– Все равно. Виновен он в чем-то или нет, а его убийцы-отморозки должны понести наказание, – заявил Гуров.
– Ладно, действуйте. Завтра с утра созвонюсь с начальником отдела, переговорю. Заберешь у них материалы и начинай раскручивать, – сдался Орлов.
На этом старинные друзья и разошлись.
Утро следующего дня для Гурова началось с визита к следователю Юдину. В восемь ноль-ноль он уже сидел в кабинете следователя и оформлял документы на передачу материалов дела в главное управление. Как и заверял Льва Ивановича Мусейко, эта новость Юдина порадовала. Он едва не приплясывал от радости, пока выкладывал папки перед полковником.
– Тут все, что удалось собрать за сутки, – сказал следователь. – Негусто, конечно, но уже есть от чего оттолкнуться. Если честно, я рад, что так все сложилось. Парнишку жалко, а у нас запарка.
– Вчера я другую песню слышал, – поддел его Гуров.
– Вы не сердитесь, товарищ полковник, – миролюбиво проговорил Юдин. – Обстановка в отделе напряженная. Мы шестой месяц из отстающих не вылезаем. Начальство рвет и мечет, проверки одолели, а тут вы. Первая мысль – опять инспекция. А Мусейко что! Он как заговоренный, никакие проверки его не задевают.
– А вас, значит, задевают? – Гуров решил поддержать разговор.
– Три взыскания за полгода. Жена ругается. Мол, сколько можно без премии пахать. А я что сделаю, если сплошь такие дела, как это, попадаются. Глухарь на глухаре, – ляпнул Юдин, запнулся и тут же принялся оправдываться: – Нет, на самом деле с делом Веденеева не все так печально. Просто не успеваем, а так…
– Похоже, сейчас самое время помолчать, – проговорил сыщик. – Молча бумаги соберем, подпишем и разойдемся полюбовно.
Юдин так и сделал. Он сгреб оставшиеся протоколы в кучу, закинул в верхнюю папку, пожал Гурову руку и проводил из кабинета.
Полковник загрузил папки в машину, заехал к патологоанатому за отчетом и вернулся в отдел.
Там его уже ждал Стас Крячко.
– Выкладывай, какую пакость ты нам на этот раз подогнал! – вместо приветствия произнес он.
– Генерал сообщил? – осведомился Гуров.
– А ты думал, он секретничать станет? С утра озадачил. Дескать, ты, Стас, приглядывай за нашим гением сыска. Притормаживай его там, где нужно, а то ведь он меры не знает. Можно сказать, за старшего меня поставил.
– В курс дела вводил?
– Сказал только, что труп в багажнике нашли со следами пыток. – Крячко вопросительно взглянул на друга. – Серьезное дело?
– Похоже на то. – Гуров выложил перед напарником материалы дела. – Вот, ознакомься.
– Может, сам вкратце расскажешь? – Стас поморщился, разглядывая кипу бумаг. – Мне их трое суток смотреть придется.
– Ладно, давай вместе разбираться, – смилостивился Гуров. – На самом деле здесь только рапорт по осмотру места происшествия, опрос отца жертвы и результаты вскрытия. Да, еще доклады от криминалистов. Они нас интересуют в первую очередь, все остальное я в общем и целом уже изучил.
Из отчетов криминалистов выжать сыщикам удалось немного. Тот факт, что парня пытали не на кладбище, а где-то в другом месте, был и так очевиден. В багажник он угодил тогда, когда преступники решили от него избавиться.
Отпечатков пальцев в салоне и на крышке багажника хватало. Но все размазанные. Использовать их при расследовании оказалось невозможно. Даже по базе данных нечего было пробить.
Лев Иванович обратил внимание на способ, которым преступники связали свою жертву. Они использовали нейлоновые хомуты-стяжки, которыми обычно фиксируются кабели. Почему такой странный выбор, не веревка? Если убийцы взяли то, что всегда находится у них под рукой, то напрашивался закономерный вопрос. Чем занимаются эти негодяи? Почему расходным материалом у них являются кабельные стяжки? Этот момент Гуров хорошенько запомнил и пока отложил.
Больше ничего, заслуживающего внимания, в отчетах не нашлось. Однако Гуров на что-то другое и не рассчитывал. Начинать в любом случае следовало с изучения личности жертвы и ее окружения. Опрос соседей, коллег по работе и учебе. Изучение телефонных звонков, диалогов в социальных сетях и интернет-запросов сыщики решили поручить молодежи, подтянули в качестве главного консультанта Валеру Жаворонкова из информационного отдела.
Технику из дома Веденеева районные опера забрали накануне и передали Гурову вместе с материалами дела. Информацию от Александра Веденеева Лев Иванович уже получил. Ехать к нему пока смысла не было.
А вот сведения по Игорю Никифорову требовалось собрать как можно быстрее. Во-первых, он являлся ближайшим другом погибшего парня. Кому как не ему знать о проблемах Ивана? Во-вторых, по словам матери, в день исчезновения Иван собирался встретиться именно с Игорем. В-третьих, странным было то, что мобильник Никифорова не отвечал. Анна Веденеева звонила ему не один раз, следователь Юдин набирал номер телефона после обнаружения тела, Гуров пытался связаться с Никифоровым уже несколько раз за утро. Аппарат приятеля Веденеева был выключен.
Для того чтобы узнать адрес Никифорова, можно было послать запрос в телефонную компанию. Однако напарники рассудили, что в канцелярии института получат эту информацию намного быстрее. Заодно и с преподавателями побеседуют, если повезет.
В одиннадцать часов утра Гуров и Крячко сидели в институтской канцелярии и объясняли девушке-администратору, почему у них нет возможности ждать официального разрешения декана факультета на открытие личных данных студента.
– Поймите, милая, нам эта информация нужна была еще позавчера!
Стас Крячко оккупировал единственный проход между столом, за которым сидела девушка, и стеной. Он уперся руками в стол, навис над ним и говорил с нажимом, подчеркивая каждое слово энергичным кивком.
– Но и вы меня поймите. Есть четкая инструкция, – парировала девушка. – Ее нарушение чревато увольнением, а то и хуже. Вы меня на должностное преступление толкаете, а еще полковник!
– Не толкаю я вас никуда, – заявил Крячко. – Как вы сами заметили, мы не из строительной конторы приехали. Полиция, понимаете? Уголовный розыск. Вы в курсе насчет того, какие дела он расследует?
– В курсе, не сомневайтесь, – сказала девушка и устало откинулась назад, чтобы хоть немного увеличить расстояние до полковника.
– Вот! А мы вдобавок ко всему еще и из отдела по особо важным делам! – Для большей убедительности Крячко поднял указательный палец. – Как же вы можете нам отказать?
– Потому что у вас нет соответствующего документа, а декан в отпуске, – в очередной раз проговорила девушка. – Он будет только послезавтра.
Ни Гуров, ни Крячко не ожидали столкнуться в институте с проблемой подобного рода. Обычно в таких случаях достаточно было предъявить оппоненту красные корочки, подтверждающие серьезность организации, либо воспользоваться красноречием Стаса Крячко, который мог любого человека уболтать на безвозмездную помощь в течение пяти минут. В случае же с девушкой-администратором не сработал ни первый, ни второй вариант.
– Ладно, – устав от пререканий и уговоров, произнес Гуров. – Не можете дать адрес Игоря Никифорова, подскажите, где найти другого декана.
– Какого именно? – Девушка почувствовала в вопросе подвох, оттого эта ее фраза прозвучала довольно настороженно.
– Любого декана, – ответил Гуров. – Вот ваш по строительству, так? А есть же другие факультеты, со своими деканами, я правильно понимаю? Какой-нибудь архитектурный, экономический или менеджмента. Вот! Менеджмент есть сейчас во всех институтах. Давайте мне этого самого декана.
– На его факультете тоже кого-то убили? – все так же настороженно спросила девушка.
– Конечно, – вступил в игру Крячко. – А будете тянуть, так цепочка наверняка станет длиннее.
– Не морочьте мне голову, – сказала девушка, нахмурилась и добавила: – Деканат факультета менеджмента находится на третьем этаже. Вторая дверь налево. Удачи вам.
Крячко собрался отчитать девушку за наглость, но Гуров поспешил утянуть его из кабинета.
– Сам видишь, здесь дверь толкать бесполезно, – сказал он Стасу, когда вытащил в коридор. – Нужно зайти с другой стороны.
– Да что она о себе возомнила? – не сдержал возмущения Крячко. – Перед ней два полковника полиции целых десять минут расшаркиваются, а ей по барабану.
– Так и скажи, что твое мужское самолюбие задето, – с усмешкой проговорил Гуров. – Да, дружище, ты стареешь, теряешь квалификацию.
– Ничего я не теряю. Это ты мне всю картину портишь. Сидишь с видом прокурора, требующего максимальный срок для обвиняемого, вот и получаешь соответствующую реакцию, – ответил на это Крячко. – Короче, сиди здесь и не отсвечивай, а я к нашей недотроге. Вот увидишь, через десять минут я к тебе с адресом Никифорова выйду.
Не успел Гуров ответить, как Крячко скрылся в кабинете.
Лев Иванович осуждающе покачал головой и пошел разыскивать деканат факультета менеджмента. Он спустился на два этажа ниже и нос к носу столкнулся с тем самым человеком, которого безуспешно дожидался три дня подряд в аллее на Цветном бульваре. Это был сынок актрисы собственной персоной! Его фотографии показывала сыщику неутешная маменька.
– Простите, я вас не заметил, – вежливо произнес парень, придержав Гурова за локоть. – Я вас не ушиб?
– Нет, не ушиб, Валера, не беспокойся, – спокойно проговорил полковник.
– Мы знакомы? – Молодой человек наморщил лоб, пытаясь отыскать в закоулках памяти имя собеседника.
– Только заочно, – ответил сыщик, спрятав невольную улыбку. – Полковник Гуров Лев Иванович. Это со мной ты должен был встретиться на Цветном.
– Гуров? Зачем вы здесь? Вы за мной следите? – Парнишка сердито нахмурился.
– Нет, Валера, я здесь не по твою душу, – честно признался Лев Иванович. – Хотя вполне могло быть и так.
– Вот еще, не вздумайте! И матери скажите, пусть людей не напрягает. У меня теперь своя жизнь, – проговорил Валера и с вызовом выпятил грудь. – Обойдусь без ее опеки.
– Вот-вот, без опеки. – Гуров вздохнул. – Ты спрашивал, зачем я здесь? Хороший вопрос. Пожалуй, я тебе на него отвечу. Я здесь для того, чтобы найти убийцу молодого парня. Ему было девятнадцать. Он очень хотел вырваться из-под опеки родителей и добился своего. Правда, ненадолго. Теперь юноша этот лежит в морге Алтуфьевского отделения полиции. На его теле присутствуют все раны, какие только возможны, не считая разве что огнестрельных. Мать его сидит дома и ждет, хотя понимает, что сына у нее больше нет. Так стоит ли она того, эта самая независимость? – Лев Иванович Гуров замолчал, обошел парня и, не оглядываясь, пошел по ранее заданному маршруту.
На третьем этаже Валера его догнал, схватил за рукав, заставил остановиться и спросил:
– Она сильно переживает?
– Мать? А ты как думаешь? У нее сына убили. – Гуров сделал вид, что не понял, к кому относится вопрос.
– Я не о том. Я о своей матери. – Валера смутился, но вопрос повторил: – Сильно переживает?
– Сильно ли? Ждет, когда к ней в дверь постучат и скажут: «Ваш сын в морге, забирайте его». – Гуров выдержал паузу, прежде чем продолжить: – Ты как думаешь, это достаточно сильно? Или можно еще поднажать?
– Я свинья, – вдруг заявил Валера. – Грязная, неблагодарная скотина.
– Меня это не особо интересует. Хочешь излить душу, иди к матери. – Сыщик нахмурился, подобные повороты его никогда не впечатляли.
Но Валера, похоже, говорил искренне.
– Простите. Я понял. – Молодой человек снова смутился и поспешил сменить тему: – Скажите, кто тот парень, которого убили?
– Вряд ли ты с ним пересекался. Он на заочном отделении учился.
– У меня и между заочниками знакомые есть. Да и вообще, мало ли, вдруг знаю, – настаивал Валера. – Как его звали?
– Иван Веденеев.
– Нет, не помню такого, – чуть подумав, сказал сын отставной актрисы. – Но я поспрашиваю, если вы не против. Вдруг что-то узнаю.
– Мне только самодеятельности не хватало. Нет, Валера, не лезь в это дело. Оно не очень хорошо пахнет. – Гуров устало покачал головой. – Не хватало еще потом тебя разыскивать. Тут с Никифоровым разобраться бы как-нибудь.
– А Никифоров – это кто? Не Игорек случайно? Он еще таксует, да? – Валера оживился. – Парнишка с ним молоденький тусит постоянно. Мы еще над ними прикалывались, парочка, все такое.
– Да, зовут Игорь. Таксистом подрабатывает. Взрослый парень, по вашим студенческим меркам – мужчина. – Теперь уже этим заинтересовался и Гуров. – Ты его знаешь?
– Конечно. Его все в институте знают. Он себе такую рекламную программу замутил, чтобы студенты его на заказ вызывали. Или дружка его. Могу номер телефона дать.
– Мне бы адрес. Телефон у меня есть, – произнес Гуров.
– Адрес Наташка с эконома знает, она с ним какое-то время встречалась. Могу позвонить, – предложил Валера.
– Давай, – согласился Гуров.
Через пять минут сыщик быстрым шагом шел по шестому этажу в направлении к канцелярии деканата строительного факультета. Ему навстречу двигался Стас Крячко. Победная улыбка растягивала его губы.
– Ну и что я говорил? Адресок-то вот он! – Стас помахал листком бумаги.
– Восточное Бирюлево, улица Севанская, дом пятнадцать, – опередив друга, продекламировал Гуров.
– Как? Уже узнал? Вот засада! – Крячко досадливо поморщился. – Лева, вечно ты мне всю малину портишь.
– Не гунди, дружище! – заявил Гуров. – Поехали в Бирюлево. Пришло время пообщаться с Никифоровым.
Дом пятнадцать на улице Севанской не представлял из себя ничего особенного. Среднестатистическое жилье в непопулярном районе.
Сыщики поднялись на второй этаж, и Гуров вдавил кнопку дверного звонка. Спустя пару минут дверь открыла немолодая женщина в застиранном платье и несвежем макияже.
– Вам кого? – Она смотрела на посетителей без особого интереса.
– Игорь Никифоров здесь проживает? – задал вопрос Гуров.
– Нет его. Когда будет, не знаю. Звоните ему на мобильник. – Женщина собралась закрыть дверь.
– Не так быстро, гражданка, – остановил ее Крячко. – У нас к вам есть еще вопросы.
– А вы кто такие, чтобы я с вами разговоры разговаривала? – огрызнулась женщина.
– Полковники полиции Гуров и Крячко, уголовный розыск, – проговорил Лев Иванович.
– Уголовный розыск? Боже! С Игорешей беда? – Женщина схватилась за сердце. – Вот ведь как знала.
– Разрешите войти. – Крячко отстранил женщину, прошел в прихожую.
За ним следовал Гуров.
– Где нам будет удобнее беседовать? Гостиная или кухня? Как вас зовут?
– Пойдемте в комнату, в кухне не убрано. А зовут меня Зоя Ильинична.
Напарники прошли в указанную комнату, дождались, пока хозяйка квартиры устроится на диване, и начали задавать ей вопросы. Она оказалась матерью Игоря.
Семья состояла из трех человек, но в данный момент женщина была одна. Ее муж, отец Игоря, работал охранником на подмосковной базе строительных материалов, сменами по три дня. Сейчас он как раз находился там.
Игорь дома не появлялся уже несколько дней, но до прихода полиции мать совсем о нем не беспокоилась. Сын жил самостоятельной жизнью. Он вернулся в Москву всего несколько месяцев назад, да и то говорил, что временно. Ну да, не ночевал пару-тройку ночей, так что с того? Может, наконец-то женщину себе нашел, у нее и ночует. Мальчик не маленький, пора ему и семьей обзавестись, не все же по заграницам ездить.
Когда именно Игорь в последний раз ночевал дома, Зоя Ильинична так и не вспомнила. Может, три, а то и четыре дня назад. У него ведь и работа ночная, разве тут уследишь? В свои планы Игорь мать не посвящал, личными проблемами с ней не делился. Как-то не стремился он откровенничать с родителями. Даже в детстве этим не грешил, а уж после того как несколько лет прожил самостоятельно, и вовсе от них отгородился.
В Москву Игорь вернулся из Франции, где прожил не один год. Чем он там занимался? Была у него работа в коммерческой русско-французской организации. От нее и отправился то ли на языковую, то ли на трудовую практику. Собирался на шесть месяцев, а задержался дольше. По возвращении в фирму не вернулся. Почему? Причины мать не знала.