– Моя, – равнодушно сказал Гриценко.
– Что, обеднел? Денежек стало маловато?
– Деньги хорошие, – кивнул Гриценко. – Но не они главное. Торговля внутренними органами – это еще и влияние. Не представляешь, сколько полудохлых воротил отдадут все, чтобы протянуть на этом свете хотя бы еще чуток. Пусть и на внутренних органах, вырезанных у живых и здоровых людей.
Словесный поток лился и лился, обдавая нас грязью мотивов и деяний. Недавно кураторы поручили Гриценко выставить подготовленных боевиков для террористических действий в городе. О «Фрактале» он ничего не знал. Но быстро смекнул – идет взаимная бойня с какой-то серьезной организацией. Его люди участвовали в налете на медцентр. И захватили Эскулапа. По последнему было указание – держать до особого распоряжения, желательно, целым и здоровым. Потом приехали двое похожих на роботов субъектов от кураторов и устроили пленному допрос. Ничего не добились. Накачали пленного какими-то наркотиками и обещали вернуться с подкреплением.
Допрашивали мы Гриценко по деталям еще долго. Но он нас все же обманул и не выдал всего до конца. После очередной дозы «правдоискателя» успешно сдох, так и унеся с собой большую часть своих тайн.
На его лице расплылась блаженная улыбка. Ну что же, легкая смерть тоже подарок. Жалко. Я не злой, но эту тварь замучил бы всеми возможными способами.
– Досадно, что такую конченую мразь нельзя сто раз казнить, – недобро проговорил Леший. – Только один.
– А может и не один, – задумчиво произнес я.
Ну, в самом деле, может быть, в параллельных пространствах эту тварь выжигают разными способами. Ибо у твари судьба – сдохнуть как тварь…
Глава 8
Салон моего «жигуленка» был заполнен новостями «Радио русских дорог».
– Алена, у нас очередной конец света!
– Не многовато ли концов света? Алеша?
– А и правда. Нам одного более чем достаточно. Но вот что заявляет пророк из Индии. Он видел странные картины. Скоро люди будут ходить в намордниках. Страшная болезнь закроет границы во всем мире, приземлит самолеты и остановит поезда. Врачи с пулеметами запрут народ в их квартирах, а нарушителей будут расстреливать на месте. В общем, стандартная пугалка про глад и мор. Армагеддон настает, Алена!
– У нас уже начался свой локальный Армагеддон. Вон, идут массовые аресты в Москве. Нет, ну все-таки ФСБ защищает народ.
– От кого?
– Ну как же. Арестованы члены банды черных трансплантологов. Руководитель организованного преступного сообщества, известный бизнесмен и меценат, бывший депутат Государственного Собрания Гриценко скрылся и, возможно, находится за пределами России. Защищают народ от трансплантологов, Алеша! Не дают торговать нашими сердцами и печенью!
– А еще по традиции защищают власть от народа, Аленушка.
– Ну так! Работают люди!.. Для доблестных сотрудников ФСБ песня года «Мой гламурный кровосос»…
Я выключил радио. И вылез из машины, припаркованной рядом с небольшой церквушкой почти в самом центре Москвы. Взял курс на два стоящих друг напротив друга шестиэтажных дома-близнеца.
Пока шел, про себя усмехался. Вот так, значит, получается. Мы тут шкурой рисковали, а с Эскулапа вороги ее вообще чуть не содрали. А все лавры спасителей и спасателей достались ФСБ, сотрудником которого, впрочем, я формально числюсь.
Правда, подпольную лабораторию мы сдали чекистам добровольно и безвозмездно, то есть – даром. Притом вместе со всеми злодеями и некоторой поясняющей информацией. Василиска, конечно, не отдали – слишком много он мог наболтать. Что с ним будет? Это решать координаторам, но не думаю, что судьба его ждет легкая.
Между тем война продолжалась. Наемники грохнули еще двух бойцов «Фрактала» и потеряли пятерых своих. Все еще хреновая для нас арифметика. Лешего с его группой отозвали на какое-то мероприятие – готовилось нечто масштабное и убийственное.
Мы все ждали перелома – своеобразного Сталинграда. Но я особо не верил в него. Бьем пока по наемникам, которых можно нанять сколько угодно. Те три моджахеда, которых пришибли сегодня, капля в море. Этих моджахедов миллионы, они мечтают утопить в крови христианский мир. Зато теряем мы своих. Каждый сотрудник «Фрактала» по-своему уникален. К нам набирают только тех, кто обладает вершиной способностей в своем деле. И сейчас их меняют на каких-то наемных ублюдков.
А вот десты и их гончие – они пока в стороне. И способны подогревать войну деньгами, ресурсами сколь угодно долго. А мы так и будем терять людей?
Как сшибить значимые фигуры, хотя бы пешки, а не всякую пыль стирать с доски? Если взять за основу версию, а в ней у меня сомнений нет, что причина бойни в моем Поиске, тогда возникают определенные возможности. Которые грех не использовать. На понимание координаторов я уже не рассчитывал – они в это не верят. Поэтому решил предпринять свои шаги.
Я открыл универсальной отмычкой кодовый замок старой массивной деревянной двери выбранного мной подъезда. Поднялся пешком по лестнице, чьи проемы были широкие и солидные. И пристроился на площадке между третьим и четвертым этажом, рядом с заваренным наглухо мусоропроводом. За спиной залязгал взбирающийся на последний этаж, чудом сохранившийся старинный лифт с еще открывавшимися вручную дверьми. Старый московский дом, замерший в безвременье.
Из окна отлично просматривались все подъезды дома-близнеца напротив. Мне нужен был третий. Точнее, тот человек, который сейчас заходил в него.
Массивная, объемистая, завернутая в яркие цветастые летние шмотки фигура Шашиста была отлично различима, наверное, даже из космоса.
Зашуршал в ухе беспроводной наушник рации:
– Третий на связи. Присмотрелись к клиенту. Хвоста не видим.
– Он чист? – негромко уточнил я.
– Похоже, что да.
Леший оставил мне пару человек для страховки. Пришлось их привлечь для обеспечения безопасности встречи с Шашистом. Мало ли кто к нему прилип, пока он выполнял мои задания. А переговорить мне нужно было с ним с глазу на глаз. На него большие надежды в предстоящей комбинации.
Я сбежал по лестнице. Пересек быстрым шагом двор. И прошел в подъезд вслед за Шашистом.
Мой тучный агент, пыхтя, как паровоз, критически рассматривал закрытую дверь конспиративной квартиры, которую ему, несмотря на требовательные звонки и даже стук ногой, распахивать с поклоном никто не спешил.
– Что, не открывают? – сочувственно спросил я.
Шашист обернулся и соизволил обратить на меня внимание.
– Мой дженераль, не узнаю вас в гриме. Ты же никогда не опаздываешь! – укоризненно произнес он.
– Беру с тебя пример, – я отпер дверь, распахнул её.
– Ну, это наговор! Если я пару раз…
– Да заходи ты. Не голоси на пороге, как резаный.
Главным достоинством квартиры были высоченные потолки, а недостатком крошечные комнаты и микроскопическая кухня метра на два квадратных, из тех, что в старые времена называли кухонными лабораториями. Плевать. Мне здесь не жить. А для встреч с Шашистом круглого качающегося стола и двух стульев вполне хватит.
– Ни коньяка фирменного, ни лимона? – посетовал Шашист, скорчив огорченную физиономию, как кот, которому зажали обещанный кусок сардельки.
– Так, Теодор Парфенович, – оборвал я его стенания. – Времени на треп у нас нет. Сжато и по существу докладывай, что узнал по нашим делам.
– Ничего такого нового и волнительного, – Шашист вытащил из портфеля фляжку с коньяком, сделал небольшой глоточек и кинул ее обратно. – Но я нашел людей, которые могут попытаться выдернуть в Париже этого беглого архивариуса из ИГУ на дружескую встречу. За гешефт небольшой, конечно.
– Со встречей не получится, – возразил я.
– Почему ты так уверен? – удивился Шашист.
– Вадик Сойфер не в том состоянии.
Наши аналитики, даже когда вокруг гремели взрывы, продолжали работать. Искали беглого архивиста Сойфера, умыкнувшего Золотой лист. Они выяснили, что тот, прибыв в Париж, прописался на пять суток в отеле «Красный замок» в первом округе рядом с Лувром. А затем как в воду канул. Ни ответа, ни привета.
Но привет мы все же от него получили. Если быть точнее, то о нем. На автомобильной свалке под Парижем найден мужской труп. Неопознанный. Ничего, наши спецы его опознали. Это был труп Сойфера.
Плохо, конечно. И что, теперь эта Нить обрублена? Да ничего подобного. Просто запутана. Если его грохнули из-за Золотой страницы, то нужно найти его убийц. Надеюсь, что это не десты, а обычные преступники. Так что пришла пора мне собираться в Париж. Но сперва доделаю здесь некоторые дела.
– Мне нужно знать, к кому в гости архивариус отправился в Париж, – сказал я.
– Трудно и дорого, – без энтузиазма отозвался Шашист.
– Теодор, как оценить твои труды, мы решим. Ты должен найти зацепку. Сдохни, а найди.
– Понял, понял. И проникся торжественностью момента. Подыхать не собираюсь. Значит, найду, – пообещал он.
– Ну, тогда проникнись еще одним моментом. Нам нужно вытянуть на свет божий боевиков, устроивших погром на антикварном рынке в поисках Золотой страницы. Как это сделать? – я испытующе глянул на собеседника.
Шашист в ответ внимательно посмотрел на меня. Потом опустил глаза. Помолчал. И невесело спросил:
– Может, лучше мне в тюрьму вернуться? Там безопасно. Макароны дают на ужин.
Это его больная мозоль. Сидеть бы ему за решеткой в темнице сырой еще почти семь лет из заслуженных тринадцати, если бы не мое заступничество. Ни раскаиваться, ни возмещать ущерб кинутым ему антикварным дилерам он не собирался. А объегоренные им люди обладали достаточным влиянием, чтобы обеспечить ему не только отсидку от звонка до звонка, но и самые некомфортные условия проживания. Я договорился и с его недругами, и с администрацией колонии, так что вышел он условно-досрочно. Потому что нужен он был мне на воле. И Шашист оправдал все возлагавшиеся на него надежды. За два года помог отыскать два Предмета, а это дорогого стоит.
– В тюрьму хочешь? – приподнял я бровь. – Кто же тебя отпустит на курорт, Теодор? Знаешь же, как мы увольняем по собственному желанию. Только путем исключения из списочного состава в связи с героической гибелью. Или бесславной. Тебе какая больше по душе?
Шашист затравленно покосился в мою сторону. Порой он просто панически боялся меня. Даже не меня лично, а той совершенно безжалостной и безраздельно могучей силы, которая стоит за моей спиной и которой раздавить его не стоит ровным счетом ничего – в любой момент и в любой форме, пусть даже наиболее мучительной. Боится – ну и хорошо. Его надо держать в тонусе. Он скользкий, как все аферисты, и пытается всегда соскочить с кукана. Но отлично понимает, что это лишь мечты… А так мы почти друзья.
– Теодор, с этой темы ни тебе, ни мне не спрыгнуть, – произнес я. – Если они найдут нас раньше, чем мы их, то наша жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
– Да не агитируй так пламенно. С тобой я, мой дженераль, – вздохнул Шашист. – Жили они долго и счастливо. И умерли в один день.
– Так и будет, если прошляпим ситуацию… Давай рассуждать. Эту свору лучше всего подманить на наживку.
– Какую наживку?
– Да не тупи ты. Конечно, на Золотую страницу.
– Страница, – пощелкал пальцами задумчиво Шашист, и я сейчас очень сильно надеялся на его хваленые комбинаторские таланты. – У тебя же есть ее фото.
– Есть.
– Мои умельцы за пару дней сотворят нечто похожее на подлинник. Конечно, тщательной проверки это поделие народных мастеров не выдержит, но оно и не надо. Мы на нее только подманим рыбу.
– Как? – живо заинтересовался я.
– Это просто сделать. Подпольный аукцион! – торжественно объявил Шашист.
– Это еще что?
– Как я рад за людей, которые живут в неведении. Им еще столько предстоит узнать, – расплылся в самодовольной улыбке агент. – Это сборище, проходящее периодически в разных странах. Там продают вещи с не совсем чистым происхождением.
– Так бы и сказал – место сбыта краденого.
– Это слишком вульгарно в отношении столько изысканного и возвышенного мероприятия. Там собираются люди высокого полета, – Шашист помолчал и с чувством добавил: – Такой гадюшник!
– Ты хочешь наказать устроителей этого аукциона? – с пониманием улыбнулся я.
– Вот именно, – не стал отпираться Шашист. – Главный гвоздь сезона – похищенный в Польше в прошлом году Гоген. Кое-что еще по мелочи. Но будет еще один лот. Золотой… Я смогу запустить на подпольный рынок мульку, что там будет выставлена Золотая страница инков.
– А что, стукачей в этой среде у врага полно. Может и клюнуть рыбка, – мне начинала нравиться идея.
– Уж я позабочусь, чтобы новость разошлась пошире, – заверил Шашист, и глаза его азартно блеснули.
Он всегда преображался, когда вписывался в очередную авантюру. К счастью, он даже не предполагал, насколько она опасна и над какой адской пропастью он завис. Но деваться ни мне, ни ему некуда. Жребий брошен, Рубикон перейден, карты сданы… Чего там еще забыли – «обратной дороги нет!»
Глава 9
СМИ пестрили новостями о новой победе правоохранительных органов. Уничтожена группа боевиков, устроивших по заданию и за деньги Исламского Халифата серию террористических взрывов и расстрелов в Москве.
Понятно теперь, куда задействовали Лешего с его боевой фалангой. «Фрактал» отработал ответку. Какая-то залихватская комбинация. Не знаю, как у наших уников такое получается, но они смогли подкинуть врагу сведенья о расположении центрального управленческого пункта «Фрактала». Интересно, есть ли такой в природе? Вряд ли. Но враг клюнул. Сконцентрировал все наличные силы в одном месте в Подмосковье. И наши их накрыли мощным упреждающим ударом.
Вражеских бойцов собралось под сотню. Больше половины из них смели массированным огнем стрелкового оружия и направленными взрывами заранее заложенных радиомин. Тех, кто сообразил сдаться и, главное, успел это сделать, вывезли в «отстойники», где с ними вдумчиво работают.
Вроде, успех. Но если присмотреться, не все так радужно. Снова гибнут тупые и не информированные наемники, которых использовали втемную. Как бы написали в титрах: «ни одного реального деста или бойца из гончей своры при съемках блокбастера не пострадало».
Вся надежда существенно пощипать врага только на мою комбинацию с тем самым аукционом. И координаторы поняли это. Выделили соответствующие ресурсы. И, прежде всего, вернули мне мою верную группу поддержки. Очень вовремя вернули. Предстояла масса грубой физической работы и замысловатых оперативных ходов.
Чтобы подготовиться к акции, необходимо иметь исчерпывающую информацию. Что мы знали о готовящем черном аукционе? Пока что только его организатора и вдохновителя – Арона Штильмарка.
Это был с виду скромненький торговец антиквариатом. У него в Лиховском переулке, рядом со Свято-Апостольским монастырем, приютился антикварный магазин «Век», забитый всяким старым хламом. Те, кто в курсе темной стороны деятельности старого еврея, прекрасно осведомлены, что магазинчик – это всего лишь ширма. На самом деле Штильмарк был одной из самых авторитетных фигур мирового черного антикварного рынка. Его прекрасно знали на европейских и китайских аукционах. Он держал в руках многие невидимые нити, оставаясь при этом для посторонних чудаковатым антикваром, торгующим мелочевкой. И нужно было решить, что с ним делать. Для этого я через пару дней вновь встретился с Шашистом.
Наше рандеву произошло в парке Победы. Мы неторопливо прогуливались около Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе, среди старой боевой бронетехники. Смертоносные экспонаты будто бы заснули, понурив пушки и тяжело вдавившись в асфальт ребристыми гусеницами. Но когда-то эти гусеницы размалывали в пыль черепа врагов, а пушки извергали смертельное пламя. И эта дремлющая сила еще жила в них, будто ожидая своего часа и исполнения назначения.
– Штильмарк. Присмотрелись мы к нему. Забавный экспонат, – поведал я.
– Да, это человечище. Глыба, – хмыкнул Шашист. – Обул меня на триста тысяч евродолларов, даже не поморщился.