Уже когда Эрменгарда возвращалась по подземному туннелю, воспроизводя в голове разговор с магистром, то поняла, что Жак де Моле так и не сказал, какую же всё-таки реликвию ей с сыновьями поручили перевезти в медвежий угол Европы, в холодную и дождливую восточную Пруссию.
Глава 2
Пароли – дело такое, о них следует договариваться отдельно
В гостиной «избы» сидела молодая и очень красивая девушка, некая пантера. Про таких говорят: дорогая женщина, в прямом смысле этого слова. Она была очень красивой и, самое главное, точно знала об этом. Это была классическая жена миллиардера, каковую представляют себе простые обыватели.
– И вот так сидит и не уходит, – продолжал вводить Зинку в курс дела Алексей, – всё было, как всегда. Сначала она позвонила, сказала, что ей рекомендовал нас Гущин, ну, помнишь дело о слежке три месяца назад. Мужику казалось, что за ним следят, а все вокруг, включая нанятых детективов, считали его сумасшедшим. Но мы выяснили, что он прав и это было дело рук его маленькой падчерицы.
– Да-да, – словно вспоминала Зинка, вглядываясь в гостью через тайное стекло.
Как только она поняла, что делать офис из квартиры неправильно, а Эндрю, придя к ним в команду, затребовал множество техники и пространства, решение пришло само. На заработанные к тому времени деньги Зинка приобрела маленький деревянный домик, затерявшийся во дворах панельных многоэтажек на востоке Москвы. Никто: ни администрация города, ни жители района Перово – так и не поняли, почему судьба сберегла это хоть и красивое, но всё же трухлявое сооружение. Когда ремонт был сделан, дом приобрёл вид русской избы, и незнающий человек мог подумать, что это музей русских национальных традиций. Внутри же и вовсе пришлось порядком вложиться в благоустройство. Первым условием было вот такое стекло с возможностью слышать и видеть, что происходит в приёмной. Тогда Алексей подшучивал над Зинкой, говоря ей, что она насмотрелась шпионских фильмов, но сейчас уже не раз смог оценить гений своего шефа. В гостиной оно смотрелось словно большой телевизор, а в комнате по соседству – как огромное окно. Причём они слышали, как стучит чайная ложка о стенки кофейной чашки, а гостья не слышала ни звука из их комнаты.
Она сидела и маленькими глотками пила кофе. Не нервничала, не дёргала телефон, не переживала, просто сидела, достойно держа голову на своей лебединой шее.
– Ну так вот, – продолжил Алексей, он был правой рукой Зины и потому считал, что сейчас опростоволосился, – я адрес не давал, просто положил трубку, вежливо сказав, что убийствами, а тем более групповыми, мы не занимаемся.
– Адрес мог дать тот же Гущин, – вставил своё предположение Эндрю. В их маленькой банде он был самым немногословным, перенеся весь свой интеллект в мир компьютеров и Интернета.
– Гущина блокируем, – спокойно сказала Зинка ему, и Эндрю согласно махнул своей непослушной чёлкой.
Прошло немного времени, как детективное агентство «Дилетант» перешло по наследству к Зинаиде, но она, быстро поняв суть, уже стала прекрасным руководителем. Умела принимать решения и разговаривать с людьми так, что позже они не понимали, как эта маленькая, хрупкая девчонка с веснушками могла столько из них вытащить. Они удивлялись, а Зинка точно знала, что это воспитание деда. Ей даже сейчас казалось, что и к её воспитанию профессор психологии применял свою, только ему известную методику, словно точно знал, чем ей придётся заниматься в будущем.
«Знаешь, Зинка, – рассуждал он, попивая его любимое холодное белое вино, – люди любят в основном себя, но даже если не любят, то им ещё приятнее, когда интересуются их персоной. Поэтому если человек тебе нужен, если ты хочешь расположить его к себе, то искренне интересуйся им. Его мнением, жизненной позицией. По опыту скажу: даже те, у кого она отсутствует, придумают её на ходу и будут тебе после безмерно благодарны, даже сами не подозревая, за что. Потому как именно своей жизненной позицией мы проявляем индивидуальность, чувствуем себя личностями, а ты им подаришь это внутреннее ощущение. Самое же главное – тебе это не будет ничего стоить, а процесс благодарности запустится».
– Информацию на неё, – попросила Зинка, вернувшись мыслями в «избу», именно так хирург во время операции просит скальпель. Эндрю тут же протянул ей папку, словно ждал приказа. – И чего же ждёт в нашей «избе» эта настойчивая красавица? – спросила она, одновременно читая информацию, подготовленную на гостью.
– Сказала, не уйдёт, пока не получит согласие на её расследование, утверждает, что ей обещали помощь, – видно было, что Алексей решил сейчас полностью положиться на своего шефа, которая, как он знал, способна на многое.
В этот момент хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Мотя, нагруженная пакетами.
– Шеф, ты уже здесь, – расплылась она в улыбке. Матильда по-прежнему была платиновой блондинкой с причёской каре, а вот образ леди с их совместной операции, который так тщательно для неё выбирал Алексей, не прижился. Она вернулась к своим ярким вещам, цветным и экстремально коротким.
– Классный шарфик, – вместо приветствия сказала Зинка Моте.
– Тебе тоже понравился? – расцвела Матильда, словно получила приз. – Жалко, конечно, что малиновый, но мне кажется: голубое пальто и малиновый шарфик смотрятся загадочно.
– Загадочно – это хорошо сказано, – задумчиво ответила Зинка, продолжая читать печатный текст, подготовленный коллегами. – В общем так, друзья, – закончив изучать досье на посетительницу, она обратилась к молчавшим до этого Алексею и Эндрю, – пойду попробую переубедить нашу мисс совершенство и вернусь, а вы пока накрывайте праздничный стол.
– По поводу чего? – растерянно спросил Алексей, будто от повода зависел вид стола.
– Встреча старых друзей, – сказала Зинка. – Такой повод тебя устраивает?
– Формально да, но такие встречи не празднуют, ты улетела два дня назад. С Мотей мы расстались сегодня за завтраком, и, как оказалось, всего на час, а Эндрю вообще уже три дня ночует в избе. Кстати, что ты здесь делал?
– Алексей, вы зануда, – спокойно констатировала сей факт Зинка и вышла из комнаты.
– Она права, – вздохнула Мотя, глядя на мужчину своего сердца, – непонятно, как я с тобой живу, всё это проклятая любовь между Близнецом и Львом.
Алексей хотел ответить своей возлюбленной, что именно он прощает ей многое, если не всё, но в гостиной началось движение, и они замолчали, уткнувшись в стекло.
– Здравствуйте, – произнесла Зинка с порога, только открыв дверь. Лицо её излучало любовь и мир во всём мире. С ней сейчас не только не хотелось ругаться. Зинку, словно доброго домашнего котёнка, хотелось погладить и поиграть с ней.
– Как она это делает? – задал риторический вопрос Эндрю, глядя на работу своего шефа.
– Растёт шеф, с каждым днём растёт, – согласился с восхищением Алексей, а Мотя расплылась в улыбке, глядя через стекло на Зинку.
Группы Дилетантов собирались из четырёх человек, в них обязательно есть логик, в их случае это был Алексей. Технарь – когда их свела судьба под именем Савелий Сергеевич Штольц, эта роль была отдана, естественно, Эндрю, мальчику, выросшему в семье математиков и половину своей жизни проживающему в Сети. Администратор – с работой которого неплохо справилась Зинка, но Моте выпала самая сложная должность «Дилетантов», она была импат. Сейчас, когда они сами подбирали людей, то поняли, насколько сложно найти настоящего импата. Человека, который будет понимать других людей, как себя, и вести расследование в нужное русло на одних лишь эмоциях. По-хорошему именно на импатах и их умении чувствовать людей, сопереживать и стремлении помочь строилась система «Дилетант». Мотя была стопроцентным импатом. Сейчас, когда удавалось найти хоть наполовину похожего персонажа, это была победа, но такие, как Мотя, которые могли вот так улыбаться, пока не попадались.
– Матильда, – не выдержал Алексей, глядя на её такую искреннюю улыбку, – шеф работает, она не любит весь мир, не собирается осчастливить эту мадам, она просто работает.
– Умеешь ты, Лёшик, испортить настроение, – скуксилась та, но обидеться не успела, потому как за стеклом стали происходить интересные события.
– Ну я же вам уже объяснила, – в сотый раз повторила Зинка, и дружелюбие, которым она блистала ещё десять минут назад, начало трещать по швам, – мы просто этого не умеем. Убийство не наш профиль, даже если мы договоримся, возьмём гонорар, ваши деньги будут выброшены на ветер. Наша система не работает на схемы убийства. Вам лучше обратиться в другую контору.
– Ну, он меня предупреждал, что так и будет, – вздохнула красивая девушка.
– Кто? – всё так же улыбаясь, спросила Зинка, но даже невооружённым глазом было понятно, что этот вопрос очень важен для неё.
– Человек, позвонивший и рассказавший про ваше агентство. Он настаивал, что мне помочь сможете только вы, – ответила посетительница. – И потом он сказал, если не подействует пароль «Знаешь, Зинка, я против грусти», – по-деловому сказала красавица, – тогда надо будет подключить тяжёлую артиллерию. Но только разговаривать я должна лично с Зинаидой Звягинцевой.
– Я Зинаида Звягинцева, директор агентства «Дилетант», – представилась она запоздало, всё-таки сказывались усталость от восьмичасового перелёта, смена часового пояса и, конечно, душевная боль, которую привезла с собой из Владивостока.
– Я вам верю, – сказала девушка, – но хотелось бы доказательств, паспорт например.
Зина достала из сумочки паспорт и показала посетительнице, та удовлетворённо махнула головой и, закатив глаза, вспоминая каждое слово, сказала:
– Главный вопрос в жизни, Зинка, заключается в том, что, если ты способен сказать «да» своему приключению, твоя жизнь случится. В обратном же случае она просто будет. Выбор всегда за тобой.
А вот этого не знал никто, даже те трое, что сейчас переживали за стеклом в другой комнате.
Стены «избы» после этих слов провалились, и запахло морем. В то лето они не смогли никуда слетать на отдых, поэтому в свой любимый Сан-Ремо Зинка с дедом отправились не в сезон. Маленький итальянский курортный городок просто тонул в сонной тишине, как мухи по осени в паутине, и хотелось молчать с ним в такт. Дед пил вино, а Зинка – крепкий и очень ароматный кофе, который, казалось, могли готовить только здесь. Они много в ту поездку рассуждали о жизни, о судьбе и возможности человека. Именно тогда, в тот незапланированный отпуск к холодному уже морю, дед и сказал эти слова, точно в такой последовательности, в какой сейчас произнесла посетительница. Возможно, Зинка бы не запомнила их, как не обращала она внимания на обычные их дискуссии, если бы сама тогда не попросила:
– Знаешь, дед, обещай мне: как только моя жизнь просто будет, ты повторишь мне слово в слово то, что только что сказал. Я проснусь и вновь скажу своей жизни: «Да».
– Ну что, вы согласны взяться за моё дело? – вернула Зинку в реальность посетительница.
– Да, – немного ошарашенно ответила Зинка, – давайте начнём всё сначала. Как вас зовут?
Глава 3
Инициатива приветствуется, ну почти всегда
Когда Зинка закончила петь, размякшие от вина и задушевных песен друзья по-прежнему продолжали молчать. Они понимали, что это была не просто песня, это была исповедь души, то, что Зинка не могла сказать словами, о чём боялась подумать и что не решалась осознать.
После того как она закончила разговаривать с посетительницей и, проводив её из «избы», зашла в комнату, где находились друзья, просто скомандовала:
– Так, про дело на час забыли, давайте выпьем и поедим, разговаривать будем довольные и сытые.
Никто не сопротивлялся, все понимали, что дело делом, а Зинка всё-таки рассталась с молодым человеком, с которым провела последние полтора года, а планировала, вообще-то, всю жизнь.
– Расстояние – оно безжалостно, – вдруг заговорил Алексей, – не бывает ни дружбы, ни любви, когда тебя разделяют тысячи километров. Эти километры каждодневно убивают и чувства, и желания, и обещания.
– А я не согласен, – вдруг возразил Эндрю. Он выпивал крайне редко и оттого сейчас раскраснелся, стал более разговорчив. – Помните Василису? Она тогда прилетела в Москву, и мы даже попробовали построить отношения, но не вышло. А всё почему? Потому что не было любви, а настоящая любовь – она любые преграды преодолеет, и расстояние тут совсем ни при чём.
– Шеф, – Матильда тоже решила вставить своё мнение. Конечно, образования ей по-прежнему не хватало, чтоб красиво рассуждать, но, вот уже полтора года живя с Алексеем, человеком образованным и всесторонне развитым, она научилась даже свой скудный интеллектуальный багаж красиво преподнести. Например, начиная туманно: – Я где-то читала, что отношения, завязавшиеся в экстремальных ситуациях, нежизнеспособны. Да к тому же, ты Козерог, он Овен, двое рогатых в паре – это катастрофа.
– Матильда, прошу, давай без твоих стопроцентных теорий, – сморщился Алексей.
– А вот и зря, слушали бы меня, и такого бы не случалось, – надулась Мотя на своего мужчину. – Вот, к примеру: когда с лёгкой руки Савелия Сергеевича мы с вами летали во Владивосток на расследование, я уже знала, что мы с тобой будем вместе.
– Ну, то, что у меня не было шансов, я понял, но не лишай шефа надежды, потому как она наш компас земной.
– Он сказал, – словно не слушая друзей, произнесла Зинка, – что не может бросить компанию отца, тот впервые ему доверил что-то важное. Разница во времени даже не даёт возможности нормально поговорить. Когда у меня день, у него ночь, и наоборот. Предложил мне бросить всё в Москве и улететь к нему, но, если сегодня я брошу всё и сяду рядом, завтра он сам перестанет меня уважать. Ведь так? Он станет воспринимать меня как предмет интерьера и через некоторое время попросту разлюбит. После моего отказа он развёл руками и сказал: «Давай проверим, нужны мы друг другу или спокойно проживём, лишь иногда вспоминая приятные моменты».
Алексей разлил остатки вина и удивлённо взглянул на пустую бутылку.
– Может, сходить в магазин? – спросил он друзей.
– Нет, – Зинка словно стряхнула с себя наваждение, – будем работать. Итак, вводные данные: неделю назад в маленьком городе Калининградской области убили четверых человек.
– Прям убили, – вступив в их обычную игру при обсуждении нового дела, которая называлась «Поставь всё под сомнение», сказал Алексей.
– Предположительно, – ответила Зинка, – сейчас ведётся расследование. Но убийство интересное.
– Фи, шеф, – теперь вступила в игру Мотя. Хотя она единственная не была в штате агентства «Дилетант», а училась на курсах модельеров, мечтая когда-нибудь покорить Парижский подиум, но на правах участницы их самого первого и единственного совместного дела, а также как девушка Алексея имела право голоса. – Это когда у нас убийства стали интересными? – подвергла она сомнению странное высказывание и, глянув на Алексея, немного тише добавила: – Лёшик, беги в магазин, я за тебя тут поотвечаю.