Красота с годами так быстро угасала, что становилось немного страшно. Ещё лет пять назад Диана была свежей, на коже ни морщинки, никаких мешков под глазами. Как же время всё меняет. Сейчас она тщательно обводила контур своих губ бледным карандашом, попутно разглядывая посеревшую голубизну глаз в отражении. Хотелось сладкого ощущения беззаботности и детской веры, что это временно, что вскоре молодость вернётся, но морщины, появившиеся в уголках глаз совсем не по годам, были другого мнения, они никак не желали исчезать, сколько бы пудры или тонального крема Диана поверх них ни наносила. Может, если бы она сидела дома, не поднимала ничего тяжелее бокала вина или пачки купюр, которую нужно истратить как можно быстрее, может, если бы никогда не знала родов или, может быть… Если бы все эти и ещё несколько весомых обстоятельств могли бы сойтись воедино, то была бы большая вероятность, что Диана жила бы другой, более счастливой жизнью. Если бы не забеременела… если бы не выбрала Зака.
– Мам, – Люси вся сияла, радуясь предстоящей прогулке.
Она подбежала к матери, счастливо улыбаясь. Погулять получалось не часто, особенно всей семьёй.
Девочка надела своё любимое единственное нарядное платье голубого цвета с ромашками и белые сандалии с ремешками, которые с трудом смогла застегнуть сама.
– Скоро идём, родная, – Диана натянуто улыбнулась, стараясь расчесать волосы – они упали на плечи редкими тёмными прядями.
Обреченно вздохнув, женщина собрала пряди обратно в тугой хвост, полностью обнажая широкий, покатый лоб.
– Зак, – Диана встала со стула, расправила складки платья, улыбнулась дочке и вновь посмотрела в сторону гостиной, откуда должен был выйти муж, – Ты скоро?
Небритый, одетый в простые шорты и широкую футболку Зак вышел к семье. Диана хотела было что-то возразить по поводу его внешнего вида, но лишь покачала головой, решив, что это лучше, чем то, во что он одет дома. Футболка чистая, шорты, а не домашние широкие трусы – уже что-то.
Сама же она выглядела очень женственно, её стройную фигуру подчёркивало лёгкое кремовое платье приталенного кроя и расширяющееся пышной юбкой к низу. Каблуки Ди давно не носила, но обычные открытые босоножки в её арсенале нашлись.
Близнецы, уже одетые, лежали в своей широкой двойной коляске. Эта коляска стоила немалых вложений и была жутко неудобной. Малышка Люси на прогулке едва могла доставать до ручки, чтобы везти коляску.
Семья молча вышла из дома и направилась вдоль по узкой аллее прямо в парк.
**
Диана везла коляску с малышами, Зак тоже делал вид, что помогает, но его рука лишь лежала рядом с рукой жены. Счастливая Люси пританцовывала, подпрыгивала, бежала впереди коляски, напевая себе что-то под нос.
Это была еженедельная, скорее даже ежемесячная семейная прогулка. Тот самый момент, когда они могли ощутить себя настоящей семьей, когда Диана могла почувствовать, что она не вечно работающая женщина, а любящая жена и хорошая мать. Ей хотелось этого всем сердцем, но за эти годы желание быть счастливой и делать счастливым кого-то другого ушло на задний план, уже очень давно ей было сложно строить планы дальше, чем на предстоящую рабочую неделю.
Зак всегда молчал во время таких прогулок, иногда просил жену остановиться, чтобы купить себе пива, но она бросала на него осуждающий взгляд и просила этого не делать. В итоге, Зак оставался без пива и в ужасном расположении духа.
Люси всегда была счастлива в такие дни, она бегала и ловила солнечные лучи, радуясь тому, что у неё есть свобода. Девочка будто обретала крылья за спиной и могла лететь, лететь… На самом деле, Люси не хватало внимания родителей, хоть она и старалась это отрицать. Детство уходило безвозвратно и оставалось радоваться простым моментам.
– Когда мы пойдем домой? – проворчал Зак.
– Улыбайся, это наши соседи, – Диана дернула мужа за руку и улыбнулась, кивая прохожим, которые, вероятнее всего, даже не узнали семью Уинстон, но вежливо поздоровались.
Зак нехотя натянул подобие улыбки.
Они с женой поздоровались с соседями, дождались пока те пройдут мимо и вновь посмотрели друг на друга – радость с их лица пропала.
– К чему вся эта показуха? – прошипел Зак.
– Не позорься хотя бы перед другими людьми, – шикнула на него Ди.
Диане хотелось, в первую очередь, самой ощутить подобие радости. Как полагается, семья должна приносить счастье и радость, но, к сожалению, это было лишь на словах. Редко у кого-то в семье полнейшая гармония, баланс радости и счастья. Все невзгоды должны делиться пополам, а не возлагаться на плечи одного.
Семья Уинстон направилась в обратный путь, дойдя до конца аллеи, по обе стороны которой росли деревья с крупными, нависающими и создающими тень кронами.
Людей в парке было много. Большинство из них, вероятнее всего, даже не обратили внимания на Ди и её семейство, но она верила в то, что все взгляды обращены на них. Их обсуждают, осуждают, думают, что они ужасные родители, а дети у них невоспитанные и вообще живут все в ужасающих условиях. Эти мысли преследовали Диану, она не могла перестать нервно улыбаться, чтобы казаться счастливой. От этого ей было ещё паршивей.
– Тебе сегодня на работу? – поинтересовался Зак, который успел убрать руку и идти в стороне от коляски, где возились близнецы.
– Да, вечерняя смена, – отстранённо ответила Ди, – Ты видел счета? – полушепотом сказала она, – Я понимаю, что ты сидишь дома с детьми, но, может, нам стоит нанять няню?
– Ты что с ума сошла!? – слишком громко вскрикнул Зак.
Диана нахмурила брови:
– Тише, пожалуйста! Почему нет? Няня бы присматривала за детьми, а ты бы мог…
– На няню мы бы тратили больше денег, чем я могу заработать, – огрызнулся мужчина, дёрнув подбородком.
Он отрицал любую возможность устроиться на работу. Особенно сейчас, когда ощущал себя абсолютно комфортно, сидя дома, без обязательств и ненужных хлопот.
Люси к этому времени поравнялась с родителями, скорчила рожицы братьям и краем уха услышала разговор, но внимания не обратила. Ей не были до конца понятны разговоры родителей, зато девочка вполне могла понять их эмоции: мама расстроена, а папа рассержен.
– Мы бы могли взять няню не из агентства, частную, они берут недорого. К тому же, если брать на неполный рабочий день, например, до обеда или до четырёх, тогда выйдет куда дешевле, – рассуждала Диана, поглядывая на людей вокруг, вот бы они чего лишнего не подумали.
– Ну да, конечно, – Зак отвёл взгляд от жены, – Ты же вся такая умная у нас. Нравится считать семейный бюджет, да? А кто будет этих отпрысков одевать?
Диана открыла было рот, чтобы возмутиться и сказать, что он не принёс домой ни копейки в то время, как она… Но Ди не хватило смелости это сделать, она испуганным беглым взглядом посматривала на прохожих. Нельзя было выдавать свою усталость от этой жизни. Натянув улыбку, она молча взяла мужа под руку, и они продолжили идти к дому.
У самого забора Зака окликнул небритый мужчина с хриплым голосом, от него за километр пахло дешёвым алкоголем. Это был сосед, который жил через дорогу, но никто из семьи не припомнил его имя, как и он, кажется, не помнил имена соседей. Как давно он здесь живёт?
Уверенным шагом мужчина направился к Заку.
– Привет! Выпьем? По-соседски, –незнакомец рассмеялся, едва заметно качнувшись – он был изрядно пьян.
– Выпьем? – встрепенулся Зак.
Диана чуть заметно толкнула его плечом:
– Извините, но нет. Нам пора домой. Вы, кажется…
– Какие милашки, – мужчина наклонился к детям в коляске, – Утю-тю. А это у нас кто? – он обратил внимание на Люси, – Какая хорошенькая девочка.
Диана встала между мужчиной и дочерью, заслоняя её своей спиной.
– Эй, – к ним, запыхавшись, подбежала женщина и схватила мужчину за плечо, – Что ты тут делаешь? Идем, – она посмотрела на Диану и Зака, – Ой, простите, пожалуйста, я просила ждать меня дома, а он… Я дико извиняюсь.
– Ничего страшного, – Ди мягко улыбнулась.
Люси выглянула из-за матери с любопытством.
– Смотри, дорогая, какие у них милые дети, – мужчина икнул, качнувшись, – Такие…
– Хватит, – шикнула блондинка, мотнув головой, она осторожно приобняла мужа за плечи, – Вы наши соседи, да? Раньше вас никогда не видела.
– Мы вас тоже, – Зак прищурил глаза, переводя взгляд с темноволосого нетрезвого мужчины на блондинистую особу.
Блондинка оказалась бойкой, энергичной, она была одетая в обычные джинсы и блузку. Волосы привлекали внимание неестественным золотом, они были настолько тщательно прокрашены, что не оставалось даже намека на их природный цвет. Глаза сияли синевой, в обрамлении чёрных, пушистых ресниц.
– Мы не так давно тут живём, – заговорила женщина, – У вас такая милая семья, как вы только успеваете справляться с тремя детьми? – на её губах проступила нелепая улыбка.
– Ну… э… – Диана замялась, её зрачки бегали из стороны в сторону.
– Вы такая милая, – блондинка с готовностью и гостеприимством протянула руку, – Меня зовут Аннет, а Вас?
– Диана, – она пожала руку.
– Может придёте как-нибудь выпить кофе? Или чай? Я предпочитаю кофе со сливками и сахаром, а ещё с корицей. Любишь корицу?
Она болтала и болтала, наверное, её никто бы не смог остановить. Речь живая, быстрая, голос звонкий, но не режет слух, даже слушать приятно, невольно приходится становиться внимательным слушателем и зрителем, будто она актриса какого-то кино.
Речь Аннет была такой живой, горячей, наполненной эмоциями, что даже Диана ощутила её огонь и загорелась сама, но только она открывает рот, чтобы что-то ответить, как её отдёргивает муж.
– Пойдём, Ди, нам пора домой, готовить ужин.
– Да-да, – закивала Диана, а затем добавила в полголоса, боясь реакции мужа, не в силах оторвать взгляд от Аннет, – Я думаю, что мы найдём время для встречи. Хорошего вечера.
– Пока-пока, – Аннет помахала рукой и подтолкнула мужа в сторону дома.
**
Придя домой, Диана подготовила детей к дневному сну, уложила их в кроватки, попросила дочь, чтобы та их немного покачала, а сама спустилась со второго этажа, где её ждал рассерженный муж.
– Зачем ты с ней трепалась? Она что, подружка тебе что ли? – Зак преградил собой выход из комнаты.
Он старался выглядеть грозным с нахмуренными бровями, гордо вздёрнутым подбородком, но на деле представлял собой нечто жалкое, впрочем, как и всегда.
Ди посмотрела по сторонам и в окно позади мужа, боясь поймать там внимательные взгляды прохожих или соседей, которые, конечно же, должны обязательно отреагировать на шум. Но там никого не было. Из-за своих параноидальных мыслей она не могла полностью раскрыться, боялась осуждения, Диану беспокоило мнение других намного больше, чем следовало.
– Я с тобой говорю!
– Я просто… – она вздрогнула и стала по привычке незаметно заламывать пальцы, спрятала взгляд, будто провинившийся ребенок, – Мы просто говорили. Она говорила, ты же видел.
– Тебе мало забот? – Зак сощурился, внимательно глядя на жену, – Тебе ещё подруг не хватало!
– Она не подруга, – тихо отозвалась Ди, – Просто милая дама. И всё. Я… Прости. Я приготовлю ужин.
Она почти прошла мимо мужа, но он схватил её за руку и одернул, посмотрев в глаза:
– Диана, всё твоё веселье кончилось, когда ты завела детей. Не забывай об этом!
Ди хотела что-то сказать, даже открыла рот, чтобы возразить, но слова так и застряли на кончике её языка, сорвавшись выдохом.
Это он привык к свободной и разгульной жизни. Диана никогда, даже до рождения Люси, не была склона к увеселениям. К тому же, это их дети… И не она их завела, это же не щенки, не котята, чтобы их заводить. Сердце у женщины сжалось. Появилось ощущение, что человек, которого она видит перед собой совсем её не понимает и едва ли любит.
– Я пойду ужин приготовлю, а то мне скоро уходить на работу, – буркнула она, осторожно обходя мужа и убирая руку из его уже ослабевшей хватки.
Зак отвесил хороший шлепок ей по привычному ему месту и довольный направился в комнату, где удобно расположился на диване. Его не беспокоило ровным счётом ничего. Главной своей задачей отец семейства считал держать всех под контролем. Его самодовольству не было предела, ему так отчаянно хотелось показать, что он главный, что он – МУЖЧИНА. Что именно ему виднее как правильно поступить, как распределять семейный бюджет – даже несмотря на то, что он не заработал ни гроша.
Вниз по лестнице сбежала Люси. Она пробежала мимо отца и тут же направилась на кухню к матери. Девочка поспешила помочь ей, зная, что мама вскоре опять уйдёт на работу и будет слишком уставшей вечером. Диана с благодарностью приняла помощь.
– Мам, а почему вы с папой опять ругались? – подала голос Люси, направляемая исключительно детским любопытством.
Она занималась тем, что перемешивала ложкой овощи в салатнике.
– Ничего важного, – отмахнулась Диана, стуча ножом по поверхности доски. Она уже нарезала овощи для рагу, а сейчас резала картофель.
– Последнее время папа странный, – продолжила девочка, отодвигая тарелку с готовым салатом, – Я даже немного беспокоюсь, мамуль…
– Что? – Ди глянула на дочь через плечо и выдавила нервную улыбку, ‐ Глупости. Папа у нас вполне обычный, хороший даже, любящий, – с каждым словом её голос начинал дрожать.
Диана сама не верила в эти слова, точнее сказать, она вполне честно и откровенно понимала, что лжёт.
Она убеждала не дочь, она убеждала саму себя.
– Да, но… – Люси поджала губы и мотанула головой, – Я не очень хочу оставаться с ним дома. Он меня не любит и не заботится о нас.
Диана молчала, механически нарезая картофель на более мелкие кусочки, чем нужно. Рука у неё дрожала, плотно сжимая рукоять ножа.
– Мам?
Женщина со стуком кинула нож на доску и резко повернулась:
– Замолчи! – крикнула она.
Девочка сначала вздрогнула от неожиданности, а затем сжалась, вжимаясь в спинку стула, на котором сидела, её глаза моментально наполнились слезами, а сердце стало стучать, как у зайчонка. Люси испугалась, она не хотела сказать или сделать что-то не так и не понимала, почему же мама повысила на неё голос. Не решаясь спросить, она выдохнула и поджала губы, сдерживая слёзы.
– Закрой свой рот! Ты ни черта не знаешь! Думаешь, мне просто? Мне просто, я тебя спрашиваю?! Я так устала… Я устала от этого, и мне осточертело то, что… – Диана вовремя пришла в себя, она раскрыла рот, хватая им воздух и замерла, видя, как по лицу дочери катятся слёзы.
Ди бросилась к девочке, почти упала на колени рядом со стулом, положила руки на обе щеки ребенка и посмотрела в её глаза, растирая по лицу слёзы. Такие тёмные глубокие глаза, точно как у Зака. Она ненавидела его и осознавала это, но понимала, что ребёнок не виноват. Люси вовсе не обязана быть свидетелем нервных срывов матери, не должна чувствовать себя виноватой в том, в чём повинен её отец.
К сожалению, мы очень часто не умеем брать власть над своими эмоциями, и одна вещь, нарушающая простой баланс обыденности может выбить нас из поддельного равновесия, которое мы сами себе и придумали. Когда подобное случается, человек не в силах сдержать себя. Стена, которая если не рухнет рано или поздно сама, то легко разломится от малейшего натиска извне. Даже если Диане кто-то другой в лоб бы бросил что-то вроде: «Твой муж тебя не любит», то реакция была бы почти такой же. Признание правды, сказанной кем-то, почти невозможно, когда ты сам себя обманываешь долгое время. Чем больше самообмана, тем меньше шанс того, что ты сам сможешь принять правду происходящего.
Диана не смогла сдержать себя, свои эмоции, чувства, а затем стала себя винить, так искренне и так сильно, как только могла.
– Милая… Милая моя девочка, – Диана сама уже плакала, прижимая Люси к груди, стараясь унять дрожь и начинающуюся истерику, – Прости, прости меня, я не должна была кричать. Ты не виновата, конечно, нет. Просто не говори так про папочку, ладно? Мы же семья. Какой пример будет для братьев? Ты не будешь так больше, да?