Гости проследовали за мадам Лежер в соседний просторный шатер, украшенный цветами. Внутри находилась сцена, микрофоны, большой белый экран и музыкальная аппаратура. Внизу около сцены были расставлены стулья для зрителей. Будучи почти самыми скромными из приглашенных, я вместе с Люка и Камиллой разместились в предпоследнем ряду. На сцену вышла Софи и, приблизившись к микрофону, прочитала стихотворение собственного сочинения, посвященное их долгой супружеской жизни. В отдельных местах прослеживалась даже рифма. Затем выступили близкие друзья дедули, спев песню Фрэнка Синатры «Мой путь!». Произведение, безусловно, замечательное, но после него стало немного грустно. Месье Лежер едва сдерживал слезы, а ведь он очень позитивный человек. Неужели нельзя было выбрать что-нибудь порадостнее? Гости зааплодировали в ожидании следующего номера, и Софи снова появилась возле микрофона.
– Шеф-повар доложил мне, что для нашего грандиозного банкета всё готово, – радостно сообщила она. – Но прежде еще одно маленькое поздравление от самых близких людей! – И Софи послала месье Лежеру воздушный поцелуй, затем кто-то приглушил свет, и на экране появилось видео.
Съемки проходили в большом белом зале, в котором я сегодня уже успела побывать, когда осматривала замок. Это видео оказалось немного повеселее предыдущих поздравлений, хотя периодически появлялись люди, вспоминавшие события тридцатилетней давности, и на лице месье Лежера снова проскальзывала печальная улыбка. Затем на экране остался лишь прекрасный белый зал и замелькали титры.
– Видимо, это все! – прошептала я Камилле. – Наконец-то можно пойти поесть!
– Надеюсь, а то эти слезливые поздравления немного затянулись.
Мадам Лежер в очередной раз поднялась на сцену и хотела снова что-то объявить, как вдруг на фоне белого зала неожиданно возникла чья-то фигура в красном вечернем платье. Гости, собиравшиеся пройти в банкетный зал, снова заняли места. Софи удивленно вытаращила глаза. У меня участился пульс, ибо мой взгляд был прикован к этому дурацкому видео, на котором я быстро подошла к камере и, улыбнувшись во весь рот, стала заглядывать в объектив. От такого приближения к аппаратуре мое лицо на экране расплылось и было похоже на огромный радостный блин.
– Это же мадемуазель Полин! – рассмеявшись, произнес дедуля. – Что она там делает?
Я немного сползла со стула, чтобы не привлекать внимание. А мой персонаж тем временем взял с маленького столика белую фарфоровую вазочку и микрофон и, сообразив, что необходимо встать хотя бы на расстоянии метра от аппаратуры, вдруг произнес: «Добрый вечер, дорогие друзья! С вами снова я, ваша любимая и непревзойденная Полина Андреева, и это передача "Кто хочет стать миллионером"! Хотя нет, – поразмыслив, сообщила я и добавила, глядя в камеру: – Миллионерами мы еще успеем стать, но чуть позже! – И, рассмеявшись, махнула рукой. – Прямо сейчас у нас проходит 93-я церемония вручения премии "Оскар"! Итак, за главную роль в фильме… – Я призадумалась, как бы мог называться этот фильм, но мне не приходило в голову ничего путного, и в конце концов произнесла: – В фильме "Бла-бла-бла" "Оскар" получает… – я сделала театральную паузу чтобы заинтриговать своих вымышленных зрителей, – получает "Оскар" секс-символ нашей эпохи – Полина Андреева! – И тут же поаплодировала сама себе, а затем, прослезившись, сказала: – Мне просто не верится! Это такое чудо! Такое чудо! Ди Каприо столько лет не мог получить его, а я взяла и получила!» – и тут же поцеловала вазочку, которая служила мне вымышленной статуэткой «Оскара». Гости в шатре покатывались со смеху, месье Лежер держался за живот, а Софи растерянно смотрела на экран.
«Я хотела бы поблагодарить всех, кто верил в меня, и в первую очередь моих родителей, а также моих близких друзей, на самом деле это не только моя заслуга, а всего нашего коллектива, без которого… – И мой персонаж в видео снова замолчал. – Ладно, хрен с этим коллективом, я бы и без него прекрасно справилась!» Затем на заднем плане раздался голос Камиллы, которая сбила мне весь торжественный момент получения Оскара-вазочки. Я подтянула спадающее декольте и, сообщив зрителям, что меня ждут уже на другом телешоу, засеменила в сторону выхода. После этого в нашем шатре раздались бурные аплодисменты, взгляды гостей устремились в мою сторону, а я была готова провалиться сквозь землю.
Конфуз, настоящий конфуз. Меня подбадривали Люка и Камилла, с их точки зрения, мое поздравление оказалось самым креативным, но все бесполезно. Почему эту камеру никто не выключил? А еще говорят, что французы – бережливый народ; в этом зале вся аппаратура была подключена к электричеству. Гости поздравляли меня с премьерой фильма, месье Лежер рыдал от смеха. Он сообщил, что обязательно подарит мне эту злосчастную вазочку. Хуже всех чувствовала себя только я, а возможно, еще пышногрудая Софи, которой я испортила весь сценарий праздника. Она не заставила себя долго ждать и во время банкета снова взяла инициативу в свои руки. Только вот эта инициатива уже касалась меня, а не дня рождения месье Лежера.
– Дорогие друзья, позвольте представить вам нашу новоиспеченную актрису, Полин! Эта молодая особа прибыла к нам из Москвы. Вообще-то она профессионально занимается винами, а не кино!
– Как интересно, – вдруг произнес мужчина, сидевший за соседним от меня столиком, кстати, он был хозяином небезызвестного шато, расположенного в коммуне Марго. – В России что-нибудь знают про бордоские вина?
– Полин приехала в Бордо на учебу, хотя утверждает, что является лучшим сомелье в Москве, – тут же выдала Софи, и я бросила на нее недоброжелательный взгляд, так как в жизни такого не говорила. Какая же она, оказывается, злопамятная!
– Мои амбиции гораздо скромнее, мадам Лежер, поэтому я так никогда не заявляла, – попыталась оправдаться я, – хотя и интересуюсь винами!
– А мы это сейчас проверим, – тут же ответила Софи. – Дорогой, где те самые вина, которыми ты хотел угостить нашу гостью из Москвы? – И она хитро улыбнулась мне.
Не успела я сообразить, что происходит, как месье Лежер уже протягивал мне бокал красного вина:
– Попробуйте! Как вам?
Я сделала глоток и почувствовала очень мягкие танины, но при этом вино не было лишено структуры и, несмотря на отчетливый черепичный оттенок, который в красных винах свидетельствует о внушительном возрасте, сохранило яркость.
– Какой богатый и мягкий вкус! – ответила я, обратив внимание, что сливки винного бизнеса замолчали и с интересом наблюдают за моей реакцией – ошибиться я не имела права, поэтому постаралась максимально сосредоточиться на своих ощущениях. – Несмотря на цвет, вино кажется довольно молодым во вкусе, живым. Букет очень богатый, прекрасный баланс. Я чувствую тона сухофруктов, джема, нюансы черной смородины, а еще легкие дымчатые нотки, оттенки сигар, карамели и ментола…
– Браво! – тут же захлопал месье Лежер, гости одобрительно покачали головами. – Это винтаж 1979 года! Я выбрал его не потому, что в Бордо он был очень хорошим, нет, наоборот, большинство винтажей 70-х оставляли желать лучшего, но в этом году я познакомился с Софи, моей будущей супругой! – И он ласково посмотрел на пышногрудую даму в бирюзовом платье. – А что вы думаете на счет этого вина? – Он протянул мне следующий бокал.
Я тут же напряглась: не думала, что на этом празднике жизни мне устроят экзамен.
– Данный образец кажется моложе, у него кислотность поярче, – произнесла я, сделав небольшой глоток. – И букет богаче и сложнее!
– Мадемуазель Полин, да вы действительно прирожденный сомелье! – заявил дедуля. – Это 1982 год, исключительный винтаж для Бордо! В этом году у меня родился сын!
– А что ваша мадемуазель скажет про мое вино? – неожиданно спросил друг месье Лежера, хозяин того самого шато с левого берега Бордо, из коммуны Марго, про проделки которого час назад в машине мне рассказывал Люка.
Этого персонажа я отныне буду именовать в книге месье Х, дабы не раскрывать его подлинное имя.
– Вы решили меня проэкзаменовать? – нерешительно поинтересовалась я.
– Почему бы и нет? – без смущения ответил он. – Ставлю 1000 евро на то, что вы не отгадаете!
– Деньги в данном случае меня не интересуют, – гордо парировала я, не имея при себе ни такой суммы, ни желания тратиться на такую ерунду, как пари.
– Да? – удивился месье Х. – Так чего же вы тогда хотите?
– А что вы можете предложить? Только подумайте хорошенько, чтобы это действительно было нечто стоящее! – набравшись храбрости, ответила я. – И могло бы меня заинтриговать.
Месье X немного оторопел от моей наглости, но тут же усмехнулся.
– Вы не боитесь приведений? – поинтересовался он.
– Нет!
– Тогда два месяца проживания в моем замке в Марго! Там обычно никто не живет. Отгадаете – вам будет отведена одна из комнат, если вас это, конечно же устроит…
Не успел он закончить предложение, как я тут же вырвала у него из рук бокал и, сделав глоток, вынесла вердикт:
– Это Бургундия – Пино Нуар, по кислотности чувствую, но при этом очень мощная для такого сорта и на удивление танинная, скорее всего, Жевре-Шамбертен, хотя, может быть, Кло де Вужо или Кортон!
Мужчина сделал удивленное лицо.
– Бургундия, совершенно верно, – странно поглядывая на меня, ответил он, и гости, столпившиеся вокруг нас, вдруг зааплодировали. – Я смешал Жевре-Шамбертен с Кло де Вужо и Кортоном, догадаться было просто невозможно! Как вы это сделали?
Когда нет крыши над головой, мозг быстро начинает работать, подумала я про себя. Спасибо Люка за его рассказ про эксперименты месье Лежера и его друзей, хотя что касается Кло де Вужо, то тут я догадалась сама.
– Какое кощунство! – с негодованием произнесла я вслух. – Вы слышали, месье Лежер? Что делают с вашими прекрасными винами? Новый бургундский ассамбляж! – рассмеявшись, добавила я, сделав вид, что впервые слышу про такие странные проделки его друзей.
– Это был эксперимент! – оправдываясь, произнес мужчина. – Удивительно, что молодая девушка, да еще и не из винодельческой страны, так хорошо разбирается во французских винах!
– Здесь я могу с вами поспорить. У нас в стране есть винодельни, и очень даже неплохие! Кстати, я привезла несколько бутылочек, при случае могу вас угостить.
– Ну, ну! – недоверчиво пробубунил месье Х.
– Надеюсь, вы не будете отказываться от своих слов, и я смогу погостить в вашем шато? – мило захлопав глазками, спросила я.
Месье X кивнул головой и протянул мне визитку, сообщив, что я могу в любой момент связаться с администрацией замка, он их предупредит. Ну что ж, крыша над головой на первые два месяца учебы появилась, а это уже неплохое начало освоения Бордо!
Глава 2
Соседи
Всю дорогу до Аркашона Камилла восхищалась моей сообразительностью:
– Это же надо было догадаться! Выбила путевку в шато! Какая же ты находчивая!
– Камилла, ты меня уже захвалила и перехвалила! – мягко ответила я. – Это всего лишь на какую-то пару месяцев!
– Да, но ты будешь жить в огромном шато, построенном в XVIII веке, в окружении других таких же потрясающих замков и виноградников! Ты хоть представляешь, как это здорово! А если ты расскажешь об этом своим однокурсникам, так они вообще обзавидуются!
– Наверное, поэтому первое время я буду молчать!
Помимо дедулькиных вин мне удалось попробовать Шато Ла Лагун из О-Медока, Шато Канон из Сент-Эмильона, а также Шато Жискур и Пальмер, которые в скором времени станут моими соседями, так как оба расположены в коммуне Марго на левом берегу Бордо. Как обычно, у меня при себе был мой любимый блокнотик, и в нем тут же появились новые заметки касательно этих вин. Шато Пальмер, названное в честь генерала Палмера, и впрямь ассоциируется с высшими военными чинами. Сила, мощь, яркие, но благородные танины, насыщенный вкус, выдержка. Вино с перчинкой! Специи в букете улавливаются очень хорошо, да и потенциал хранения у него шикарный, еще лет двадцать запросто могло бы полежать в погребе! А вот что касается Шато Жискур, то, несмотря на преобладание Каберне Совиньона, это вино мне показалось мягче. Чувствуются бархатистые танины, многообразие нюансов в букете и очень длительное послевкусие. Шато Жискур – это высокообразованный мужчина из высшего общества, который может поразить широчайшим интеллектом и обаять любую девушку познаниями на самые разные темы!
Когда мы вернулись на виллу месье и мадам Бонне, родителей Камиллы, было уже далеко за полночь. Все чувствовали себя уставшими, но повеселились мы на славу. Выйдя из машины, я услышала шум прибоя, дул приятный прохладный ветерок, а небо сияло от ярких звезд.
– Полина, ты идешь спать? – спросила Камилла, стоя на крыльце.
– Вы идите, а я еще минут десять постою, полюбуюсь небом. Так хорошо, что даже спать не хочется!
– Ну, ладно! Как знаешь! – ответила она и закрыла за собой дверь.
Стало совершенно тихо, слышался лишь шепот волн. Я вышла на безлюдную улицу, слегка приподняв подол вечернего платья, и пошла по дорожке. Мне хотелось все обдумать и продумать, вот только мыслей было миллион, я не знала, за что хвататься. В первую очередь необходимо стать более рациональной и серьезной, найти себе в городе какую-нибудь подработку, вести нормальный реестр затрат, а не так, как я обычно это делаю. Все мелкие траты записываю, а большие держу в памяти, но память у меня девичья, и поэтому все забывается очень быстро.
Я прогуливалась по улице, на которой находилась вилла родителей Камиллы. В тусклом свете фонарей дорога еле виднелась. В этом романтичном полумраке выделялся всего лишь один дом, на первом этаже которого слабо горела настольная лампа. Свет доносился из гостиной Ришаров, соседей Камиллы.
Мое любопытство подтолкнуло меня подойти к дому поближе, ведь они были единственными в этом городе, кто до сих пор не спал. Сквозь стекло я увидела, как месье и мадам Ришар сидят на диване и блаженно смотрят на бутылки с сидром, стоявшие перед ними на столе. Какая редкая забава наслаждаться в первом часу ночи бутылками сидра и глядеть с таким умилением на напиток, цена которого всего 2–4 евро! Нет, их переживаний мне никогда не понять. Прильнув поближе к окну, я прислушалась к разговору.
– Ты подписал последнюю бутылку? – спросила мадам Ришар, худощавая дама с длинным тонким носом и неопрятным пучком седых волос. В костлявых пальцах она держала черный фломастер.
– Угу, – промычал месье Ришар, маленький, на голову ниже своей жены, и щупленький мужчина лет шестидесяти. – Все готово, дорогая! Хотя мне кажется, что наши совместные вечера мы могли бы проводить иначе!
Мадам Ришар бросила на мужа недовольный взгляд и продолжила ритуал с фломастером.
– Все эти годы, пока ее мамаша жила с ней, она каждый раз смотрела на меня как на падшую женщину. Стоило мне только выйти за порог дома с пустыми бутылками из-под вина и подойти к этому чертовому мусорному контейнеру, как я тут же чувствовала ее укоризненный взгляд! Хотя сама старая карга очень даже любила выпить красненького за ужином!
– Дорогая, но ведь бабуля Ниннет с ними уже давно не живет!
– Да, не живет, но во время жемчужиной свадьбы она была здесь и снова с таким пренебрежением на меня смотрела! – Мадам Ришар передернуло. – А скоро день рождения у Люка, и эта старая кляча снова сюда заявится. Нам нужно подготовить хотя бы какие-то запасы на время ее пребывания в Аркашоне! Поэтому возьми бутылки и аккуратно отнеси в погреб, а я спать!
Месье Ришар беспрекословно подчинился и, взяв коробку с сидром, вышел на улицу. Я тут же спряталась за угол дома. Он подошел к огромному розовому кусту и, порывшись в нем рукой, достал ключ. Затем открыл дверь, ведущую в погреб, и на несколько минут исчез из моего поля зрения вместе с бутылками. Я могла лишь строить догадки, для чего их нужно было подписывать и при чем тут бабуля Ниннет, которая была бабушкой Камиллы и с которой я познакомилась во время вечеринки, посвященной годовщине свадьбы месье и мадам Бонне. Ведь бабуля Ниннет очень прогрессивный человек, которого ничего, кроме собственных мужей, не волновало, тем более чужие бутылки! Через пару минут появился месье Ришер и тут же отправился обратно в дом, а еще минут через десять я услышала богатырский храп мадам Ришар, доносившийся из открытых окон второго этажа.