– Не знаю, как вы все, – сказал прагматичный Костя Думкин, – но мне чего-то хочется только тогда, когда своих денег хватает. Нет на машину – да пропади она пропадом; нет на путёвку в Дубай – да и гори он синим пламенем. Зато всегда есть деньги на колбасу и пряники, на трамвай и такси. И на свадьбу хватит своих кровных. Но если вдруг появится своя обалденная сумма (ну там, заработал как-то или выиграл в лотерею), то, конечно, сразу и на «Бентли» замахнусь, и на Мальдивы захочу слетать. Но своих денег нет – я на чём-то запредельном не заморачиваюсь: не судьба, так не судьба. Зато кредиторы на шее не сидят. Помните песенку из «Иронии судьбы»: «Если на вас нет кредита, не надо его возвращать».
– Но ведь хочется пожить по-человечески, – сказал Мишка. – Хотя бы мир посмотреть. Время-то идёт.
– По-человечески? Мир посмотреть? Поваляться на пляже в Турции или Египте – не значит мир посмотреть. А машина – так ли она нужна со всеми обременениями и ужесточениями? Это просто модные веяния, подогреваемые банкирами-маркетологами. А если, например, будет модно и престижно иметь собственный малометражку-вертолёт или на Луну летать по турпутёвке, которая стоит космических денег, – и что, все побегут за кредитами, чтобы по-человечески пожить? Мне родители рассказывали, когда-то в их молодости модно было приобретать всякий хрусталь, чайные сервизы да коврами стены обвешивать; последние деньги спекулянтам отдавали. А теперь всё это добро лежит мёртвым грузом и только место занимает. Я не лох, и модную лапшу мне на уши не повесишь.
– Блин! – воскликнул Мишка. – Неужели с астероидом опять будет прокол?
– Всё понятно, – сказал, смеясь, Костя, – Мишка влип с кредитом. Тут без астероида, конечно, не обойтись.
Ирония ушла, когда я заговорил о явно видимом материальном явлении. Я вспомнил о двух ярких звёздочках за окном и, вкратце рассказав о странном превращении в ночном небе, предложил взглянуть на него (мы как раз находились в моей комнате). Раздвинув шторы, я позвал друзей к окну… Они внимательно вглядывались в участок неба, куда я им указал, но видели только одну большую звезду и, видимо, ту самую, «материнскую»; молодую, новорождённую, мерцавшую рядом с ней, никто не увидел.
– Да как же? Вот они обе, перед вами, – сказал я.
– Олег, такое бывает, – сказал простодушно Юрка, – особенно после застолья и с бутылкой пива в руке. Ладно ещё, видишь только две одинаковые звезды, а то бывает и три, и четыре…
– Лучше, конечно, пять звёздочек, – припомнил Мишка летучую фразу из фильма-комедии «Карнавальная ночь».
Все засмеялись, кроме меня.
– Но мы же не пьяные, – возразил я. – Вот же они, обе. Вы что, правда их не видите?
Все трое опять впились глазами в небо и с полминуты разглядывали его.
– Олег, – сказал Юрка, положив руку мне на плечо, – мои окна тоже выходят на эту сторону: я не раз видел эту звезду – каждый её легко увидит. Ну нет рядом с ней второй такой же звезды.
– Нет, – повторили остальные.
Я протёр глаза и ещё раз внимательно посмотрел на мерцавшие рядом две крупные звезды. И у меня мелькнула догадка: вторую звезду видит только тот, для кого она предназначена.
– Ну, нет, так нет, – сказал я. – Забудем. Только у меня ни в одном глазу.
– Так это был рукотворный околоземный спутник, отражающий солнечные лучи, – сказал эрудированный Костя Думкин. – Их сейчас сотни – и наши, и американские, и китайские, и Бог знает чьи. Их ночью можно видеть даже невооружённым глазом. Ничего сверхъестественного.
Я задвинул шторы. Последние бутылки пива были допиты, друзья стали собираться. Я вышел проводить их, а заодно размяться и подышать ночным воздухом. Юрка Котов, чувствуя себя слегка не в форме, попрощался и направился к своему подъезду, я пошёл проводить Мишку и Костю до метро. По пути ещё раз взглянул в область неба, где горели две большие звезды. Чистое осеннее небо было усыпано звёздами, и среди них чётко выделялись две особенно яркие – именно две, которые невозможно было не увидеть.
– Вон она, та звезда, – сказал я, указывая глазами на небо.
Друзья подняли головы.
– Ага, вон, вижу, – сказал Мишка. – Ведь одна же, не две. А что это за звезда? Я слышал, есть какая-то Альфа Центавра; есть ещё Сириус. Одна из них, кажется, самая крупная на небе; но я не знаю, где она находится. Может, это и есть та самая Альфа Центавра? Вроде крупнее её и не видно.
– Да нет, – поправил всезнайка Костя, – Альфа Центавра – это самая близкая к Солнцу звезда, и она не сама по себе, а система звёзд, из нескольких вместе; а Сириус – самая яркая на небе. Но вот эта какая-то другая. Есть ещё ярче, где-то в Южном полушарии – вот та, наверное, и будет Сириус.
– И всё-таки одна, – невольно вырвалось у меня.
Но сверкали рядом две звезды, без всяких сомнений.
Этот эпизод со странной путаницей по поводу количества звёзд добавил мне пищи для размышлений. И все размышления были одного порядка: это мой личный контакт с неведомым.
Глава 3. Сны. Вспышка в небе
Осенняя облачность надолго закрыла звёзды. Когда небо в конце ноября прояснилось, большая звезда и «новорождённая» звёздочка уже не были видны, они ушли далеко вправо и пропали из виду. Звёздный пейзаж за окном сменился.
За зиму интерес к ночному небу у меня поостыл; всю зиму небо было каким-то мутным и не казалось столь притягательным. В сумерках я редко подходил к окну. По-настоящему задумался я о звёздах уже летом 2017 года, а точнее, в конце августа, при некоторых странных обстоятельствах. В те дни я находился дома один: сестра давно вышла замуж и жила с семьёй в Санкт-Петербурге, родители ночевали на даче.
Я привык ложиться поздно, далеко за полночь. Мне приснился обычный «абстрактный» сон, созвучный с моей мечтательной природой. Я и раньше видел похожие сны, но этот сон отличался какой-то реалистичностью – словно и не сон, а явь спросонья. Мне снились какие-то фантастические лица, нечто похожее на человеческие комические гримасы, словно анимационные мордашки светло-зелёного цвета, которые весело улыбались и прыгали перед моим носом, находясь в прозрачных оболочках наподобие больших мыльных пузырей. Вокруг порхало множество радужных бабочек и мотыльков, которые даже садились на меня и щекотали своим прикосновением. И это красочное видение было на фоне бесчисленных звёзд, которые мерцали повсюду. Сон был сказочно красивый и с утра оставил во мне очень приятное впечатление.
Следующей ночью приснился такой же сон, почти один в один, и утром я уже задумался, с вытекающими прогнозами. Мне припомнились байки о вещих снах, о телепатическом воздействии на мозг человека неких неведомых сил, связанных с инопланетным разумом, и тому подобное.
Поздно вечером того же дня мне отчего-то вздумалось посмотреть в окно… Небо было чистое и звёздное; прямо перед глазами были хорошо видны две крупные звезды, но «новорождённая» звезда была уже крупнее «материнской», не сказать, чтобы слишком, но всё же. Я созерцал звёздное небо минут двадцать и только хотел было отойти от окна, как вдруг стало происходить что-то невообразимое: более крупная, молодая звезда вдруг быстро увеличилась в размере и, перестав мерцать, обрела вид круга с чётко очерченными краями (что-то вроде Луны, только гораздо меньшего размера). Я смотрел зачарованно…
Затем звезда (или уже не звезда) в один миг сменила бело-жёлтый звёздный цвет на светло-зелёный – и вдруг стала яркой-яркой, осветив всё видимое пространство за окном, словно к земле нёсся Челябинский метеорит. И – вспышка! – как будто внезапный луч прожектора в лицо! Я зажмурился…
Когда открыл глаза, уже не было никаких светопреставлений, всё было как обычно: ночной город за окном, фонари, кое-где светящиеся полуночные окна. На небе ярко сияла только одна большая звезда. Второй не было. Я отошёл от окна, сел в кресло и, проморгавшись, протёр глаза…
Глава 4. Гуманоиды
Гостей я увидел не сразу, так как они тихо и скромно стояли в углу комнаты у окна, от которого я отошёл минуту назад, и роста были совсем невысокого. Их было двое. Лица их мне сразу напомнили те весёлые мордашки из недавних снов. Странно, но, увидев их, я не испытал никакого шока и даже не испугался. Мне почему-то сразу поверилось, что это пришельцы из космоса. Они не висели в воздухе, не колебались, как плазмоиды, просто стояли на полу, и сразу чувствовалось, что это живые существа – не куклы, не манекены, не привидения… Выглядели они точно такими же, как в наших стереотипных представлениях о гуманоидах, по крайней мере, я гуманоидов такими и представлял: ростом примерно 70–80 сантиметров, кожа светло-зеленоватого цвета, даже ближе к салатному, без всякого волосяного покрова и почти без одежды; на нижней части туловища было некое одеяние в виде семейных трусов, одного цвета с кожей (так что не просматривалась возможная принадлежность к полу). Головы были непропорционально большие, но не слишком – как у земных младенцев. Ручки маленькие, как у ребёнка, и пальчики казались слегка удлинёнными. Оба были абсолютно одинаковые, как две игрушки с одного конвейера. Они были совсем не страшные, даже, наоборот, какие-то пародийно-комичные: лица очень живые и откровенно смешные, прямо как на карикатурных картинках; они улыбались до самых ушей.
Такими нежданные гости предстали передо мной. Не буду увлекаться детальным описанием их внешности, оно (описание) было бы довольно любопытным, но необязательным.
– Извините, – дипломатично сказал один из них тонким голосом девочки-подростка, – мы прямо с пути и ещё не в форме: мы в рабочих скафандрах. Это ненадолго, скоро вы нас увидите привычными для ваших глаз.
Они смотрели на меня удивлёнными и уморительно смешными глазами и сразу расположили к себе.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил я, указав на кресла и стулья. – Вы с дороги устали, наверное?
– Спасибо, – сказали они, мягкими походками подошли к стульям, живо подпрыгнули и так же мягко приземлились пятыми точками каждый на отдельный стул.
Мы молча разглядывали: я – их, они – меня, и их сияющие улыбки казались такими забавными и простодушными.
– Путь, наверное, был долгим? – спросил я.
– Весьма долгим, но с учётом расстояния – совсем ничего, – ответил тот из гостей, кто заговорил первым. Слова его были отточены и с абсолютно чистой дикцией современного русского языка центральной России.
– Вы сказали, что вы не в форме, – уточнил я, – и что скоро я вас увижу привычными для моих глаз. А это как?
– Но вы же житель Земли, и внешний облик жителей вашей планеты привычен для вашего взора. Мы такие же, как и вы, – телесные, голоса наши издают земные герцы и воспринимаются вашим слухом вполне нормально. Мы понимаем мысли друг друга. И внешне мы, то есть мы, ваши гости из другого мира, выглядим подобающе для вашего восприятия. Но не совсем удобно, если мы всё время будем в скафандрах. Подождём немножко – у вас это называется адаптация, – и мы примем вполне земной образ. Нам совсем легко будет контактировать.
– Так интересно, – сказал я заинтригованно. – Вы из другого мира! А наша официальная наука склоняется к тому, что космос безжизненный и только планета Земля уникальна. Я такое мнение категорически отрицаю. Неужели из сотен миллиардов звёзд (только в одной нашей галактике) не найдётся какой-то несчастный миллион обитаемых солнечных систем? Да не может такого быть.
– Вы очень правы, – сказал гуманоид. – Космос насыщен жизнью, разнообразной, удивительной. И наивно утверждать, что обитаемая планета – уникальность. В дальнем космосе даже на крупных астероидах могут находиться обитаемые исследовательские станции неизвестных нам цивилизаций. О каких-то мы знаем. При условном сближении мы подаём взаимные сигналы межпространственного приветствия и отдаляемся с горизонта взаимовидимого. Просто космические расстояния огромны, и, чтобы иметь возможность преодолевать их, нужны большие мегазнания. А жизнь на многих планетах примитивна и не развивается в космических масштабах. Немало планет населено формами жизни, которыми движут инстинкты и отсутствует разум.
– Вы с дороги, наверное, проголодались? – спросил я гостей. – Вас угостить чем-нибудь? У меня есть разные экзотические фрукты, всякие орешки. Вы пьёте чай? Это такой растительный напиток, он популярен во всём мире. Он снимает усталость, стимулирует бодрость, поднимает настроение. Вода у меня чистая, фильтрованная. Есть мёд к чаю.
– Мы знаем, что такое чай, – сказал второй гуманоид (ранее молчавший), весело болтая маленькими босыми ножками, свисавшими со стула, – и мёд тоже знаем. Но спасибо, пожалуйста, мы недавно принимали пищу. Нам важно, чтобы вам было уютно. Попейте, пожалуйста, чай, фильтрованную воду с мёдом, и пообщаемся.
Я в самом деле люблю чай. Чай стимулирует спокойствие и сосредоточенность, и в эту минуту мне как раз не помешала бы чашка крепкого чая. Что и говорить – я волновался и старался как-то по-своему адаптироваться к присутствию столь высоких гостей.
Я побежал на кухню, включил электрочайник и быстро вернулся. Гуманоиды ждали меня с сияющими улыбками.
– Хочу всё-таки спросить, – сказал я. – Может, вопрос мой наивный: как вы проникли ко мне в комнату? Ведь, по логике, попасть можно только туда, где есть хоть какой-то вход и выход. А у меня окна закрыты и в комнате, и на лоджии. Неужели в форточку? Но в неё и голову не просунуть.
– Для нас это несложно, – ответил гуманоид, – для нас почти нет препятствий: мы легко проникнем туда, куда проникнет рентгеновский луч. Мы и вам могли бы продемонстрировать такую экскурсию, без вреда вашему здоровью: вы ничего не почувствуете, а препятствие уже будет за вашей спиной… У вас фильтрованная вода закипела, – сказал гуманоид как бы в продолжение своей занимательной речи, – сделайте, пожалуйста, себе чай с мёдом, а то вода выпарится.
– Ах да, спасибо, – спохватился я и поспешил на кухню. Быстренько заварил чай и вернулся к гостям.
Глава 5. Инопланетянки. ДНК
В комнате меня ждал лёгкий шок, но так как внутренне я был готов к любым чудесам, то устоял на ногах… Гуманоиды сидели на своих местах, но уже не были прежними инопланетянами в зелёных скафандрах. Мои глаза видели двух земных девушек, довольно красивых, примерно моего возраста, вполне благопристойного вида: невысокие голубоглазые блондинки с короткими стрижками и даже с подобием макияжа на лицах. Одеты были по погоде и по сезону: облегающие джинсы пурпурного цвета довольно приятно подчёркивали красивые формы ног, свободные джемпера такого же цвета, как и джинсы, с длинными рукавами и обычные белые кроссовки на очень маленьких ступнях. Девушки выглядели вполне по-земному, и всё же мне подсознательно виделось в них что-то не совсем земное. Во-первых, они были на одно лицо, как две капли воды. Во-вторых, глаза были очень голубые, и в ушах не было серёг. В-третьих, пальчики на руках казались чуть-чуть длиннее, чем должны бы быть; девушки старались рук не демонстрировать и как бы невзначай прятали их между коленями. Но когда я разглядел детали, меня бросило в дрожь: на кистях было только по четыре пальца, которые казались настолько хрупкими, что мне подумалось: стоит неосторожно их коснуться, и они сломаются. И главное: лица девушек уж слишком не по-земному были красивые, прямо как у нагримированных красавиц из голливудского фантастического фильма. Они действительно казались неземными красавицами.
Девушки сияюще улыбались, как и те два гуманоида, образ которых они только что сменили. А когда мужчине улыбается красивая девушка, это ослепляет, а кому-то и кружит голову.
Может, это был сознательный приём, чтобы скорее расположить к себе объект их внимания? Всё-таки они родом из высшего разума и хорошо знают психологию человека. Не вслепую же они к нам прилетели.
Я стоял в замешательстве, а они молчали и улыбались.
– Скажите, пожалуйста, – выждав немного, спросили они меня, – вас что-нибудь смущает в нас? Мы правильно выглядим?
– П-правильно, – пробормотал я и, не чувствуя ног, упал в кресло.
Взяв себя в руки, я как гостеприимный хозяин хотел завести непринуждённый разговор. Но не знал, с чего начать. Я хотел спросить девушек, откуда они прилетели, где находится их родная планета, в какой части неба и в каком созвездии, насколько далеко от Земли. Но прагматичность моя подсказала, что лучше не задавать таких вопросов. Это детское любопытство, возможно, не понравится им и не будет удовлетворено, так как у всех есть свои секреты, которые могут быть вполне обоснованны. «Рано ещё землянам знать точное место их проживания. Кто знает, по какому пути пойдёт дальнейшее развитие земной цивилизации – не с захватническим ли уклоном, который нежелателен для миролюбивых инопланетян». Так подумал я и молчал, не зная, о чём заговорить.
Но девушки сами заговорили:
– Олег, вы житель планеты Земля, который имеет сильное самообладание и сильную волю, – сказала одна инопланетянка, назвав меня по имени. – Мы это знаем и знаем о замечательных качествах вашей природы. Также мы знаем о тех ваших положительных качествах, которые отмирают на Земле, и их ещё не поздно спасти. Это нужно вам и нам.
– И вам? – спросил я.
– Да, и нам, – сказала инопланетянка. – Но в первую очередь мы думаем о вас, и, поверьте, неспроста. Мы всё-таки старше вас и, несомненно, мудрее.