Женщина, которая как раз в этот момент пристраивала свежий букет голубых незабудок, испуганно обернулась.
– Что ты сказала? – произнесла она, и зрачки глаз расширились настолько, что голубизна их почти совсем исчезла, уступив место черной ночи.
Фима испуганно отступила. Она видела, что напугала незнакомку.
– Простите, я подумала, что вы знаете того, кто тут закопан. Что он вам близок, раз вы принесли ему цветы. Мы хотели в эту могилу положить…
Но она не успела договорить, потому что женщина повела себя странно. Она вскрикнула и, оттолкнув Фиму, кинулась бежать прочь.
Все это произошло в одно мгновение, девочка даже оторопела от неожиданности. Но потом сориентировалась и кинулась вдогонку за странной женщиной.
Та бежала быстро. Фима при всем своем старании и твердой четверке по физкультуре не поспевала за незнакомкой.
Та неслась, словно олень или лань, грациозно перелетая через встречающиеся ей на пути препятствия в виде чьих-то сумок, собак и даже маленьких детей.
Фиме по причине маленького роста и коротеньких ножек приходилось их всех огибать, да еще и извиняться, потому что именно на нее сыпались все упреки и жалобы потревоженных посетителей.
– Хулиганство!
– Безобразие!
– Вот в наше время дети!..
Фима вылетела из ворот кладбища как раз в тот момент, когда сверкающая белоснежная машина уже отъезжала.
Фима выхватила из кармана смартфон, но успела сделать лишь одну фотку. И машина, взревев мощным двигателем, скрылась за поворотом.
К счастью, драгоценная фотка получилась достаточно четкой. Можно было разглядеть и марку машины, и регистрационный номер.
Олег все так же был погружен в игру. Когда рядом с ним возникла запыхавшаяся и порядком злая Фима, он поднял на нее глаза и удивился:
– Ты чего… такая?
– Такая какая? – передразнила его девочка.
– Красная.
– Ты бы еще больше ушами хлопал! Только что мы упустили родственницу нашего Степана! Прекрасный шанс был до него добраться, но мы его профукали!
Она быстро рассказала Олегу, что случилось.
– А чего эта тетка тебя так испугалась?
– Меня? Она вовсе не испугалась.
– А чего же тогда драпанула?
– Она вовсе…
Но тут Фима прикусила язык и замолчала, потому что до нее дошло, что брат прав. Незнакомая красавица испугалась Фимы. И драпанула она от нее не случайно, а после того, как Фима заговорила с женщиной о Степане.
– Да, очень странно, – пробормотала Фима. – Чего же она убежала? Не такая уж я и страшная.
– Может, она к кому-нибудь другому приходила? Ну, может, там еще другая могила рядом, а ты и не заметила.
– Я, по-твоему, уже совсем ку-ку?
– Что ты! Просто я подумал, может, ты обозналась.
– И на зрение тоже не жалуюсь! Думаешь, я одну могилу от другой не отличу? И потом незабудки!
– Что?
– Чужой букет незабудок, который был на могиле Степана, когда мы сегодня утром туда пришли. Эта тетенька сегодня тоже принесла точно такой букет!
– Еще один?
– Да! Наверное, и тот, первый, тоже она приволокла.
– Что-то зачастила она на кладбище, – заметил Олег. – Вы с бабушкой были тут пару недель назад, букета еще не было. Потом он появился, а сегодня еще один. Она сюда каждые десять дней – две недели ходит? У нее других дел нет? Даже если дед Степан ей родственник, не слишком ли часто она его навещает?
– Я бы еще поняла, если бы дед Степан недавно умер. В первое время люди часто ходят на кладбище навестить своих близких. Потом горечь утраты притупляется, появляются какие-то другие дела, визиты к покойным родственникам сокращаются.
– Моя мама, когда они с отцом разводились, часто к бабушке, своей матери, на кладбище ездила. Плакала там, жаловалась ей.
– Ну, это особый случай.
– Может, у этой тетки тоже особый случай приключился. Вот она к этому Степану жаловаться и приезжала. Или надеялась, что он совет ей какой-нибудь даст.
И Олег снова вернулся к своей игре. Но Фиме некогда было скучать, ей позвонил Саша. Тот самый дальний родственник тетки Лизы со стороны ее мужа, который готов был помочь родне в их деле.
Фима видела этого Сашу пару раз, он оставил у нее приятное впечатление. Не дразнил, не зазнавался, глупых вопросов про учебу и поведение тоже не задавал.
С собой Саша на все семейные праздники приводил свою собаку – Барона. И был этот Барон замечательным псом. Знал уйму команд, умел показывать всякие потешные трюки, а уж каким верным другом пес умел быть, особенно если на вашей тарелке лежала обожаемая им ветчина или котлета! С этими двумя – хозяином и его собакой у Фимы были связаны исключительно положительные впечатления. И она надеялась, что Саша сумеет помочь им в их деле.
– Извини, что задержался, – произнес Саша вместо приветствия. – Дело все в том, что пришлось попотеть. Дом, в котором Степан проживал при жизни, был снесен еще в середине пятидесятых. На месте частной застройки поставили новенькие многоэтажки, в одной из которых родственники Степана получили жилье.
– Родственники? Их было много?
– Четверо. Отец, мать, брат и сестра. Брат и сестра к тому времени были уже взрослые, предпочли каждый жить отдельно и от родителей, и друг от друга. И самое странное, что отец с матерью тоже получили отдельные комнаты в разных домах.
– Как это? Почему? Ну, взрослые дети – это понятно, но родители-то?
– Родители Степана на тот момент состояли в разводе. Так или иначе, у меня на руках оказалось четыре адреса, которые требовали проверки. Впрочем, вскоре выяснилось, что брат, сестра и родители свои комнаты продали. Куда уехал брат, мне пока что выяснить не удалось, скорее всего, Петербург он покинул, потому что следы его в этом городе теряются. А отец с матерью через год вновь вступили в брак друг с другом и, объединив две свои комнаты, выменяли для себя двухкомнатную квартирку в центре города в переулке Ильича, сейчас этому переулку вернули историческое название – Большой Казачий переулок.
– Как так? Сначала развелись, потом снова поженились?
– Думаю, что развод был изначально фиктивным. Родители Степана пошли на этот шаг, чтобы каждый мог получить отдельную комнату. Как семейной паре им полагалась всего одна комната. Как двум разведенным людям – уже по комнате каждому.
– Понятно.
– Там они и прожили до своей кончины, которая последовала в середине девяностых. Квартира отошла некоей Светлане Быковой.
– Сестре Степана?
– Нет, ту звали Еленой. И фамилия у нее была Лукошкина.
– Наверное, Елена умерла еще раньше, поэтому ее родители и были вынуждены оставить наследство этой Светлане?
– На момент кончины своих родителей Елена вполне себе здравствовала. Она была младшим ребенком у своих родителей. И в начале девяностых ей было всего-навсего пятьдесят с небольшим лет.
– Как же так? Родители обидели свою младшенькую доченьку, оставив квартиру совсем посторонней женщине? Или эта Светлана приходилась им родней?
– Разве что очень дальней.
– А Елена и Светлана сейчас обе живы?
– Елена – да. Семьей она не обзавелась, и, так как ей уже под восемьдесят, она живет в Доме ветеранов сцены.
– Что это еще за дом такой?
– Там живут пожилые люди, которые всю свою жизнь отдали культуре, а свои собственные семьи либо не создали, либо по каким-то причинам потеряли.
– Это пансионат для престарелых артистов?
– Только очень элитный, находящийся лично на учете у президента, и поэтому живется там пожилым артистам, певцам и музыкантам очень неплохо. Ну, насколько это возможно в казенном заведении. Попасть туда совсем не просто, для этого нужно быть как минимум заслуженным. Лично я начал свое расследование именно оттуда. Спросите Елену Лукошкину, она должна вам помочь. Все-таки Степан приходился ей братом.
– А Светлана?
– Дело в том, что Светлана могла появиться в окружении семьи Лукошкиных уже после их переезда. И об обстоятельствах смерти Степана вряд ли что-нибудь знает.
– Но нам эти обстоятельства и так известны. Степана убили в пьяной драке.
– Кто убил? По какой причине молодой человек из хорошей семьи оказался в таком месте, где могла случиться драка с поножовщиной? И наконец, почему старший сын в семье Лукошкиных носил фамилию Быков, фамилию деда по отцовской линии, а не своего родного отца? Я бы все это попытался узнать. Тогда и разговаривать со Светланой будет легче.
– Но можно мне все-таки получить ее координаты? – попросила Фима.
И когда Саша замялся с ответом, она первой догадалась:
– Ты их еще не выяснил!
– Умная девочка. От тебя ничего не скроешь. Да, возникли трудности. Квартиру в переулке Ильича, которую унаследовала, она продала очень быстро. И куда делась потом, сказать трудно. Информации о ее кончине я не нашел. А так ей сейчас должно быть около шестидесяти.
– Но ты ее найдешь?
– В этом нет сомнений!
– Тогда… можно подкинуть тебе еще одну загадку?
И Фима поведала о странной женщине, частенько навещавшей могилку Степана.
Саша рассказом заинтересовался.
– Пришли мне фотку ее машины, – сказал он. – Думаю, что мне получится выяснить, кто она такая.
Фима так и сделала. А когда обернулась, то неожиданно столкнулась глазами с Олегом.
– Молодец, – произнес он. – Оперативно работаешь. Хотя вряд ли эта дамочка имеет к нашей истории какое-то отношение.
– Может, Степан ей родственник. Дальний!
Но Олег считал, что, скорее всего, произошла какая-то ошибка. Ни один человек, если только он в своем уме, не станет каждые две недели таскать букеты на могилу к родственнику, а тем более родственнику, которого даже не видел никогда.
Таково было мнение современного подростка, но Фима хоть и сама была подростком, не спешила с братом соглашаться в этом вопросе. Это она, а не он видела страх в глазах незнакомки. И это от нее, а не от него незнакомка драпала на своем дорогущем внедорожнике в полной панике.
Глава 3
Итак, поиски ныне здравствующих родственников Степана было решено начать с его сестры.
Дом ветеранов сцены производил величественное впечатление. Настоящий дворец, а вокруг него был парк. И все это в центре города на Петроградской стороне. Неудивительно, что попасть сюда хотели бы многие одинокие и пожилые артисты. Но принимали не всех, а вот Елене Лукошкиной это удалось.
Всю свою творческую жизнь актриса связала с одним театром. Никаких метаний и поисков нового и лучшего в ее судьбе не наблюдалось. И Фима сочла это благоприятным знаком. Значит, Елена человек спокойный и рассудительный, ее отличает жизненная мудрость и стойкость. Она относится к разряду тех редких людей, кто понимает, нет в этом мире идеальных людей, а значит, и бегать в поисках такого места, где бы они водились, тоже не нужно. Напрасная трата времени и сил. Поэтому Фима надеялась, что разговор с сестрой Степана пройдет у них гладко и без проблем.
– Пожилые дамы любят почесать язычком, больше-то им заняться на пенсии нечем.
Но с самого начала выяснилось, что это не так.
Елены Лукошкиной в пансионате не оказалось. Она вместе с группой коллег находилась на улице, пожилые актеры собирались ехать, давать благотворительный спектакль в каком-то училище.
– Вон их автобус стоит. Поторопитесь, ребятки, может быть, еще успеете повидать Леночку.
Фима удивилась тому легкомысленному тону, с каким администратор выразилась о более чем пожилой артистке. Но когда девочка увидела Лукошкину, то поняла, почему так произошло.
В свои восемьдесят лет Елена Лукошкина сохранила какую-то девичью легкость и грациозность. Она была совсем маленькая, худенькая, словно птичка, а кожа на ее лице настолько высохла и натянулась, что морщины почти совсем исчезли.
– Вы ко мне? – приветливо улыбнулась ребятам артистка, сверкнув белоснежными фарфоровыми зубками. – У вас какое-то срочное дело?
– Да! Очень срочное! Разрешите нашей бабушке лечь в могилу к вашему брату!
Елена Лукошкина пошатнулась. Она побледнела, прижала ручки к груди и закатила глаза:
– Боже мой! Значит, Андрей! Он все-таки умер!
Учитывая, что Леночка была младшим ребенком в семье, почему бы и нет?
– Но речь идет о другом вашем брате. О Степане!
– Степушка? – растерялась Лукошкина. – Но он не был моим братом.
– А кем же он вам приходился?
– Я даже не знаю, было ли у Степушки кровное родство с нами. Дед усыновил мальчика, дал ему свою фамилию, потом после смерти уже мои родители взяли Степана в наш дом. Как-то так… кажется.
– Кажется? Вы не знаете точно?
– Конечно, знаю! – тряхнула головой старушка. – И помню, как соседки шептались, что Степан был не приемным, а родным сыном моего отца. Но это все ложь! Никакого семейного сходства между нами с Андреем и Степаном не было. Мы оба уродились тонкокостные, мелкие, мать звала нас «живые мощи». А Степан был рослый, красивый парень, про таких говорят «кровь с молоком».
– Но документы на его могилу у вас?
– Я не понимаю, кто вы такие? Почему интересуетесь жизнью моей семьи?
Пришлось объяснить. И все равно ничего не получилось. Времени было мало, и, как ребята ни торопились, они не успели рассказать актрисе всего. Но и того, что рассказали, Лукошкиной хватило, чтобы растрогаться.
– Дорогие мои детки! Так вы внуки жены Степушки. Конечно, я помню Катеньку! Как она горевала, когда Степушка утонул! Мы даже опасались, что она сама за ним в прорубь бросится.
– Погодите, как утонул? Его же в пьяной драке убили!
– Так Катенька сказала? – быстро переспросила Лукошкина. – Ну, значит, так и было. Я уже всех деталей этой трагедии сейчас не помню.
Странная она какая-то! Катеньку вспомнила, а про то, что точно случилось с ее пусть и не братом, но близким человеком, забыла. Как можно спутать смерть в проруби со смертью в пьяной драке?
Но Леночка торопилась:
– Ребятки, давайте поговорим вечером. Сейчас я немного спешу.
Лукошкина еще очень мягко выразилась. Весь автобус ждал ее одну, все прочие артисты и администрация театральной труппы давно сидели на своих местах, лишь заболтавшаяся с ребятами Леночка Лукошкина всех задерживала.
– Приходите ко мне часикам к десяти! – торопливо предложила она своим гостям. – К этому времени мы уже вернемся со спектакля. И мы сможем спокойно помянуть Степочку еще раз. Кстати, у меня есть бутылочка чудесного французского вина, подарок поклонника, так что вы ничего спиртного не покупайте.
– Да нам и не продадут.
Леночка казалась детям все более и более чудной.
– Разве что тортик купите! – крикнула им напоследок Леночка. – Бедный Степочка, он обожал сладкое!
И она побежала в автобус, откуда ей давно уже нетерпеливо махали руками другие актеры.
– А документы? – спохватилась Фима. – Документы на могилу Степана у вас?
– Нет, все документы остались у мамы с папой.
– Они же умерли.
– Да? – казалось, Леночка была удивлена, но тут же спохватилась: – Действительно, вы правы, детки, они умерли.
– А бумаги-то? Вы их сберегли?
– Я даже не знаю, – растерялась Леночка. – Наверное, сейчас все документы папы с мамой у Светланы, если она их еще не выкинула.
Светлана Быкова, которой родители Леночки завещали свое имущество. С ней ребятам тоже нужно было повидаться!
– А как нам найти Светлану?
– Она работает в нашей ведомственной поликлинике! Массажистка! Идите прямо сейчас к ней. Я позвоню и предупрежу Светочку!
И двери автобуса захлопнулись, отрезая Лукошкину от внешнего мира.
Теперь актриса могла общаться со своими юными друзьями только с помощью жестов и мимики. Она улыбалась им, посылала воздушные поцелуи, а про то, что обещала позвонить Светлане, явно забыла. Но зато под конец Леночка нарисовала в воздухе странный знак, крест с полукружьем над ним. После чего помахала им ручкой и села на свое место, тут же окончательно забыв про детей и заведя оживленный разговор со своим соседом, седоволосым дедушкой очень благородной наружности.