Мы покинули стоянку аэропорта на черном Форде Эскейпе Табиты. Именно так нам представилась женщина-война. Джо разместилась на заднем сиденье в детском автокресле, наличие которого меня удивило и обрадовало, а я – спереди на пассажирском, рядом с Табитой.
На вид женщине было около шестидесяти. Волнистые черные с проседью волосы обрамляли круглое лицо и стекали на широкие плечи. Вокруг больших карих глаз собралась тонкая сетка морщин, густо покрывавшая темную кожу, а над губой виднелось маленькое родимое пятно. Уверена, в свое время оно вскружило не одну мужскую голову.
Если бы я перенесла на холст свои эмоции от знакомства с Табитой, то это были бы оттенки красного и оранжевого цветов. Красный олицетворял бы ее яркий экспрессивный характер, а оранжевый – тепло, которое, вопреки ее неоднозначному поведению, от нее исходило.
– Сколько тебе лет, Джо? – спросила Табита, когда мы застряли в пробке.
– Пять, – гордо ответила она. – А вам?
– Ох, мне уже целая вечность, Тыковка, – усмехнулась женщина и, поглядывая в зеркало заднего вида, обратилась ко мне: – Хорошая девочка. Думаю, мы поладим.
– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила я.
– Разве Бобби не сказал вам? – ее темная тонкая бровь вопросительно изогнулась. – Я ваша новая няня.
– Что-о-о?!
– Да! – радостно воскликнула Джо.
– Постойте-постойте, – я сжала переносицу пальцами. – Как это понимать? Такие вопросы нельзя решать без меня! У вас есть опыт? Рекомендации?
– Опыт? – фыркнула Табита. – Мерфи, я вырастила шестерых здоровых и крепких оболтусов, и все они, между прочим, стали уважаемыми людьми. Ну за исключением среднего сына Айзека. Тот пошел по стопам своего отца и сейчас мотает срок за грабеж в окружной тюрьме. Но тут уж ничего не поделать… В каждом поколении Фишеров рождается паршивая овца.
– Что такое «паршивая овца»? – спросила Джо.
– Это овца, которая оторвалась от стада и потерялась, – терпеливо пояснила Табита. – Иногда так еще говорят о потерянных людях.
– Значит, мой папа тоже «паршивая овца»?
У меня разболелось сердце.
Я тяжело вздохнула и поймала на себе пронзительный взгляд Табиты. Джо очень редко спрашивала меня о своем отце, поэтому я еще не успела выдумать единую легенду. Обычно я просто отвечала, что он живет в другом городе, и осторожно меняла тему. Но сейчас я чувствовала себя абсолютно растерянной. Этот вопрос сильно отличался от всех предыдущих.
Помощь пришла неожиданно.
– Приехали! – Табита заглушила двигатель и многозначительно посмотрела на меня. – Я проведу для Джо экскурсию по вашему новому дому, а ты пока можешь немного прогуляться по округе и привести свои мысли в порядок.
Я вытерла слезу со щеки и кивнула.
– Спасибо.
Мы с Табитой обменялись мобильными номерами, и я вышла из машины, чтобы помочь Джо выбраться из детского кресла.
– Снег! – радостно завопила Джо, оглядываясь по сторонам. – Мамочка, смотри, как много снега!
Я и сама не заметила, как заулыбалась, разглядывая длинную выбеленную метелью дорогу, по обе стороны от которой стояли заснеженные дома. Они были разными по форме и величине, но все одинаково опрятными на вид. Мы словно попали в зимнюю сказку. Холодный северный ветер с озера Мичиган подхватывал мокрые хлопья снега и игриво швырял нам в лица. Джо хохотала, когда ей удавалось поймать ртом крупную снежинку, пока Табита вела ее за руку в сторону небольшого симпатичного домика.
Когда они скрылись из вида, я набросила на голову капюшон, засунула наушники в уши, и медленно побрела вдоль дороги. В плеере играла старая песня Тейлор Свифт, слова из которой стреляли разрывными пулями в самое сердце.
Вопрос Джо о ее отце крутился в голове вместе с этой песней, придавая особое значение каждому слову, звучащему в ней.
Эта тема была очень болезненной для меня. Каждый раз, когда она поднималась, я снова чувствовала себя той брошенной девятнадцатилетней девчонкой, которая дрожащей рукой подписывала бумаги о разводе.
Растерянной. Разрушенной…
Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что едва не врезалась в чей-то автомобиль, который стоял в самом конце улицы. Он был белого цвета и хитро сливался с зимним пейзажем. Я наклонилась, чтобы взглянуть на свое отражение в тонированном стекле, когда сквозь музыку услышала за спиной мужской голос:
– Могу я чем-нибудь помочь?
Я повернулась и почувствовала, как сердце взрывается в груди.
Напротив меня стоял мой бывший муж.
Отец Джо.
Глава 6. Мерфи
– Мерфи? – на лице главного мерзавца планеты отразился настоящий шок. – Что ты здесь… Погоди-погоди! Мер Фи. Так это ты мой художник из Питтсбурга?
Господи Иисусе…
Я вытащила наушники из ушей и недоуменно захлопала ресницами, как спятившая корова. Происходящее казалось мне каким-то сюром. Может, в бизнес-классе бесплатные орешки посыпают кокаином?
– Ты ненастоящий.
На его дурацком идеальном лице вспыхнула улыбка, и я внезапно разучилась дышать.
Ослепительная улыбка – визитная карточка Сандерса. Миллионы женщин готовы пожертвовать свои внутренние органы, лишь бы увидеть ее вживую. Но на этом достоинства ублюдка не заканчивались.
Он был невероятно высок и сложен как гора. Волевое лицо, прямой нос, упрямый подбородок и пронзительные голубые глаза, настолько яркие, что казалось, будто они светятся. За шесть лет его плечи стали в два раза шире, взгляд – наглее, а профиль – мужественнее. От частых улыбок и смеха в наружных уголках глаз пролегли мелкие морщины, а по крепкой шее, торчащей из сумасшедшей желтой куртки, расползлись новые татуировки.
Проклятье.
Я никогда не ходила в любимчиках у фортуны, но чтоб настолько…
Огромный мегаполис. Разгар хоккейного сезона. Я была уверена, что наши шансы пересечься в Чикаго равны нулю.
Постойте, он сказал, что…
Нет, этого не может быть.
Неа. Черта с два это правда.
– Ты знаком с Бобби Фишером? – мой голос напоминал воронье карканье.
– Бобби мой агент, – ответил Эш, продолжая с интересом разглядывать меня. – Черт, а я и забыл какая ты красивая, Мерф.
Кровь ударила мне в голову, растекаясь предательским румянцем на щеках, а затем до меня дошел смысл его ответа. Если Фишер его агент, а Эш назвал меня «своим» художником, значит…
– Ты мой заказчик, – обреченно заключила я.
– Похоже на то, – кивнул флоридский буйвол, поглубже засовывая свои кувалды в карманы. – Не знал, что ты рисуешь…
– Да что ты вообще обо мне знал? – с горечью вырвалось у меня.
Между нами повисла неловкая тишина. Даже снег почти перестал падать, только редкие снежинки кружились в воздухе. На улице было так пусто и тихо, что на мгновение мне показалось, будто мы в этом мире одни.
– Мерфи. – Его широкие светлые брови слегка нахмурились. – Давай просто зайдем в дом и все обсудим, окей? Ты, наверное, замерзла? Где твои вещи?
– Э-э-э… Мои чемоданы в машине Табиты.
– О, ну тогда они в полной сохранности. – Эш мягко рассмеялся и от этого звука по моей коже пробежали мурашки. – Тэбби уже показала тебе съемное жилье? Если оно тебе не понравится, то Бобби подыщет вариант получше. В этом районе многие дома сдаются, так что с этим не будет проблем. Я просто подумал, если художник будет жить рядом с объектом, то это сэкономит кучу времени, верно?
– Я не буду на тебя работать, Эш, – с трудом поддерживая жалкое подобие контроля, я посмотрела ему прямо в глаза. – Это… слишком, понимаешь?
«Тем более, когда ты так близко к Джо», – добавила я про себя.
– Ладно, приятно было повидаться, и все такое… – Что еще говорят мудакам, которые разбили тебе сердце, в подобных ситуациях? – Я верну тебе деньги за билет, как только вернусь в Питтсбург.
Я развернулась, чтобы уйти.
Мне необходимо было уйти.
Сбежать. Уехать. Улететь.
Быть как можно дальше от него.
Но не успела я сделать и трех шагов, как Эш догнал меня и схватил за руку. Я застыла как парализованная, все еще не веря в реальность происходящего. Каждый нерв в моем теле откликнулся на его прикосновение. Это потрясло меня.
– Всего десять минут, Мерфи, – спокойно произнес он, глядя своими гипнотическими глазами мне прямо в душу. – Посмотришь дом, обсудим условия, и, если захочешь уйти, я куплю тебе обратный билет.
Я задумалась. Для этого миллионера пара сотен баксов – ничто. Он официанткам на чай, наверняка, больше оставляет. Для меня же двести долларов – это серьезные деньги, и тратить их на билеты мне бы очень не хотелось.
Десять минут. Это не так уж много, чтобы сберечь свои деньжата, правда?
– Хорошо, – я выдернула руку и вытащила из кармана телефон. – Только сначала сделаю один звонок.
Мне нужно было убедиться, что с Джо все в порядке, поэтому я отошла в сторону, надела наушники и позвонила Табите по фейстайму. Она ответила почти мгновенно.
– А вот и наша пропажа, – усмехнулась Табита, глядя на меня с экрана, а затем перевела камеру на Джо.
– Мамочка, тут такой большой телевизор! – воскликнула Джо. Она жевала шоколадное печенье и выглядела очень радостной. Мне сразу стало спокойнее на душе.
– И кабельное есть! – подсказала ей Табита.
– Ка-а-а-абельное, – мечтательно протянула Джо.
– Ого, а вы там неплохо устроились, – я улыбнулась и помахала дочери рукой. – Я скоро приду, Пчелка. Надеюсь, ты по мне хоть немножечко скучаешь?
– Очень сильно!
– А ты где, Мерфи? – на экране снова показалась Табита. – Звонил Бобби, сказал, что скоро подъедет. Он все время болтал про какие-то там бумаги, которые вы должны подписать…
– Да-да, я тут как раз встретила мистера Сандерса, – ответила я, поглядывая в сторону Эша, который, в свою очередь, удивленно таращился на меня.
– Понятно, – кивнула она. – Ну, работайте…
– Спасибо, Табита.
– За что?
– За Джо, – прошептала я.
Женщина закатила глаза и отключилась.
– У тебя есть дочь? – Эш выглядел ошеломленным.
– Ага, – я опустила голову, пряча наушники в карман куртки. У меня возникло чувство, будто мой внутренний моторчик сейчас остановится от перегрузки. – Разве Фишер не доложил тебе, что я прилечу не одна?
– Не успел. Он вчера позвонил немного невовремя, и я… – он прищурился. Сколько ей лет?
– У нас есть десять минут, – напомнила я, меняя опасную тему.
– Десять минут, – фыркнул Сандерс и, сексуально понизив голос, добавил: – Ты же знаешь, я способен на большее.
По телу прокатилась волна жара. Я внезапно ощутила давно забытый трепет в животе и моментально возненавидела себя за это.
Гребаные бабочки… Я думала, вы уже сдохли!
Глава 7. Эш
Мерфи Бреннан.
Черт бы меня побрал.
Это и в самом деле была она. Моя первая жена. Первая гавань, к которой я причалил. Первая и единственная в моей жизни девственница. Первая и единственная в моей жизни девушка, которая порвала со мной.
Да-да, вы не ослышались.
Мерфи Бреннан бросила меня.
Ну, окей, фактически это я ее бросил, но на моем месте так поступил бы каждый гребаный джентльмен. Порой обстоятельства влияют на нас сильнее, чем собственные желания.
– Этот дом прекрасен, – с восхищением произнесла Мерфи, когда мы спустились по лестнице на первый этаж.
– Ты можешь сделать его еще прекраснее.
Это прозвучало немного двусмысленно, но мне было наплевать. Я видел электронное портфолио Мерфи. Ее работы – потрясающие. Как раз то, что нужно мне и этим унылым белым стенам.
– Эш, я не могу работать на тебя.
Бла-бла-бла.
Знаете, существует поверье, что Вселенная не слышит частицу «не», она слышит фразу без нее. Так вот, со мной та же фигня.
– Сто тысяч долларов.
Мерфи резко повернула голову в мою сторону и приподняла темную, красиво очерченную бровь:
– Что, прости?
– Сумма твоего гонорара, – я оперся плечом на дверной проем в гостиной и скрестил руки на груди. – Сколько Бобби предложил тебе? Десять штук? Так вот, мы дорисуем в контракте еще один нолик.
– Ты спятил, – она в неверии покачала головой.
– От любви к искусству, – широко улыбнулся я. – Почему ты думаешь, что твои работы менее ценны, чем какие-то нарисованные треугольники или консервные банки, которые продаются на «Сотбис» за миллионы?
– Потому что я не профессиональный художник, Эш. – На ее щеках появился очаровательный румянец. – У меня даже нет специального образования…
– У Фриды Кало[7] его тоже не было, однако это не помешало ей стать великой.
– Ну ты сравнил, – смущенно рассмеялась Мерфи, и мне показалось, что в комнате сразу стало как-то светлее.
Бреннан была великолепна: гладкая кожа персикового оттенка, которая досталась ей от матери-ирландки, стройная подтянутая фигура и выразительные черты лица. На ней была голубая водолазка, темные обтягивающие джинсы с высокой талией, подчеркивающие каждый изгиб ее тела, и потертые замшевые угги песочного цвета. Но больше всего привлекали внимание ее губы – сочные, аппетитные. Созданные для поцелуев.
Очевидно, я утратил свой хренов разум, но мне вдруг захотелось снова попробовать их на вкус.
– Ты замужем?
– Не твоего ума дело, – ответила Мерфи, копаясь в своем телефоне.
– Кольца нет.
Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня.
– Уже проверил? – ее взгляд помрачнел. – Ты прав, я не замужем. Грабли – не мой инструмент, Сандерс.
– Значит, я – грабли?
Мерфи закатила глаза и подошла к камину, в котором равномерно горел огонь. Отблески пламени заплясали на ее лице и длинных темных волосах с осветленными кончиками, мистически подсвечивая большие карие глаза.
– В нем нет дров, – растерянно произнесла она. – Откуда огонь?
– Это биокамин, – пояснил я. – Он работает на этаноле.
– Ты все такой же показушник, – улыбнулась Мерфи.
Блять, какая же она красивая…
Я смотрел на нее, как Джафар на волшебную лампу, и в памяти вдруг всплыло воспоминание, как мы трахались с ней на диком пляже в Сан-Франциско. Это было незабываемо… О, а еще у нас был жаркий секс в прачечной, на первом этаже гостиницы Лас-Вегаса, где нас едва не засекли… И на подъемнике, когда отдыхали на горнолыжном курорте в Вермонте…
– Ради всего святого, Сандерс! – услышал я возмущенный голос Мерфи.
Ее щеки пылали алым цветом, а взгляд был направлен прямо на… мой стояк.
Черт, я и не заметил, как мой член начал ностальгировать вместе со мной.
– Ну все, с меня хватит…
– Постой, Мерф! – я направился к ней.
Далее все произошло как в замедленной съемке.
Мерфи сделала шаг к выходу и красивое лицо внезапно исказилось от боли. По пустому дому эхом пронесся ее крик, который быстро превратился в стон. Она покачнулась на одной ноге и начала терять равновесие. Я едва успел подхватить ее, поднимая на руки.
– Нога, – сдавленно произнесла Мерфи, цепляясь за мою шею. – Черт, как больно…
В доме почти не было мебели, поэтому я посадил Мерфи на барную стойку и приподнял ее левую ногу, на которую она указала, чтобы осмотреть. Из потертой каучуковой подошвы сапога торчал острый кусок стекла.
Дьявол, я был уверен, что утром убрал с пола все осколки бокала, который накануне разбила Эмбер.
– Что там? – испуганно спросила Мерфи, в глазах которой уже стояли слезы.
– Это стекло, – ответил я, осторожно опуская ее ногу. – Не волнуйся, я вытащу его, Мерф. Просто посиди минутку не двигаясь, ладно? У меня в машине есть аптечка.