Но я всё-таки ускорил шаг, когда понял, что выбрал дорогу мимо городского кладбища. Я знал, что там полно покойников, крестов, надгробных памятников и могильных ангелов, которые сбились в кучу и кренились в разные стороны, а некоторые уже лежали на земле. Днём кладбище выглядело жутковато, а ночью казалось ещё страшнее.
Я перешёл на другую сторону улицы, чтобы не идти слишком близко к кладбищу, но даже издалека видел памятники, которые подбирались к самой ограде, как будто хотели протиснуться между прутьями и сбежать.
Я ускорил шаг и почти побежал. Чем быстрее я оставлю кладбище позади, тем лучше.
Приближаясь к высоким кладбищенским воротам, я услышал детский плач. По крайней мере, так мне показалось. Но откуда на кладбище взялся ребёнок? Наверное, это было что-то другое, может быть, какое-нибудь животное. У нашей соседки была сиамская кошка, и её мяуканье было похоже на детский плач.
Испугавшись, я пошёл ещё быстрее. Но потом снова услышал плач. Он раздавался снова и снова. Тихий голос звал на помощь. Это точно была не кошка.
Почти незаметная в тумане, за воротами кладбища стояла маленькая девочка и сжимала прутья ограды, как будто заключённая в тюрьме.
– Пожалуйста, помогите мне! – плакала она. – Я не могу выйти!
В её голосе было такое отчаяние, и она выглядела такой беспомощной, что я перешёл через дорогу и заговорил с ней.
– Как ты попала на кладбище? – спросил я. – Что ты там делала в темноте?
Девочка принялась накручивать на палец прядь длинных тёмных волос и обеспокоенно посмотрела на меня.
– Я сама во всём виновата. Я отошла от своих спутников и свернула не на ту тропинку, а теперь не могу открыть ворота.
– То есть твои друзья оставили тебя здесь совсем одну?
– Пожалуйста! – снова принялась умолять девочка. – Открой ворота и выпусти меня. Я больше не могу оставаться в этом ужасном месте.
Я думал, что ворота будут заперты, но, после того как я несколько раз потянул, они со скрипом приоткрылись, и девочка смогла проскользнуть в щель.
– Спасибо тебе! Спасибо. Я тебе навеки благодарна. – Она улыбнулась мне. – Меня зовут Аллегра. А тебя как?
– Уильям.
– Уильям. – Она на минуту задумалась, а потом снова улыбнулась. – Уильям – хорошее имя. Честное. Мальчику, которого зовут Уильям, можно доверять.
Это показалось мне очень странным, но, кажется, это был комплимент.
– Я никогда не встречал никого с именем Аллегра, – заметил я. – Но уверен, что это тоже хорошее имя.
– Я рада, что ты так считаешь.
Аллегра взяла меня за руку.
– Этот туман меня совершенно сбил с толку, – сказала она. – Я не знаю, куда идти. Ты не мог бы довести меня до дома? Если, конечно, тебе не трудно.
– Мне совсем не трудно. Где ты живёшь? – По правде говоря, если бы я повёл девочку домой, то опоздал бы к ужину, но как я мог бросить её одну на улице?
– Поплар-стрит, дом 213. Знаешь, где это?
– Конечно, я знаю Поплар-стрит. Я всю жизнь прожил в этом городе.
– Всю жизнь? Боже мой! А мы никогда долго не задерживаемся на одном месте. – Она крепче вцепилась в мою руку. – До Поплар-стрит далеко идти?
– Не очень. Она по другую сторону кладбища.
– Я бы предпочла не идти рядом с кладбищем. Мы можем пойти другим путём?
– Конечно.
Девочка и понятия не имела, как я обрадовался. Пока мы стояли у кладбищенских ворот, я всё время слышал какие-то странные звуки и видел какое-то движение среди памятников. Я знал, что у меня снова разыгралось воображение, но как же было здорово оказаться как можно дальше от кладбища!
Я взял девочку за руку, и мы свернули на Честнат-стрит. Как только кладбище исчезло из виду, я глубоко вздохнул и пошёл медленнее, чтобы не утомлять Аллегру.
– Почему твои друзья бросили тебя на кладбище? – спросил я. – Они что, хотели тебя напугать? Это подло – поступать так с ребёнком. Моя сестра испугалась бы до смерти.
Аллегра пожала плечами.
– Просто они уже привыкли к моим «исчезновениям», как они их называют. Я часто ухожу гулять одна. Они знают, что я найду дорогу домой или меня приведёт кто-нибудь вроде тебя.
Я удивлённо посмотрел на неё. Никогда прежде я не видел такой странной девочки. Большинство детей боялись темноты и кладбищ. Но Аллегра вела себя так, словно не было ничего страшного в том, что в тёмную, туманную ночь её бросили одну на кладбище.
– Но сейчас ведь уже темно, – заметил я. – И такой жуткий туман.
– Вообще-то мои спутники беспокоились бы сильнее, если бы я потерялась днём, а не в темноте.
Я засмеялся.
– У тебя странное чувство юмора, Аллегра.
Она сердито посмотрела на меня.
– Я не шучу.
– Прости. Просто я подумал…
Она нахмурилась ещё сильнее, и я замолчал.
Дальше мы шли молча. Фары проезжавшей мимо машины осветили бледное лицо Аллегры. Она смотрела прямо перед собой, не глядя на меня и по-прежнему хмурясь, как будто всё ещё сердилась. После того как мы молча прошли ещё один квартал, я решился задать ей какой-нибудь невинный вопрос.
– Ты тоже учишься в начальной школе Харгроув? Моя сестра Рэйчел во втором классе. Тебе, наверное, столько же лет, сколько и ей? Может быть, ты даже её знаешь.
– Я не хожу в школу. У меня другие уроки.
– А, так ты учишься дома! – Это многое объясняло. Наверное, Аллегра много времени проводила одна. Может быть, поэтому она говорила, как героиня какой-то старинной книги. И казалась старше Рэйчел.
– Тебе нравится всё время быть дома и не ходить в школу? – спросил я.
– Иногда я бы хотела пойти в настоящую школу. Без друзей мне так одиноко.
– Я мог бы привести Рэйчел к тебе домой. Может быть, она тебе понравится.
– Это невозможно. Мне не разрешают общаться с другими детьми.
– А как же дети, с которыми ты была на кладбище?
Аллегра засмеялась.
– Боже мой! Что за странная мысль. Почему ты решил, что моими спутниками были дети?
– Просто большинство детей дружат с другими детьми их возраста, как Рейли и я или Рэйчел и Коллин. – Я помолчал в ожидании ответа Аллегры, но она разглядывала свои блестящие туфли, которые были такими же необычными, как и её платье. – Если твои друзья не дети, то как ты с ними играешь? Чем вы занимаетесь?
– Твои вопросы начинают меня утомлять, Уильям. – Аллегра высвободила руку и побежала по улице. – Далеко ещё до Поплар-стрит? – крикнула она.
– Подожди! – Я побежал за ней, опасаясь, что потеряю её в тумане.
Она остановилась и посмотрела на меня. Я не знал, сердится она или нет.
– Извини. Я не хотел тебе надоедать, – сказал я. – Но ты такая странная. Уже поздно. Разве твои родители о тебе не беспокоятся?
Аллегра улыбнулась своей странной улыбкой, слегка приподняв уголки губ.
– Я уже говорила, что часто ухожу гулять одна. Никто не беспокоится, если я вернусь поздно. Они знают, что я могу о себе позаботиться.
– А что, если какой-нибудь недоброжелатель увидел бы тебя на кладбище? Из тех, о которых рассказывают в вечерних новостях?.. Ты ведь знаешь, о чём я? Тебе опасно гулять в темноте.
– Я уже сказала, что не стоит обо мне беспокоиться. Возможно, тебе лучше побеспокоиться о себе.
Аллегра снова начинала сердиться. Я сунул руки в карманы и пошёл рядом с ней.
– Почему я должен беспокоиться о себе?
– С мальчиками тоже может случиться что-нибудь плохое.
– Это происходит не так уж часто, – пробормотал я. – Во всяком случае, не в этом городе.
Аллегра посмотрела на меня.
– Плохое происходит повсюду, Уильям.
Она говорила так печально, как будто знала о плохом больше, чем я.
Потом Аллегра снова взяла меня за руку и спросила:
– Мы уже пришли на Поплар-стрит?
– Ещё пара кварталов, – ответил я. – Ты замёрзла? У тебя такое тонкое платье.
– Это моё любимое дамское платье. – Аллегра разгладила юбку. – Разве оно не прелестно?
– Рэйчел бы тоже такое хотелось.
– Твои родители вряд ли смогут найти платье такого качества. Его сшили в Париже специально для меня.
– Так ты француженка? – Если Аллегра иностранка, это объясняет её маленькие странности.
– Я родилась не во Франции, если ты это имеешь в виду. Но мы часто путешествуем в Европу.
– Везёт тебе! Я никогда нигде не был, кроме Калифорнии Мы ездили туда на похороны дедушки.
Аллегра вздохнула.
– Иногда путешествия утомляют. Сначала надо собираться, потом разбирать чемоданы, подниматься на борт судна, снова сходить. – Она зевнула, как будто даже этот рассказ её утомлял.
– Когда я вырасту, то поеду в кругосветное путешествие со своим другом Рейли. Нам никогда не будет скучно.
Аллегра пожала плечами. Мы остановились на углу, и сквозь туман я прочёл название улицы.
– Это Поплар-стрит. Твой дом с левой или с правой стороны?
Аллегра посмотрела в обе стороны.
– Туман такой густой. Я не знаю, куда идти.
– Давай свернём направо. Если номера домов больше 213, мы повернём обратно и пойдём в другую сторону.
Но, конечно, всё оказалось не так легко. Дома на Поплар-стрит были самыми старыми во всём городе. Они были огромными и стояли далеко друг от друга посреди просторных газонов. Кое-где на крыльце горел свет. Из-за тумана было тяжело разглядеть номера домов. Мы проблуждали пару кварталов и поняли, что идём не в ту сторону. Расстроенные, мы повернули назад.
Когда мы проходили мимо особенно красивого дома, я заметил:
– Моя мама хотела бы жить на этой улице.
– А ты бы хотел здесь жить, Уильям?
– Наверное, нет. Только представь все эти листья, которые мне придётся сгребать, и траву, которую придётся косить. – Я посмотрел на Аллегру. – А тебе тут нравится?
– Иногда. Возможно, мне нравилось бы здесь больше, если бы у меня был друг.
– В этом районе полно детей. Рэйчел дружит с Коллин Дэвис, которая живёт в одном квартале отсюда на Уолнат-стрит. Ты её знаешь?
Аллегра покачала головой и печально посмотрела на меня.
– Я же сказала, что мне не разрешают играть с другими детьми.
– Но…
– У нас есть определённые стандарты…
– Хочешь сказать, эти дети недостаточно хороши, чтобы быть твоими друзьями?
Аллегра нахмурилась.
– Ты опять задаёшь слишком много вопросов, Уильям. – Она вздохнула и посмотрела на номер дома. – 217. Мы почти пришли.
Она опустила голову, пошла медленнее и наконец остановилась перед соснами, которые скрывали из виду её дом.
– Я думал, тебе не терпится вернуться домой, – заметил я.
Аллегра схватила меня за руку.
– Я тебе нравлюсь, Уильям?
– Конечно. Почему бы и нет?
Она так пристально посмотрела на меня, что мне стало не по себе. Я прежде не замечал, какие светлые у неё глаза и какие маленькие зрачки. Мне стало страшно, и я отступил назад.
Её взгляд стал ещё более пристальным и холодным.
– А что, если я не такая милая, как ты думаешь? Что, если ты вовсе был мне не нужен, чтобы спасти меня и отвести домой? Что, если я всё время притворялась?
Я уставился на Аллегру, удивлённый произошедшей в ней переменой.
– Но зачем тебе притворяться?
Она подошла поближе, и я сделал ещё один шаг назад.
– Что, если это тебе грозит опасность?
Её глаза блеснули в свете фонаря. Теперь они казались ещё светлее.
– О чём ты говоришь, Аллегра? Я тебя не понимаю.
Внезапно она повернулась и перестала гипнотизировать меня взглядом. Не глядя на меня, она сказала:
– Ты был добр ко мне, Уильям, но теперь ты должен идти. Я не твой друг. Не жди, что я буду тем, кем не могу быть.
– Но разве ты не хочешь, чтобы я зашёл вместе с тобой? Наверное, твои родители ужасно сердятся. Я могу объяснить, почему ты опоздала.
– Нет! – вскрикнула Аллегра. – Они должны подумать, что я пришла одна.
– Я не понимаю…
– Поверь мне, тебе лучше этого не понимать. – Аллегра как-то странно щёлкнула зубами, как моя кошка при виде птицы. – Иди домой! И не возвращайся! – Она побежала к дому. Ворота открылись и тут же с лязгом захлопнулись за ней.
Надеясь, что туман скрывает меня из виду, я последовал за Аллегрой к дому. Я видел, как она взбежала по ступеням. Видел, как открылась входная дверь. Тёмная фигура втащила Аллегру внутрь. Но прежде чем дверь захлопнулась, я услышал низкий голос:
– Ты обещала кого-нибудь найти, Аллегра.
Я уставился на закрытую дверь. Окна дома были тёмными. Единственным звуком был шелест сосен у меня за спиной.
Наконец я сдался и повернул назад. Устало шагая по знакомым улицам, я чувствовал себя потерянным, хотя знал, где нахожусь.
Почему Аллегра велела мне уходить и не возвращаться? Может быть, это была какая-то неизвестная мне игра? Она завладела моими мыслями и не оставляла меня в покое. Она совершенно сбила меня с толку. Может быть, я всё это выдумал? Может быть, я никогда не выпускал никого с кладбища и не отводил домой.
Я был так поглощён своими мыслями, что не заметил «Вольво», который затормозил совсем рядом со мной. Папа распахнул дверцу машины.
– Я весь город объехал в поисках тебя, – сказал он. – Мама ужасно переживает.
Когда мы вернулись домой, я сказал маме, что мой телефон разрядился и я заблудился в тумане. Сам не знаю почему, но я ничего не сказал про Аллегру. Наверное, я просто не мог объяснить, насколько странным было это знакомство.
На следующий день я решил вернуться в дом Аллегры. Я представлял, как постучу в дверь и скажу её родителям, что это я вчера вечером привёл Аллегру домой. Потом скажу, что хотел бы с ней увидеться. Худшее, что могли сделать её родители, это захлопнуть дверь и сказать, чтобы я больше не возвращался. Но я вполне мог увидеть Аллегру во дворе или за окном и поговорить с ней. Она была загадкой, которую я должен был разгадать.
Добравшись до Поплар-стрит, я направился к дому номер 213. Я дошёл до сосен, остановился и мысленно повторил то, что скажу при встрече с родителями Аллегры.
Надеясь, что придумал хорошее объяснение, я прошёл мимо деревьев и остановился как вкопанный.
На месте газона тянулось целое поле засохших сорняков. Разросшиеся кусты скрывали крыльцо. Окна были заколочены. Крыша провалилась. Снаружи дом был обшит голыми потрескавшимися досками. Дымовая труба накренилась.
Решив, что перепутал адрес, я подошёл к следующему дому и проверил номер: на входной двери виднелись медные цифры 215.
Я вернулся назад и распахнул ржавые ворота: на подпорке крыльца я увидел нарисованные краской цифры 213. Краска на двери потрескалась и облезла, как мёртвая кожа. У растрескавшихся перил крыльца лежали кучи листьев.
Я дотронулся до дверного молотка, и он оказался у меня в руке. Я принялся стучать в дверь.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнул я. – Это я, Уильям!
– Эй! – раздался крик у меня за спиной. – Ты что, не видел табличку «Посторонним вход воспрещён»?
Я повернулся. На тротуаре стоял какой-то мальчишка и, нахмурившись, смотрел на меня. Я уже видел его в школе, но он был на год старше меня, и я не знал, как его зовут.
Я пробрался сквозь заросли на газоне и подошёл к нему.
– Извини, но я не видел таблички. Ты не знаешь, кто здесь живёт?
– Привидения, – ответил мальчик. – Это дом с привидениями. – Он засмеялся. – Так говорят некоторые люди. Но лично я не верю в эту чушь.
– Но я был здесь вчера вечером. Я привёл в этот дом маленькую девочку. Она сказала, что живёт здесь.
– Наверное, она тебя обманула. Здесь уже давно никто не живёт. Дом пора снести, но папа говорит, там какие-то проблемы с документами.
– Её зовут Аллегра. Ты её не знаешь?
– Я знаю всех детей на Поплар-стрит. Уверяю тебя, здесь нет никого с именем Аллегра. – Мальчик хлопнул меня по спине. – Увидимся позже! Мне пора на футбольную тренировку.
Когда он исчез из виду, я зашёл за угол и увидел переулок, который тянулся между домом Аллегры и соседним домом. Со стороны Поплар-стрит высокая покосившаяся изгородь скрывала всё, кроме верхнего этажа дома 213, но я нашёл дыру и протиснулся внутрь.
Сзади дом выглядел ещё хуже. Двор зарос высокой травой. В ней скрывалось нечто похожее на остов старинного экипажа. Повсюду был разбросан разный мусор: кровельная дранка, доски и кирпичи, бутылки и жестянки, сломанный стул, треснутое зеркало. Такое впечатление, что люди годами выбрасывали мусор за забор.