Тут и пробовать не пришлось. Я просто приподнялась, развернулась и села, свесив ноги с лавки и испуганно – радостно глядя на собравшихся.
В начале моего движения, Дикий явно дернулся, что бы помочь, но Повелитель Драконов, коротким жестом руки остановил его.
Впрочем, помощь мне была не нужна. Я и сама прекрасно справилась с задачей.
И теперь, радостно болтая босыми ногами, с любопытством оглядывалась вокруг, не забывая и о стоящих передо мной мужчинах.
Глава 2. Разговор.
Мужчины, тем временем тоже не забывали обо мне, смотря на меня пристально – изучающим взглядом.
Но это было не важно.
Я так была рада вновь ощутить себя живой и собранной воедино, что не обращала на их задумчивый и чуть отрешенный вид, никакого внимания. Да и их пристальные взгляды меня ничуть не смущали, как и мой собственный облик.
А сидела я на лавке, радостно оглядываясь вокруг и анализируя свое состояние, в чем мать родила, перед двумя чужими мужиками.
Однако, что-то мне говорило, что после долгой и кропотливой возни по моему возвращению в мир живых, чужими их трудно было назвать. Уже, как бы и свои. Для меня, по крайне мере. А вот для них…
Я подняла глаза, вопросительно глядя на молча стоящих напротив меня особей мужского рода.
В ответ, на мой взгляд, в глазах Повелитель Драконов заплясали насмешливые искорки, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице. Пару секунд он почти весело изучал выражение моей физиономии, после чего отрывисто бросил, обращаясь к Рохану:
– Оставь нас.
Дикий, чуть напрягся, судя по ставшим напряженными изящным пальцам рук, сцепленных на груди, будто желая возразить, но слегка прикрыв сероватыми веками глаза, в знак подчинения, быстро вышел прочь, приоткрыв полог, закрывающий вход в шатер.
Судя по полоске света, быстро заглянувшей внутрь, на дворе стоял день.
Проследив взглядом за исчезающим в его неярком свете Диким, я вернула свое внимание Повелителю Драконов.
– Тебе не стыдно? – ворчливо проскрипел тот, насмешливо оглядывая меня с ног до головы.
– В смысле? – чуть охрипшим голосом, уточнила я у него, усиленно соображая: что, собственно говоря, со мной не так?
Ему не нравился мой голый вид? Но ведь я как лежала, так и села. Или мне надо было попросить покрывало, что бы закрыться? Так, мне сие и в голову не пришло. Я просто была рада возможности сидеть, смотреть, чувствовать, в принципе. Как и видеть этих двоих, в частности. Ну, пардонте, не до цивилизационных нюансов в поведении. Или он вообще о чем?
– О том. – уже не скрывая насмешки, растянувшей его губы, почти в улыбку, откликнулся мой собеседник.– Если б я не появился, ты бы ведь просто изнасиловала парня, ни за что, не про что. А он ведь тебе не единожды жизнь спас. Стыдно – маленькая девочка, а такая испорченная. – проскрипел он, чуть обнажая белоснежные кончики клыков.
Я задумчиво почесала пятерней в затылке:
– А разве он сам этого не хочет? – произнесла я, изучающее глядя на Повелителя Драконов.
– Не-а.– сощурив глаза, ехидно пророкотал тот, с откровенной насмешкой оглядывая меня с ног до головы.
– А тогда почему он меня спасает? – недоверчиво бросила я, склоняя голову набок и подозрительно уставившись на него.
Повелитель Драконов весело оскалился:
– А потому, маленькая человеческая особь, что не все чувства вызваны похотью. Иногда бывают и нормальные . Любовь, дружба, порядочность, доброта. И не всегда они имеют сексуальную подоплеку. Я понятно выражаюсь? – присаживаясь передо мной на корточки, уточнил он у меня.
Я задумалась.
***
Присев напротив девчонки, я с интересом изучал усиленную работу мысли, отражающуюся на хорошеньком личике катанианки.
Вот уж поистине, свезло, проснувшейся доброте и справедливости в одном из моих Драконов, не позволить ему пройти мимо именно этой особи. Надо же так было влипнуть! Поди теперь, объясни ей, что такое чувства, без примеси извращенности. Катанианке! А надо. Иначе придется самим убить ее, раз уж взяли на себя ответственность за нее перед этой частью Вселенной.
***
Сначала медленно поводив носом из стороны в сторону, после чего почесав переносицу указательным пальцем, я наконец выдала:
– Т.е., он меня не хочет. Но он хорошо ко мне относится. Так?
Повелитель Драконов молча кивнул, испытующе глядя мне в глаза.
Я снова дернула носом, уточняя:
– А зачем я ему тогда нужна?
– Судьба.– коротко бросил мой собеседник.
И поймав мой вопросительный взгляд, продолжил, по – прежнему буравя меня взглядом янтарно – черных глаз:
– Она сталкивает между собой людей, планеты, звезды. И эти встречи заканчиваются по – разному. Иногда катастрофами, иногда та же звезда становится двойной.
Я молча кивнула, вспоминая и облако взрыва на месте своего дома, и искривленное злобой лицо Лассы, и руки Дикого, растирающие меня после ледяной стужи…
– Но выбирая жизнь для кого-то, ты поступаешь так, потому, что не мог поступить иначе. А не потому, что хуй зачесался или тебе от него что-то надо. Однако, спасая, ты берешь на себя и ответственность за того, кого спас. – продолжил Повелитель Драконов.– Потому вмешиваемся в ход вещей мы редко. Крайне редко.– сухо бросил мне в лицо собеседник.
Я молча, исподлобья, коротко глянула на него, не забывая внимательно воспринимать, сказанное.
Он же, скривив рот в чем-то наподобие то ли ухмылки, то ли улыбки, продолжил:
– Будь парень постарше, он бы вряд ли бы влез. Но он еще слишком молод. Потому и взял на себя ответственность за тебя. Не самый лучший выбор, в объекте ответственности, должен заметить.– оскалившись произнес Повелитель Драконов.
Я лишь пристально посмотрела ему в глаза.
В бездонной черноте, взвились два янтарных протуберанца и я услышала:
– Плохо, конечно, ну да ладно. Будь он просто Диким, после такого выбора, его семья могла бы отказаться от него или разделить с ним ответственность. И тогда племя могло бы отказаться от них или НЕ отказаться. Это был бы большой выбор.
Мой собеседник резко встал, глядя на меня сверху вниз:
– Но он член стаи. Более того, тот из нас, кто имеет все задатки для того, что бы стать будущим Повелителем Драконов. И этим, он по сути, не оставил нам выбора.
Ноздри точеного носа моего собеседника гневно дернулись, но взяв себя в руки, он спокойным тоном продолжил:
– Повелители Драконов, рождаются редко, крайне редко. И они нужны. Всем. Стае. Племенам. Отягощенный привязанностью Дракон – проблема. Отягощенный привязанностью Повелитель Драконов – беда. А отягощение в виде катанианки – просто катастрофа для всех. Для племен, для стаи, лично для него.
Мрачно глядя на своего визави я буркнула, уточняя:
– А помогли вы ему со мной, что бы не терять такую ценность как будущий Повелитель или отдельно взятого Армагедона, в моем лице, захотелось?
– Точно. Ценность. И – нет. Катастрофы нам бы не хотелось. – оскалившись кивнул головой мой собеседник.– Но не только это. Он – член стаи. А это для драконов, больше чем семья. Это воинские узы, это энергетические связи и кармические узлы. От этого просто так не откажешься.
Он качнулся с носков на пятки и с пяток на носки, стоя передо мной прямо, словно натянутая струна и сцепив руки за спиной:
– И это ответственность: и его перед стаей, и всех и каждого из стаи, перед ним.
– Значит, вы теперь со мной тоже нянчитесь? А он меня убивает сам, лично, если я что-то сделаю не так, что бы не позорила братство, да? – хмуро уточнила я у Повелителя Драконов.
– Ага. – слегка ерничая, согласился он со мною.
И в ответ на мой вопросительный взгляд продолжил:
– Потому, тебе стоит усвоить и понять несколько вещей.
Повелитель Драконов чуть наклонился вперед, по – прежнему держа руки за спиной.
« Видимо что бы меня сразу не удавить. Собственными руками.» – мрачно подумала я, исподлобья глядя на него.
– Не заставляй нас стоять из-за тебя с опущенной головой. Не теряй лица. В мире немало подлого и немало подлецов. Но не все. И не все, кто проявляет к тебе дружеские чувства, что-то хотят от тебя. Иногда эти дружеские чувства просто есть. Это нормально. И да, даже испытывая к кому-то влечение, не стоит сразу прыгать к нему в постель. Это недостойное поведение для женщины. О таких, говорят: слаба на передок. И уважения она не вызывает. Более того, считается позором для семьи. Мужчин много. И много красивых. Но быть женщиной – не значит быть подстилкой. Тем более мерзко приставать к мужикам. Если конечно, ты не проститутка. А проституток мы не держим рядом с собой. И да, если ты и влюблена в кого-то, это не значит, что и он в тебя. И это его право. Право на свою жизнь. В которую ты, не имеешь права лезть. Это понятно? – приблизив свое лицо к моему вплотную, рыкнул он.
Жар от его дыхания обдал мою кожу горячей волной, казалось, еще чуть-чуть и мои ресницы, волосы начнут скручиваться, опаленные огнем.
Но этого не произошло, так что я лишь покраснела, впрочем, не только от его поистине жгучего выдоха в мою физиономию, но и от испуга, и от того…
Да, что там говорить. Он был во многом прав, Повелитель Драконов.
Не знаю, происхождение или гормоны тому виной, но сейчас я и правда могла затащить любого мужика к себе в постель, не вспоминая о своем возрасте и не думая о его чувствах. Я вообще об этом забыла. Удовлетворение похоти было для меня само собой разумеющимся делом. Хочу и все! Притом, я и сформулировать то толком не могла: а чего хочу то? Обо всем этом я просто не думала, подчиняясь лишь импульсам. Чего? Да, похоти, похоже. Обыкновенной похоти, вдруг проснувшейся во мне и почти подчинившей себе все остальное из моей личности. Я почти стала ее рабой. Не осознавая этого, не думая.
И анализировать то, произошедшее, я начала только сейчас. После слов Повелителя Драконов.
А до этого – нет, и мысли о том, что это не совсем правильно не было. Ни об этом, ни о наличии у других их собственных желаний или взглядов на жизнь, я не задумывалась.
Сейчас я вообще бы, ни с кем бы, не стала считаться. Превращаясь в…
В кого? Проститутку? Вторую Лассу?
Я густо покраснела, чуть растерянно глядя на своего собеседника.
Тот стоял раздвинув ноги на ширину плеч и скрестив руки на груди, внимательно меня изучал.
– Возможно, действие молока Диких, разбудило гормоны, вызвав взрыв не самых лучших инстинктов. Не знаю. Еще никто из людей не употреблял его в таких количествах.
Он коротко хохотнул, не сводя с меня пристального взгляда.
От его скрежещущего смешка, у меня мороз пошел по коже. А взгляд черных глаз цеплял нутро не хуже крючков той плети, которой меня попотчевала Ласса.
При воспоминании о ней, во мне зашевелилась злость, которую, впрочем, я быстро загасила, в данном случае, она была излишней. Сейчас мы о другом толкуем…
– Но и основа для этого есть. Так что, тебе придется усиленно себя контролировать, а то мало ли, что там еще в тебе проснется?
Он холодно усмехнулся, внимательно оглядывая меня сверху донизу колючим взглядом.
Я же задумалась, уставившись в одну точку немигающим взглядом и не обращая на него особого внимания.
Мне было о чем подумать.
Как я поняла, я связана с одним из членов стаи. Который, в свою очередь, связан с остальными ее членами. Т.е., это группа со своими правилами и своим Кодексом Чести. Братство воинов, умеющих считаться со своими, но требующими должного уважения и к себе. А уважение завязано на их Кодексе Чести.
– Поясни, – попросила я, обращаясь к их командору.– вы не испытываете чувств, у вас нет семьи, нет особой связи с родными, но вы крепко связаны между собой. Так?
– Почти. – вновь присаживаясь передо мной на корточки, кивнул головой Повелитель Драконов.
И в ответ на мой вопросительный взгляд, пояснил:
– Чувства у нас почти отсутствуют. Это так. Но все же они есть. И иногда они просыпаются, выходя из заморозки, сильнее, чем нужно. Правда, все же не такие и не в том объеме, что, например, у людей. Или у остальных Диких. Мы живем, уважая членов своих родов, законы тейпов. Но не испытываем к ним привязанности. Просто считаемся. Но, если вдруг, в ком либо из наших, неожиданно возникает нечто, похожее на чувства, то с этим считаются все. Поскольку Дикие однолюбы в принципе. Так мы устроены. Посему, своих мы бережем. Другой любви и соответственно, пары, у нас не будет. Тем более, это касается драконов. Если у кого-то из наших проглядывают чувства, мы ему соболезнуем и бережем предмет этих проявлений. Если только этот предмет будет достоин ответственности: всех за одного. Ясно?
Я молча кивнула, глядя на нависшую надо мной грозовым облаком, фигуру Повелителя Драконов.
Подводить ни Дикого, ни себя, ни остальных членов стаи, мне, и правда, не хотелось. Вот только как не подвести?
Я тяжело вздохнула, уточняя:
– А что со мной вообще было? Что за плетка, которой меня отходили? О каком молоке ты говорил?
Надо же было как-то перевести разговор в еще одно, интересующее меня русло.
Уголок рта Повелителя Драконов слегка пополз вбок, губы сжались в тонкую линию и он тихо произнес, глядя на меня чуть смягчившимся взглядом черных, без единой янтарной вспышки, глаз:
– А это уже совсем другой разговор. И об этом мы поговорим, чуть позже. А пока тебе стоит одеться. Но, только после осмотра нашего целителя.
При этих словах, угол полога шевельнулся, впуская в шатер новое действующее лицо.
Глава 3. Целитель.
Лицо, надо сказать, весьма симпатичное.
Вошедший в шатер мужчина был высок, очень высок, даже по меркам совсем не низкорослых членов стаи или обитателей Гатилайи. И очень худым. Я бы даже сказала – тощим. Настолько, что по костям, выпирающим сквозь облегающую его фигуру костюмом, можно было изучать анатомию. Впалые щеки и черные круги под почти провалившимися в череп глазами, лишь дополняли картину.
Однако, при всем общем печальном виде, больным он никак не выглядел. И чуть прищуренные глаза с темно-серыми протуберанцами на черном фоне, смотрели на меня из-под кустистых бровей изучающее – цепко.
Впрочем, как я отметила про себя, вид и у остальных двух присутствующих в шатре до прихода целителя, тоже был довольно усталый, а не только у вновь прибывшего.
Полог вновь колыхнулся, впуская Рохана обратно в палатку.
Целитель, тем временем, остановился напротив меня и, неожиданно стремительно наклонившись вперед, аккуратно, но очень крепко обхватил мое лицо руками, пристально вглядываясь куда-то вглубь моих глаз.
Хотя, «обхватил руками» это сильно сказано. Вся моя физиономия поместилась на кончиках его пальцев, просто утонув в сильных ладонях.
Руки целителя были крупными и одновременно изящными. Пальцы цепкими и при этом очень нежными, аккуратными, мягкими.
Из таких рук не вырвешься, не ускользнешь сквозь пальцы, да и не захочешь. Таким рукам доверяют себя: всю, разом и без остатка или колебаний.
А чернота его глаз тем временем захватывала мое сознание, растворяя мое Я в своей бездонной глубине.
Темно-серые протуберанцы взвились из обители тьмы, проникая куда-то вглубь моего мозга, раздвигая пласты сознания и анализируя каждую клеточку, каждую нейронную связь в моей черепушке.
И я почти растворилась в этих чужих глазах.
Но, то ли долгое пребывание в черной, бездонной мгле натренировало меня.
То ли у меня, в принципе, есть какой-то иммунитет к таким вещам, но полностью в глубине этих глаз я не растворилась, сохраняя целой и независимой горошиной, свое Я, в этой глубине чужого сознания, вторгшегося в мое.
Не знаю, сколько мы играли в гляделки, но в один миг к ним присоединилась вся энергетика целителя. И в меня, сквозь солнечное сплетение, сквозь «белую линию»* живота, извиваясь словно множество змей или щупалец, начала вползать его энергия. Мягкая и гибкая, словно атласные ленты, она как будто ощупывала каждый внутренний орган, каждый позвонок, каждый нерв, каждую клеточку моего тела.