– Привет, Эри. Сегодня будет закрытый показ одного из фильмов нашего режиссера. Только для своих и фокус-группы. Придешь? Билеты только бумажные, у меня осталось парочка, – совершенно неожиданно предлагает мне соседка по гримерному столику. Медленно обращаю на нее свой взгляд и внимание, пытаясь идентифицировать рыжеволосую девчонку, внезапно завязавшую со мной разговор. Кажется, мы много раз пересекались с ней на площадках – как и я, она постоянно бегает по ним и снимается за копейки в массовках. В отличии от меня, она светится изнутри. Очевидно, съемки доставляют ей удовольствие, и она нацелена на то, чтобы однажды один из режиссеров заметил ее и пригласил в большое кино.
– Я Лиана. Мы сталкивались пару раз, – напоминает она, заметив мое замешательство.
– Кстати, это тебе, – Лиана кивает в сторону белых лилий в высокой вазе, разделяющей наши столы вовсю заваленные косметикой.
– В смысле? Мне? Но я впервые на этой площадке, – впадаю в легкий ступор от недоумения я.
Углубляя вдох, окончательно понимаю, почему меня так знатно тошнит с тех самых пор, как я вошла в эту маленькую комнатушку.
Запах белых лилий вызывает рвотный рефлекс.
Цветов, которыми меня вечно заваливал бывший супруг.
Цветов, которые я терпеть не могу. И теперь, когда я осознанно вдыхаю их резкий цветочный аромат, каждый мой выдох заканчивается адским морозом по коже.
– Там и записка есть, я уже все изучила, – вставляет Лиана.
«Скоро день икс, куколка. И, несмотря на то, что пока мы не можем встретиться, мой человек будет ждать тебя сегодня на этом месте. У него есть то, что тебе очень нужно», – прохожусь взглядом по строкам, от одного вида которых теряю всю почву под ногами.
– Нет, – до скрипучего скрежета стиснув зубы, разрываю записку на крошечные кусочки. С остервенением и мысленными проклятьями швыряю шершавые клочки в ближайшую мусорку. Ощутив, что этого мало, собираю в охапку лилии и едва не задохнувшись от их интенсивного аромата, принимаюсь заталкивать ужасающие цветы в мусорное ведро, не обращая внимания на восклицания пораженной моим концертом Лианы.
– Пошел к черту, ублюдок, – вложенная в конверт аскорбинка также летит на дно бака, как и моя нецензурная лексика, обращенная к бывшему мужу. Не нужно напрягаться, чтобы понять, что олицетворяет крошечная таблетка.
– Да у тебя нервы сдают, дорогая, – со знанием дела, подводит итог моей эмоциональной вспышки Лиана. – Могу посоветовать своего психолога. Он – настоящий специалист, просто бомба, – нагло диктует мне выскочка, ставшая свидетелем моего нервного срыва и немой истерики. – Или ты тренируешь игру в ярость для очередных кинопроб?
– Куда ты меня там звала? – резко перебиваю Лиану я. – Еще есть пригласительные? – не скрывая хамоватого тона, буквально требую с нее то, отчего отказалась несколько минут назад.
Мне нужно срочно чем-то занять себя в этот вечер. Лишь бы не поддаться искушению: выпорхнуть со студии и на предельных скоростях бежать к дилеру, который обеспечит мне новую дозу того, что способно хоть ненадолго вернуть меня к жизни.
Вновь вернуть ее вкус.
Через два часа, блестяще продемонстрировав свою костлявую фигуру профессиональным камерам, я вновь возвращаюсь к гримерному столику. На этот раз – с пригласительным от Лианы, что приятно покалывает карман старой джинсовой куртки.
Не задумываясь о последствиях, прохожусь пальчиками по рейлу с одеждой для съемок: никто ведь не заметит, если я одолжу пару тряпок?
Это не кража. Мне надоело рванье и тесная форма официантки. Душа жаждет самовыражения, секса и рок-н-ролла. Но не наркотиков. Нет.
По крайней мере, я пытаюсь сама себя убедить в этом.
Тем временем, тремор в кончиках пальцах уже возвещает о начале первой стадии психологической ломки.
Еще через десять минут я оглядываю себя в отражении зеркала и напоминаю самой себе взбунтовавшегося подростка. Колготки в огромную сетку и тяжелые ботинки подчеркивают мою хрупкость, а короткая майка-платье едва прикрывает бедра. Плевать. Наконец-то мое внешнее соответствует внутреннему, а внутри я очень, очень плохая девочка. Макияжу уделю минимум внимания – подвожу глаза черными тенями и карандашом, превращая веки в черные блюдца.
До места вечеринки добираться полчаса. Лиана закончила съемку раньше, и возможно, уже ждет меня там. Закурив очередную сигарету, я от бедра вышагиваю по улице, утопающей в барах, клубах, ароматах дешевого алкоголя и случайного секса. Под ногами то и дело путаются пачки от чипсов и пустые бутылки пива, а я продолжаю идти вперед, словно передвигаюсь по подиуму, ловя на себе многочисленные и похабные взгляды пьяных зевак.
Один взмах тонким запястьем – сразу три желтых такси резко тормозят у обочины, а я пока сама не понимаю, почему словила машину, но уже сажусь внутрь.
– На Уолл-Стрит пожалуйста, – бросаю таксисту я, выдыхая сигаретный дым в полураскрытое окно.
Еще не поздно развернуться, изменить адрес, отправиться на нормальную вечеринку, которая не понесет за собой разрушительных последствий.
Но мой язык отказывается меня слушаться, даже когда я усилием воли заставляю себя обратиться к таксисту, чтобы поменять пункт назначения.
Никак. Это просто невозможно.
Сердце заходится от одной мысли о том, что уже этим вечером я попробую на вкус, свой любимый «грех» и упаду за его грань.
Отключусь. Забудусь. Хотя бы на одну ночь сотру все воспоминания, всю боль и горечь, ощущение ничтожности. Там, внутри себя, я могу снова стать значимой, любимой и счастливой. Достаточно лишь одной таблетки. Я не прошу о большем…
Черт. Бывших наркоманов не бывает.
Руки дрожат все сильнее, по мере приближения к Манхэттену. За пять минут до прибытия я начинаю нервно обрывать расслаивающиеся ногти. Мышцы ломает и выкручивает изнутри, все тело горит в предвкушении невероятных ощущений…
И в то же время густые слезы подступают к горлу и душат колким чокером. Не хочется верить, в то, что я сорвусь. Что сама бегу в капкан Роберта, только поманить стоило. Страшно, что одурею настолько, что начну унижаться и вымаливать у его дилера заветную дозу.
Но обратно дороги нет. Я уже отправилась на встречу с самим Дьяволом. И без печати, оставленной моей кровью, он меня не отпустит.
Ресторан, указанный в записке расположен в одном из новых небоскребов в финансовом центре Нью-Йорка и в этом нет ничего удивительного. Не сомневаюсь, что приглашением в подобное заведение Роб хотел напомнить мне о том, как мы ужинали в подобных заведениях, и даже трахались в уборной ресторана, удостоенного тремя звездами Мишлена. Гордиться нечем, но тот раз был неплох. Роберт не только мозг умел «делать», но иногда и неплохо членом работал.
– Добрый вечер, мэм. Вы заказывали столик? – у входа меня встречает светловолосая нимфа. Вся такая идеальная девушка со здоровой кожей, нормальным весом, аппетитно задницей и гребанным «сиянием изнутри», которое имитирует хороший хайлайтер. Миловидная хостес с глазами стервятницы окидывает меня снисходительным взглядом, задерживая его на моих тяжелых байкерских ботинках и вызывающей одежде.
– Добрый вечер. Да, я приглашена…
– Простите, но я вынуждена отказать вам в посещении нашего заведения, – пренебрежительно поджав губы, перебивает меня идеальная «нимфа с картинки».
– Правда? С чего вдруг? Моя тощая задница не достойна восседать на ваших гребанных позолоченных стульях? – прищурив веки, ехидно интересуюсь я, окидывая придирчивым взором пафосный декор ресторана.
– Я позову охрану, если вы будете говорить со мной в таком тоне. Вы выглядите не подобающим образом. Сожалению, но отказ в посещении не подлежит оспариванию, – стервятница продолжает глазеть на меня так, словно я дешевая проститутка.
– Могу вам предложить два варианта: переодеться или отказаться от посещения нашего ресторана. Разумеется, если вы уже приглашены или оплатили столик, – хостес явно намекает на то, что у меня не хватит денег ни на один напиток из их долбанного меню.
Мимо нас проходят снобы, одетые в дорогие костюмы, но меня уже не остановить.
– Спорим, – прицелив взгляд и тон, ставлю ее на место. – Через две минуты вы будете извиняться за ваше неподобающее хамство и пропустите меня внутрь?
– Ваше лицо мне знакомо… – она теряется на доли секунд, сраженная моей уверенностью. – В любом случае, я вынуждена передать вас в руки охраны, – выдает уже более тихо, заметив движение за моей спиной.
Два сильных амбала крепко хватают меня за плечи. Мышцы простреливает стягивающая и неприятная боль. Крик глохнет в потоке эмоций. Собрав все силы в кулак, реагирую молниеносно, со всей внутренней злостью ударяя локтем одного из них.
Меня мгновенно скручивают еще сильнее. Буквально сгибают пополам, как надломленную пластиковую куклу. В тот момент, когда мои ожидания падают до нуля, нашу неловкую бойню прерывает приглушенный, но звонкий и непоколебимый голос.
Настолько уверенный и придавливающий все живое к земле, что напоминает звук сабли, наотмашь разрубающей воздух.
– Руки убрать. Она со мной, – всего несколько слов, от которых невозможно сбежать. Скрыться. Капкан захлопнут, и его острые зубья только что забрались мне под кожу.
И всего один голос, что невозможно забыть. Голос, что приколачивает мои пятки к полу, а легкие резко вдавливает в грудную клетку.
Голос, который напоминает шепот змея-искусителя и одновременно сочетает в себе невообразимый микс из угрозы, легкого соблазна, тотальной уверенности и даже… снисходительной ласки.
Голос, от которого пальчики ног и рук немеют, превращаясь в лед, а низ живота наливается густым жаром.
Голос мужчины, от которого невозможно отвести взгляд.
Даже если очень сильно захотеть.
Я думаю, в мире найдется мало женщин, не жаждущих впиться в его плотный кошелек, гениальный, хоть и больной мозг, и твердый член.
Онемев до кончиков пальцев, я уставилась на Дэниела Кинга точно также, как в тот день, когда он спас меня от побоев мужа. День, когда… пожалуй, именно он изменил все.
Мне трудно вспомнить что-либо ярко и четко из той ночи. Но есть моменты, которые нельзя вычеркнуть из памяти даже пребывая в наркотическом дурмане.
– Что ты тут делаешь? – собравшись с духом, занимаю оборонительную позицию я. – Я никуда с тобой не пойду, – бросаю вызов его глазам, которым позавидуют все хамелеоны планеты. Сейчас они имеют цвет надвигающегося шторма, полностью отражая и олицетворяя агрессивные вибрации, что исходят от мужчины. Такой эффект создается из-за их «прозрачности», способной зеркалить весь внешний мир.
– Но ты же пришла, – замечает покровительственным голосом, приподнимая бровь.
– Так это чудо-послание от тебя? Решил поиграть в инкогнито? – мне тяжело говорить с Дэниелом на равных, но я отчаянно пытаюсь.
Я не его зверушка. Не его чешуйчатая рептилия, которую он изучит, накормит и обратно загонит в клетку.
– И зачем? – интересуюсь вдогонку.
– Ты задаешь слишком много вопросов, Эра, – коротко отвечает Дэниел. – Многие из них не предназначены для посторонних ушей. Пойдем за мной, – не терпящим возражений тоном, он явно ставит мне ультиматум. В простой и лаконичной фразе скрывается внушительная угроза.
Он снова это делает. Ставит меня перед мишенью в воображаемом тире. Заряжает обойму. Расстрел можно отстрочит, но он неизбежен.
Все как всегда: Кинги диктуют правила. Я ведусь, подчиняюсь, иду на поводу. Сопротивляясь, брыкаясь, проклиная, но все же продолжаю плясать по их нотам. Будто у меня есть выход? Если вы понимаете, о чем я… таким мужчинам нельзя просто ляпнуть «нет». Я однажды попробовала. Мне было пятнадцать.
Чем закончилось – вы знаете. Нужно было просто сбежать.
– Тебя ждет ужин. И насколько я помню, ты любишь Совиньон Блан. Не заставляй меня ждать, – вновь смерив меня своим фирменным взглядом бессердечного инопланетянина, Дэниел направляется вглубь ресторана, демонстрируя мне свою широкую спину, мощную фигуру и приглушенный костюм глубоко-серого цвета.
Еще один идеальный человек, мать его.
Неиспорченный наркотой, не затравленный психологическим насилием.
Хотя насчет последнего – не уверена.
Знаю, Дэниел какое-то время лечился в психиатрической клинике, когда учился в Лос-Анджелесе. Так писали в желтой прессе. Источник не самый достоверный, но если прибавить к слухам странные наклонности Дэниела – все может быть. Когда человек не от мира сего это всегда чувствуется. Дэниел со своим зоопарком из редких рептилий как раз из таких.
В этом есть свое очарование. И, определенно, секс. Ничто так не возбуждает меня, как мужчины, которые ничего не боятся. И которых, боятся все.
А Дэниел Кинг олицетворяет собой отсутствие страха. Этот факт буквально высечен на радужке его глаз, транслируется через походку и едва заметную полуулыбку а-ля «я – властелин мира».
Следуя за Кингом, я направляюсь к столику, слушая его отравляющий во всех смыслах парфюм. От него исходит настолько одурманивающий шлейф, что трудно оставаться в трезвом сознании. Сквозь ноты табака, кожи и терпкого кофе пробивается сама смерть – финальный мускусный аккорд и сандаловое дерево.
Не надышаться, перед этой самой смертью, черт бы его побрал.
Взгляды всех женщин в ресторане устремлены на меня и полны зависти. До тех пор, пока мы не скрываемся в VIP зоне ресторана, подальше от чудих глаз. Мужчины также провожают нас любопытными взорами – все эти охотники за баблом, мечтают создавать деньги из воздуха, как это делает он. Невозможно не ощущать, игнорировать то, что их внимание обращено и ко мне, что до сих пор меня удивляет. Красота – главное оружие женщины, а я давно ее потеряла. Очевидно, виной заинтересованных взоров являются гены дорогой прабабушки. Иного объяснения повышенному общественному вниманию я не нахожу.
– Узнаю, все тот же фирменный властный тон Кингов. Меня от него тошнит. Ты совсем не изменился. Уверена, как и твой отец. Когда вы уже поймете, что земля не вертится вокруг вас двоих, – опускаясь на стул, воинственно скрещиваю руки на груди. Бесцеремонно закидываю ноги на стол, любуясь тем, насколько омерзительно выглядят тяжелые «Гриндерсы» на фоне белоснежной скатерти.
Достаю сигарету, не глядя на Кинга. Не интересуясь, можно ли здесь курить. Мне плевать. Хочу обратно, в свой иллюзорный бронированный танк и безопасность. Дым от сигарет создаст кокон, в котором я спрячусь, и этот ублюдок ни за что до меня не дотронется.
В тот момент, когда мои губы едва касаются фильтра, Дэниел резко выхватывает сигарету из моих пальцев. Опешив от такой наглости, поднимаю на него возмущенный взгляд и тут же внутренне уменьшаюсь в размерах. Становлюсь пылинкой под его осуждающим взором. Не разрывая зрительного контакта, Дэниел тушит сигарету о пепельницу, и я, наконец, замечаю, что его руки облачены в кожаные перчатки.
Ах да. У него тот еще «пунктик» на чистоте. Нужно срочно подарить ему годовой набор санитайзеров.
– А ты очень изменилась, – знаю, он старается не смотреть на мои ключицы, что пугающе болезненно выпирают под выемкой горла. – Об этом и будет наш разговор, Эра.
– Эра? С каких мор мы стали так близки? Дай подумать. С тех пор, когда я умоляла тебя о помощи, но ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне? – мы в общественном месте, а значит хамить ему я намерена до тех пор, пока не отвалит.
– А был обязан? Ты попала в необходимое место в нужное время, Эрида. Все всегда случается так, как должно быть, – его вкрадчивый голос заставляет сердце упасть до пят и подскочить до горла.
Необходимое место, это лечебница. Очень необходимое, мать его.
Поразительные знания в области философии, мистер Кинг.
Взглядом посылаю его на хер, но вслух два заветных слова произнести не решусь.
– Нет. Не всегда. Мы оба это знаем, – парирую я. – Когда маленькую девочку впутывают в игры двух психов, это не значит, что произошло то, что должно было быть. Это называется, роковая случайность. Долбанный пи*дец. Подсудное дело. Но всем срать, когда эта девочка – никто, против королей Нью-Йорка, – вырисовываю две кавычки в воздухе на последних словах.