дежурного. Попросил посмотреть список больных.
–Да, ваш друг здесь. 7-я палата.
– Можно узнать, с чем он поступил?
– Знаете, случай тяжёлый. Скорее, повредил позвоночник.
–К нему сегодня можно будет попасть?
– Навряд ли. Поехали за врачом. Сегодня же праздник. Врач посмотрит, может, какая операция там. Ждите до 17-ти.
Вышел от дежурного, бесцельно ходил по двору. Боже, помоги ему! Через какое-то время подъехала скорая. Вышли люди в халатах и без. Наверное, приехал врач, которого ждали. Минут через 10 Инга вышла из больницы. Видимо, она сидела все время у Бориса. Приехали врачи, её попросили уйти.
Бог мой, эта женщина не та Инга, с которой вчера расстались! Как она изменилась всего за один день! Слезы бессилия и горя лились по щекам. Как мне было больно в душе!
Это испытание было для молодой женщины особенно тяжелым.
Я безуспешно пытался её успокоить, но, это невозможно была. Она голову прислоняла к моей груди:
–Сломал спину, понимаешь, Азад! – рыдала.
Спину сломал!!! Поверьте, не смог держат эмоции свои. Здесь слезы двух молодых людей никого не могли удивить. Здесь была больница.
…Это случилось в спортзале. По всей вероятности, он на штанги вешал груз больше, чем мог поднимать. И случилась беда. Не смог удержать, или упал, уронил штанг на спину.
У них и так были проблемы, тут ещё спина! Организм, получивший большие дозы облучения, и так был слаб. А после такого удара он потерял всякие шансы на выздоровление.
Всякие старания врачей кончились тем, что его привезли домой больного. Молодой, когда-то сильный, а теперь, будет переодеваться с помощью другого человека. Что у него в душе творилось сейчас? Когда-то в клубе 4-х местную скамейку крутивший вокруг себя, словно, как карандаш, сегодня не сможет встать на ноги. Это ли сегодня финальная точка в жизни вчерашнего сильного человека, достойного друга, любящего мужа?..
* * *
С друзьями часто навещали Бориса. Бывало, что выходные сидели подолгу, допоздна. Старались внести какое-то разнообразие, старались отвлечь их, помочь чем – то. Частенько помогал ему переодеться или его перенести с одного места на другое.
Инга, отличница, бросила учёбу. Уговорить пытались, не помогло.
–Я не могу его оставить одного!
У меня на работе была женщина, уборщица. Приятный человек, честный, со спокойным характером. Она согласилась в неделе 4-5 дней после обеда приходить ухаживать за Борисом. Оплату взял на себя я.
Инга опять показала характер:
– Сама буду ухаживать.
– Инга, если она будет сидеть вечерами с твоим мужем, ты можешь учиться! – я пытался объяснить.
–Нет, Азад, как я, никто не сможет ухаживать, убирать, кормить, одеть.
Конец января был, выходной день. Сидел долго. Болтали обо всём. Пора уходить. В коридоре обувал свои туфли, слышал всхлипы и тихий плач, доносившийся из кухни. Инга плакала. Когда я подходил, она палец приложила к губам: " Тихо! Ничего не говори!" Чтобы он не знал о том, что она плачет.
Работал на линии. Вчера не смог навестить их. Где-то было 10-11 утра. В салон автобуса зашла однокурсница, близкая подруга Инги. Я форточку в салоне открыл, она подошла.
–Привет, сообщу плохие вести: Инга в больнице!
–Как, что случилось?
Оказалось, она на 7-м месяце беременности. Последние дни болела. Вчера увезли в больницу.
–Она звонила вчера мне, в общежитие. Вчера ездила, и утром было там. Вроде, пока тишина. Чуть позже, ещё поеду.
–А что говорили врачи? Что с ребёнком будет?
– Не знаю, может, потеряет, может – нет.
Уходя, добавила:
– Она просила найти тебя и передать об этом. Второй этаж, окно там – то, там – то.
В обеденный перерыв поехал в роддом. Стал напротив окна, звал несколько раз. Она подошла, открыла форточку. Поговорить со второго этажа очень легко, почти рядом. Но мы не могли поговорить. А точнее, я говорил, а она нет.
Словно, статуя.
– Здравствуй, Инга!
– …
–Как ты?
– …
–Что говорит врач?
– …
И я молчал.
Она прижалась к стеклу. Плакала…
Несколько минут молча стояли.
– Мне, когда приехать за тобой, чтобы увести тебя?
– …
– Не плачь! Инга… пожалуйста!
В печальном взгляде было много слов.
– Инга! Прошу тебя…
Эти заплаканные, глубоко печальные глаза говорили со мной, просили что-то…
* * *
После работы поехал к ним домой.
– Знаешь, какая беда случилась у нас? Инга попала в больницу! – сказал Борис.
– Знаю, не переживай. Всё будет хорошо.
– Поехать бы к ней, может что надо?
– Я был у неё. У неё всё хорошо. Её подруга там. Если что надо будет, она сообщит мне.
– Хоть бы у нее все было хорошо со здоровьем! Господи, прошу убереги её! И… ребёнок… Моя последняя надежда!
– Надеемся на лучшее.
Ближе к утру я встал. Пора уходить
– Уходишь? – спросил.
– Ты старайся успокоиться, поспать маленько. День будет, будем знать всё. Заеду в больницу, и к тебе приеду.
– Я буду ждать тебя, Азад! – слабым голосом говорил Борис.
Наступил рассвет, краснела заря. Через пару часов мне опять на линию. А я даже глаз не сомкнул. Молодость стерпит всё!
На попутках добрался до парка. Проверил, подготовил автобус. Пришел к диспетчеру. Хотел попросить отодвинуть мой выезд на путевке на 2-3 часа, чтобы я до работы смог навестить Ингу. Объяснил всю ситуацию. Взял путёвку, выехал.
Больница закрыта ещё, приехал в общежитие. Помылся, побрился. Попил чаю. В 9 поехал в больницу.
– Господи, хоть здесь дай услышать приятные новости! Пожалей их!
Хотел зайти во внутрь, услышал:
– Доброе утро, Азад!
Вчерашняя подруга была, поздоровались.
–Ну что, зайдём, узнаем Бог кого послал? – пошутил я.
– Сильно – то не стоит радоваться. Новости не такие приятные!
–Что случилось? Неужели ещё один удар?
–Она вчера после обеда освободилась. Ребенка нет, не выжил!
– Боже, ну почему беда не приходит одна!!!– эти слова, высказанные мною на азербайджанском языке, отдались эхом, нарушая утреннюю тишину вокруг больницы.
–Она домой поедет. Сейчас забирать будем её, – сказала подруга.
… Инга вышла. Человек, когда – то выделявшийся своей безупречной красотой, своей внутренней силой, сегодня был не узнаваем!
Взял за руки, помог садиться.
– Найди силы в себе, Инга! Тебе нужно жить, – сказал я.
Прижалась ко мне, хотела что-то сказать, слезы не позволяли. "Азад, милый, почему … ты…: " – рыдала… Я выбежал из салона. Мне было трудно стоять рядом с Ингой, я не мог этого вынести!
Подъехали к дому. В подъезде Инга нас остановила:
– Друзья, вы пока уходите. Лучше, я сама скажу ему обо всём.
* * *
В феврале случилось то, чего многие друзья, знакомые боялись. Борис тихо, спокойно ушёл из жизни. Он старался противостоять жестоким ударам судьбы, но не получалось. Мы потеряли друга, товарища.
Проводили в последний путь. Со мной рядом шла 19-летная, под тяжестью испытаний, быстро постаревшая женщина. Шум толпы, сигналы автомашин, которые в последний путь проводили товарища, утопили внутри себя крик её души. Боль, страдание, слезы отражались на лице Инги…
* * *
Инга тяжело переносила смерть мужа, потерю ребёнка. Бывало, молчит часами, не говорит, не отвечает. Кто – то обиделся, кто – то понимал. Она разрывалась внутренним горем, поэтому она не могла быть собеседником. Ей трудно было, и она нуждалась в помощи. Каждый взгляд её, каждый вздох её – это был крик о помощи. Мне невероятно трудно было смотреть на её страдания, больно было мне.
– Нет, Инга, так не пойдет! Возьми себя в руки.
– С собой ничего поделать не могу, Азад!
– Если постоянно так будешь печалиться, вся покроешься морщинами. Будешь выглядеть как бабушка- хотел пошутить. – Пойдем прогуляемся, сходим в гости, посидим, где ни будь!
Мои слова были бесполезны!
– Ты меня пугаешь, Инга! Я бессилен перед тобой!
Где – то через месяц пришлось для Инги вызывать скорую помощь. Фельдшер обследовала и спросила: