Ближе к вечеру, когда шторм снаружи немного стих, Зан попытался связаться с автоматическим кораблём-носителем, доставившим его на Землю, но ответа не последовало. Не отвечал так же и спутник, запущенный на околоземную орбиту, которому полагалось обеспечивать связь на дальних дистанциях. Скорее всего, причиной тому стала треклятая буря, которая заволокла собой половину горизонта и, презрев все законы метеорологии, не желала уходить дальше на запад. В сложившейся ситуации не было ничего необычного, планета класса А, без сюрпризов не обойтись. Просто нужно следовать инструкции и сохранять хладнокровие. Зан отдал приказ дроидам проверить внешние устройства связи и синтезировал себе ужин. С докладом на станцию можно и подождать. Покончив с едой, Зан перебрался в рубку. Ветер ещё бесновался снаружи, осыпая хлёсткими ударами обшивку посадочного модуля, но сила его уже была не та, что час назад. Буря нехотя уползала, оставив в покое маленький корабль посреди огромной пустыни. Зан включил мониторы внешнего обзора и лёг на диван, глядя в сгущавшуюся мглу сумерек, пронизанную свистом ветра и шорохом песка. Его не покидало странное чувство, что в сложившейся ситуации было что-то не так. Вся эта экспедиция казалась чем-то несуразным. Дело даже было не в чувстве, понятии неприемлемом для современного человека, а в обычном логическом умозаключении. Зан вспомнил свой вылет с колониальной станции. Пустой ангар, монотонная суета дроидов, подготавливавших корабль, в руках у него сияющий металлическим блеском тубус с электронной картой внутри, полученный от представителя Научного Совета накануне. Всё, как положено, по инструкции… И всё же. Тут Зана осенило. Обычно, перед высадкой на планете с повышенным классом опасности, инструктаж проводится до получения задания, а не наоборот. Обсуждаются возможные риски, оговариваются действия в экстренных ситуациях, планы эвакуации. Только после этого пилот получает карту, которую загружает в бортовой компьютер своего корабля. В этот раз Зана никто не инструктировал. Ему просто вручили тубус. Тогда он не придал этому значения. Для него, не раз выполнявшего подобные вылеты, как боевые, так и тренировочные, всё было и так известно, зазубрено и записано, как говориться прямо на подкорку. Не было необходимости повторять известные истины. Но инструкция есть инструкция. До последнего момента, пока Зан не загрузил карту в компьютер, он толком и не знал, да и не задумывался особо, куда направляется. Бегло глянув на координаты места назначения, он преспокойно доверился искусственному интеллекту корабля. Надо бы перепроверить всю информацию, что он получил на станции, чтобы выкинуть из головы все ненужные сомнения. Зан перекочевал в кресло и включил компьютер. Спустя полчаса нервного блуждания по закоулкам электронной памяти бортового компьютера, его хладнокровие дало трещину. Записи о том, что он покинул станцию, напрочь отсутствовали в системе. Не было данных ни о том, куда он направляется, ни о цели его экспедиции. Ничего. Но не может же просто так взять и исчезнуть с борта колониальной станции корабль, оснащённый гиперпрыжковым двигателем с пилотом на борту, и никто этого не заметил? Или может. Зан нервно провёл рукой по коротко стриженным волосам, вскочил с кресла и принялся расхаживать взад и вперед. Выходило так, что кто-то решил отправить его на Землю, не получив одобрения Совета после чего, намеренно скрыл всё, касательно вылета. Опять эти пресловутые вопросы: кто и зачем? Зан вернулся мыслями к началу своего путешествия. Он вспоминал каждую деталь, скрупулезно складывая каждую на отдельную полочку своей памяти. Медицинское освидетельствование, психологические тесты, настройка аппаратуры, всё проводилось роботами. Ни единой живой души. Кроме… Тубус с навигационной картой ему вручил старик в сером халате учёного. Да, точно, теперь Зан вспомнил его лицо, выцветшие бледно голубые глаза и молочно-белые волосы с пробором посередине. Профессор чуть замешкался, передавая карту молодому пилоту и, вроде, что-то сказал ему в напутствие. Что именно, теперь уже не имело значения, да и не вспомнить. Тогда Зан не обратил внимания на старика. Все они, учёные, похожи друг на друга, отличить одного от другого можно лишь по возрасту. Но пойти против всех правил, установленных Советом! Для этого должны быть очень серьёзные мотивы. А тот профессор не очень-то походил на бунтаря, к тому же, запуск модуля невозможно осуществить в одиночку. Значит старику помогали. У Зана по спине пробежал холодок. Его ведь тоже, наверное, теперь считают соучастником заговора. Но почему никто его не предупредил, не сообщили о цели полета? Чтобы он тогда стал делать? Скорее всего сообщил бы куда следует и дело с концом. Хотя… Зан совсем запутался. Что дальше? Ответа он не знал. Остаётся лишь одно – следовать инструкции. Это наиболее верное и, главное, лёгкое решение. Он продолжит собирать образцы почвы и воздуха, искать признаки органики и воды, словно ничего не случилось и ждать момента, когда, наконец, появится связь.
От интенсивных размышлений разболелась голова. Думать больше не хотелось ни о чём. Глаза слипались, а голова сама клонилась к подушке. За минувший день, проведённый посреди раскаленной пустыни, Зан дико устал. Однако, прежде чем забыться сном, он решил проверить ещё одну свою догадку. Зан ввёл пароль и вошел в систему навигации корабля. На прозрачном экране головизора появилась сияющая линия, обозначившая весь его путь от Альфы Стрельца, где в данный момент базировался Колониальный флот, до Солнечной системы. Закрученная в спираль траектория алой лентой перечеркнула черноту космоса. Ничего странного, на первый взгляд… Зан несколько раз проверил маршрут от начала до конца. Вот оно! Путь был специально проложен таким образом, чтобы пройти на значительном расстоянии от военных автоматизированных комплексов, разбросанных человечеством во всех уголках исследованного им пространства. От кого нам обороняться, кроме как от самих себя? Зан криво усмехнулся. Однако, его догадка оказалась верна. Корабль нарочно вели вне зоны досягаемости сканеров ПКО. Зан увеличил изображение, сфокусировав его на Земле. Экран заполнило грязно-жёлтое сияние. Место посадки модуля было обозначено на схеме жирной красной точкой. Рядом располагались руины города, которые он заметил на снимках и всё. Больше ничего. Вокруг на сотни, тысячи километров простирается голая пустыня. Известно ли было тем людям, что отправили его сюда о существовании развалин? Почему местом посадки выбрали именно этот квадрат? Зан запустил систему поиска. Ни одного более-менее уцелевшего объекта на поверхности планеты не обнаружено, кроме мёртвого города в районе шестидесятого градуса северной широты. Или же у него попросту не хватает данных. Конечно, под толщей радиоактивного песка, на недосягаемой без спецсредств глубине, покоятся останки былого величия цивилизации: мегаполисы, величиной с целую страну, заводы, не уступавшие городам в размерах, космопорты, способные принимать сотни кораблей одновременно. Но те руины, что находились от него всего в ста с небольшим километров, лежали прямо на поверхности. Загадочно и заманчиво. Ещё в прошлый раз, как только Зан увидел древний город на снимках, он для себя решил, что непременно заглянет туда. Теперь его решимость окрепла окончательно. Хотелось быстрее закончить эту историю и вернуться домой.
Визгливо прогудел зуммер терморегулятора, оповещая о резком изменении температуры снаружи корабля. Зан глянул на часы. Планетарное время близилось к полуночи. Температура за бортом упала до своего предельного значения в минус сто пятьдесят градусов Цельсия. Внутри модуля было тепло. Аппаратура пока работала исправно. Топлива вполне хватает для обеспечения систем жизнеобеспечения и поддержания нормального функционирования всего модуля, но оно не бесконечно. Что будет потом, когда кончатся запасы? На солнечных батареях долго не протянешь. Придется пожертвовать силовым полем, усыпить десяток дроидов и надеяться, что очередная буря пройдет стороной. Не самая лучшая перспектива. Интересно, когда его заберут отсюда и заберут ли вообще. Если вся затея с полетом на Землю тайна за семью печатями, то ждать придётся очень долго. Взлететь с планеты не составит особого труда. Атмосфера сильно разряжена и достаточно стабильна, когда рядом нет песчаных бурь. Это не проблема. Вся трудность в том, что ни корабль, доставивший модуль к Земле, ни сам модуль не оснащены двигателями достаточной для гиперпрыжка мощностями. В системе Альфы Стрельца недавно закончили строительство гипертуннельного портала, которым Зан успешно воспользовался, чтобы попасть сюда. Вернуться самостоятельно назад он уже не мог. По завершении экспедиции, к Земле должны послать специальное транспортное судно, которое и заберёт его отсюда. Так гласит инструкция. Но, как будет на этот раз Зан не имел ни малейшего понятия. Надеяться, что сюда заглянет патрульный крейсер не было смысла. Слишком далеко. Эта часть космоса уже не представляет никакого интереса. Дожидаться пока за ним вышлют поисково-спасательную группу тоже не вариант. Когда ещё его хватятся на станции, если о том, что он покинул станцию известно лишь горстке каких-то фанатиков. К тому времени, когда сюда прилетят спасатели, от модуля останется лишь ржавый остов посадочного модуля и выбеленные горячими ветрами кости самого Зана.
Всё пора ложиться. Утро вечера мудренее. Так, кажется говорили в глубокой древности. Зан выключил навигационный компьютер и, с трудом передвигая ногами, от накатившей вдруг усталости, спустился в свою крохотную каюту, которая сейчас казалась ему самым прекрасным местом во Вселенной. Через пару минут он уже спал мёртвым сном.
Утром Зана разбудил шум, исходивший из отсека подзарядки дроидов. Роботы, один за другим, скидывали оковы кибернетического сна и расползались по своим рутинным делам. Зан нехотя встал с кровати и умылся. Тусклое солнце едва показалось над горизонтом, играя бликами на покрытом морозным инеем песке, щедро разбрызгивая золотом по серой пустыне. Всё тело жутко ломило, а шум в голове грозил перерасти в тупую, сводящую с ума боль. Зан принял обезболивающее, после чего позавтракал и первым делом решил проверить отремонтированного им вчера дроида. Когда он вошёл в отсек, похожий на небольшой улей с маленькими сотами-ангарами вдоль переборок, робот как раз заканчивал тестирование сейсмосканеров и собирался отправиться вслед за своими товарищами, но, заметив человека, замер в ожидании команды. После ремонта он выглядел, как новенький. Ничего больше не напоминало о полученных им повреждениях. Зан извлёк из него диск с данными и поднялся в рубку. Обезболивающее уже начинало действовать, и мир вокруг не казался таким серым и хмурым, как с утра. Задумчиво повертев в руках кремниевую пластину, вытащенную из робота, Зан положил её на блестящий диск считывателя информации. Компьютер издал утробное урчание, с благодарностью принимая в себя порцию нулей и единиц. Экран головизора вспыхнул, озаряя синеватым светом рубку управления посадочным модулем. Закончив свою стандартную процедуру с цифрами и символами, машина вывела на монитор карту. Через несколько секунд на ней появились ярко красные росчерки линий, показывавших пройденный дроидом маршрут. Они брали начало из одной точки и тянулись в нескольких направлениях, местами пересекались, сливаясь в плотный комок, после чего снова разбегались в разные стороны. Хаотичное переплетение алых нитей выглядело абсолютно лишённым всякого смысла и логики. Казалось, робот бесцельно блуждал по пустыне, временами уходя под землю. Но на самом деле всё было не так. Терразонд действовал строго по программе, составленной для него специалистами. Следуя предписанной ему траектории, дроид сумел за менее, чем шесть часов покрыть расстояние в шестьдесят пять километров и вернуться назад, прихватив с собой терабайты ценной информации.
Зан приблизил картинку. В трёхстах километрах к западу, там, где находились развалины древнего города линия шла прерывисто, с постоянными отклонениями от заданного маршрута. Дроид огибал особо опасные, непроходимые места. Но в одном месте нить траектории обрывалась полностью. Через несколько десятков метров она появлялась вновь, после чего резко уходила наверх, на поверхность и возвращалась обратно к кораблю. Похоже, что именно тут зонд и умудрился каким-то непостижимым образом сломать алмазный бур. Пальцы Зана замелькали над сенсорными клавишами, вводя новые запросы. Сияющие нити исчезли, а на экране появились смазанные очертания почвенных слоев. В месте, где линия пути дроида прерывалась, обозначилось тёмное пятно. Зан снова пробежал пальцами по клавишам. Чернильная клякса обрела форму четырёхугольника примерно сто на сто метров. В высоту он достигал пятнадцати метров. Значит под руинами что-то есть. Зан откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы домиком. Разумеется, под песком погребена большая часть города, но тут было что-то ещё, нечто особенное. Железо- и стеклобетон не помеха для робота. Такие препятствия он обнаружит легко и пройдет сквозь них, даже не поцарапав обшивки. Обо что же тогда дроид сломал бур? И почему не сработали его сканеры? Зан ощутил нарастающее возбуждение. В нём проснулся профессиональный интерес, оглушённый вчера новостью о том, что его нагло используют в чьих-то безумных интригах. Теперь он обязан наведаться в мёртвый город и увидеть всё воочию. А, что если его специально вели к останкам мегаполиса? Неудивительно, если окажется, что и дроиды запрограммированы на поиски именно в этом квадрате. Единственное место на Земле, где можно прикоснуться к тайнам древнейших времён.
К вечеру следующего дня Зан передвинул спектральный маяк на десять километров дальше от посадочного модуля. Бешеная гонка по раскаленной безжалостным солнцем пустыни слегка привела его в чувство. Эмоции, как бы ни странно это звучало, бурлившие с утра, улеглись, и Зан решил не спешить с визитом в город. Время у него предостаточно. Нужно просто продолжать действовать по инструкции. Постепенное продвижение вглубь неизведанных территорий, анализ погодных условий, изучение ландшафта и окружающей среды. Сейчас, по прошествии нескольких часов, Зан вспоминал с содроганием свою реакцию на открытие того факта, что он оказался пешкой в чужой игре. Что с ним происходит? Откуда взялась эта нелепая эмоциональность? Что с того, что кому-то на станции вдруг понадобилась информация о Земле? Он всего лишь пилот-разведчик с лицензией, позволявшей проводить кое-какие исследования. Он выполняет свою работу и не ввязывается ни в какие заговоры против кого бы они не были направлены. Но всё же, для себя Зан сделал пометку: по возвращении на станцию срочно обратиться в медблок, а также обязательно указать в своём рапорте на факт необоснованного повышения эмоциональности.
К модулю Зан подъехал за миг до наступления темноты. Кроваво красный шар солнца медленно сползал к горизонту, отплёвываясь расплавленной медью лучей. Возле корабля всё было так же, как он оставил с утра. Ровный гул генератора силового поля, тихий шёпот ветра среди скучавших без дела турелей и застенчивый шорох песчинок, бьющихся о титановую обшивку корпуса. Время словно остановилось в этом мёртвом мире. Навсегда. Заблудилось где-то среди тех тёмных веков, когда тело Земли содрогалось в судорогах ядерного апокалипсиса. По прошествии времени планета невольно превратилась в скорбный монумент, возведённый самой природой в назидание потомкам. Памятник человеческой жадности, глупости и несдержанности. Смотрите, помните и не повторяйте ошибок ваших предков.
Зан мотнул головой, отгоняя наваждение. Надо посмотреть, в судовой аптечке должны быть препараты, подавляющие эмоциональность. Иначе от мыслей, что лезли ему в голову всё чаще, недолго и свихнуться.
Следующим утром, едва температура за бортом медленно, в такт восходу солнца, поползла вверх и первые робкие лучи озарили восточную часть горизонта, Зан был уже на ногах. Он сверился с картой маршрута, скачанной из памяти дроида, несколько раз перепроверил точность данных и спустился по скользкому пандусу к гравициклу. На ошибку он права не имеет. Иначе колесить ему по пустыне до бесконечности, до тех пор, пока не иссякнет запас топлива. Спустя несколько часов бешеной гонки Зан спрыгнул на горячий песок у подножия пологого холма. Оставив гравицикл внизу, он взял с собой портативного дроида, который в сложенном виде легко поместился в заплечный рюкзак, и торопливо начал взбираться на дюну. На вершине он остановился. К счастью расчёты оказались верны. Внешне развалины не представляли из себя ничего особенного. Хаотично разбросанные бетонные обломки, увитые ржавой паутиной арматуры, жались друг к другу, словно в поисках спасения от надвигавшейся пустыни и безжалостных жерновов времени. Тёмные провалы окон немногих, чудом уцелевших, зданий недоверчиво и тоскливо глядели не нежданного гостя, нарушившего их многовековой покой. С годами город медленно, но неминуемо погружался в песок. Те здания, верхние этажи которых торчали из песка, словно огрызки зубов исполинского чудовища, являли собой жалкое и грустное зрелище. Сейчас, глядя на иссечённые жаркими ветрами, изгрызенную вездесущим песком железобетонную плоть, трудно было воссоздать картины былого величия мегаполиса. Одно можно сказать наверняка, город был огромен. Развалины занимали котловину между дюнами диаметром в несколько десятков километров. Это всего лишь малая часть, оставшаяся на поверхности. Насколько глубоко под землю простирались руины, Зан не мог даже представить. В городе царила гнетущая тишина. На дне котловины стих даже ветер, лишь тихо шуршал песок, струясь по древним стенам. Зан невольно проникся мрачной атмосферой этого места. Стало не просто грустно, а даже как-то обидно и немного стыдно за своих далеких предков. Неужели любой конфликт нужно обязательно решать таким образом, чтобы не оставить после себя камня на камне? Любой спор или несогласие среди людей так или иначе приводит к самоистреблению. Достаточно взглянуть на историю человечества, чтобы понять – что-то пошло не так с самого начала, с момента зарождения цивилизации. Сколько крови пролито зря… Ради чего? Ради удовлетворения чьих-то амбиций и отстаивания глупых, безумных, никому не нужных идей. Наверное, всё же, человечество заслуживает ту судьбу, что имеет сейчас. Судьбу быть изгнанниками, без дома, без прошлого, без будущего. Теперь Зан чётко понимал, почему Научный Совет вынужден был пойти на радикальные меры. Эмоциональная элиминация выживших в той ужасной катастрофе людей, была необходима. Пусть лучше выжгут душу, не оставив в ней ничего, ни плохого, ни хорошего, чем видеть, как жестоко, остервенело, безудержно, цивилизация катится к своей гибели. Если нет возможности справиться с сорняками, лучше истребить все посевы и начать с начала, с нового, непорочного ростка.