Он швырнул в меня шлем, но я же не могла позволить, чтобы он в меня попал. И соответственно шлем пролетел мимо, ударился в стену и стремительно полетел обратно. Кюрри только чудом избежал сотрясения мозгов. Он упал на пол и прикрыл голову руками.
− Все сдаюсь, сдаюсь… − пробурчал он. – Давай договоримся. Убери их… Я сделаю все, что хочешь.
«Сначала вспомни, кто я»
Он отчаянно простонал. Видимо, нужные воспоминания никак не желали посетить его голову.
− Не… могу… Это все из-за мух! Я бы вспомнил, честно, клянусь.
«У тебя много времени», − холодно ответила я.
− Моя жена? – неуверенно спросил Кюрри.
«Жена? Вот еще! Думай, думай»
Кюрри облегченно вздохнул. Похоже, я в роли его жены, показалась ему чудовищем, каких свет не видел.
− Может сестра? Любовница?
«Холодно, очень холодно»
− Если бы я мог посмотреть на тебя, я бы вспомнил…
«Не знаю, вряд ли… Мне кажется, тебе больше нравится общество мух. Очень жаль… Счастливо оставаться!»
− Не уходи! – выкрикнул Кюрри.
Но его крик не мог остановить меня. Я ушла.
Вернувшись к друзьям, рассказала, в каком плачевном состоянии застала Кюрри.
«Он вряд ли нам поможет. Пойдем к Феонирду»
− Я поместила его в саркофаг, как ты и просила, − сообщила подружка.
Мы направились к выходу. Но тут вдруг разбилось окно и комнату кубарем влетел Кюрри. Все случилось так быстро, что мы едва успели защитить свои лица от летящих в разные стороны осколков. Кюрри приземлился на колени, тут же вскочил, и принялся озираться по сторонам. Мух около него не было, но он все еще отмахивался от них.
− Стойте! Стойте! – отдышавшись, обратился он к нам. – Я вспомнил! Тебя зовут Лануф!
Но ответить я не успела, он, бледнея, оглянулся назад. За окном возникла и росла на глазах жужжащая черная туча.
− У − у − бери − и… − он рванулся к нам в поисках спасения.
Я выставила вперед руку и перед стаей мух возникла невидимая преграда. Удерживая преграду, я посмотрела на несчастного колдуна.
«А представь, что это могли быть осы…»
− Зачем ты так со мной? Что я сделал?
«Ты довел до самоубийства трех человек, и Тефнирия может тоже умереть»
− Я должен в это поверить?
Кюрри был не в состоянии стоять на месте. Его трясла нервная дрожь, взгляд метался, руки то и дело хватались за голову, волосы взмокли от пота, он дышал прерывисто, казалось, его вот − вот хватит удар.
«Поверь. Думаешь, это мухи преследуют тебя?»
− Ну, разумеется! Я что слепой? Они все лицо мне искусали.
На самом деле ему лишь казалось, что он чувствует укусы. На его лице не было ни пятнышка.
Тогда я позволила влететь в комнату одной мухе. Кюрри увидел ее и, пятясь, уткнулся в стену.
− Не надо… Что я сделал?
Аната, Акдонирус и Оланда на всякий случай отошли от него подальше.
Муха, покружившись, направилась к Кюрри и несмотря на отчаянные взмахи руками, с силой стукнулась в его лоб и исчезла. Кюрри оцепенел с широко открытыми глазами.
«И что скажешь? – поинтересовалась я. – Ты понял, или пустить еще парочку?»
Поэт − колдун перевел на меня взгляд, затем медленно, словно лишившись сил, сполз по стене на пол.
− Этого не может… быть! Это что… мои мысли?
«Так и о чем, если не секрет, была эта мысль?»
− Она хотела меня убить… − Кюрри посмотрел в окно, и ужаснувшись, закрыл лицо руками.
«И как мы поступим? Я же не могу стоять здесь вечно»
Кюрри, вздохнув, поднялся, затем несмелой походкой дошел до середины комнаты.
− Я должен их побороть, ведь так?
Я качнула головой.
− Дай минутку, я приготовлюсь, − он закрыл глаза, расслабился, привел дыхание в норму и, наконец, произнес: − Впускай, я готов.
Аната приготовилась закрыть глаза.
«Может по одной, так будет легче»
− Нет, всех сразу. Возможно, я свихнусь, но именно этого я хотел совсем недавно.
«И сейчас этого хочешь?»
− Я не знаю, чего я сейчас хочу. Поговорим об этом позже. Впускай…
И я выполнила его просьбу.
Нетерпеливая черная туча ворвалась в комнату, и быстро нашла свою жертву.
Оланда отвернулась, не желая этого видеть.
Мухи облепили голову и лицо Кюрри. Он проявил мужество и не стал сопротивляться. Мухи одна за другой просачивались в него, лезли в глаза, нос, уши…
Постепенно мух в комнате становилось все меньше и меньше. Наконец, случился момент, и исчезла в нем последняя муха. Кюрри некоторое время стоял неподвижно с закрытыми глазами. Он был бледен как лист рисовой бумаги и почти не дышал.
− Кюрри… − осторожно окликнула Аната.
Кюрри резко моргнул, сделал глубокий вдох, и к его лицу прилила кровь.
− Кюрри, ты как?
Он вздохнул еще раз, потом медленно поднес пальцы к лицу и принялся его ощупывать. Убедившись, что все с ним в порядке, произнес:
− Вроде цел…
«Как настроение?»
− Я еще не понял. Голова гудит… Хорошо бы выпить чего-нибудь.
− Тебе нельзя, ты колдун! – напомнила Аната.
Он повернулся и пристально посмотрел на нее.
Женщина испуганно всплеснула руками.
И было отчего ей испугаться. Его когда-то золотистые глаза, которые так привлекали Тефнирию, стали черными. И не только зрачки почернели, но и белки глаз. На Акдонируса изменения его глаз тоже произвели пугающее впечатление.
− Я не совсем в норме?
Я подошла к нему и внимательно посмотрела в черные глаза.
«Начнем сначала… Что чувствуешь?»
Кюрри пожал растерянно плечами.
− А что значит сначала? Опять мух натравишь?
«Мух, значит, боишься?»
− Боюсь? Да я их ненавижу!
«А теперь поподробнее… Не хочется ли случайно повеситься? А может из окна выпрыгнуть?»
Кюрри попятившись, невольно дотронулся до шеи, на которой виднелась отчетливая красная линия.
− Нет, нет… я жить хочу, честно!
«А как докажешь, что депрессия прошла?»
Колдун-поэт растерянно переглянулся, ища поддержку друзей.
− Можно потом? Сначала я бы хотел увидеть Тефнирию…
Я, улыбнулась, похвалив:
«Наконец-то! Это именно то, что надо! Иди, и без нее не попадайся мне на глаза!»
Кюрри облегченно вздохнул и расслабился. Даже взгляд смягчился. Не теряя времени даром, он отправился на поиски жены.
Я повернулась к немым свидетелям его злоключений.
«Друзья, представление закончилось, пора вспомнить о деле. И не забудьте об опасности»
Аната предложила подняться на крышу и воспользоваться катерами, которые хранились в ангарах особого назначения. Ими пользовались в исключительных случаях. Ее предложение оказалось очень кстати. Не хотелось случайно встретиться с многоножкой и еще неизвестно с кем. Мы охотно поддержали ее предложение.
До ангаров мы добрались относительно благополучно. Даже нападение саранчи на последнем этаже забылось, как только мы увидели желанную цель.
Катера выглядели так, будто только что сошли с конвейера. Акдонирус сразу приступил проверять ближайший из них на работоспособность.
− Все отлично! Топливо есть, батареи заряжены.
Аната подошла к другому, и, убедившись в его полной боевой готовности, позвала меня лететь с ней.
Сообща мы открыли двери ангара во всю ширину, отключили устройства, удерживающие катера, затем, пожелав друг другу удачи, дали старт на взлет.
Вскоре мы вылетели из ангара и устремились к корабельной стоянке. Снаружи царила ночь, лишь на горизонте багровела полоса – след зашедшего солнца, который еще долго будет оставаться на небе. Благодаря ему ночь не была такой уж темной.
Мы летели с включенными прожекторами. Их свет привлекал крупных летучих мышей, которые преследовали нас, облепляли телами катера, грозя серьезными неприятностями. Но катер, в котором летала я и Аната, я еще могла защитить от их ультразвуковых сигналов, нарушающих работу системы управления. Мы летели относительно без проблем. А вот Акдонирус справлялся с катером с трудом и вскоре начал поддаваться панике.
− Акдонирус, опускайся, − велела Аната.
− Я не вижу куда!
− Слушай меня. Разверни катер на девяносто градусов и опускайся.
− Приборы не работают!
Катер с влюбленной парочкой на борту то кружился на месте, то его начинало внезапно бросать из стороны в сторону. Под телами мышей его практически стало не видно.
− Опускайся! Опускайся! Лануф, они разобьются…
Но к счастью Акдонирусу удалось аккуратно опустить катер на стоянку. Пользоваться ему пришлось исключительно памятью и интуицией. Потом они долго не могли выйти из катера. Я подоспела вовремя. Отогнав настырных крылатых существ, я и подружка, едва сдерживая терпение, ожидали их выхода. Наконец, дверца открылась, и первым показался Акдонирус, взмокший от пережитого нервного напряжения. Руки парня тряслись.
− Не верится, − буркнул он.
Следом выбралась Оланда. Она, едва увидев, что все вокруг в белом мышином помете, брезгливо поморщилась.
− И откуда они только взялись?
«Целы?» − спросила я, осматривая пострадавших.
Оба оживленно закивали.
− Быстрее, нужно уходить, − заволновалась Аната, − мыши еще ничего, а вот… кошки.
Оланда издала нервный смешок.
− И как только ты выжила здесь? – удивленно произнес Акдонирус.
− Легко! Я сутками сидела в своей комнате. В общем, если бы я не услышала, что во дворце появились вы, я бы все еще наслаждалась процессом долгого и мучительного умирания.
Торопливо периодическими перебежками при постоянном оглядывании назад и по сторонам, мы достигли грузового корабля, где находились саркофаги на этот раз с двумя телами.
Только оказавшись внутри и заперев дверь, мы смогли перевести дух.
Феонирда трудно было узнать. Он словно превратился в столетнего человека, который ни разу не принимал элементарных средств от старения. Лицо его стало землистого цвета, обильно испещренное мелкими морщинками. Кроме того, он сильно оброс, и заимел густую седую бороду.
− Он просто уснул… − с грустью уведомила Аната.
Но стоило мне на минутку задержать на нем взгляд, как Феонирд подал первые признаки жизни. Я очень надеялась, что процесс старения пойдет вспять, но этого не произошло. И вот когда муж Анаты к ее великой радости открыл глаза, я отвела взгляд в сторону.
Рядом стоял другой саркофаг. Сквозь покрытое инеем стекло я видела лицо Татхенгана. Я смотрела на него долго, пока не поняла, что моих способностей недостаточно для его воскрешения. Акдонирус внимательно наблюдал за мной. Я чувствовала на себе этот взгляд и невольно прикоснулась к его чувствам. Акдонируса, как и меня постигло разочарование.
Между тем Аната вовсю суетилась над мужем. Она обнимала его, целовала, разговаривала. А потом, подозвав Акдонируса, попросила помочь вытащить Феонирда из саркофага. Феонирд окончательно пришел в себя и смотрел на всех удивленно. Но он по-прежнему был стариком. Его движения отличались несвойственной прежнему Феонирду медлительностью и чрезмерной осторожностью.
Слишком долго, слишком долго покидал он свой саркофаг. Акдонирус подкатил кресло − каталку, на котором тело Феонирда было доставлено сюда.
− Так… хо − о − оло − дно − о… − растягивая слова, проговорил он уже в третий раз подряд.
− Ничего милый, вернемся во дворец, я укрою тебя одеялом и напою чаем с медом.
Феонирд с трудом улыбнулся, встретившись со мной взглядом.
«Лануф, привет»
«Думаешь ты гораздо быстрее», − заметила я.
«Я чувствую себя отвратительно и выгляжу, наверно соответственно»
Аната, вздохнув, обняла его.
«Все наладится, поверь мне»
«Акдонирус, тебя значит, освободили?»
Парень молча качнул головой.
Я смотрела на Феонирда и отлично понимала, что он в нашем деле не помощник. Придется как-то самой спасать Иштера от виртуальной зависимости. А может отчего и пострашнее.
Феонирд все понял, едва оценив свои возможности. Опускаясь без сил в кресло − каталку, подумал:
«Идите без меня. У вас ведь дела…»
«Аната, оставайся», − попросила я подружку.
− Лануф, мне кажется… Хотя это может быть лишь моим предположением, но… − она быстро подошла ко мне и прошептала на ушко: − Я боюсь, что Феонирд опять умрет. Ты же видишь, какой он…
«Да, но что я могу?»
− Ты же колдунья…
«Вы обе прекращайте решать мою судьбу, − сердясь на нас, возмущенно произнес Феонирд. – Не надо было Лануф оживлять это дряхлое тело»
Его слова подействовали на меня, как на быка действует красная тряпка, а точнее резкие движения, воспроизводимые с ее помощью. Вознегодовав, я мысленно воскликнула:
«А сам ты не решал мою судьбу, когда вручал свой подарочек? Нам сейчас очень нужна твоя помощь, так что терпи, дружок. И, кажется, я знаю, как тебя немного взбодрить…»
Феонирд поднял на меня глаза. В них мелькнуло удивление, но тут же взгляд сделался беспокойным. Он вдруг понял мой намек.
«Мне бы сейчас не помешал стакан воды…»
И он получил от меня желаемый стакан воды. Но не совсем обычной… Вода была наполнена энергией жизни и потому даже стала гуще, чем обычная. Но Феонирд выпил с жадностью и не заметил в ней ничего особенного. Энергия жизни наполнила его старое тело, придала сил и уверенности. Вставая с кресла, он обратился ко мне с вопросом:
«Ты же не станешь тратить на меня свою силу?»
«Выведешь меня из себя и получишь все сполна!»
«Хорошо, хорошо…»
Аната была очень внимательна к мужу. Она поддерживала, заранее предвидя каждый его шаг, и не могла скрыть радости, замечая в нем положительные перемены.
Все это время Оланда и Акдонирус были лишь свидетелями, происходящих с Феонирдом перемен. Сын султана выглядел равнодушно, а Оланда от переживаний побледнела. Ей впервые приходилось наблюдать воскрешение мертвого. Влюбленная парочка поспешила побыстрее покинуть помещение креохранилища. А мы последовали за ними.
Уже в коридоре Феонирд остановился перевести дух. Силы, что я дала ему с водой, было явно недостаточно. Глядя на него, я невольно сокрушалась, сожалея, что удерживаю себя от желания вернуть ему его же силу, или хотя бы часть, которую удастся выделить из себя. Он без сомнения догадывался о моем намерении, и проговорил вслух:
− Это… бессмысленно.
− О чем ты, милый? − взволнованно заглядывая в его глаза, поинтересовалась Аната.
Феонирд медленно повернул голову в бок, искоса посмотрев в мою сторону.
«Лануф, это бессмысленно. Сколько бы сил ты не вложила в это тело – оно мертво»
− Феонирд, что ты такое говоришь?
«Правду! Лануф вернула душу в мертвое тело. Тело не ожило, и моя душа попала в ловушку, но ненадолго. Прости, знаю, мои слова причиняют тебе боль»
Глаза Анаты наполнились слезами. Отвернувшись, чтобы смахнуть их, она проговорила:
− Не говори ничего…
«Феонирд, что же мне делать? – спросила я. – Ты что-то знаешь, ответь»
«Я не знаю»
«Ты хочешь сказать, что нет силы, способной вернуть тебя к полноценной жизни?»
Я обогнала его, вынудив остановиться. Он в ответ, соглашаясь, покачал седой головой.
«Ты уверен?»
Он поднял глаза и посмотрел на меня с холодным безразличием.
«Стой! – я дотронулась до его плеча, − а сам ты хочешь жить?»
«Я устал. К чему эти напрасные разговоры?»
«Ответь мне!»
«Ты, конечно, многое можешь, но я даже рад, что в моем случае тебя ожидает неудача»
«Возможно ты прав – мне одной не справиться с этой задачей, но способ существует. Нужно лишь твое согласие»
«Согласие на что?»
«Согласие жить!»
«Я не могу дать согласие, не зная, что в действительности меня ждет»
«А если это встреча с тем, кого ты ненавидишь или презираешь? Что если только он способен вернуть тебе настоящую жизнь?»
Феонирд долго молчал, перебирая в голове возможных врагов. Он засомневался, что на Ийокопене есть кто-то, кто заслуживал его ненависти.
«Признаться, я слегка озадачен. И если предположить, что такой человек или кто − либо еще существует, я не хочу быть ему обязанным»
«Да, он так и сказал. Ты слишком гордый, чтобы принять его помощь»