– Гадюшник… – проворчал Андрей. – Но хоть не в машине дрыхнуть… Ты заценил, какая она сука?
– И не говори, – устало вздохнул Игорь, садясь на койку. Койка заскрипела и взвыла – это было чудовищное панцирное сооружение невесть каких времен, несколько облагороженное при помощи деревянных спинок.
Андрей поморщился.
Игорь немного покачался на койке, оглашая комнату резким скрипом, и сказал:
– Надо бы в машине покопаться для виду!
– Почему для виду? – оживился Андрей, – У нее там в движке подтекает. Я заодно и починю.
– Ну давай, – кивнул Игорь. – Помощь нужна?
– Да ты же все равно в машинах ни ухом ни рылом! Сиди отдыхай!
– Сесть, Андрюшенька, я всегда успею. Не торопи. И сам не торопись.
– Я и не тороплюсь, – пожал плечами Андрей.
Следующие три часа он провел, копаясь в двигателе машины. Работы там было немного, и была она не срочной. Но в их ситуации лучше не халтурить, а честно все починить. Упаси господи, придется рвать когти по-настоящему!
Вечером они принесли из машины припасы и стали есть, запивая бутерброды чаем. Кипятильник с собой был, розетки в номере работали нормально, стаканы тоже наличествовали, причем не два, а четыре! Может, все-таки здесь иногда появляются эти непонятные энергетики, и тогда, наверное, начинается пьянка. Потому что не способны русские рабочие обойтись без возлияния.
Хотелось, конечно, сходить в магазин, закупить чего-то посвежее, но не стоило так нагло подставляться. Про них ведь, вполне возможно, и в средствах массовой информации наговорили! Так что надо сидеть и не высовываться.
Легли рано. Что такое для городского человека завалиться на боковую в полдвенадцатого ночи? Смешно! Но с другой стороны, и усталость еще вчерашняя не прошла, и уматывать отсюда надо пораньше.
Ночь прошла спокойно – не появилось никаких энергетиков, не возникла в дверях администраторша с побудкой и разгоном. И ментов не было, хотя вот как раз этим точно неоткуда взяться. В нашей стране и телевидение инертное, и народ не тот, чтобы сидеть у окна, присматриваясь, не идет ли поблизости кто-то такой, кто находится в розыске.
Утром Игорь умылся, подождал, пока приведет себя в порядок Андрей, и сказал:
– Наверное, надо с ней разбираться! Что-то не греет меня перспектива такой свидетельницы!
– Да и меня тоже, – признался Андрей. – Хотя неохота пачкаться…
– Да ладно! Когда охранника замочили – ничего. А тут – просто жирная дура.
– Охранник, между прочим, тоже успел неприятности устроить! Но он-то хоть мужик был… И с оружием.
Игорь нахмурился.
– У тебя есть предложения получше?
– Нету. Да и вообще, я сам понимаю, что надо разбираться, но сейчас как-то все не так, как в прошлый раз.
Игорь покачал головой и ничего не сказал. Нет, он не утверждал, что Андрей сломался, что с ним не все ладно… Этот парень – железный, он никогда не подведет. Хотя бы потому, что все еще верит в какие-то понятия и принципы воровского мира. А где они, те понятия, принципы? Хотя… пусть верит – таких лучше не переубеждать. Или провалятся при первом удобном случае, или станут такими отморозками, что придется от них избавляться.
Игорь принял решение:
– Ладно, я сам с ней разберусь.
Андрей вскинулся:
– Ты что, меня за лоха держишь?
Игорь успокаивающе вскинул руки.
– Я ни за кого тебя не держал и держать не собираюсь. Но с этой теткой я разберусь сам. А ты настройся на то, что подобное может быть еще не один раз. Хорошо? Сейчас ты на взводе, я не хочу, чтобы ты потом маялся. Соберись на будущее. Хорошо?
Андрей немного подумал и кивнул головой.
Да, пожалуй, тут его старший партнер прав. Сейчас ему не пойдет впрок такое душегубство. А потом – потом он просто привыкнет и смирится.
Игорь спокойно вытащил пистолет, проверил обойму. Достал из кармана глушитель, навернул на ствол.
– Посиди тут, – сказал он и пошел из номера.
Администраторши внизу не было. Игорь предположил, что она просто ушла в какую-то свою комнатку и легла спать. Понятно же, что в это захолустье никто не приедет. И наверняка, если эти странные энергетики все-таки приедут, об этом предупредят заранее. Набивала себе цену, жирная клуша.
Игорь осмотрелся и увидел дверь. Она была приоткрыта. Он тихонько подошел, прислушался. Из щели доносился тихий храп. Ага, вот тут она и спит! Игорь осторожно взялся за ручку, стал толкать дверь, надеясь, что громкого скрипа не будет.
Дверь не скрипела, и, когда промежуток между ней и косяком стал достаточным, он проскользнул внутрь.
В комнате стояла кушетка. Администраторша спала на ней, накрывшись пледом.
Игорь достал пистолет. Взвел курок.
Говорят, что есть у людей какое-то предчувствие, которое порой заставляет повернуться, увидеть опасность. Иногда – помогает ее избежать.
Администраторша открыла глаза. Увидела Игоря. Спросонья она даже не обратила внимания на пистолет. Но вот то, что в спальне находится незнакомый мужчина, заставило ее буквально вскинуться.
Она отбросила в сторону плед, попыталась вскочить. Игорь коротко и резко ударил ее рукояткой пистолета, возвращая на место.
– Что вам от меня надо? Не трогайте меня! – испуганно и вместе с тем возмущенно прохныкала она.
Игорь молча поднял оружие.
Администраторша увидела пистолет. Невероятно, но в первую секунду у нее на лице отразилось облегчение. Наверное, потому, что страшнее изнасилования она просто ничего не представляла. А сама возможность того, что ее убьют, не укладывалась в голове. Этот пистолет скорее всего казался ей игрушечным.
Первая эйфория миновала. И на лице у нее появилась другая, животная, обреченная паника.
Она раскрыла рот.
Игорь не хотел, чтобы его упрашивали и умоляли. Он нажал на спуск. Пуля ударила администраторшу посередине груди. На кофте появилась небольшая дыра с лохматыми краями. Крови не было.
Ее отбросило на кушетку, уложило на спину поперек. В расширившихся, округлившихся глазах Игорь увидел боль. Да, ранение в грудь – это очень больно. От него часто умирают даже тогда, когда не задеты жизненно важные органы. Просто организм не выдерживает болевого шока.
Он нажал на спуск второй раз. Отметил, что и первый-то выстрел был уже чересчур громким, а второй – почти как без глушителя. Да, железку пора менять.
Вторая пуля попала между глаз. Входное отверстие было маленьким и почти не кровоточило. А вот на стене появилась большая жирная клякса совершенно омерзительного вида – красная, с белыми кусочками.
Глаза администраторши остекленели, выражение ужаса пропало. Собственно, на этой земле ей больше нечего бояться. А есть ли что-то страшное после смерти – она сейчас как раз проверяла.
Игорь осмотрелся, аккуратно поднял гильзы. Положил их в карман. Потом, по дороге, километрах в двадцати, он выбросит их в подходящую канаву. По-хорошему, надо бы и от пистолета избавляться. С некоторых пор это оружие стало чересчур засвеченным. Вот найдут эту бабу – и все, и погоня снова, можно сказать, начнет дышать в спину.
С другой стороны, совсем скоро их просто тут не будет.
Игорь повернулся и вышел из комнаты. И остолбенел: в холле стоял крупный лысый мужик в смешных семейных трусах и резиновых шлепанцах на босу ногу. Он почесывал волосатую грудь и недоумевающе пялился на Игоря, вышедшего из комнаты.
– Э! А чего ты там делал? – спросил мужик.
Игорь, еще не успевший отойти от удивления, пожал плечами.
– А что…
И тут мужик увидел пистолет.
– Я из милиции! – крикнул он. – А ну, отдавай волыну!
И он попер на Игоря, как бык на матадора.
Тот успел выстрелить, а потом в него врезалась туша, повалила на пол. От удара спиной у бандита перехватило дыхание. Мужик, впрочем, не пытался его задушить, схватить, и вообще он просто елозил на Игоре, будто пытаясь вплющить его в пол.
Бандит собрался с силами, оттолкнул тело, поднялся. Мужик остался на полу, держась за живот, дергаясь и раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Под ним растекалась красная лужа.
Игорю стало противно. Он добил мужика и вернулся в комнату к администраторше. Осмотрелся и увидел, что насчет милиции этот тип не врал – на стуле в углу висел форменный китель. Чертыхнувшись, Игорь пошарил по карманам. Нашел немного денег и удостоверение на имя старшего лейтенанта Метлицкого. Ясно. Здешний участковый, как пить дать. Из тех неудачников, которые за все годы после милицейской школы так и не выбиваются в люди, оставаясь провинциальными шерифами.
Это было, пожалуй, неприятным фактором. Одно дело – убивать непричастных к касте людей. Совсем другое – мента. Пусть и такого неполноценного. Ну что же, придется немного ускорить темп бегства.
Он случайно посмотрел в настенное зеркало и увидел, что сейчас ему лучше не попадаться на глаза нормальным людям. Покойный лейтенант Метлицкий основательно залил его кровищей из раны на животе. Ну ладно. Это дело поправимое – есть запасная одежда в машине.
Только придется попросить Андрея, чтобы тот подогнал ее прямо ко входу в гостиницу.
Игорь поднялся наверх. Как и ожидалось, его внешний вид вызвал шок.
– Эй, ты в порядке? – вскочил Андрей.
– Это не моя кровь, – ответил Игорь. – Иди подгони машину к двери.
– Что случилось?
– Героизм местного участкового. Попытался меня взять голыми руками. Или просто хотел изнасиловать – не знаю. Бросился в одних трусах.
– Откуда здесь участковый? – оторопел Андрей.
– Как мне кажется, приходил к администраторше за любовью.
– Она же страшная, – ляпнул Андрей.
– У вас просто разные взгляды на красоту, – успокоил Игорь. – Для кого-то тетка была очень даже ничего. Да полно тебе, это ес – тественно для деревни. Тут на лицо не особо смотрят.
– Не хочу жить в деревне, – буркнул Андрей, завязывая шнурки кроссовок.
– Тебе и не придется, – засмеялся Игорь. – Через пару месяцев мы свалим куда-нибудь в теплые края и поселимся там, где много нормальных красивых девчонок.
– Было бы неплохо. Ладно, пойдем, – сказал Андрей.
Они спустились. Холл пришлось обходить краем – лужа крови под убитым милиционером расплылась и выглядела так, что вообще было неясно, как в этого человека, пусть даже такого крупного и мощного, влезло столько кровищи.
– Ну ты наворочал! – уважительно произнес Андрей.
– Так он же на меня бросился! Пришлось стрелять наобум. Попал в живот. И какую-то артерию перебил, наверное.
– Не знаю, я не врач, – пожал Андрей плечами. – Может, закрыть это заведение? Найти ключ и закрыть.
– Идея неплохая, – сказал Игорь, – но некогда. Пойдем. Как мне кажется, все равно если их и найдут, то только тогда, когда мы будем уже далеко.
Игорь стоял у порога, выглядывая на улицу. Вроде серьезной причины волноваться не было. В радиусе нескольких сотен метров не было никого, кто мог бы удивиться окровавленному свитеру.
Андрей подогнал «вольво» к порогу. Игорь сел на заднее сиденье.
– Все, поехали отсюда! Я заодно переоденусь. А шмотку надо будет километров за полсотни отсюда выкинуть в какую-нибудь речку. Завернуть в нее булыжник и выкинуть. Чтобы даже случайно не нашли.
– Выкинем, – меланхолично ответил Андрей, выбирая путь между многочисленными ухабами и колдобинами.
Шелепин и Осипов друг друга не любили. Только сотрудничали. Правда, на деловом фронте их отношения были самыми тесными и плодотворными. Неудивительно – Осипов был очень деятельным и крутым исполнителем, а вот у Шелепина были мозги. И он умел выбрать такое дело, которое принесет хорошую прибыль.
В январе Шелепин пригласил Осипова на беседу. Григорий нутром почуял, что разговор пойдет о серьезном деле. Он прибыл сразу же, насколько это возможно в таком городе, как Москва, с его пробками и ментами.
– Здравствуй, Григорий. Садись.
Осипов посмотрел на Шелепина, собираясь выдать свое традиционное «Сесть я всегда успею!». И увидел, что шутку придется отложить – в водянистых глазах босса присутствовало то странное выражение, которое не имело описания или определения и которое появлялось только тогда, когда на уме у Эдуарда Иннокентьевича было что-то важное.
Осипов молча сел.
– Я кофе заказал нам обоим. Самому не помешает, а ты составишь компанию.
Григорий развел руками. Что еще ему оставалось?
– Ты новость слышал? – спросил Шелепин.
– Смотря какую, – развел руками Осипов. – Целый выпуск с утра.
– Эту новость по телевизору не показывали. Пока, во всяком случае. Может, и покажут.
– Что произошло?
Шелепин цыкнул зубом, выдержал паузу для нагнетания драматизма и сказал:
– Горчакова убили.
Григорию потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, о ком речь. И только потом дошло. Виктор Горчаков был одним из самых заметных и значимых «подопечных» известного криминального авторитета Юрия Романова.
Романов не был вором старой закалки, он вышел из поколения, ступившего на криминальную стезю в девяностых годах и старавшегося обойтись без непосредственного участия в познании «зоновской романтики». Романов официально владел сетью магазинов фотографических принадлежностей, а неофициально продавал свою охрану и покровительство предпринимателям рангом пониже.
В этом деле был интересный нюанс. Обычно такая продажа «охраны» очень мало чего стоит. Грубо говоря, устроить тебе неприятности все равно могут. Разница только в том, что после этого твой «охранничек» поедет перетирать по понятиям с тем, кто это сделал. И может быть, начистит тому рожу. Но ремонт и лечение все равно за твой счет.
– Кажется, теперь в Москве будет намного интереснее, – усмехнулся Осипов.
– И не говори! На почве этого веселья менты уже сейчас начинают разворачивать крупную превентивную операцию. По всей видимости, будут закрывать всех, кто в потенциале может организовать лишний материал для криминальных хроник по ящику.
– А можно узнать, мы не относимся к числу таковых?
Шелепин покачал головой.
– Во всяком случае, мои люди в милиции и ГУБОПе ничего о таком не говорят. Да и вправду у покойного есть несколько более резких конкурентов. Я так думаю, что кто-то из них его и похоронил.
– За этим можно к гадалке не ходить. И менты, значит, намерены устроить им веселую жизнь?
Шелепин кивнул:
– В принципе, да. Но ты же понимаешь – это не так просто сделать. Далеко не на всех, кто заинтересован в смерти Горчакова, есть достаточное количество компромата. Значит, всех инцидентов не предотвратить. Хоть что-то прорвется.
Осипов отпил немного остывающего кофе и сказал:
– Вот еще вопрос: а почему не предположить, что войны вообще не будет? Допустим, Горчакова грохнули за дело. Он мог просто задолжать кому-то. Тогда, ясное дело, войны не будет.
– Ничего не ясное. Обязательно найдется кто-то молодой и смелый, который думает, что надо делиться. Но если честно, то Горчаков не производил впечатления задолжавшего кому бы то ни было. Сам прикинь. Да и кому он мог быть должен, кроме своего «покровителя»? А тому выгодно было бы не убивать его, а посадить на короткий финансовый поводок. Романов – не дурак. И не станет рубить курицу, несущую золотые яйца. Значит, он ни при чем.
Осипов поставил чашку.
– На месте милиции я бы в первую очередь позаботился о том, чтобы закрыть Романова. Он с виновниками не станет церемониться.
Шелепин развел руками.
– Романов уже вовсю ищет. Мои ребята говорили, что шестерки Романова крутятся по всей Москве, спрашивают, вынюхивают. Но пока так, без наездов.
– Ясно. Так, а что теперь надо сделать мне?
– Быть готовым.
– К труду и обороне?
– Не только к обороне. Знаешь, подыщи трех-четырех надежных ребят, которым можно поручить настоящее дело. Таких, чтобы и в долю можно брать и не опасаться, что они нас кинут и придется устраивать полномасштабную поисковую экспедицию. Короче, ты меня понял.
– Понял. Найду. Про цели вы мне, конечно, ничего не скажете?
– Ты прав, не скажу. Но только пока. Я еще сам не знаю, понадобятся ли нам те, кого ты найдешь. Просто хочу, чтобы они были под рукой сразу, без поисков. Понимаешь?