Андрей Петрович быстрым шагом направился в свой кабинет. Как всегда его охватывала гамма противоречивых эмоций. С одной стороны, это была профессиональная потребность решить очередную сложную задачу и получить удовлетворение от ее выполнения. С другой, чисто личной стороны, завораживала интрига складывающейся ситуации с подсознательным страхом перед неизвестностью. Правда, страх внезапно исчезал с момента крутого, как в пике, входа в работу. Но начиналось жесткое по напряжению и времени противоборство с неизвестным. Господствовала неопределенность. Противник, как правило, оставлял очень запутанную головоломку в виде письменных знаков, отражающих информацию, которая зачастую не соответствовала действительности.
Как страстный болельщик, Аркадов мог сказать, что сейчас мяч находится на половине поля противника и начинать игру придется по его сценарию.
Глава 3
В отличие от шумных районных отделений милиции в здании УВД было спокойно. Веяло легкой прохладой хвойного леса. Аркадова уже ждали на посту. Вместе с сотрудником милиции он проследовал в кабинет полковника Хлыстова. Ему раньше не приходилось напрямую работать с этим авторитетным в милицейских кругах человеком. Но в сложившейся ситуации на установление взаимопонимания аноним просто не давал времени.
Подтянутый, но слегка сутуловатый, Хлыстов встретил Аркадова по-деловому, можно даже сказать, чересчур официально. Он сразу, без вступления, приступил к существу вопроса:
– На данном этапе наша первейшая задача в срочном порядке подготовить ответ анониму. Указанный им телевизионный канал хорошо известен и пользуется популярностью. Мы уже связались с телецентром и уточнили выход конкретных информационных программ в указанный автором промежуток времени. Совпадение полное, хотя нет гарантии, что все пройдет достаточно гладко.
Аркадов догадался, что сейчас вызывает беспокойство Хлыстова. Он осторожно спросил:
– Вы считаете, что наше сообщение может пройти незамеченным в информационном потоке?
– Я не исключаю такого варианта. К сожалению, для нас это недопустимая роскошь. Мы должны быть полностью уверенными, что нашу новость в кавычках не забьют другие новости. Расширенного, а тем более расшифрованного сообщения мы дать не можем. Не хватало панику в городе спровоцировать. – Хлыстов как-то болезненно поморщился. – У вас есть конкретные предложения?
Это был непростой вопрос, но у Аркадова уже были некоторые заготовки, которые он успел сформулировать по дороге. Сейчас их надо было изложить с предельной ясностью.
– Мне кажется, – начал он с осторожностью, – у нас в ближайшей перспективе остались два пути. Первый: мы даем знать, что требование по деньгам выполнено. Но тогда автор, безусловно, догадается, что мы блефуем. Совершенно очевидно, что собрать пять миллионов долларов за короткий срок ни теоретически, ни практически невозможно. Второй, более реалистический путь, – спровоцировать ситуацию таким образом, чтобы, столкнувшись с ней, аноним проявил себя в удобной для нас форме. Было бы идеально вытащить его на звонок. Прокол для него хотя бы в деталях при выходе на связь практически неизбежен.
Терпеливо выслушав Аркадова, Хлыстов открыл папку, достал подлинник анонимного письма и протянул Аркадову:
– Вот полюбуйтесь на это произведение прикладного искусства.
Едва Аркадов увидел документ, ему сразу бросились в глаза грубые шрамы на бумаге – остатки бытового канцелярского клея. В голове стали мелькать давно известные таблицы, отражающие время высыхания различных видов клея. Косвенно этот, казалось бы, малозначительный признак мог стать важным звеном в цепи розыска.
Хлыстов, как бы прочитав мысли Аркадова, развернул письмо и показал надорванные буквы, из которых был составлен текст. Было видно, что составитель документа по каким-то причинам не дождался полного высыхания клея. Он вложил письмо в конверт, в результате чего некоторые буквы частично склеились.
Аркадов и Хлыстов понимающе посмотрели друг на друга. Предлог возможного вывода анонима на связь был найден.
Хлыстов пригласил к себе двух сотрудников и вскоре был составлен ответ следующего содержания: «Гражданину, обратившемуся с письмом в газету, администрация города готова оказать содействие. Но в связи с тем, что часть письма была повреждена клеящим веществом и не все поднимаемые вопросы поняты, просьба позвонить по указанному телефону для выяснения обстоятельств».
Все вопросы о фиксации голоса анонима в случае его выхода на связь были решены, и, когда сотрудники удалились, Хлыстов преподнес Аркадову еще один сюрприз:
– Вы, наверное, обратили внимание, что на конверте стоит номер почтового отделения, расположенного в здании железнодорожного вокзала? Это существенно сужает зону поиска.
Аркадов еще не приступал к тщательному изучению подлинника документа. К тому же по некачественной ксерокопии конверта без применения технических средств различить обозначения на датоштемпеле было невозможно.
Аркадов тактично заметил:
– Абсолютно с вами согласен… Однако следует заметить, что у почтового отделения имеются несколько ящиков. Два из них находятся вне здания вокзала. Я думаю, данное обстоятельство надо учесть на случай круглосуточного контроля, если аноним рискнет повторно использовать почтовый канал.
Хлестов неожиданно улыбнулся и протянул руку.
– Вот это по делу… обязательно учтем… уже учли. – И, как бы завершая встречу, добавил: – В секретариате заберете подлинник документа. Разрешение получено. Надеюсь, вам удастся извлечь из него ценную информацию. Очень надеюсь… Желаю удачи!
Глава 4
Противостояние началось, и «точка отсчета» – оригинал документа лежал перед Аркадовым на столе.
По опыту он знал, что именно сейчас наступает его время, время системы мер, которая строится, а затем годами шлифуется каждым розыскником.
Он прислушался – в коридоре стояла тишина. Хотя в силу своего характера Аркадов не очень «уважал» ее, но сейчас она была до крайности ему нужна. Для уверенности он подошел к двери. Мягко щелкнул замок, дверь закрылась, отделив его от постороннего мира. С этого момента Аркадов мог дать волю своему воображению. Он любил эти мгновения, когда никто и ничто не мешает его фантазии. Это потом, на основе поступающей информации он будет пытаться войти в психологический образ разыскиваемого лица и «сплести сети», а сейчас он может позволить своему мозгу все…
Облокотившись на руки и прикрыв глаза, Аркадов стал прокручивать всевозможные версии случившегося или, как в шутку он их порой называл, «от глобальных до забавных». В данный момент все они на удивление проскальзывали без «зацепок», а это серьезно настораживало: слишком много вариантов – это не вариант.
Да, развязка могла наступить мгновенно, если коллеги выйдут на нужного осужденного. Но в такой исход дела верилось слабо. Неизвестный, выдвинувший серьезные требования, безусловно, предполагал, что его будут искать, причем в первую очередь. Вряд ли он планировал играть в поддавки…
Глядя на пустой лист, Аркадов чертыхнулся. День стремительно клонился к вечеру, а он, кажется, обещал жене привезти продукты. К сожалению, работа слишком часто не позволяла ему быть образцовым семьянином. В первые годы совместной жизни он надеялся, что его «вторая половина» учтет особенность его работы и будет готова идти на известный компромисс. Но в реальности все шло не совсем так, что-то не срасталось в их семейных отношениях…
Звонок внутреннего телефона отвлек его от грустных мыслей. Время идти на доклад. Аркадов знал, что Давлетов никогда не злоупотреблял формальностями. Значит, его «теребят» сверху. В принципе это обоснованно. Никто не знает, где может рвануть, рванет ли в указанные сроки и вообще рванет ли. Ситуация на данный момент критическая…
Весь состав подразделения уже находился в кабинете.
Совещание носило расширенный характер. Руководитель аналитического подразделения доложил о результатах поиска по предыдущим оперативным материалам. Угроз аналогичного характера не зафиксировано даже по совпадению отдельных деталей. Способ изготовления документа и стиль изложения отсутствовали и в его розыскном архиве.
Сам Аркадов прекрасно понимал, что сейчас прежде всего надо думать только о максимальной эффективности мероприятий при возможном рецидиве проявления анонима. Сегодня вечером может многое решиться: выйдет ли аноним на связь после подготовленного обращения или нет.
– Если нет вопросов, все могут быть свободны, – сказал Давлетов с не очень оптимистической интонацией и добавил: – Не забудьте о подготовке рабочих планов на следующий месяц и прочее, прочее, прочее…
Глава 5
Пока все спали, Аркадов бесшумно закрыл дверь квартиры и быстро направился на троллейбусную остановку. Восходящее солнце уже позолотило верхушки зданий и яркими брызгами отражалось в окнах соседних домов.
Его чуткий сон не тревожили звонки домашнего телефона, и он понял, что ночь прошла относительно спокойно. Аноним молчал. Кто знает, может быть, его молчание было вынужденным или заранее продуманным, а может… Впрочем, может быть все что угодно.
Сейчас его беспокоил один из главных вопросов – удастся ли быстро организовать работу специалистов по всестороннему исследованию неоднозначного текста.
С особой теплотой Аркадов предвкушал встречу с этими добровольными помощниками. Благодаря профессиональным знаниям и другим уникальным способностям они порой успешно осуществляли проникновение в глубь исследуемого материала. Это давало им возможность, выделяя характерные стилистические и психологические черты автора, как бы воссоздать его реальный облик.
Работа с этими людьми была самым интересным процессом в ходе розыска. Их выводы являлись одним из главных звеньев в системе мер, которую годами выстраивал Аркадов. Они помогали ему создавать самое главное – гипотетическую картину преступления, ту, которая во многом позволяла наметить правильный вектор дальнейшего поиска.
Как всегда его ожидали непростые дискуссии по поставленным перед специалистами вопросам. По опыту Аркадов знал, что многое зависит от их правильной формулировки и дозированной информации о происшествии. И, наконец, специалист должен знать ровно столько, сколько необходимо для решения поставленной перед ним задачи. Он быстро набросал план работы на день и вновь углубился в изучение конверта и документа.
Перед ним лежало письмо, которое было опущено в один из трех почтовых ящиков, расположенных в здании, а возможно, и на перроне железнодорожного вокзала. Многолетний опыт подсказывал, что вокзалы являются притягательным местом для совершения или подготовки преступлений, в том числе распространения экстремистских анонимных материалов.
Детальная схема вокзала и прилегающей территории с отмеченными маршрутами передвижения пассажиров, а также случайных прохожих, уже была готова к работе. Однако Аркадов понимал, что здесь пока сфера полной неопределенности. Весьма сложно представить, сколько людей и событий впитывало и выбрасывало через себя это небольшое вечно бодрствующее пространство.
Пожалуй, единственной маленькой удачей было то, что известна точная дата отправления письма. Внешне ничего не значащие цифры в перспективе могли стать недостающим звеном в общей картине преступления. Однако перед Аркадовым стояли не менее сложные задачи по сопоставлению графиков движения поездов пригородного и дальнего следования, а также другая кропотливая, порой изнуряющая рутинная работа.
Неожиданно в кабинет заглянул Сафронов:
– Звонил Давлетов и просил нас зайти. От тебя нужна консультация. Выявлены фамилии, которые могут входить в круг требований анонима.
Когда Аркадов зашел в кабинет начальника, тот неожиданно спросил:
– Вам нужна помощь технического подразделения? Или у вас уже есть предварительные результаты о приемах изготовления документа?
– Да, есть, – ответил Аркадов, – изучая особенности документа, можно говорить о применении анонимом обычного канцелярского клея. Вырезанные буквы, из которых составлен текст, имеют пеструю гарнитуру, то есть они взяты из различных печатных изданий.
– Можем определить из каких? – спросил Давлетов.
– Вряд ли, – ответил Аркадов. – Разумеется, материалы мы срочно направим в Центральный исследовательский институт. У них большие возможности. Я изучил исходные данные на конверте – он изготовлен на Пермской государственной фабрике. Визуально «давленки» на бумаге и конверте не выявлено. Набор цифр на внутреннем клапане сохранился и указывает, что конверт из партии, которая фабрикой была направлена именно в наш регион. Есть большая вероятность, что аноним непосредственно связан с местной исправительной системой. Достаточно заметить, что он не только правильно использовал аббревиатуру, но и верно указал номера колоний, расположенных в городе и пригороде.
– Значит, это вполне разносторонний и знающий человек… – подметил Давлетов.
– Абсолютно согласен, – кивнул Аркадов. – Но, с другой стороны, этот разносторонний человек запрашивает совершенно нереальную сумму. Это неслучайно. Отсюда можно предположить, что анониму важнее проблема с заключенным, чем с деньгами.
– Прошу прощения, – возразил Сафронов, – но автор в небольшом послании дважды упомянул о деньгах в начале и конце письма, – так что же для него важнее?
Давлетов улыбнулся:
– Резонно. Что ответите на это, Андрей Петрович?
– На этот признак и я обратил внимание. Тут возможны разные варианты. Надеюсь, специалисты помогут выделить главное. Сейчас остро стоит вопрос о разработке облика анонима. Уверен, что на такую кропотливую работу, как вырезание и наклеивание букв, способна только женщина. При увеличении мне показалось, что обрезные края отдельных букв неоправданно искривлены.
– Что это может значить? – не выдержал Сафронов.
– Возможно, анониму что-то периодически мешало вырезать буквы, – ответил Давлетов, – или я ошибаюсь?
– Нет, – возразил Аркадов, – я придерживаюсь такого же мнения. Скажу больше, постороннее воздействие было как бы цикличным. Что это могло быть – можно только предполагать. Думаю, что на настоящий момент мы вытянули из документа максимум доступной информации. Теперь слово за специалистами.
– Я полагаю, что вам, Аркадов, пора подключать своих сотрудников, – уже более деловым тоном сказал Давлетов и добавил: – Расширим зону поиска. Ориентируем коллег из других ведомств. И никакого соревнования – все работают по своим направлениям. Возникнет необходимость, скоординируем планы – это мои проблемы.
– Я уже провел несколько встреч со специалистами, – добавил Аркадов. – Скажу прямо, настрой боевой. Уж очень необычно подготовлен текст, а это дополняет интригу в работе. Кстати, такое письмо они, да и мы, могли видеть только в кино или прочитать у Холмса в «Пляшущих человечках». Очень надеюсь на филологов и их трактовку некоторых речевых и смысловых оборотов в тексте.
Завершая беседу, Давлетов дал указание срочно подготовить ориентировку:
– Не забудьте про райаппараты. Все. За работу.
Глава 6
Шли дни… Аноним больше не проявлял себя, и розыскная работа для Аркадова входила в обычное русло: исследования, анализы получаемых материалов и построение на основе их предполагаемого облика анонима. По-прежнему созданная совместно с УВД группа работала по выявлению связей «Дмитриев» и получения на них характеризующих данных. Изучая списки, Аркадов отмечал их многочисленность, но даже если бы их было меньше, связать их с анонимом пока не мог. Единственным устойчивым признаком автора являлись всего две орфографические ошибки. Но это могла быть чистая случайность на фоне психологического стресса.
В приоткрытую дверь заглянул Сергей Айвазов:
– Петрович, как насчет «чайковского»?
Аркадов запер сейф. Подошел к шкафу и выбрал «счастливый» бокал, которым всегда пользовался с самого начала розыска. Пройдя по коридору, он зашел в кабинет Сафронова, который тот по-братски делил с Айвазовым.
Сергей протянул коробочку с пакетиками чая:
– Выбирай для бодрости.
– Давай черный. – Аркадов с удовольствием наблюдал, как расходились коричневые облачка заварки и медленно окрашивали воду в бокале. В этот момент всегда приходили хорошие идеи, но на этот раз Аркадова отвлек вошедший Сафронов. Вид у него был взъерошенный.