Но времена изменились. Виктор стал военным, Мирослава и Шура начали работать следователями. Люси на пару с отцом затеяли автосервис. Потом Мирослава оставила правоохранительные органы и открыла частное детективное агентство, переехав в коттеджный посёлок. Люси́ купила себе квартиру. И только Наполеонов остался жить всё в том же дворе, где вырос. Там же до сих пор жили и родители Люси.
Первое время Люси́ часто приезжала за город в гости к Мирославе, но потом разросся её бизнес, да и личная жизнь у неё была бурная. Так что видеться они стали редко, больше созванивались. Поэтому, когда Люси́ предложила встретиться, Мирослава не смогла и не захотела ей отказывать. Тем более что на данный момент никакого расследования детективное агентство «Мирослава» не проводило, а с текущими делами успешно справлялся Морис Миндаугас.
Поставив Мориса в известность о том, что она уезжает на встречу с Люсей, Мирослава заметила тревожный огонёк, вспыхнувший в его глазах.
– Вы не привезёте её сюда? – быстро спросил он.
– Нет, мы посидим в кафе на набережной и разбежимся.
– Вот и отлично, – облегчённо вырвалось у него.
Мирослава невольно улыбнулась. Увы, увы, Люси́ и Морис не сошлись характерами…
Подруга предложила встретиться в «Жемчужине». И Мирослава охотно согласилась. Она любила это милое уютное кафе, расположенное на набережной. Летом там расставляли под навесом разноцветные столики. Поблизости благоухали алиссум, петунии, душистый табак. В чаше фонтана тихо журчала вода. Сидя за столиком, можно было любоваться проплывающими по Волге белыми прогулочными теплоходами, тёмными пыхтящими баржами и ловко снующими по водной глади катерами. Мирослава прибыла на место встречи первой. Но уже буквально через две минуты, увидела сбегающую по мраморной лестнице подругу.
– Я опоздала? – спросила Люся, сверкнув белоснежной улыбкой.
– Нет, это я пришла чуток раньше, – улыбнулась ей в ответ Мирослава.
– Ты уже выбрала столик?
– Нет, ждала тебя.
– Тогда давай вон тот, второй в первом ряду.
– Давай.
Они уселись за столик и сделали заказ.
– Смотри, – сказала Мирослава, – как сегодня отчётливо видно Жигули.
– А ты знаешь, я ведь там сто лет не была! – вздохнула Люся.
– Я тоже, дорогая.
– Знаешь, Слав, нам должно быть стыдно.
– За что?
– Живём не так уж далеко от такой красоты и не можем оторвать попу от стула, чтобы съездить в Жигулёвский заповедник. Ты только подумай, куда наш народ не едет, не летит, не плывёт за всевозможными красотами. А тут под боком!
– Может, ты и права, – согласилась Мирослава, – но работа оставляет не так уж много свободного времени.
– Ага. Только надо учесть одно.
– Что же?
– Тебе не переловить всех преступников, а мне не перечинить все машины.
– Точно, – согласилась Мирослава и добавила в тон подруге, – но надо стремиться к этому.
Они весело рассмеялись и принялись снова смотреть на Волгу.
– А как у тебя дела на личном фронте? – как бы невзначай спросила Люся.
– Нормально, – повела плечами Мирослава, которая не любила распространяться о личном.
– Везёт же тебе! – завистливо вздохнула подруга.
– В чём? – удивилась Мирослава.
– Мужиков ты умеешь выбирать! А я вечно с ними впросак попадаю. Вот взять моего Миху…
– У тебя вроде Толя был…
– Толя был на позапрошлой неделе! Никогда ты не следишь за событиями в моей жизни! – притворно обиженно произнесла Люся.
– Люська! И зачем ты их так часто меняешь?!
– Виновата я, что ли, что мне одни обормоты попадаются! С ними долго не выдержишь!
– Сразу смотреть нужно, что берёшь!
– Ага, – протянула Людмила, – не у всех же такая интуиция.
– Не прибедняйся.
– Я и не прибедняюсь! Но, вот взять хотя бы Миху, – подруга вернулась к тому, с чего начала, – на первый взгляд мужик хоть куда! Здоровый, под два метра! Пыль с моей стенки рукой легко стирает. А как до дела, так тьфу!
– Ну, он же тебе пыль стирает! – улыбнулась Мирослава.
– Смеёшься?! А мне придётся опять невод закидывать.
– Закидывай.
– Может, одолжишь Мориса на время? Всё равно он тебе пока без надобности? – лукаво подмигнула подруге Люси́.
– Возьми, если сможешь.
– Жадная ты, Славка!
– Я же сказала, возьми…
– Как же, возьмёшь такого! Между прочим, мне когда-то Витька нравился.
– Я догадывалась.
– А он нет. Подойдёт, шлёпнет по плечу и говорит: «Отличный ты парень, Люси́». Ну не дурак ли?
– Полегче на поворотах, он всё-таки мой двоюродный брат.
– И всё равно не умный, – несколько смягчила Люся характеристику для друга, – иначе не пошёл бы по следам отца.
– А куда ему надо было идти?
– Да хоть в учителя!
– Ага.
– А что? Виктор Романенко, учитель рисования! Ведь у него такие чудесные пейзажи получались.
– Получались, – соглашалась Мирослава.
– А теперь как представлю его в пустыне или в горах. Тут бабах! Там бабах! Мороз по коже!
– Люсь, смени пластинку.
– Ладно, уговорила. Но всё-таки вернёмся к мужикам.
Мирослава весело рассмеялась.
– Смейся, смейся! Но скажи, вот если рассматривать сказочных героев, ты бы на ком остановилась? Только не приплетай сюда Балду.
– Взять хотя бы Хоттабыча, – пошутила Мирослава, – чем не вариант?
– Он же старый! – наморщила нос Люся.
– Как сказала своей дочери одна из героинь «Человека с бульвара Капуцинов», тебе же его не варить.
– Всё равно! – упорствовала Люся. – Хоттабыч не в моём вкусе.
– Мне вот ещё нравится «Иди, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Хороший, видать по всему, мужик. И жить будешь за ним как за каменной стеной.
– Так он же невидимый!
– Вот и хорошо. Глаза мозолить не будет.
– Ну ты даёшь! – развела руками подруга и добавила: – А мне всё-таки Миндаугас нравится.
– У него есть один существенный недостаток, – серьёзно проговорила Мирослава.
– Какой же? – тотчас живо заинтересовалась Люся.
– Он не сказочный герой! – рассмеялась Мирослава.
Люся хотела что-то ответить, но тут зазвонил сотовый Мирославы. Она глянула на высветившийся номер и проговорила:
– Да, Морис, слушаю.
– Лёгок на помине, – проворчала подруга и стала прислушиваться к разговору. Но из коротких реплик Мирославы ничего нельзя было понять. Когда она отключилась, Люся спросила:
– Соскучился?
– Не думаю, – улыбнулась Мирослава, – просто просит поскорее вернуться.
– Это ещё зачем?!
– Говорит, что клиентка дожидается.
– Так вы же никого не принимаете без предварительной договорённости.
– Из правил бывают исключения, – задумчиво проговорила Волгина.
– Значит, расстаёмся? – печально спросила Люся.
– Так не навсегда же, – попыталась утешить её Мирослава.
– Нам так редко удаётся посидеть наедине, поговорить за жизнь.
– Ничего, мы выберем время и соберёмся в гараже твоего отца. Посидим за кружечкой чая, полущим дяди-Пашиных «Мишек косолапых».
– И когда это будет?
– Скоро.
– Витька далеко, – грустно вздохнула Люся.
– Я Мориса прихвачу.
– Ну, если Мориса. Ладно, уговорила, – улыбнулась Люси.
И подруги разъехались в разные стороны. Мирослава добиралась до коттеджного посёлка около часа. Уже на подъезде к дому она позвонила Морису и спросила, ждёт ли клиентка. Может, передумала и уехала.
– Нет, сидит как приклеенная, – заверил её Морис.
Детективное агентство «Мирослава», как справедливо заметила Людмила, предварительно договаривалось с клиентами по телефону, узнавало, кто им рекомендовал обратиться в агентство, и только тогда назначалась личная встреча. На этот раз некая гражданка Незвецкая не только сослалась на Карину Шумскую, известную фигуру в местном бизнесе, но и привезла от неё личную записку. Мирослава гадала, зачем такие сложности. Не проще ли было бы Карине Викторовне просто позвонить ей? Но Шумская не пошла простым путём. Почему? Либо таким образом бизнес-леди попыталась избежать ответов на вопросы детективов, либо обратившаяся к ним Незвецкая действительно входит в ближайший круг Шумской. Морис утверждал, что записка написана Кариной Викторовной от руки, почерк Шумской ему был знаком. Не так давно детективы помогли вычислить убийцу, обосновавшегося в семейном гнезде её сердечного друга. Именно с тех пор Шумская уверовала в их способность раскрывать любые преступления. Хоть Мирослава и пыталась предостеречь предпринимательницу от слепой веры в их возможности. Но куда там! Кто, кроме самой Шумской, мог ещё в чём-то переубедить…
Глава 3
Морис предупредил Мирославу, что клиентка отказалась ждать её в приёмной и сидит на скамейке под кустом отцветающей розовой акации. Так оно и оказалось. Тут надо заметить, что находилась клиентка под двойным наблюдением. Из окна на неё время от времени бросал взгляды Морис Миндаугас. А с крыльца за Незвецкой наблюдал кот Дон. Несмотря на то что он делал вид, будто дремлет на солнышке, один его глаз всё время был слегка приоткрыт и внимательно наблюдал за гостьей. Но, видимо, потому, что женщина сидела на скамейке не шевелясь, коту было скучно наблюдать за ней, и он время от времени зевал.
Однако заслышав приближающийся звук автомобиля, он тотчас сорвался с крыльца и бросился к воротам. Морис, заметив манёвр кота, вышел из дома и открыл ворота раньше, чем Мирослава успела нажать на оповещающее устройство.
Дон запрыгнул на плечо любимой хозяйки и замурлыкал ей в ухо. А Морис представил женщин друг другу:
– Это Ариадна Борисовна Незвецкая, а это детектив Мирослава Игоревна Волгина.
– Здравствуйте, – проговорила Ариадна Борисовна, – простите, что я без звонка. Карина Викторовна предупреждала меня, что вы договариваетесь с клиентами заранее по телефону и только тогда назначаете встречу. Но я упросила Карину Викторовну написать записку, вот она, – Незвецкая протянула Мирославе листок.
Волгина быстро пробежала глазами текст. Почерк, действительно, был Шумской.
– Давайте поднимемся в мой кабинет, и вы всё по порядку мне расскажете, – предложила она. И Незвецкая покорно пошла вслед за ней.
За тот короткий отрезок времени, что женщина устраивалась на предложенном ей детективом кресле, Мирослава успела хорошо рассмотреть будущую клиентку и составить некоторое представление о ней.
На вид женщине было слегка за тридцать. Симпатичная шатенка с короткими волосами и светло-карими умными глазами. Овал лица ближе к кругу, лоб высокий, нос тонкий, средней длины, плотно сжатые губы едва тронуты помадой кирпичного цвета. Лицо бледное, но следов слёз не видно. И только лихорадочный блеск, время от времени появляющийся в глазах, выдавал сильное волнение, которым была охвачена женщина. Несмотря на это, клиентка выглядела уверенной в себе особой. Недостатка в средствах, как представлялось Мирославе, она не испытывала. И в то же время не было ощущения того, что женщина живёт за каменной стеной, в качестве которой мог выступать муж, отец, любовник. Видимо, дама сама крепко стояла на ногах.
– Карина Викторовна заверила меня в том, что я могу полностью положиться на вас, – заговорила клиентка.
– Я, конечно, очень благодарна Шумской за высокое мнение о работе нашего агентства, но для того, чтобы дать ответ на вопрос, возьмёмся ли мы за ваше дело, я должна выслушать вас.
– Да, я понимаю.
– Тогда рассказывайте с самого начала.
– Сегодня утром мне позвонила Катя и сказала, что на моего отца напали неизвестные, когда он возвращался из ресторана.
– Что он там делал?
– Отмечал с коллегами защиту диссертации одного из преподавателей.
– Ваш отец работает в вузе?
– Да.
– А кто Катя?
– Его третья жена.
– Ваш отец остался жив после нападения?
– Увы, нет.
– Как его убили?
– Ударили металлическим прутом.
– Есть подозреваемые?
– Сначала заподозрили нашего соседа дядю Мишу. Он и нашёл папу, когда выгуливал Тотошу.
– Сосед имел мотив для убийства?
– Ну что вы! Конечно нет! Просто папа повздорил с дядей Мишей из-за автостоянки в нашем дворе. Дядя Миша был против её появления, – пояснила Ариадна Борисовна.
– Ваш отец тоже Незвецкий?
– Нет, я ношу фамилию мужа. Папа Борис Аввакумович Гусаров.
– У вас есть версия – кто мог на него напасть?
– Нет, – покачала головой Ариадна Борисовна, – в случайных хулиганов я не верю, несмотря на пропавшие у папы деньги, сотовый и документы.
– Сколько лет было вашему отцу?
– 51.
– А вам?
– 32.
– Интересно…
– Я родилась, когда отцу было 19. Школьная любовь.
– Ваши родители поженились?
– Да, но расстались, когда мне было всего 5 лет. Мама полюбила другого, более взрослого мужчину. Он стал моим отчимом. Но отец никогда меня не бросал. Он всегда присутствовал в моей жизни. Гулял со мной, играл, позднее помогал чем мог.
– После развода с вашей мамой он тоже женился?
– Да, на Асе. Но через 10 лет они развелись. Детей у них не было. Четыре года назад отец женился на Кате.
– Удачно?
Ариадна Борисовна пожала плечами:
– Трудно сказать.
– У вас сложились не очень хорошие отношения с мачехой? – спросила Мирослава.
– Да нет, что вы, – тихо рассмеялась Ариадна Борисовна, – просто Катю трудно назвать моей мачехой.
– Почему?
– Она на десять лет моложе меня.
– Что ж, бывает. Надеюсь, она вышла за вашего отца по любви?
– Надо думать. Особого богатства у отца нет.
– А у вас?
– Я обеспеченный человек, – после небольшой паузы ответила Незвецкая.
– В этом заслуга вашего мужа?
– Нет, моя. – И подумав, добавила: – И в некоторой степени моего отчима.
– А ваш муж?
– Он художник.
– Известный?
– Если вам его фамилия ни о чём не говорит, то, значит, не очень.
– Я не могу быть мерилом известности в мире искусства, – улыбнулась Мирослава.
– Скажем так, фамилия моего мужа не на слуху у подавляющего большинства общественности. Но для меня это не имеет значения.
– Вернёмся к Кате. Вы ладили с ней?
– Да. Вполне. Если сказать точнее, то я относилась к ней как к своей младшей сестре. А порой она даже вызывала у меня материнские чувства.
– Вы у своего отца единственная дочь?
– Да.
– С Катей у них детей, как и с Асей, нет?
– Нет.
– Почему?
– Я думаю, что заводить детей не хотел мой отец.
– Почему вы так думаете?
– Потому что как-то раз я завела разговор о детях с Катей, и она расплакалась. На мои расспросы она отвечать не стала, замкнулась и ушла в себя. Больше я с ней никогда не говорила на эту тему.
– А с отцом?
– Тем более.
– Почему тем более?
– Потому что вы не знали моего отца. С ним было невозможно говорить о том, о чём он не хотел вести речь.
– Ваш отец был властным человеком?
– Я бы так не сказала. Просто он был взрослым, сложившимся человеком, точно знающим, чего он хочет, а чего нет.
– Он поддерживал отношения с вашей матерью и её мужем?
– Если вы хотите спросить, общались ли они достаточно близко, то нет. Но если нужно было решить какой-то вопрос, чаще всего касательно меня в детстве, то они общались без конфликтов. Однако я выросла, и теперь у родителей отпала надобность в общении.
– Понятно. А со своей второй женой ваш отец общался?
– Нет. Ася вышла замуж за немецкого жонглёра и уехала с ним в Германию.
– Интересно, где же она с ним познакомилась?
– В цирке, – невольно улыбнулась Ариадна Борисовна. – Их цирк был здесь на гастролях. После представления Ася пошла за кулисы выразить своё восхищение иллюзионисту, а натолкнулась на жонглёра. Мужчина оказался из бывшей Восточной Германии, они разговорились, а потом у них завязался роман, который завершился свадьбой.
– Откуда вы всё так подробно знаете?
– От самой Аси. Она пригласила меня на свадьбу.
– И вы пошли?
– А почему нет?!
– Действительно.
– Позднее мы с мужем несколько раз ездили к Асе в гости в Германию.
– К моменту знакомства Аси с немецким жонглёром она уже была разведена с вашим отцом?
– Естественно.
– Вы сказали, что ваш отец не является богатым человеком?
– Да, это так.
– Но наверняка у него имеется какая-то недвижимость и счёт в банке?
– Да, отцу принадлежит квартира, в которой они живут с Катей, и у него есть определённая сумма денег.
– Кому всё это достанется?
– Кате.
– Разве положено не вам? Вы же его единственная дочь?