– Она в клиента влюбилась… в одного студентика. Чтобы ты знала: для таких, как мы, это гибель! Нельзя ничего подобного себе позволять. Никаких чувств! Нам платят за услуги, а не за эмоции и страдания, – «старожилка» наставляла «новенькую», что называется, на живом примере. – Парень тоже, видно, влюбился, потому что подарков не жалел. Сынок богатых родителей…
– Надо же…
– Руфа такая счастливая ходила в последнее время! Как с ума сошла. А две недели назад объявила хозяину, что скоро выйдет замуж. Он, конечно, убеждал её, как мог… Ну, не бывает такого! А она-то, оказывается, забеременела! И парню своему призналась. Он вроде бы обрадовался сначала, обещал забрать её… Ну, и… с добрыми намерениями рассказал всё предкам. Ты представляешь, чтобы турецкий пай-мальчик в родительский дом привёл русскую проститутку?
– А посещать проститутку «турецкому пай-мальчику» можно? Это – обычное дело в мусульманской стране? – поинтересовалась Александра.
– Турция давно уже светская страна! Не мусульманская. Не знала?
– Ну, слышала что-то…
– Эх ты, темнота! Здесь ведь тоже революция была! У них Ататюрк, как у нас Ленин. Многожёнству – нет! Паранджу – долой! И многое другое… Мусульман настоящих, правда, здесь и сейчас много. Но… что у них запрещено, а что – в порядке вещей – это тёмное дело! Всё перепутано, и для общественного мнения – одно, а для своего удовольствия – другое. Нам не понять… У них по Корану воздержание принято. А к проституткам ходить – и вовсе большой грех! Только почему-то русские девушки здесь в цене в любое время года! И даже в рамадан!
– А это что?
– Да это… пост мусульманский, в общем…
– Ну, дела…
Вместе суетились на «кухне». Саша мыла и чистила овощи, готовила мясной фарш, мелко резала пахучую зелень. Галя выполняла более ответственную работу: колдовала над приготовлением блюда. Она с явным удовольствием бланшировала в кипящей воде баклажаны, жарила в оливковом масле лук, потом выложила туда же фарш.
– В Турции мужчина обычно женится лет этак в тридцать пять, а то и в сорок, когда достигает положения в обществе и достатка, чтобы содержать семью, – между делом рассказывала Галка. – А до этого – пользуется нашими услугами! Да и от жён турки гуляют – только так. Особенно – от мусульманок. Потому что женщинам, воспитанным по законам Шариата, с детства внушают, что удовлетворение сексуальных потребностей – это грех! А от зова природы куда денешься? Бегут к нам. Проститутка для местных мужиков – это вещь, взятая напрокат.
– Фу-у…
– Ты как с Луны свалилась!
– С шеста, – уточнила Александра.
– Да какая разница! Ну, а к вещи относятся – сама знаешь как… Бывают случаи, что девчонок избивают или из окон выбрасывают. И даже полиция на убийство русской проститутки не особо реагирует…
– А Руфина…
– Её нашли недалеко от отеля… избитую. Без сознания. Вся в крови, одежда порвана. Думали, умрёт.
– Кто же её так?
– Ясно, кто! Родители того парня и подослали кого-то… А может, и он сам… Такое здесь не редкость…
– Ужас!
– Да уж, ничего хорошего… Карталь, хозяин её, попросил Каракюрта спрятать её у себя. Оба боятся, что об этом случае узнают в полиции.
– А что бояться, если у Каракюрта там знакомства есть?
– Ну, не все же продажные! Если о таких делах станет известно… «правильной полиции», то могут быть серьёзные неприятности. И нам тоже не поздоровится…. Из-за неё, думаю, всё это сейчас и закрутилось. Кто-то где-то проболтался. Или родственники того парнишки замутили всё. Вот по всей округе и проводятся внеплановые рейды. А, ну их! У нас зато снова выходной!
– Откуда эта пожилая женщина в длинной одежде? Из больницы?
– Это Чилек-абла. Родственница Карталя из провинции. Медсестра. Он её вызвал за Руфинкой ухаживать. Только ребёнка она потеряла. Но, может, это и к лучшему…
– Бедняжка, – посочувствовала Александра. – Вот уж действительно… «по всем фронтам»…
– Такое здесь не редкость, – заметила Галина.
– А сутенёр теперь её не отпустит?
– Не выгонит ли, ты хочешь спросить? Не знаю. По всему видно, Карталь к Руфинке хорошо относится. Она года четыре здесь. Красавица, спрос приличный имеет. В принципе, она все свои долги уже отработала, как и я. Только вот идти некуда!
– Ты тоже красивая, – сказала Саша, невольно залюбовавшись голубыми с поволокой глазами Галины, пушистами ресницами, чёткой линией пухлых губ, её загадочной усмешкой, за которой пряталась грусть. – Могла бы…
– Да все мы тут… ничего, – перебила Галка. – И ни к чему рассуждать о том, как сложилась бы жизнь, «если бы да кабы». Только Аллах знает…
– Галя, ну почему всё-таки Аллах?
– А он отсюда ближе, – светло, как-то даже по-детски улыбнулась девушка. – И… может быть, я вообще в мусульманки скоро подамся…
– Но зачем? Ты в курсе, что, по мусульманским представлениям, женщина, как собака, не имеет души? Ей даже рая по «уставу» не положено!
– Да? Надо уточнить у Каракюрта…
– Уточняй! Для чего тебе какой-то Аллах, мы же русские! – настаивала Саша. – У нас Господь! Ему надо молиться, чтобы помог нам выбраться отсюда! Тем более, что в Стамбуле… то есть, в Константинополе, был когда-то центр православного мира. Так что… сам Господь велел нам к Нему обращаться за помощью. Здесь же истоки православия!
– Хорошо, пусть Господь, – не стала спорить Галка. – Только не надо к нему с несбыточными просьбами приставать. Лучше попроси, чтобы нормальный клиент тебе завтра попался… не извращенец какой-нибудь и не садист…
Сашу передёрнуло.
Она поглядывала на Галю и удивлялась тому, как та преобразилась. Сейчас это была совершенно счастливая девушка, как многие, с упоением хлопотавшие на маленьких кухоньках в родной России.
Хорошенький носик Галки покрылся испариной, выбившиеся лёгкие прядки закрутились колечками на висках.
– Та-ак, поперчила, специи всыпала… Теперь натру внутри смесью пряностей… Давай фарш! Помогай заполнять! Я – баклажаны, ты – перец.
Александра молча выполняла команды. Наконец фаршированные овощи были рядками сложены в кастрюлю.
– Всё! Сейчас бардачка три воды сверху, и – на медленный огонь! – эти слова прозвучали как «Жизнь прекрасна!» – Нет, пожалуй, три – мало…
– «Бардачка»? – не поняла Саша.
– Бардак – это вот такой турецкий стаканчик-тюльпанчик, – объяснила Галя. – Не знала? Ну, ты как будто и не жила в Турции…
Закатили целый пир. Пригласили ещё двух девушек, которые пережидали полицейский рейд в соседнем номере, передали угощение для Руфины и её сиделки.
Поужинав, вдвоём до глубокой ночи пили чай со сладостями у телевизора, беспрестанно переключая каналы. В суть передач и фильмов не вникали, просто смотрели то на экран, то за окно, а сами говорили, говорили, говорили…
По некоторым высказываниям и суждениям новой знакомой, по её задумчивому взгляду и тоске, которая то и дело затуманивала взгляд, Александра сделала вывод, что девушка уже не надеется изменить свою жизнь.
– Галя, неужели тебе не хочется всё бросить, уехать домой и жить, как все люди? – спросила вдруг Саша.
– На три копейки, за которые месяц пахать? – усмехнулась Галина.
– Ну, можно же как-то постараться…
– Мечтать вредно! – отрезала девушка. – Я же тебе говорила! Хотя, – промолвила она, немного помолчав, – иногда находит что-то такое… мысли о настоящей любви, о детях – маленьких таких носиках-курносиках… Кухня, запах ванильного печенья из духовки… Как в детстве, когда мама была жива. Но… надо уметь вовремя остановиться!
– Так что мешает?
– Смешная! Мы же как в омуте… не выбраться…
Юрий и Надежда провели вместе несколько счастливых, незабываемых дней и ночей, строя планы на будущее. Она ждала его со службы, готовила к его приходу что-нибудь вкусное, а он спешил к ней, забывая обо всём на свете.
Они так радовались друг другу и окружающему миру, что самые простые вещи могли вызвать у них неописуемый восторг. Разноцветные кубики овощей и яркая зелень в окрошке, которую вместе готовили, манты в прозрачной пароварке – первом совместном приобретении, сделанном в ближайшем гипермаркете, сочетание цветов в клумбе, мимо которой они обязательно проходили, отправляясь на вечернюю прогулку…
Тёплый комочек счастья прочно поселился в груди Надежды, постоянно согревал её, радостно трепыхался при каждом взгляде Юрия, при каждом его прикосновении.
«Такая острота чувств не может, наверное, сохраниться надолго, – подумала в один из этих дней Надя, – но какое же это необыкновенное состояние, когда человек счастлив!»
Наконец Юрию удалось выкроить время среди дня, и влюблённые отправились подавать заявление в ЗАГС. Но выражения их лиц резко изменились, когда приветливая служащая вежливо попросила предъявить набор документов: оказалось, что у Надежды не хватает одной важной бумажки – свидетельства о расторжении второго брака. Заявление у них, естественно, не приняли.
– Надюша, а… как же так? Развод-то был? – недоумённо поинтересовался заметно расстроенный Юрий.
– Был, конечно, я просто паспорт уже меняла после этого… два раза, – ответила Надежда.
– А кто он?
– Хороший человек… капитан дальнего плавания.
– А если хороший…
– …то – почему разошлись? – перебила Надя.
– И – почему?
– Потому что… без любви даже с хорошим человеком жить невозможно.
– А зачем надо было замуж выходить, если без любви?
– Юра, ну что за допрос? – возмутилась Надежда. – Я тебя спрашиваю про твою Татьяну?
– Не спрашиваешь?
– А ты, кстати, по любви на ней женился?
– Ну вот! Интересуешься?
– Вроде того…
– Сейчас уже не помню, – спокойно ответил Юрий, – а тогда… не успел об этом подумать даже… ладно?.. Как-то быстро всё произошло.
– Как это – «не помню»? – удивилась Надя.
– Может быть, там и нечего помнить…
– А я тогда всё понимала, но искренне надеялась, что смогу полюбить…
– И что за неволя была, если понимала?
– А у тебя «что за неволя была», раз и подумать некогда было? – уточнила Надежда.
– Разные ситуации…
– А, ну да! Про ситуации я уже слышала…
– Надюш, ну ты сердишься, что ли? Не отвечай, если не хочешь…
– Ну почему же… Плохо мне было. Я тогда год как сына похоронила.
– Что? Миленькая, а я и не знал про сына! Прости, – он обнял её, как будто хотел оградить от тяжёлых воспоминаний. Она-то знала, что от этого её никто и ничто оградить не может… даже Юрий.
– Ничего, – ответила Надежда, – я и не забываю об этом никогда.
– А что случилось? – осторожно спросил он.
– Несчастный случай на воде… в детском лагере, – глухо ответила она.
Он молча смотрел на неё, гладил по волосам.
– Знаешь, а ведь даже не наказали никого… словно так и надо, – поделилась Надежда.
– Как же это? В подобном случае уголовное дело обязательно должно быть возбуждено!
– А вот не было… «возбуждено»… Воспитательница в его отряде была примерной студенткой педагогического колледжа и дочкой начальника школы милиции. Так-то, – подвела итог Надежда и с укоризной посмотрела на Юрия. – Моя милиция бережёт… прежде всего – своих близких!
– Ну, зачем ты… – начал полковник.
– Да ни зачем! – оборвала его Надя. – А ещё… это не точно, но мне говорили, будто тот парнишка, который его толкнул… с этой мерзопакостной тарзанки – сын главного бухгалтера облфинотдела.
– У нас перед законом…
– Ага, все равны! Слышала! Только на самом деле прав тот, у кого больше прав.
– Всякое, конечно, бывает, но…
– Хватит об этом, Юра! Я больше не могу…
– Прости… а я и не знал, Надюша, – повторил он.
– А ты многого обо мне ещё не знаешь. Убежать мне хотелось тогда куда-нибудь на край света… от горя и несправедливости. Спрятаться, отогреться душой, что ли, – продолжила Надежда, – вот и убежала…
– Замуж?
– И не просто замуж, а на Камчатку.
– Далековато! И помогло?
– Нет! От себя не убежишь. Только человека обидела. Бросилась в первые протянутые руки… как с ума сошла!
– И долго ты там жила?
– Полтора года и… всё. Свидетельство о разводе есть, за ним домой надо съездить. Толя – хороший, сцен устраивать, как твоя Татьяна, не будет. Да и далеко он…
– Она не моя.
– Ну, как… «не твоя»…
– Интересно у нас получается! Препятствия какие-то. Будто специально…
– Ты меня подозреваешь, что я… нарочно не взяла свидетельство?
– Не подозреваю, но… Надюша, а ты ещё хочешь за меня замуж-то? А может, сомневаешься… бросаться ли «в протянутые руки»?
– Юра, ты меня уже обижаешь!
– Ну, прости, Надюша, просто мысли разные… Это у меня профессиональное, наверное, – улыбнулся полковник.
– И ты всегда будешь меня во всём подозревать? – ужаснулась Надежда.
– Ой, буду! Ладно?
…Дома Юрий достал гитару, поправил строй, легонько тронул струны, продолжая удивлять Надю своими талантами.
«Ого, – подумала она, – он ещё и на гитаре мастак! Не удивлюсь, если и вышивать умеет… каким-нибудь крестиком…»
– Как ты здорово смотришься с инструментом! – не удержалась она от комплимента, влюблённо глядя на полковника.
– Да вот, бренчу немного…
После нескольких аккордов Надежда решила, что совсем он не «бренчит», а даже очень прилично играет… с переборами.
– Визбор, – узнала она.
– Он, – подтвердил полковник и продолжил.
Баритон Юрия в песне звучал прекрасно.
«Если бы он стал артистом, это было бы что-то необыкновенное, – предположила женщина. – Но тогда бы я его видела только в кино…»
«…Мне бы только раз прожить с тобой всю жизнь, и, клянусь, мне большего не надо», – закончил полковник, эффектно выдав заключительный аккорд, и отложил гитару в сторону.
– Вот такое «скромное» у меня желание, сударыня, – сказал он. – А ваши необдуманные действия мешают мне его осуществить…
Саша посмотрела на соседку, которая как раз пыталась задремать.
«Как она иногда похожа на Галку!» – вдруг подумала девушка. Она поймала себя на мысли, что, пожалуй, воспоминания о днях, проведённых с Галей – самые приятные за все годы её пребывания в Турции…
– Всё! Выходные закончились! Каракюрт звонил. Сегодня вечером – работаем, – сообщила Галя, и выражение её лица снова стало наигранно-бесшабашным, натянуто-весёлым. – Осчастливишь нынче какого-нибудь местного страдальца, одаришь любовью и лаской.
Саше стало нехорошо от мысли об этом «местном страдальце», но она промолчала.
– Да не трясись ты! Может, он вполне даже ничего мужик, только ему не хватает женского внимания. Кстати, у Каракюрта почти все нормальные клиенты. Сейчас зайдём в одну лавчонку, купим тебе костюмчик.
– Зачем? – не поняла Саша.
– Ты гостя сегодня в чём встречать будешь?
– Я хочу с хозяином поговорить… может быть, он всё-таки отпустит меня…
– Ага, жди! Да и меня ты в каком свете выставишь? Скажет: «Вот это проинструктировала новенькую!»
Однако Каракюрта на месте не оказалось.
…Клиентом был солидный мужчина лет пятидесяти. Учтивый, представительного вида, он сразу расположил к себе девушку. Александра решила попросить у него помощи, уповая на сочувствие.
– Вы понимаете по-русски? – спросила она.
Тот недоумённо покачал головой, глупо улыбаясь. Конечно, не такого поведения ждал он от путаны. Да и, наверное, выглядела она нелепо: яркий откровенный наряд, который выбрала для неё Галка, явно не сочетался с серьёзным выражением лица и испугом в глазах.
Посетитель жестом указал на постель. Девушка осталась на месте. Он подошёл, рывком привлёк её к себе. Саша попыталась высвободиться, не проявляя особой грубости. Но так не получилось.
В результате первый на новом месте её «клиент» получил пару пощёчин, несколько царапин и с оскорблённым видом покинул номер.
Последствия не заставили себя ждать. Не успела Александра опомниться и подумать о реакции хозяина на её поведение, как открылась дверь, и на пороге появился Каракюрт, собственной персоной. Девушка вздрогнула, вспомнив, как обращались с «непослушными» у Мехмеда. Хозяин же, на удивление, не выглядел рассерженным.