− Я думал вы, уже никогда не назовете своё имя. Необычное. В честь кого? – Я пропала. У него голливудская улыбка.
− В честь меня – неповторимой и единственной. – Только что я высказалась о себе в превосходной форме. Моя мания величия так и плещется.
− Не хочу показаться бестактным, Слим… − Начал он, а я сразу сообразила, что сейчас он выскажет мне в лицо все относительно того, как я на него пялилась. – Но эта драма какая-то совершенно не интересная. Если вы разделяете моё мнение, может быть мы просто свалим, отсюда. Погуляем или сходим куда-нибудь ещё?
Такого поворота я точно не ожидала. Всё, что угодно, только не это. Думай, Слим, думай.
− Не могу не согласиться. Драма – ужасна. И погода как раз прогулочная. Куда пойдем? – Где мои манеры, черт возьми?! Говорю как подросток. Да и выгляжу соответствующе. В мою больную голову не могли прийти мысли, что отправившись в кино, рядом со мной окажется потрясающе привлекательный молодой человек. Поэтому, следуя своим человеческим инстинктам, я оделась весьма «удобно». В кеды, джинсы, толстовку, и перекинутую через плечо – сумку. Тинэйджер двадцати трех лет от роду.
− Я очень давно не был в парке. Здесь неподалёку есть прекрасный заповедник, соединенный с исторической архитектурой, находящейся как раз в парке. Как вам такая идея? – Господи, да у него взгляд маленького мальчика. Такому взгляду отказать просто кощунство.
− Историческая архитектура, заповедник и парк – просто превосходно. Я согласна. И давай на – ты. Не думаю что я настолько старше тебя, чтобы ты обращался ко мне на – вы. – Он лишь улыбнулся, а я рассмеялась собственной шутке. Мда…Это клиника.
− Мне 28. Не уверен, что ты старше. Хотя…− Да он ещё пытается подколоть меня. Круто получается. Продолжаю смеяться.
− Если бы ты сказал что тебе 25, или 26, я бы конечно могла нагло соврать, что мне больше. Но тут… Мне 23.
− Так и знал! – Это прозвучало непонятно. То ли он огорчился, то был несказанно рад.
− Что это значит?
− Пока ты пыталась разглядеть меня, я пытался угадать твоей возраст. – Вот тебе раз. А я, было, решила себя признать неадекватной. Можно притормозить с диагнозом.
− Мы друг друга стоим. Горе Нострадамусы и разглядывальщики. – Тут он разразился смехом. Таким чистым, мальчишеским. Не знаю почему, но мне стало так хорошо. Я была готова смешить и развлекать его бесконечно. Лишь бы он вот так всегда смеялся и улыбался.
− Мы засиделись. Нам уже давно было пора наворачивать круги по парку.
− Точно.
С той самой встречи, мы почти не расставались. Стали друг для друга кем-то или чем-то больше, нежели просто парнем и девушкой. Нам было так свободно и уютно друг с другом, что я часто ловила на себя мысли: «Как я раньше без него могла жить?». Несмотря на свою занятость, у Алекса почти всегда получалось находиться рядом со мной. Он мог отменить встречи, прилететь с деловых переговоров, если я неважно себя чувствовала. Я совсем забыла, что значит быть – не любимой, с ним у меня получилось снова – влюбиться. Алекс стал для меня всем: любимым человеком, надежным другом, партнером по бизнесу, наставником в новых, пока ещё не понятных моему разуму, сферах. Казалось вот он, тот самый единственный, о котором мне как-то сказал Дэн.
Единственное, что периодически разрушало мою сладкую, похожую на затянувшийся блаженный сон, жизнь – его ревность. Сначала она казалась мне милой, безвредной. Мне льстило то, что он хотел быть единственным для меня. Чуть позже, ревность стала меня напрягать. Я начала высказыться Алексу, объяснять, что такое его поведение может испугать окружающих. И что таить, меня оно тоже начало пугать. Он соглашался, брал себя в руки. На время. Спустя ещё какое-то время, ревность перешла все границы. У нас начались скандалы. Иногда – с битьём посуды. Чаще, мои дизайнерские платья была разодраны в клочья – именно они, по мнению Алекса, были «яблоком раздора» между нами. Слишком открытые, слишком яркие, слишком короткие. С учётом того, что я не люблю декольте, предпочитаю насыщенные, темные цвета и принципиально не ношу короткого. Мои попытки уговорить Алекса обратиться за профессиональной помощью, заканчивались либо смехом, либо игнорированием.
Как истинно любящая девушка, я пыталась спасти положение самостоятельно. Советовалась с ним при выборе платья, макияжа. На ужинах, и прочих светских мероприятиях старалась не отходить от него, быть все время на виду. Но я не могла игнорировать, когда ко мне обращались. Людям было интересно беседовать со мной. Я, в свою очередь, должна была расширять свой круг знакомств. Разумеется, такое положение дел совершенно не устраивало Алекса. Тот самый вечер, ставший впоследствии последней каплей моего терпения, не стал исключением. Мы были приглашены на презентацию нового проекта, одним из инвесторов которого был мой молодой человек.
Красивый банкетный зал, повсюду фрезии и розы в высоких вазах ручной работы. Столы и стулья обиты жемчужным атласом. «Как на свадьбе» подумалось мне. Здесь собралась элита всего города. Иностранные гости. Официанты, будто невидимки, разносили бокалы шампанского и закуски.
− Чудесный вечер, не правда ли? – к нам подошла жена одного из иностранных гостей. Мы познакомились несколькими днями ранее, в гольф-клубе. – Как мой русский сегодня?
− Произношение намного лучше, Элис. Вы явно делаете успехи. Ещё пару недель, и в вас никто не признает иностранку.
− Оу, Слим. Я тебя просто обожаю. Алекс, ты везунчик! – Поменяв пустой бокал шампанского, Элис величественно уплыла.
− Она права. Я везунчик! – Алекс целует меня в макушку. – И я тоже, просто обожаю тебя. − Улыбаюсь.
Начинается обмен вежливостями. Люди сменяют друг друга с сумасшедшей быстротой. Я едва успеваю ответить одной даме, как передо мной вырастает другая. Единственное, что я чувствую, это то, как Алекс сжимает мою руку. Видеть его не особо получается. Нужно смотреть перед собой, на собеседника, а не в его сторону. Хотя желание посмотреть на моего любимого гораздо сильнее.
− Я отойду на пару минут. Нужно обсудить детали договора с немцами. – Смотрю на него так, будто это самое худшее, что он может сделать. – Ты даже не успеешь соскучиться. – Киваю. О какой тоске может идти речь, когда вокруг меня столько народу.
Алекс растворяется в толпе. Прохожу вглубь зала в поисках бокала шампанского. Странно, невидимые официанты и впрямь будто растворились. Озираюсь вокруг. Нет, совершенно никого. Ладно, пойду, посмотрю на картины в галерее, слышала, в этой их особенно хвалят. Картины просто божественны. И совершенно ничего, что они написаны руками слепых людей. Столько эмоций, столько света. Я буквально погружена в них.
− Здесь собраны лучшие работы со всего мира. – От неожиданности я чуть не подпрыгиваю. – Извините, не хотел вас напугать. Меня зовут Йозеф.
− Очень приятно, Слим. – почти шепотом говорю я. Картины производят на меня слишком большое впечатление.
− Да, да. Вы постоянная спутница Алекса. Я видел вас вместе уже не раз. – Интересное заявление. К примеру, я не могу сказать, что хотя бы припоминаю этого седеющего джентльмена.
− А вы, простите …?
− Учредитель данной выставки. Не хотите шампанского. Взял второй бокал для жены, но никак не могу её найти. Опять упорхнула с кем-нибудь поболтать.
− Благодарю. Я как раз шла за шампанским, но нигде не смогла отыскать официантов. Ноги сами принесли меня сюда.
− Разумеется. Такая особа как вы просто не могла пройти мимо этих картин.
− Такая особо как я? – Не скрывая улыбки, спрашиваю я.
− В ваших глазах читается сопереживание. Вы такая утонченная, я бы сказал даже – отстраненная внешне. Но внутри вас бурлят страсти. А эти картины притягивают именно таких людей, как вы.
− Мне просто нечего сказать вам в ответ.
− Слова здесь будут излишними. Просто наблюдайте, чувствуйте. Красота внутри нас. Попробуйте сосредоточиться на наиболее понравившейся вам картине. Закройте глаза. Растворитесь в ней. Почувствуйте себя её частью. Она посылает вам тепло. Вы – едины. – Я полностью отдаюсь всем чувствам, что кипят во мне. Когда Йозеф слегка дотронулся до моего плеча, я ощутила настоящее тепло. Только непонятный, посторонний звук помешал сосредоточиться окончательно. Звук быстрых, решительных шагов по паркету. И меня будто вырвали, вытянули из моего духовного погружения. Бокал выпадает из моих рук, слышу треск разбивающего хрусталя. Я открываю глаза… Алекс.
Он бесцеремонно тащит меня через кухню ресторана на улицу. Почти выворачивает руку. Просить его остановится без вариантов. Споткнуться и упасть, он забросит меня на плечо и понесет дальше. А привлекать лишнее внимание всего обслуживающего персонала я не хочу. Хватит и того, что почти весь банкетный зал гостей видел замечательную сцену «клещевого захвата» моей руки и «спортивной ходьбы» через всю галерею. Наконец улица.
− И как это понимать?! – Сквозь зубы начинает рычать на меня Алекс. Когда он злится, становится чертовски привлекательным. Глаза метают молнии, челюсть напряжена, тонкие вены на шеи так и выпирают, норовясь лопнуть при каждом слове.
− Что понимать? Отпусти мою руку, пожалуйста. Будет синяк на все запястье. – Растираю красно-розовый след от его пальцев. Синяк обеспечен. Придется завтра надеть что-нибудь с длинным рукавом.
− Стоит мне только отвлечься, как ты уже флиртуешь с другим, Дорогая! – Когда он так меня называет, ничего хорошего меня не ожидает. Так легко мне теперь точно не отделаться. – А находясь рядом со мной, ты успеваешь строить глазки всем козлам, которые есть в помещении!
− Алекс! Успокойся, тебя могут услышать. – Протягиваю руку к нему, уворачивается. Отходит назад. Обиделся, значит. Просто шикарно, ну что за вечер то такой. Не к месту, эмоциональный. – Я вовсе не флиртовала с Иосифом.
− Йозифом. Он же поляк.
− Тем более. Я даже имени его не запомнила, а ты устроил цирк на выезде. Ещё и фингал на запястье посадил. Мы просто разговаривали. Он рассказывал мне про картины. Ты вот знал, к примеру, что они написаны руками слепых художников. – Его взгляд меняется. Успокаивается, понял, что погорячился.
− А как ты объяснишь то, что он пытался тебя лапать?
− Он всего на всего положил мне руку на плечо. Даже ни сколько положил, а дотронулся. – Поворачиваюсь к нему спиной. Даю понять, что я расстроена до глубины души. – Ты даже поговорить мне ни с кем не даёшь нормально. – Голосом полной обиды тихо шепчу я. Подходит ближе, приобнимает сзади.
− Малыш, прости меня. Когда вижу тебя рядом с другим, крышу сносит. Не могу контролировать себя. Ты же знаешь. Простишь меня?
Я ненавижу его за эти порывы мужской ревности. С этой его любовью ко мне становиться, очень тяжело справляться. Особенно в такие вечера, когда мы вместе на людях. Но его улыбка сводит меня с ума. После выброса адреналина, он становится совсем ручным. Хоть веревки из него плети. Но так дальше продолжаться не может. Сегодня – такой мини-спектакль. Завтра – полное представление. Я безумно в него влюблена. Однако такая слепая любовь до добра не доведет, чувствую.
Как только решится – уйти? Он столько дал мне. За ним я – как за каменной стеной. Благодаря Алексу я в буквальном смысле слова смогла воскреснуть, вырваться из внутренней тьмы. С новыми силами, новыми идеями. Новой собой. Он дал мне возможность поверить в себя. У меня получилось полюбить. «Оставь его, ради собственного спасения» подобно королевской кобре, шептал мой разум. Я, конечно, помню житейскую мудрость о том, что каждый человек появляется в нашей жизни тогда, когда он нужен. Но что потом? Появился и должен уйти. Тогда, кто останется рядом? Мои мысли зашли в тупик. Нужно звонить Каро.
* * *
Одна подруга – это хорошо. Две, как было в моём случае – ещё лучше. Стоило мне только оповестить Каро о насущных проблемах с Алексом, как она сразу же отзвонилась Али. За долю секунды я была вовлечена в конференц-связь международного масштаба. И понеслось…
− Я тебе всегда говорила, что странный он какой-то, этот твой Алекс. У богатеньких мальчиков свои детские комплексы. Может его мать была слишком ревнивой – и это передаётся по семейной линии? – Казалось, словарный запас Али не имеет конца.
− Вот-вот. И я о чём. Может он вообще просто психически невменяемый. – Вторила ей Каро. – А ты, между прочим, живешь с ним в одной квартире и давно должна была приметить эти «особенности».
− Девочки… − Тяну слова, как жевательную резинку. – У меня и так голова, похожа на пчелиный улей, от летающих в ней мыслей-пчёл. Не будьте очередными залетевшими.
− Чтобы не значили твои слова, Слим, я вылетаю первым же рейсом! – Али настроена весьма серьёзно провести реорганизацию моей жизни.
− Эй, а как же я! Меня не забудь. Уже заказываю билет. – Каро в своём репертуаре. Значит, заявятся обе, одновременно. Держите меня семеро. Жизнь, держись – они идут!
− Может не стоит торопить события и попытаться ещё раз всё обдумать. Обговорить. – Делаю последнюю попытку спасти себя от надвигающего урагана, с символичным названием «Подруги».
− Не может! – Одновременно произносится на том конце провода. – Окей, когда вас ждать?
− Завтра! – Отвечает мне повторный «двойной» голос. – Тогда буду рада лицезреть вас завтра в нашем Городе. Бай! – Нажимаю на завершение вызова. Сама, своими же руками, я запустила смертоносный вихрь, который сметет всё на своём пути, пока не получит желаемого результата. А вот что будет пониматься под – конечным результатом, лично я узнаю только завтра.
6
Али – ресторанный критик. В детстве она любила угощать гостей бумажными макаронами, в юности поняла, что любит и умеет готовить, а в более зрелом возрасте осознала, что вполне способна оценивать, как готовят другие, и более того, может давать советы по улучшению блюд. Совсем не зря она посещала кулинарные курсы знаменитых поваров международного уровня. Так, её хобби переросло в профессию.
Поначалу я удивлялась выбранной ею профессиональной сфере. Учитывая кулинарный талант, которым она обладает, могла бы работать шеф-поваром в любом престижном ресторане страны, а то и мира. На что Али, со свойственной ей кокетливостью, отвечала: «Но тогда я не смогла бы путешествовать».
Путешествия – её вторая страсть. Ещё со школы помню, как она вырезала понравившиеся ей места, и приклеивала их в тетрадку, жирно обводя цветным маркером. Где-нибудь рядом с картинкой неизменно красовалась надпись – «Обязательно съездить!». Спустя несколько лет, ей удалось совместить приятное с полезным – работу и увлечения. В качестве критика она сначала колесила по стране, позже, получив приглашение поработать в Европе, отправилась в большой мир.
Мы с Каро регулярно получали все фото-отчёты с мест пребывания, проезжания, проплывания или перелетания Али. Конференц-связь стала для нас спасением. Терабайты, а порой казалось, что и петабайты информации носились от первого ноутбука до второго, чтобы собрать всё в третьем.
При таком графике жизней, нам не так часто удавалось собираться втроём. Чтобы хоть как-то компенсировать друг другу дружеское «живое» общение, мы придумали «Обязательные встречи» в каждом месяце. День недели и число мы выбирали по очереди, но непременно наугад. Условием данных встреч было, во что бы то ни стало, появиться в назначенном месте в обозначенное время. Так мы сохраняли возможность видеть друг друга хотя бы один раз в месяц точно.
Бывало, Каро могла быть с нами только несколько часов, и в этот же день улетала назад в Альпы. Или Али, как-то прилетев с Барселоны всего на три часа, привезла из ресторана, на который писала отзыв, блюд на сумму в пятнадцать тысяч евро! «Комплимент от шеф-повара» вроде так она это назвала.
Наша последняя «Обязательная встреча» была три недели назад. Девчонкам удалось вырваться на весь один день. Его то, как и полагается, мы посвятили – родителям. С утра поехали к маме Каро, она как раз вернулась с отдыха. Карибский воздух явно пошёл ей на пользу. Загорелая, полная впечатлений, она поила нас гранатовым соком и угощала привезенным помелом. Потом был экскурс на остров, точнее того, что удалось на нем купить: бесконечное количество разноцветных парео, всевозможных пляжных шляп и сланец. Ожерелий и браслетов из ракушек, цветных горных камней, и ещё какого-то драгоценного камня, название которого совершенно выпало из моей памяти. Прощаясь с мамой Каро, мы были обвешаны всем, чем только она успела нас обвесить.