– Она придёт сегодня? – спросила, имея в виду Ольгу Александровну.
– Конечно, – Мила вытянула губы и полюбовалась на себя в зеркало. – Звонила уже. Паркуется.
– Знаешь, ты ей передай, что я ушла.
– Ушла? Куда? – выпучила глаза Мила.
– Я ушла, – упрямо повторила Влада. – Найду нормальную работу и вообще… Выйду из сумрака! – Она усмехнулась. – Ты ведь справишься без меня? – За Милу она не переживала. Той, по сути, было всё равно – останется Влада или нет. У неё сменилось столько напарниц, что привыкать к кому-то из них она попросту не успевала.
– Говорю же, придет сегодня кто-то, – пожала плечами Мила и аккуратно завернула колпачок помады.
Стиснув зубы, Влада зашагала прочь, утвердившись в мысли изменить свою жизнь во что бы то ни стало.
13
Приняв решение, Влада прямиком направилась в парикмахерскую. У нее даже пальцы покалывало от избытка энергии, будто ее тело внезапно прошил электрический разряд. И это ощущение ей нравилось. Не так часто она испытывала подобное – в голове все время звучал голос бабушки, у которой всегда и на все было свое, правильное, мнение. И Влада верила ему с детства, потому что это тоже было правильно. Любовь и долг в понимании бабули были неразрывно связаны, но долг был важнее. За то, что люди не выполняют своих задач, жизнь их наказывает рано или поздно. Она так хотела донести это до родителей Влады, что когда их не стало, ушла сама, не выдержав тяжести случившегося. Ведь сколько раз выговаривала им, что когда-нибудь они замерзнут в своих горах! И сколько раз напоминала Владе о том, что они выбрали не ее, а бездушный снег. Их долг заключался в том, чтобы растить и воспитывать дочь, оставаясь с ней, а родители, наоборот, готовили ее к тому, что когда-нибудь они вместе уедут, будут жить и работать рядом с лыжной трассой. Сознание Влады разрывалось, она жаждала и боялась перемен. Любила родителей, страдала в их отсутствие, но размеренная жизнь рядом с бабушкой, ее долг по отношению к ней – тоже являлись частью ее жизни. Она не представляла, что сможет бросить ее, и потому старалась ничем не вызвать упреков и сожалений.
Теперь она может и должна принимать более обдуманные решения, вот только голос бабушки до сих пор звучал в ее голове: «Не вздумай стричь волосы – ты же девочка! Не крась лицо – так делают только вульгарные женщины…»
И, если бы ей отказали в парикмахерской, она, пожалуй, вряд ли пошла искать другую. Но у мастера было не занято, поэтому Влада выдохнула и села в кресло.
…– Ну вот, как-то так, – парикмахерша провела ладонями по её волосам и взялась за флакон с лаком.
– Нет, не надо, – остановила её Влада. Она смотрела на своё отражение и не узнавала себя.
– Прям другой человек! Каре вам к лицу, – улыбнулась мастер. – Хотя волос жалко.
– Отрастут, – произнесла Влада. Сейчас отрезанные пряди лежали на полу и казались чужими.
– Вам повезло – обычно на осветление уходит гораздо больше времени. Русоволосым стать блондинкой проще.
Влада качнула головой, ощущая необыкновенную легкость.
– Тогда всё, – мастер сняла с нее защитный фартук и легонько прижала волосы на затылке.
– Да, Вы правы, всё… – Влада рассчиталась, совершенно не жалея о потраченной сумме. Нужно было ещё прикупить что-то из одежды, что-то совершенно несвойственное ей, и от этого ожидания её заметно потряхивало.
Когда Влада вошла в большой магазин косметики на этом же этаже, она растерялась. Долгое время в её косметичке лежали лишь тушь, да бестолковая помада нежно-розового цвета, которой она почти не пользовалась. Вот у Милки с собой всегда был целый арсенал коробочек, тюбиков и флаконов. Интересно, что сейчас происходит в их бутике, и пришла ли Ольга Александровна?
Влада прошлась вдоль зеркальных витрин. Сердце её бешено стучало, когда она видела свой новый облик. К этому вообще можно привыкнуть?
– Вам помочь? – к ней подошла девушка-консультант.
– Да, я не совсем понимаю, что мне…
– Я с удовольствием вам помогу! – Она протянула Владе яркую листовку. – Это – цветовая гамма для вашего типа. А уж по фирмам и ценам смотрите сами. Выбирайте, что вам больше нравится.
Влада переводила взгляд с листочка на выставленные образцы и нервно покусывала губы.
– У нас, кстати, сейчас есть услуга – пробный макияж. Не хотите? – консультант указала пальцем на невысокую тумбу в углу магазина. – Я могу пригласить визажиста.
– Это дорого? – смутилась Влада.
– Нет, – ответила продавец, – в рамках рекламной акции это бесплатно. Но желательно потом купить что-то из косметики этого бренда, – вполголоса добавила она.
Через пару минут Влада уже сидела на высоком стуле, положив на поручни влажные ладони. Ухоженная девушка в нагрудном фартуке с логотипом известной фирмы вышла из подсобного помещения, на ходу вытирая руки белой салфеткой. От её пальцев пахло розовой водой, но она ни разу не коснулась лица Влады, используя только спонжи и кисточки. Во всём этом действии было что-то такое, отчего мурашки пробегали по коже, отвлекая Владу от мыслей и проходящих мимо людей.
Макияж занял не так уж много времени. Её развернули к большому зеркалу и предоставили самой себе.
Влада задержала дыхание, чувствуя, как сгущается воздух. Она с трудом разлепила губы и осталась сидеть с полуоткрытым ртом, не в силах произнести ни слова.
– Вам нравится? Это классический вариант дневного макияжа. В линейку продуктов, использованных в данном случае, входит карандаш цвета…
Влада не слушала, поглощённая тем, что видела. На неё смотрела она сама, но в то же время, другой человек, другая женщина, удивительнейшим образом похожая на Стасю Иволгину…
Словно во сне, Влада купила то, что ей предложили. Держа красивый пакет в руках, она вышла из магазина, вновь оказавшись в галдящей толпе. В нескольких метрах от себя заметила Ольгу Александровну с недовольным лицом и в распахнутом полушубке. «Что за манера ходить в помещении в мехах? – подумалось ей. – Демонстрация собственной значимости и благополучия?» Бывшая хозяйка скользнула по ней беглым взглядом и понеслась дальше, не узнав. Это озадачило Владу. Да, всё-таки недооценивала она возможности внешнего вида…
На неё оглядывались. Задерживались, рассматривая, парни и мужчины. Женщины изучали исподволь, оценивая и поджимая губы.
Деньги у Влады были. Она почти не тратила их в последнее время. Дед предпочитал хранить сбережения наличкой, да и их образ жизни не оставлял сомнений для окружающих, что они с трудом сводят концы с концами. Богатством не назовёшь, но определённая подушка безопасности у Влады была, хоть и пришлось изрядно потратиться на похороны деда. Восполнять запасы приходилось регулярно, оттого она и мыкалась в поиске более или менее подходящей работы. Но следовало признать, что дальше так продолжаться не могло – нужно было найти приличное место и стать тем, кем ей теперь мечталось – красивой, успешной, богатой. Возможно, приблизиться к кругу тех, с кем общался Бархатов…
Изучая витрины больших магазинов, Влада шла по торговому центру, словно очутилась здесь впервые. Новый образ диктовал новые правила, но внутри она оставалась всё той же Владой Белогуровой – серой мышкой, по собственной воле выбравшей безликое существование. Чтобы сделаться другим человеком, нужно было обладать силой характера, а она даже толком не представляла, есть ли он у неё. Всю жизнь убегала от трудностей, связанных с общением и выбором. Всё время кто-то предоставлял ей возможности, а она вяло соглашалась, не предпринимая ничего. А потом раздражалась в ответ на эти предложения, потому что чувствовала себя обманутой. Но обманывала она себя сама, и сама была виновата в том, что её жизнь скучна и неинтересна. Теперь, раз уж начала, нужно было двигаться вперёд – начинать уже представлять себя не в заячьей норе, а на новом рабочем месте… Возможно, даже в этом костюме…
Влада остановилась, разглядывая костюм в витрине, комкая в кармане лист с цветовым кругом. Внезапно она почувствовала чей-то взгляд в спину. Влада моргнула и вгляделась в отражение в стекле.
Позади неё стоял высокий мужчина. Между ними проходили люди, а он продолжал стоять, сверля глазами её затылок. Влада не выдержала и обернулась. Зрачки его расширились – она прочитала в его лице нечто, больше похожее даже не на удивление, а скорее, на недоумение. Она узнала его сразу – охранник Бархатова. Он смотрел в упор, будто окаменев, и его лицо становилось все бледнее с каждой секундой.
Влада передёрнула плечами. Заметил, что она похожа на… Конечно, так и есть. Ну и плевать! Она решительно вошла в магазин и направилась к стойкам с одеждой.
14
Понедельник. Глеб
Глеб вошёл следом, сжимая в руке пакет с только что купленной рубашкой. Чтобы переодеться, ему пришлось бы ехать по пробкам целый час, а торговый центр был рядом с офисом. Бархатов мог вызвать его в любой момент, так что не стоило давать лишний повод усомниться в себе. Глеб собирался быстро переодеться в машине – хотя бы рубашку, потому что на выбор и покупку джинсов совсем не оставалось времени. Юлечка все время говорила ему, чтобы какие-то вещи он хранил у нее в квартире. А он не видел причин захламлять ее пространство. Теперь вот мотался в том, что на нем, в ущерб собственному имиджу и здоровью. Впрочем, об этом следовало подумать еще вчера, когда Бархатов отправил его в гараж. А он свалился там на диван в подсобке и вырубился, пока не тот снова не позвонил ему. Бархатов, кажется, ничего не заметил. Да ему и не до того было. Глеб отвез Кирилла Андреевича в загородный дом, а тот велел ему остаться. И Глеб не смог отказать, хотя чувствовал себя погано, но ведь Бархатову было еще хуже…
Штормило до сих пор. Хорошо, что Юлечка об этом не знает. И хорошо, что не смотрит телевизор, и не слушает новости… Главное, чтобы не переживала, не волновалась. У нее своих проблем полно. Она верит ему, но злоупотреблять ее доверием нельзя.
Блондинка рассматривала одежду, а Глеб не сводил с неё взгляда. Он не мог поверить, что перед ним посторонняя девушка. И чем дольше он разглядывал её, тем больше убеждался, что аффект неожиданности пропал. Нет, цвет волос, причёска, фигура – всё сходилось, но это была не Стася. В первое мгновение, когда он увидел её, у него сердце провалилось в живот. Какого чёрта она здесь делает?! Она же должна быть на дне реки, под холодной толщей льда. Её ищут или делают вид, что ищут. К Бархатову приедет следователь, все это будет тянуться какое-то время. И это время следует пережить, затаиться, спрятаться. Не выдать своих эмоций, скрыть их под маской сочувствия, что было катастрофически трудно.
Глеба вдруг пронзила мысль, страшная и дикая. У него моментально вспотели руки и защекотало в районе солнечного сплетения. «А что, если все откроется? Ну вот сколько будут длиться ее поиски?» В прошлом году, так же, зимой, на реке утонули несколько рыбаков. В течение месяца человек шесть. Интересно, их всех нашли? Надо посмотреть сводки. Да, загуглить и внимательно проверить. Сколько у него времени есть в запасе, чтобы придумать что-то на этот счет?
Глеба мотнуло в сторону, и он ухватился за кронштейн. «Эх, Стася… Что же ты наделала! Самое место тебе на дне, голова твоя бедовая. Черти да водяные бы тебя разодрали! И меня тоже… Вот смотри, ходит твой двойник. Вроде ты, а присмотришься – нет. Другая она – глаза в пол, сутулится, постоянно за волосы себя дергает. Никакого вызова и апломба. Нет, она – не ты – лишь подобие, слабая подделка. Тебя теперь нет… Ну, ты и сама об этом знаешь… Все, прости-забудь, умерла, так умерла…»
Глеб сделал вид, что приценивается к какому-то плащу, но буквы и цифры скакали у него перед глазами так же, как и его мысли. Почему они вообще лезут в его голову?! Жар, что ли, начинается? Нужно срочно уходить отсюда, пока на него не стали пялиться. Он двинулся к выходу.
– Влада, ты? Привет! Охренеть, я тебя не узнала! Ты что с собой сделала? Не работаешь сегодня? – к белокурой девице подошла другая, темноволосая.
– Постриглась и перекрасилась. Захотелось чего-то эдакого. Я ушла из «Подиума», – ответила «копия» Стаси.
– Ничего себе… И что теперь будешь делать? Другую работу искать?
Глеб остановился напротив входа и прислушался. Затем достал из кармана телефон. Включив камеру, поднёс к лицу, отодвинув чуть в сторону. Когда девушка попала в объектив, нажал кнопку. Быстро сунув телефон обратно, он поспешил на улицу. Кажется, он уже где-то видел ее. Или не ее? Ужасная мешанина в голове. Определенно, у него поднялась температура. Где-то в бардачке есть парацетамол. «Значит, Влада? Неожиданно… Судьбоносно…» – горько усмехнулся он. Стася бы долго хохотала, попав в такую ситуацию. Но теперь ей не до смеха. Шутки кончились.
Звонок от Матушкина застал Глеба врасплох. Чертыхаясь, он вытаскивал из рубашки маленькие булавки, которыми были скреплены рукава.
– Да, Олег Иванович, я тут рядом, в машине. Скоро буду, – хрипло произнёс Глеб и пригладил волосы. Его знобило. Кожа зудела, каждый миллиметр ее был наполнен тянущей болью. Нет, болеть нельзя. Нужно быть здоровым и сильным. Таблетки уже начали действовать, через десять минут ему станет заметно лучше. Он даже немного согрелся.
Матушкин встретил его у стойки ресепшен. Быстро подошёл и, прихватив за локоть, зашептал, глядя снизу вверх:
– Ну, рассказывай! Что он тебе сказал, пока вы были вместе? Он вообще что-нибудь говорил? Как себя вёл дома?
Глеб изобразил растерянность и развёл руками:
– Олег Иванович, что вы от меня хотите? Кирилл Андреевич был в таком состоянии… я не лез к нему.
– Да-да, разумеется, – Матушкин состроил трагическую мину. – А что было, когда вы вчера уехали из ресторана? Как… как это могло случиться? Почему она решила ночью вернуться в город?
– Понятия не имею, – коротко ответил Глеб, ставя точку в разговоре. – Я всего лишь водитель.
Матушкин подобрался, рассматривая Глеба, а затем удручённо покачал головой:
– Конечно. Но я переживаю за него. У меня сердце болит за Кирилла Андреевича. Боюсь, что скоро у него опять начнёт сносить крышу…
– С чего вы это взяли? – озадачился Глеб.
– Он… Разве ты ничего не замечал? – Матушкин сощурил глаза и впился в водителя пытливым взглядом.
– Не замечал чего?
– Ну как же… Ты же знал Стасю, ты видел их вместе. Глеб, мы взрослые люди…
– Да, – кивнул Глеб, – взрослые. И потому, я не буду распространяться об этом…
– Рано или поздно это вылезет наружу, Глеб.
– Вы хотите сказать, что Кирилл Андреевич псих? – ровным голосом спросил Глеб.
Матушкин потёр подбородок.
– Заметь, это ты сказал.
– За то время, что я работаю на него, он вел себя нормально. А то, что он делал со Ста… – Глеб запнулся. Слова застряли у него в горле. – Нет, я ничего такого не…
– Только не надо делать вид, что ты ничего не знаешь, – с кривой улыбкой произнёс Матушкин. – И не надо меня обманывать, Глеб. Я работаю с ним гораздо дольше.
Глеб отвёл глаза:
– Вам виднее, – не выдержал он и спросил, – как вы думаете, он будет её искать?
Матушкин помассировал кончик мясистого носа, отчего тот сразу же покраснел, и заместитель Бархатова стал похож на доброго дядюшку, который любит хорошенько поддать.
– Кого? – не сразу понял Матушкин. – Труп? Да, конечно. Но труп ему не нужен… Ему нужна живая Стася. Он привык к ней, и мне очень жаль, что так случилось. Так невовремя… Но сейчас главное, чтобы он был в порядке. И надо как-то поспособствовать, чтобы Кирилл Андреевич имел возможность отвлечься, прийти в себя. Тогда он забудет ее. И мы сможем спокойно заниматься делами.
Глеб нащупал в кармане телефон и сжал его в ладони. Когда Матушкин, не прощаясь, направился сторону лифта, окликнул:
– Я тут кое-что видел. Странное.
Матушкин остановился.
– Возможно, это не имеет значения, – уточнил Глеб. – Скажите, Олег Иванович, но что будет, если Станиславу не найдут?
– Не найдут? – осторожно прошелестел Матушкин.
– Я имею в виду, так быстро, как нам хотелось бы… Похоронить человека надо? Надо… Так от кого зависят эти поиски?