– Я не устаю поражаться!!!! – ответил Аристопан и встал для того, чтоб выйти из зала.
– А ты что не в колледже? – спросила мать, как ни в чем не бывало.
– Я тебе уже два раза говорил, почему я не в колледже!!
– Что ты мне говорил?
– Вспомни, – сказал он раздражённо.
На эти слова Оливьен посчитала лучшим не реагировать, поскольку любая реакция включала в себя задействование мыслительных способностей, которые столь тяжело задействовать именно в утренние часы.
Она повернулась обратно к телевизору и начала сразу над чем-то смеяться, забыв и свой вопрос и ответ сына.
Аристопан закатил глаза на такую реакцию и проговорил: "Охренеть!!!"
Он зашел в свою комнату и закрыл дверь, чтобы не слышать этого нелепого смеха. Аристопан взял книгу и продолжил чтение. Хотя это давалось с трудом, так как мать не оставляла в покое его и на полчаса. Уже через десять минут после того, как он покинул зал, на первой же рекламе, Оливьен зашла в комнату сына и спросила:
– Аристопан, ты почему не в колледже?
– Я же тебе говорил почему!
– Ты заболел?
– Да очнись ты наконец! – вскричал он, – сядь, сосредоточься, забудь на час о кошке и телевизоре.
– Я не могу, – перебила мать, – ещё передача не кончилась.
Аристопан в гневе встал и пошел выдернул шнур из розетки, тем самым отключив телевизор и Wi-Fi сразу.
– Что ты сделал? Я хочу увидеть конец!
– Сядь, – повышенным тоном приказал он ей, указывая на кровать
Мать села.
– Мам, я тебе вчера и позавчера уже объяснял, что не буду больше ходить в колледж! Ты вообще помнишь этот разговор? – смягчившись, видя ее податливость, продолжил он.
– Помню. Ты это серьезно говорил? Колледж нельзя бросать!
– Кто может за человека решить: что ему читать, что смотреть, о чем думать?
– Никто.
– Так учеба в колледже не то же ли самое? Там за меня решают что мне делать, во сколько вставать, куда идти, что писать, что читать, о чем думать и прочее. Возможно ли свободному человеку диктовать, как ему жить и вменять ему в обязанность то, что он делать отказывается? Я чей-то раб, чтоб мной распоряжались по своему усмотрению те, кому это вздумается? Я могу сам решать? Или не могу?
– Ты ещё несовершеннолетний. Ты сам решать не можешь!
– Значит те, кто не достигли совершеннолетия являются рабами и у них отсутствует право выбора и ответственности за свой выбор? Так по-твоему? Тогда это заведение нужно именовать не колледж, а воспитательная колония для малолетних. Так и буду его теперь называть – ВКМ. Или ФКД – фашистский концлагерь для детей, – Оливьен засмеялась.
– Это не смешно! Когда права человека попирают никто не хочет смеяться. А сейчас попираются мои права свободного человека!!! Это совершенно не смешно!
– Ну ты заключил! Ты скажи ещё, что тебя там убивать будут!!
– И это возможно! Придут сейчас с комитета опеки и надзора за недобросовестными родителями и распределят меня за то, что я решил воспользоваться своими правами на принятия решений и правом свободного человека.
Мать засмеялась ещё больше.
– Ну ты и философ!
– Все понятно с тобой, – обиделся Аристопан, – кроме передач и смешных тупых роликов в интернете ты ничего здравого воспринять не можешь.
Он встал и пошел на кухню налить себе чаю. Больше их разговор, касательно ВКМ или ФКД в ближайшее время не поднимался.
Глава 5
Следующую неделю своей жизни Аристопан провел за чтением, размышлением и осмыслением прочитанного. Многое в голове у него перевернулось. Осознание очевидного не давало по ночам ему спать, а днями отвлечься от мыслей. Весь прошлый круг общения резко сокращался. Все вокруг его открыто осуждали, кто-то даже оскорблял. У него и так не было большого количества друзей, а теперь они и вовсе отсеивались. Никто из его, так называемых друзей, не поддержал его в двух важных изменениях в жизни: уход из колледжа и отказ от питательной смеси. Аристопан был разочарован таким отношением. Ему не с кем было даже поделиться своими новыми душещипательными открытиями. Когда Аристопан заметил, что персики заканчиваются, он собрался опять поехать к Юрициту. Эта мысль грела его сердце – в нем он видел единственного человека который может его понять. Аристопану не терпелось обсудить с ним то, что он узнал из прочитанной книги, раскрывающей мироустройство современности.
Мать же и вовсе перестала обращать на сына внимание. Она ходила замкнутая в себе и никаких разговоров у нее с Аристопаном более не состоялось, что он считал странным. В один день, ближе к вечеру, когда Оливьен была уже дома, раздался стук в дверь. Она не задумываясь встала и открыла, даже не спрашивая кто там пришел без звонка и предупреждения. На пороге стояли два полисмена и ещё две женщины с какими-то папками. Как только мать им открыла, эти гости вошли без какого-либо приглашения и самостоятельно закрыли за собой дверь. В этот момент вышел из комнаты Аристопан.
– Аристопан Жако – это вы? – обратился один полисмен, глядя на Аристопана.
– А для чего вы спрашиваете? – спросил Аристопан в ответ.
– Я тебе задал вопрос! Будь добр ответить!! – повысил тон полисмен.
– И я вам задал вопрос, будьте добры ответить!!! – возмутился такому хамству Аристопан.
– Да, это он Аристопан Жако, – поспешила отчитаться мать, не давая сыну продолжить беседу.
– Ваш сын неделю не был в колледже и не выходит на связь. Что случилось? – спросил этот же полисмен уже у Оливьен.
– Вам какое до этого дело? – подошёл ближе Аристопан.
– Уйди в комнату! – закричала на него мать.
– Как я могу уйти, когда разговор касается меня!!! Я не пятилетний ребенок и сам могу дать за себя отчёт, если таковой потребуется!!
– Уйдите в свою комнату, молодой человек, – сказал настойчиво полисмен, – мы будем беседовать с вашей матерью, а не с вами!
– Я сам решу уходить мне в комнату или нет! Вы можете беседовать с моей матерью, но не можете мне заткнуть рот и закрыть, как щенка в комнате!!! Во-первых вы даже не представились! Кто вы такие и для чего пришли?
– Аристопан!!! – закричала мать, – сейчас же уйди в свою комнату!!!
– Спасибо. Я постою здесь, – ответил Аристопан.
– У вас очень непокорный сын. Он не даёт нам работать. Я составлю жалобу и вам нужно будет ее придти подписать в комитет, – полисмен начал рыться в своем портфеле. Достал какой-то бланк и ручку, – ваше полное имя, – обратился он к Оливьен.
– Не смей говорить ему имя!!!! И ничего не подписывай!!!! – подошёл к матери Аристопан и взял ее за руку.
– Пошел к черту! – оттолкнула его мать.
– Да и расхлебывай сама, глупая женщина!!! – он ушел в комнату и закрыл дверь.
– Оливьен Жако, – сказала мать полисмену.
– Дату рождения и адрес проживания.
– 19.... Год, проживаю здесь.
– Адрес какой здесь?
– улица 498779937, дом 193065, квартира 2230.
– К какому лагерю вы относитесь?
– 388769
– Хорошо. Подпишите, – протянул он Оливьен заполненную листовку.
– Она подписала.
– Завтра к трем подойдите в полицейский комитет, после этого отправитесь в комитет по опеке и надзору за недобросовестными родителями. Ну и проблем вы себе создали!!!! – на этой фразе все четверо покинули квартиру.
Аристопан вышел. Мать сидела с потухшим взглядом, держась одной рукой за голову.
– Ну и что ты сделала? – спросил он ее.
– Это я что сделала??!!! Это ты что сделал?! Сколько проблем теперь из-за тебя!!!! Меня теперь по комитетам затаскают!!!!
– Это я подписал эту бумажку, чтоб тебя по комитетам таскали?! Ты сама ее подписала!!! Кому ты вообще и что подписала? Ты знаешь, кто к тебе приходил?
– Ты дурак?
– Знаешь или нет?
– Знаю!!
– Кто?
– Из полицейского комитета и с органов опеки!!!
– С чего ты это взяла?
– Ты точно с головой не дружишь!!! Иди собирай свой мусор, а от меня отстань.
– Я хочу тебе помочь не создавать себе проблем. Ты их себе создаёшь сама!!! Если бы ты им не представлялась и не подписывала согласие прийти, то и не было бы проблем!!!
– Как им можно не представляться?
– Ты не знаешь, как можно людям не представляться? Сейчас первый встречный к тебе на улице подойдёт и скажет: "Назовите ваше полное имя, дату рождения и адрес!" Ты тут же доложишь ему все?
– Я что дура?
– Не знаю? Очень похоже, по крайней мере!! Сейчас ты не то же ли самое сделала?
– Что я то же самое сделала? Ты вообще что несёшь?
– Ты сейчас первому встречному, притом ворвавшемуся в твою квартиру, сообщила все свои данные и ещё подписала сама не знаешь что. Может это аферисты были и ты подписала, что даришь им квартиру!!!
Мать испугано посмотрела на сына.
– Как аферисты? Они же были в форме и с ними были из органов опеки....
– Да откуда тебе знать кто эти две женщины и откуда они??!!! – повысил тон Аристопан.
– Ну они же с папками и с полисменами пришли…
– Ой ё моё!!! – сказал в сердцах Аристопан. Я сейчас надену форму и пойду с двумя женщинами с папками по квартирам и у всех буду спрашивать данные и давать им подписать дарственную на квартиру. Я за час такой работы смогу с десяток квартир заработать!!!
– Так это были аферисты?
– Откуда я знаю кто это был? Ты не дала мне этого выяснить. Я бы посмотрел их документы и позвонил в полицейский комитет узнать есть ли у них такие сотрудники, как они выглядят и направлялись ли они на наш адрес. Это минимум из того, что нужно было узнать. И даже эти, уточнённые данные не давали им права врываться в квартиру. Ты могла их не пускать! А даже если и впустила, ты могла им ничего не говорить и не подписывать, а выгнать!!! Вот как поступают люди, которые хоть как-то думают головой!!! Не ходи никуда завтра!!! Я сам пойду.
– Как не ходить? Так нельзя. Я пойду.
– Сколько ж ты проблем создаёшь и себе и мне!!
– Это я то проблемы создаю??!!! – возмутилась Оливьен, – а не ты ли бросил колледж и создал все эти проблемы??!!
– Это мое право учиться или нет. И никто свободного человека не может ничего заставить делать, иначе бы это свидетельствовало о рабовладельческом строе!!!
Может ли кто-то заставить свободного человека вставать в определенное время, ходить на речку, например, в определенное время, сидеть в холодной воде пять часов каждый день?
– Что за нелепость ты несёшь?
– Можно ли заставить свободного человека совершать все эти манипуляции?
– Понятно, что нет.
– Так почему детей заставляют вставать в определенное время, идти туда, куда им скажут, находиться столько времени в том месте сколько им скажут, и делать там то, что им скажут делать? Не говорит ли это о том, что те, кто все это делают просто попали в рабство в прямом смысле слова?!
– Какое рабство! Это обучение, а не рабство!
– Раз это не рабство, то могу я отказаться от предложенного мне обучения без каких-либо преследований и принуждений после?
– От обучения ты отказаться не можешь! Оно обязательное! – Аристопан засмеялся.
– Ты сама понимаешь, что ты говоришь?!! Перед кем обязательное? Так это рабство и есть!!!! Рабство – это дела по принуждению и без возможности отказаться от этих дел. А при увиливании от этих дел по принуждению ожидает раба наказание!! А я не раб!!! Я сам могу решать, что мне делать со своей жизнью. Сам могу решать как и что думать, что читать, что писать, во сколько вставать и куда ходить. Никто мне не может составлять мой график жизни. Я строю свою жизнь. Если вы все хотите оставаться рабами, то пожалуйста, но меня ты не можешь упрекнуть в том, что я решил быть свободным!!! И неуместно говорить, что своей свободой я создал тебе проблемы. Проблемы себе создаёшь ты своим рабством и раболепием!!!!
Оливьен потянулась за пультом. Аристопан поймал этот момент и быстрым движением отнял пульт.
– Мы разговариваем! Не надо включать эти помои! Ты заливаешь в себя эти помои и не можешь понять элементарных и логических вещей!!!
– Отстань от меня, – сказала Оливьен отрешённо.
Весь ее вид свидетельствовал о том, что она не слышала последнее объяснение про рабство. Она закрылась, как будто стеной, защищая свой разум от поступающей в него информации заставляющей задуматься. Аристопан разочарованный ушел. Он был настроен съехать от нее в ближайшее время, но не знал пока куда. Подростку квартиру не сдадут, полагал он. Даже если и сдадут, то он столько не заработает, чтоб оплачивать проживание своевременно и в полной мере. Его мысли были тяжелы. Он не находил выхода из этой проблемы.
Глава 6
Аристопана не смог успокоиться после прихода подобного плана незваных и нежеланных гостей и дабы не раздражать свои нервы ещё пуще он закрылся у себя в комнате. Печальное обстоятельство дополнялось истощением припасов: персики были на исходе. Финансовое же состояние выглядело несколько лучше с учётом перерасчётов нынешних трат. По его подсчётам прожить на его небольшие скопления вообще не работая возможно вплоть до трёх месяцев, если питаться исключительно фруктами. На питательной же смеси финансы бы истощились за два дня. Разница была огромной: экая продуктовая пропасть – несколько месяцев на фруктах, либо пару дней на смеси. И кто-то выбирает второе?
Аристопан был невообразимо рад наличию стариков, не участвующих со всеми в гонке за стабильность в виде ежемесячного заработка у которых возможно приобресть кое-какое пропитание за сущие копейки. И поскольку он не был эгоистом, то подумал о потребностях новообретенного друга, которые в состоянии удовлетворить, прикупив что-нибудь стоящее на пункте приема вторсырья. Так для себя и определив он уснул.
Наутро Аристопан заметил два изменения: более ранее пробуждение и жуткую головную боль. Он умело связал одно с другим и чтобы устранить возникшую проблему он прошел до аптечки, выпил серию таблеток от головной боли и лег дальше спать. Ударная доза обезболивающего вырубила его до обеда. Проснулся Аристопан уже без головной боли, но с тяжёлыми мыслями и невозможностью сосредоточится и сообразить каков был план на день.
Присутствовала некоторая заторможенность как в мыслях, так и в движении, которую Аристопан списал на утреннюю головную боль и долгий сон. Однако, вспомнив, что персики на исходе он заставил себя напрячься и составил план на день. Выглядел он следующим образом:
1. Поехать на пункт приема вторсырья и выбрать что-нибудь для Юрицита и, возможно, для себя;
2. Поехать к Юрициту;
3. Поискать дешёвые квартиры, чтоб в ближайшее время съехать от матери.
Распланировав таким образом день Аристопан пошел на кухню, налил чай и достал последние два персика. Один он съел сразу, второй взял с собой в дорогу вместе с ведром Юрицита. Тут он вспомнил, что ведро ему нужно будет отдать, поэтому он дописал в план под первым пунктом: найти ведро.
Матери дома не было. Он спал так крепко, что не слышал, как она искала утром вещи и как ушла (а она всегда очень громко хлопала дверями. Всеми дверями: в туалете, ванной, на кухне, в зале и входной дверью. Она не умела закрывать двери тихо. Она вообще не умела вести себя тихо). Аристопан собрался и поехал на пункт приема вторсырья. Его встретили дружелюбно.
– Я поищу что мне нужно? – спросил он.
– Ищи, сколько тебе влезет, что спрашиваешь? – ответил рабочий.
Он прошел к куче с пластиком с целью найти ведро. Несколько вёдер были, но все сломанные. Аристопан расстроился. После он подошёл к металлу. Там дела обстояли получше. Он нашел два целых ведра. "Железо, конечно, не пластик..... – Подумал Аристопан, – они тяжёлые и размером меньше. Но ладно. Может в другой раз будут пластиковые ведра. А пока возьму эти".
После металла Аристопан решил глянуть книги. Он очень увлекся чтением после ухода из колледжа. Книг было много. Всех не пересмотреть. Он взял несколько: "Гордость и Предубеждение" Джейн Остен, некоторые отрывки, как ему показалось, из Священного Писания и книгу "Палата номер 6" Антона Чехова.
Со всем этим богатством Аристопан пошел на "кассу" и расплатился. Прямо с пункта приема вторсырья он направился к Юрициту, прицепив книги на багажник, а ведра повесив на руль. У Юрицита не было телефона и Аристопан немного смущался приехать так – без звонка. Первый раз – это другое дело… А после знакомства требовалось позвонить. "Но он должен понимать, что я не могу ему позвонить, раз у него нет телефона. Значит к нему нормально приехать и так," – успокаивал себя Аристопан.